– Выходит, ты даже старше моего деда?
Вероник удивленно взмахнула ресницами:
– А он тебе не говорил?..
– Что?
– Да нет, – она на мгновение запнулась, – ничего.
И тут же принялась весело рассказывать, как лет пятнадцать тому назад была звездой мыльной оперы в Мексике, а совсем недавно снялась в нашумевшем фильме дублершей Моники Беллучи. Умела Вероник и слушать. Она с живым интересом расспрашивала меня о моей жизни, о встрече с Жаном, о моем впечатлении от московских вампиров. Разговор невольно коснулся и трагической гибели вампиров от рук старейшины Инессы. Вероник горячо посочувствовала мне и восхитилась моей смекалкой, которая помогла разоблачить неуловимую убийцу. Мы успели договориться, что завтра до или после визита к нотариусу Вероник покажет мне Париж, и я почувствовала, что настало время припудрить носик. Вампирша объяснила мне, куда следует идти (через стеклянную галерею, направо от парадного входа), и я вышла из зала.
Проходя через галерею, я не удержалась и отыскала взглядом мраморного льва у крыльца. Андрея возле него не было. Ну и ладно. Может, он уже уехал. Хотя зачем тогда вообще приезжал? Это так и осталось для меня загадкой.
Выйдя из галереи, я уверенно направилась на щебет женских голосов. Где еще толпиться болтушкам, как не у зеркала в дамской комнате? Однако уловив смысл слов, я замедлила шаг и прислушалась к разговору, предварительно оглядевшись по сторонам и убедившись, что меня не видят ни охранники, стоявшие по ту сторону входных дверей, ни девушки, скрытые от меня стеной.
– Подумать только – вырядиться в красное! – звонко возмущалась невидимая мне вампирша. – В красное!!!
Сказано это было таким тоном, будто я предстала взору публики не в изысканном платье от Диор, а в комплекте вульгарного красного белья из секс-шопа.
– Как говорят эти рюсские, в чужой собор со своим уставом, – пылко поддержала ее другая.
– Какое неуважение к вековым традициям! – прожужжала третья. – Посметь так грубо и демонстративно преступить наши правила!
– Я не припомню подобной дерзости за два века парижских балов, на которых мне удалось побывать! – продолжила сердиться первая вампирша. Похоже, она здесь задавала тон, а остальные лишь служили свитой. – На вечерних торжествах вампиры всегда носят черное. Черное!!! …А вы видели, как она танцевала с этим ищейкой, Андре? – осуждающе добавила она. – Да как он вообще посмел переступить порог этого зала!
– Недопустимо, непозволительно! – загалдела ее свита.
– Думает, раз ей достались миллионы Жана, ей все можно? – возмущенно прошипела «королева».
– Я вообще не понимаю Жана, – горячо сказала та, что припомнила поговорку про чужой монастырь. – Его наследницей должна была стать ты, Изабель. Вас ведь столько связывало… А эта сумасшедшая рюсская просто посмешище.
– Никакого представления об этикете и политесе! – донеслось до меня змеиное шипение других вампирш. – Ей никогда не стать одной из нас! Даже в платье от Диора она выглядит дешевкой! У этой бестолочи нет ни одного самого маленького таланта!.. Отчего же? Сегодня вечером она с блеском выставила себя посмешищем! Ее манеры исправит только могила. – До меня донеслись приглушенные смешки – шутка была оценена. – Явиться на бал в красном, в красном!!!
– Хорошо, что Жан не дожил до этого позора, – заметила первая. – Не удивлюсь, если его не убили, а он сам застрелился, поняв, что за безумную девицу сделал своей преемницей.
Подружки поддержали ее согласным щебетом.
– Почему же, – не выдержала я, заворачивая за угол, – он не застрелился. Я сама его застрелила, чтобы завладеть наследством. Я слышала, оно того стоит.
– Возмутительно, – пискнула похожая на стрижа шатенка с короткой стрижкой и, осекшись, взглянула на миниатюрную брюнетку в черном бархатном платье с узкой юбкой – том самом, которое было похоже на перевернутый бокал для шампанского. Ту самую, которую я приняла за Вивьен Ли. При ближайшем рассмотрении вампирша оказалась всего лишь приблизительной копией. Миловидное личико, чуть раскосые глаза, губки бантиком – пустышка, которая примерила на себя образ голливудской кинозвезды, но так и не смогла приблизиться к Скарлетт О`Хара.
В ее серых глазах промелькнула растерянность, но брюнетка быстро взяла себя в руки и нацепила на лицо светскую ухмылку.
– Вы, должно быть, ищете дамскую комнату? Она дальше по коридору.
Ненавижу лицемеров.
– Вот только не надо делать вид, что ты меня не поняла из-за чудовищного акцента, – вкрадчиво сказала я, – которого у меня нет и в помине. Не хочешь высказать мне все, что накипело на душе, в глаза, а не за спиной?
– Мне нечего вам высказывать, юная леди, – холодно отрезала брюнетка, – так как я вас совсем не знаю. Позвольте пройти.
– Отчего же, Изабель? – не отступила я. – То, что мы не представлены друг другу, не помешало тебе обсуждать мое платье и мое поведение. Как ты там говорила? Позор?
– Позвольте, – она вздернула подбородок, – вы пьяны?
– А ты смертельно ядовита или так, притворяешься?
– Ты… – вспыхнула брюнетка, – ты недостойна носить кровь Жана в своих венах!
– Как это романтично сказано, – умилилась я и стерла улыбку с губ. – Ну так забери ее у меня.
– Что? – Она вытаращила на меня прозрачные серые глаза.
– Это же так просто, – подначила ее я, сама не понимая, что на меня нашло. – Возьми кинжал поострее, пронзи сердце и выцеди всю кровь до последней капли.
– Ты сумасшедшая! – В ее глазах плескался ужас. Она оттолкнула меня и убежала, стуча шпильками по полу. Свита хлынула за ней, прижавшись к стене и боясь коснуться меня даже подолом платья.
Я прошла дальше по коридору и вошла в дамскую комнату. Из зеркала на меня смотрела я и не я. На моих губах играла неповторимая ухмылка Жана.
Я бросилась к раковине, зачерпнула горсть воды, оказавшейся совсем ледяной, и принялась с ожесточением тереть губы, желая смыть эту ненавистную мне ухмылку. Когда пальцы и губы свело от холода, я подняла глаза на зеркало и вздрогнула: в нем отражались двое.
– Все в порядке? – спросила Вероник у меня за спиной, пристально глядя на мое отражение в зеркале.
– Д-да, – я некрасиво клацнула зубами и отметила, что губы у меня после умывания стали голубого цвета.
– Вот, возьми. – Вампирша вынула из клатча серебристый футляр с помадой.
– С-спасибо. – Дрожащей рукой я нарисовала себе губы.
Помада была карамельного цвета, не подходила к платью, но все лучше, чем синие губы.
– Я уж решила, что здесь объявилось фамильное привидение. Изабель и ее подружки неслись отсюда, как угорелые.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
