banner banner banner
Огонек в ночи
Огонек в ночи
Оценить:
 Рейтинг: 0

Огонек в ночи

– Ты что никогда голых мужчин не видела? – лениво поинтересовался Сильвер, втянув носом знакомый аромат. Жареная рыба с хлебными гренками. Рот моментально наполнился слюной. – Так что?

Хоа поджала губы и опустила стыдливо вспыхнувший черный взгляд.

– Ни разу?!

Своим молчаливым признанием она застала его врасплох.

– Сколько тебе лет? – спросил Сильвер, чтобы заполнить неловкую паузу.

– Двадцать три, – пролепетала Хоа так тихо, что он еле расслышал.

– Выглядишь моложе, – протянул гость, еще раз окинув ее аккуратную фигурку взглядом. – Нужен какой-то обряд, да? – помолчав, спросил он. – Типа смотрин, чтобы выбрать пару? Свадьба? Ритуал? Что-то еще? У островитян вообще принято вступать в законный брак? Или для местных парней ты не слишком красива?

На этих словах впервые с их новой встречи Хоа гордо вскинула голову и посмотрела на него с вызовом. Похоже, его бравада ее задела.

– Нет, – процедила девушка сквозь зубы, – просто я жду особенного мужчину!

От обиды ее подбородок так забавно выпятился, что Сильверу захотелось рассмеяться. Потом он заметил в уголках девичьих глаз блеснувшие слезинки и прикусил язык.

– Извини, – сказал гость, подходя к ней вплотную. – Я вовсе не то имел в виду. Ты очень даже хорошенькая.

Одной рукой он ухватился за смуглый подбородок, другой провел по предплечью девушки.

– И кожа у тебя такая нежная, такая нежная, как у…

– Как у кого? – прошептала Хоа, завороженно глядя ему в глаза и прижимаясь всем телом.

Он собирался ответить, да отчего-то не смог вспомнить, что именно хотел сказать. В свете тусклой потолочной лампы черные глаза Хоа сверкнули как два раскаленных уголька. Сильвер склонился к ее приоткрытым губам. Хотел легонько дотронуться, извиниться, но стоило ощутить их податливое тепло, как время превратилось в спутавшийся моток ниток. Вслед за ним в беспорядке сплелись их тела.

Наутро Сильвер проснулся в постели Хоа и ощутил приятную ломоту в мышцах. Девушка, вновь обретшая самообладание, уже встала и готовила завтрак. Ее способность переходить от кротости к страсти и обратно произвела на парня приятное впечатление. Изобретатель, коим Сильвер был до недавнего времени, с наслаждением наблюдал за бесшумными перемещениями Хоа между плитой и столом. Истома, которую он ощущал после ночи, проведенной с девушкой, вызвала интерес. Похожий просыпался в Сильвере, когда тот находил на Моту новый необычный цветок и предвкушал, как превратит его в яркий фонарик. С тем же энтузиазмом вчерашний гость захотел получше изучить Хоа. Наконец, кивком головы та пригласила гостя к столу, а после завтрака объявила:

– Если хочешь, оставайся, господин. Я постирала твои вещи и привела в порядок обувь.

И он остался. Вот уже два года Сильвер возвращался в хижину Хоа после каждой пересменки с Сильвеной. Всякий раз думал, что больше не придет, но приходил снова, словно его тянула сюда какая-то сила. Стоило увидеть огонь, зажигавшийся в глазах Хоа, когда он распахивал скрипучую дверь ее домика, тоска по прошлому отступала. Катрин, Зори, а с ними десятки других девушек уходили в тень. Не навсегда, но хотя бы на время. Необъяснимым образом малышка Хоа дарила ему покой. Рядом с ней мир Сильвера, точнее, мир, созданный его сестрой, лунной богиней Сильвеной, и Гольденом, древним солнечным богом, переставал казаться таким пустым. Хоа с ее терпеливой покорностью днем и болезненной самоотдачей ночью заполняла эту брешь. Кстати, где она? Сегодня ведь выходной, куда запропастилась островитянка?

Будто в ответ на его мысли, дверная ручка, пискнув, опустилась. В проходе, щедро залитом солнцем, появилась знакомая фигурка в тонком платье бледно-розового цвета.

Хоа на цыпочках устремилась в кухню, поторопилась и задела плетеное кресло. Сиденье накренилось и рухнуло на пол с оглушительным грохотом.

– Неуклюжая пигалица, – добродушно пожурил ее Сильвер, перевернувшись на бок.

Черные угольки глаз загорелись испугом, но, увидев, что не разбудила его, Хоа выпрямилась и с легкой укоризной сказала:

– Доброе утро, соня. Честное слово, господин, ты проспишь все на свете.

Девушка недовольно поморщила носик, но, наткнувшись взглядом на часы, стоявшие на прикроватной тумбе, всплеснула руками и бросилась к постели.

– Я тоже по тебе соскучился!

Сильвер приглашающе распахнул объятия. Хоа только отмахнулась, поспешно опустилась на колени и принялась шарить под деревянным каркасом.

– Так задержалась в церкви, – причитала она, – могу не успеть с ритуалом. Солнце уже высоко, он рассердится.

Сильвер усмехнулся.

– Кто? Точнее, который из твоих богов?

Хоа, наконец, нашла, что искала. Выудив из-под кровати бамбуковый коврик, свернутый рулоном, она вскочила и рванула к выходу на задний дворик. До парня, оставшегося нежиться в постели, долетел лишь ее звонкий голосок с нотками возмущения:

– Грешно смеяться над моими ритуалами, господин. Мы много раз говорили об этом. Ты прогневишь земных богов, и все мои усилия будут напрасными.

Сильвер расплылся в улыбке, но ничего не ответил. Это и правда был старый спор. Точнее, не спор, а забавный повод для шуток, которые Сильвер регулярно отпускал в адрес малышки Хоа. Особенно по выходным, когда с утренней службы, словно перепуганная мышь, та неслась домой, чтобы помолиться, как она говорила, земным богам. Ирония заключалась в том, что Сильвер точно знал: никаких земных богов не существует. Он много раз пытался убедить Хоа, что она тратит время впустую, шепча древние молитвы – никто ее не слышит, ведь все сущее создали двое истинных богов, и оба небесного происхождения. Сильвена, богиня Луны, его сестра-близнец, и Гольден, бог солнца, от яркой вспышки которого в бесконечном хаосе возник великий порядок.

Обычно покорная и немногословная Хоа в этом вопросе была непреклонна.

– Может, Гольден с Сильвеной и создали жизнь на нашей планете, – рассуждала она, – но то было задолго до появления людей. В отличие от небесных богов мы создания хрупкие. Зависим от переменных факторов. Еда, вода, погода, урожай, стихийные бедствия. Неужто первые боги контролируют все это? Ты сам говорил, им нет дела до простых смертных. Их забота – равновесие, смена дня и ночи, чтобы планета дышала и жила. Планета! – на этом слове она поднимала тонкий смуглый пальчик, – не люди. А кто поможет нам? Конечно, боги, только другие. Земные. Потому я и молюсь им.

– А в церковь тогда зачем ходишь? Там не земных богов почитают, – резонно замечал Сильвер.

На это Хоа неизменно отвечала:

– Кто-то должен заботиться и о человеческих душах. В моем сердце места хватит всем. И не только в моем. Ты ведь знаешь, господин, все на Моту так живут. Хотя, конечно, мы до сих пор чтим и Гольдена с Сильвеной, – добавляла она в конце каждого такого разговора.

Простая, но в то же время элегантная логика Хоа обескураживала. Сильвер только качал головой и вздыхал. Разубеждать маленькую островитянку он не собирался. Ходит в церковь – пусть. Молится Гольдену с Сильвеной – ладно. Верит в каких-то мутных земных богов – что ж. Главное, его не гонит прочь, а он-то в отличие от вышеупомянутых никакой не бог. Так, огонек в ночи. Довесок к Сильвене, созданный ею когда-то ради единственной цели – быть с Гольденом две недели в месяце. Теперь первые боги не в ладах, так что даже для этого Сильвер сестре больше не был нужен. В последнее время они вообще не общались. Единственным напоминанием об их родстве была белая, чуть светящаяся по ночам кожа Сильвера, такие же, как у богини, серебристо-пепельные волосы да круглое пятнышко на затылке, надежно скрытое под ними. Какая бы жара ни стояла на Моту, оно было вечно холодным, а по форме походило на крохотную луну. Когда Сильвена создала брата, то одарила его своим божественным поцелуем в макушку, чтобы вдохнуть жизнь. Благо метка его не беспокоила. Он, вообще, старался о ней не вспоминать.

Парень устало вздохнул, сел на кровати и потянулся за одеждой, бережно развешенной Хоа на спинке. Надев легкие брюки и рубашку, босой он вышел на задний дворик. Хоа уже расстелила коврик на земле и уселась сверху, поджав колени под себя. Руки прижала в груди, спину выпрямила, а на лицо напустила самое безмятежное выражение. Красотка, невольно восхитился Сильвер.

– Я думал, молитвы надо проговаривать вслух, а не про себя, – обронил он, облокотившись о дверной косяк.

– Необязательно, – ответила Хоа, не открывая глаз.

– Нараспев было бы эффектнее. Твои боги сразу поняли бы, что ты истово веришь, – он хохотнул.

– Моя цель – не впечатлить их, а заручиться поддержкой, – отрезала Хоа. – Они и так знают, что я в них верю.

– А кому именно ты молишься сейчас? – не унимался Сильвер.

Хоа со стоном распахнула глаза и обернулась.

– Если отвечу, перестанешь мешать?

Он примирительно поднял руки и закивал.

– Я прошу земляного бога даровать нам богатый урожай в новом сезоне. А то с этой жарой, мужчины с полей жалуются, что все засыхает, – пояснила Хоа.

– Любопытно, – сверкнул белыми зубами Сильвер и удалился в дом.

Сегодня он больше не собирался подтрунивать над Хоа на тему богов и ритуалов, но она вдруг сама вернулась к этому за завтраком.