Побереги силы

Глава восьмая

Оливия открыла глаза – перед ними поплыл туман. Она снова крепко сжала веки. Мысли закружились в замешательстве.

Что случилось? Где я?

Она лежала на боку, скрючившись. Сцена похищения внезапно всплыла в памяти калейдоскопом образов и ощущений. Глаза открылись. Оливия заморгала, попыталась вернуть себе ясность зрения. Взгляд уперся в темную поверхность, примерно в футе над лицом. Вытянув руку, она дотронулась до нее. Пальцы скользнули по твердому, холодному камню.

Оливия перевернулась на спину. Единственная тусклая лампочка отбрасывала достаточно света, чтобы она сумела различить то, что ее окружало. Она лежала на земляном полу. Каменная стена обрамляла пространство площадью десять на десять футов. Низкий потолок был собран из толстых деревянных бревен. Окон не было. Дальнюю стену закрывали пустые полки. У противоположной стены, рядом с крошечным светильником, узкие и крутые ступеньки вели наверх.

Погреб?

Она находилась под землей!

Замешательство сменилось ужасом. Адреналин обострил до предела все ее чувства, заполнил рот привкусом меди. Сердце бешено заколотилось, отзываясь в голове барабанной дробью.

С другой стороны (и это было уже хорошо), ее руки и ноги больше не были связаны. Исчезла и веревка с шеи. Но не успела Оливия испытать хоть какое-то облегчение, как ее легкие сжались так, словно грудь обвил большой и сильный удав. Дыхание стало частым и поверхностным.

Мне не хватает воздуха!

От недостатка кислорода и страха – голова закружилась.

Дыши!

Надо сохранять ясность мыслей.

Паника не поможет.

Еле уловимый ветерок вдруг коснулся ее лица. Где-то была вентиляция. А это значило, что она не останется без кислорода. И причиной ее затрудненного дыхания, скорее всего, стала тревога. Но одно дело – осознать это. И совсем другое – обуздать свой страх. Абсолютно разные вещи! Оливия начала считать: раз, два, три… В памяти снова всплыли слова Линкольна, под которые она обучалась владеть дыханием и преодолевать клаустрофобию, угрожавшую очередной панической атакой. Даже в воображении его глубокий, успокаивающий голос утешал и подбадривал Оливию. Ее язык прилип к пересохшему небу. Наверное, это побочный эффект того препарата, который ей вколол похититель.

Прошло несколько минут прежде, чем она восстановила дыхание. Как только головокружение прекратилось и сердцебиение замедлилось, Оливия ощутила пульсирующую боль в лице и ступнях.

Она попыталась оценить свое общее физическое состояние. Воздух в погребе был зябким и влажным. А она все еще оставалась одетой во фланелевые пижамные брючки, толстовку и плотные носки. Накинутая поверх хлопчатобумажная шаль была подогнута под ступни, но этого было совершенно недостаточно, чтобы спасти их от промозглой сырости. От каменной стены исходил такой холод, словно она лежала у глыбы льда.

Оливия ощупала рукой щеку. Над костью образовался отек размером с гусиное яйцо. Но вряд ли она была сломана. Со ступней все было иначе. Оливия попробовала пошевелить ей, и боль усилилась. Вся передняя часть ее стопы опухла и горела. Попытка ударить своего похитителя ногой в одном носке на поверку оказалась не лучшей идеей.

Даже если ей удастся выбраться отсюда, она вряд ли убежит далеко. Разве что ей попадется на пути машина, которую она сможет угнать. Перекатившись на руки и колени, Оливия встала и, прихрамывая, доковыляла до лестницы. Не обращая внимания на боль, она почти ползком начала взбираться по ступенькам. Деревянная дверь наверху была установлена под углом в коробке из толстых брусков, как дверь в переборке. Упершись руками в дерево, Оливия толкнула ее. Но дверь не поддалась. Даже на щелочку. Оливия попыталась нащупать петли, но не нашла их.

Похоже, они были снаружи. Может, надавить на дверь плечом?

Бесполезно… Дверь не сдвинулась даже на миллиметр. Этот путь к свободе для нее закрыт. Развернувшись, Оливия присела на ступеньку. Мерцавший у ее лица светильник оказался круглым пластмассовым диском, прикрепленным к стене. Диаметром всего два дюйма. Никаких проводов к нему не тянулось. Судя по всему, работал он на батарейках. Не лучший вариант в качестве оружия. Оливия нажала на светильнике кнопку, и он выключился, оставив ее в кромешной темноте.

Нет!!!

На Оливию снова нахлынула паника, и она поспешила еще раз нажать на кнопку. Светильник ожил. В груди разлилось облегчение, на которое голова отозвалась легким кружением.

Не делай так больше!

Воздух в погребе пах землей и сырыми листьями. Оливия напрягла слух – вдруг она уловит какие-то звуки, которые подскажут ей, где она находится. Вот! Слабый всплеск. Значит, рядом вода.

Может, ей закричать?

Оливия попробовала, но страх подло сковал ей горло. Сглотнув, она собрала все свое мужество и, повернувшись к двери, выкрикнула:

– Эй! Там кто-нибудь есть?

Ей никто не ответил.

Оливия снова развернулась лицом к своей темнице. На этот раз ее внимание привлекли два предмета, которые она ранее не заметила. В дальнем углу стоял биотуалет, а рядом с ее покрывалом – коричневый пакет с продуктами. Оливия наклонилась и открыла его. На блоке из шести бутылок с водой лежали два протеиновых батончика. Достаточно, чтобы продержаться несколько дней, если распорядиться этим скудным пайком рационально.

Легкие снова стеснило напряжение. Замерев, Оливия подождала, пока пройдет одышка.

Бежать не получится. Ей придется дожидаться, пока похититель сам не откроет эту чертову дверь. Но то, что могло произойти, когда ее тюрьма откроется, могло быть гораздо хуже. Оливии показалось, будто стены темницы наклонились к ней ближе.

Нет, она должна оставаться спокойной – насколько можно было оставаться спокойной в таких обстоятельствах. Ее похититель предпринял столько усилий, чтобы ее выкрасть. И оставил ей еду. Значит, он не собирался ее убивать?

Верно?

Но кем же он был, и почему он ее похитил? Неужели она сама себя сделала мишенью, задавая вопросы о двух убийствах, которые расследовала? С кем она только их не обсуждала! Возможно, одна из ее версий оказалась слишком близка к истине? Может быть, один из тех осужденных убийц был невиновен? А тот, кто заказал эти убийства, не захотел, чтобы она докопалась до правды. Но тогда почему же он ее не убил?

Оливия снова огляделась по сторонам. Не томилась ли пленницей в этом погребе еще какая-нибудь женщина? До нее?

Легкий прилив адреналина убыстрил ее пульс. В воображении опять зазвучал голос Линкольна: «Дыши!»

Доведется ли ей увидеть его снова?

Последнюю пару месяцев они все ходили вокруг да около, не решаясь обременить себя реальными обязательствами. Да, они обменялись ключами и кодами сигнализации. Но только ради удобства. Настоящего прогресса в их отношениях не наблюдалось. Секс был великолепным. Ни у кого из них не было интимных проблем. Куда как большую проблему, похоже, составляла боязнь эмоциональной зависимости.

Оба привыкли жить одни. У каждого за долгие годы одиночества сформировались устоявшиеся привычки. Мысль о том, что придется кардинально изменять свой образ жизни и ежедневно идти на компромисс и поступаться собственными пристрастиями, пугала Оливию. И Линкольна, наверное, тоже.

Но молчаливая договоренность все больше заводила обоих в тупик. Каждый с завидным упорством старался не оставлять в доме другого ничего, кроме зубной щетки и дезодоранта, никаких вещей, для хранения которых мог потребоваться выдвижной ящик комода и которые требовали признания определенной привязанности и верности.

И вот теперь, когда Оливия дрожала в одиночестве в темноте, все их безрассудные маневры для сохранения независимости вдруг показались ей до ужаса глупыми, а ее стремление избегать компромиссов мелким и нелепым.

Существовала большая вероятность того, что ее жизнь вскоре должна была оборваться. Людей не увозят из дома посреди ночи по безвинным причинам.

Ее похититель наверняка замыслил что-то недоброе.

Решимость сохранить спокойствие только усугубила клаустрофобию Оливии. Горло снова сдавило, дыхание участилось.

Ей необходимо себя чем-то занять! Иначе она просто сойдет с ума! Прихрамывая, Оливия прошлась по периметру погреба. Ей надо обследовать каждый дюйм своей темницы – вдруг она обнаружит какой-нибудь выход или потенциальное оружие!

Как долго ее будут держать под землей?

Глава девятая

Ланс поехал по направлению к дому и вызвал Шарпа по громкой связи.

– Ты что-нибудь узнал у соседей? – поинтересовался у него детектив.

– Возможно, – свернул направо Ланс. – Один пенсионер из дома по диагонали от бунгало Оливии несколько раз за последние две недели замечал белый фургон, припаркованный на противоположной стороне улицы. Он думал, что это фургон подрядчиков, делавших ремонт для семьи, проживающей ниже по улице. Я переговорил со всеми соседями. Но никто из них не занимался ремонтом в этот период. Я планирую связаться утром с городской управой, а также обзвонить службы грузоперевозок и кабельные компании. Может быть, найдется резонное объяснение этому фургону.

Шарп помолчал, как будто обдумывал услышанную информацию.

– Насколько можно доверять этому человеку?

– Старику под восемьдесят, но свои мысли он излагает ясно и четко, в показаниях не путается. Этот же человек видел вчера около семи вечера, как в дверь Оливии стучал какой-то высокий блондин. Она не открыла, и незнакомец удалился. А приехал и уехал он на «Шевроле Нова» 1971 года выпуска, черного или темно-синего цвета.

– Белый фургон – слишком расплывчатое описание, чтобы пробивать его регистрацию. Хотя может оказаться хорошим подтверждающим доказательством, когда мы установим подозреваемого. А вот черный или темно-синий «Шевроле Нова» 71-го года – автомобиль достаточно колоритный. Надо выяснить, зарегистрированы ли такие модели в округе Рэндольф.

– Я уже позвонил матери, она над этим работает, – сказал Ланс. – Я дам вам знать, если она что-то нароет.

– Спасибо, – закончил разговор Шарп.

В половине седьмого вечера Ланс открыл входную дверь в квартиру Морган и тотчас же оказался в окружении детей и собак. Когда парень решился переехать в новую семью, его немного беспокоил шум и бурная деятельность его обитателей. Сейчас, по прошествии шести месяцев, он уже не мыслил своей жизни без этого хаоса.

Самая младшая дочка Морган, Софи, катапультировалась с разбега прямо ему на руки. Готовый к прыжку девочки, Ланс подхватил ее и посадил себе на бедро. Софи обвила его всеми четырьмя своими конечностями. Семилетняя Эйва обычно вела себя более сдержанно, но в этот вечер и она обхватила Ланса за талию своими ручками. А шестилетняя Мия порывисто обняла его и тут же отскочила назад как кролик.

– Дайте Лансу переступить порог, – призвала их Джианна; остановившись позади этой кучи-малы, она вытерла руки полотенцем для посуды. Стройная, с тонким коричневым хвостиком, туго стянутым на макушке, она чувствовала себя уже гораздо лучше, чем когда только переехала жить к Морган. На вид ей можно было дать меньше девятнадцати лет. Из-за заболевания почек и требовавшегося диализа Джианна, конечно, заметно похудела, но с ее лица уже не сходила широкая улыбка, а в своей заботе о девочках она, похоже, не знала меры.

– Все сходили в ванную и вымыли ручки? – уточнила Джианна.

Вместо ответа девочки дружно развернулись и наперегонки помчались к ванной комнате в дальнем конце коридора.

– Ну вот, у тебя есть минутка, – рассмеялась Джианна Лансу. – Я приготовила цыпленка с пармезаном. Ты поешь сейчас или по возвращении из магазина?

До ушей Ланса донесся звук воды, спускаемой в туалете и бегущей из-под крана. Девочки вернутся через несколько секунд.

– Я могу подождать, – сказал парень.

Скрипнули пружины, и Ланс заглянул в гостиную. Там дедушка Морган, Арт Дейн, восстанавливал равновесие после подъема с кресла-каталки.

Опираясь на палку, он вышел в прихожую:

– Девочки немного возбуждены.

– Вижу, – поприветствовал Ланс собак, круживших у его ног. Французский бульдог Соня обнюхал его ботинки, а собака-спасатель Ракета наклонила морду к ноге парня. Присев на корточки, Ланс почесал каждую за ухом.

– Хэллоуин, – объяснила одним словом возбуждение девчушек Джианна. И перебросила полотенце через плечо: – Хотите, я поеду с вами?

– Не надо, мы справимся, – помотал головой Ланс. Была пятница, и утром Джианна ездила на диализ; она, наверное, устала.

Девочки примчались обратно так же быстро, как убежали. Эйва и Мия обули кеды. Пока Мия завязывала шнурки, ее язычок от усердия высунулся из ротика и застрял между зубами. Софи всунула ноги в резиновые сапожки высотой по колено. Они были ярко-желтого цвета и расписаны красными божьими коровками, и последние две недели девочка только в них и ходила.

– Поживее! – привстав на мыски, поторопила она Мию.

Та вскинула на сестру глаза, шнурки выскользнули из маленьких ручек, и ей пришлось начинать всю шнуровку сначала.

Софи выпустила из носика нетерпеливо-раздраженный выдох. Будь она драконом, из ее ноздрей наверняка бы вырвалось пламя:

– Пусть Ланс тебе поможет. А то магазин скоро закроется.

Мия нахмурилась на сестру:

– Я хочу завязать свои кеды сама.

– Торопиться некуда, – вмешался Ланс. – Магазин не закроется еще несколько часов.

Софи подпрыгнула к двери, приземлившись на обе ножки, словно тигр на свой хвост.

Мия завязала свой последний узелок и довольно ухмыльнулась:

– Я сделала это.

Ланс, наклонившись, протянул ей свою ладонь:

– Умница! – похвалил он девочку.

Затем распрямился, подтолкнул сестричек к двери и кинул через плечо Джианне:

– Мы вернемся где-то через час.

– Удачи! – напутствовала их Джианна.

Пока девочки выбегали за порог, внутренний голос предупредил Ланса, что удача ему и вправду может понадобиться. Он усадил сестричек в детские сиденья в фургоне Морган, пристегнул их ремнями безопасности, и последующую четверть часа они проболтали без умолка. На стоянке у магазина Ланс помог своим маленьким пассажиркам вылезти из машины и крепко сжал руку Софи. Из всех троих она была самой активной.

– Мия, – позвал Ланс, вытянув свободную руку, и девочка послушно схватилась за нее. – Эйва, возьми Мию за руку.

Для того чтобы безопасно провести трех детишек по стоянке, требовалось больше внимания и расчетливости, чем при аресте грозного преступника. Но вот, наконец, Ланс открыл под мелодичный звон колокольчика дверь магазина и завел девочек внутрь.

– Я точно знаю, кем хочу быть! – Эйва рванула вперед к витрине с нарядами для принцессы.

– Держись! – Ланс подхватил на руки Софи, взял за руку Мию и поспешил за старшей девочкой. Обычно Эйва вела себя более зрело, чем ее младшие сестры. Но костюмы к Хэллоуину были слишком волнительными.

Девочка обернулась; пока она изучала высокие манекены в многослойных оборках и тиарах, ее глаза округлились как блюдца.

– Я хочу быть Эльзой! Где она?

– Эльзой из «Холодного сердца?» – уточнил Ланс. За последние полгода он просмотрел едва ли не все существующие мультфильмы о принцессах.

– Да! – крутанулась вокруг своей оси Эйва. Ее глаза расширились еще больше, в голосе начало нарастать отчаяние: – Я не вижу ее!

Гордый тем, что он может распознать всех принцесс в витрине, Ланс указал на голубое платье:

– А Золушкой быть не хочешь?

– Золушкой будет Кейтлин, – насупилась Эйва, – Джесси будет Белл, Кинси решила быть Ариэль, – девочка скороговоркой выпалила еще несколько имен.

Ланс поставил Софи на ноги и отпустил руку Мии, твердым тоном повелев ей:

– Стой на месте!

Подняв руку, он снял с плечиков костюм Эльзы. И, повернувшись, вручил его Эйве:

– Вот, держи!

– Вау! – от восторженного вопля девочки у парня чуть не лопнули барабанные перепонки. Эйва приложила платье к лицу.

Ланс обернулся. Вот черт!

Мия и Софи исчезли.

– Где твои сестрички? – паника вспыхнула в груди Ланса, как спичка, чиркнувшая по коробку.

Куда они могли подеваться?

Эйва опустила костюм:

– Что-что?

– Твои сестры! – Ланс схватил ее за руку и стремительным шагом двинулся по проходу между витринами. Они завернули за угол и обвели глазами следующий проход. И парень с облегчением выдохнул: примерно в двадцати футах от них он заметил девчушек. Быстро нагнав их, он выпустил руку Эйвы.

– Посмотрите-ка, что у меня есть! – показала сестричкам свой блестящий наряд Эйва.

– А я хочу вот этот! – запрыгала Мия, тыча пальчиком в костюм белого единорога – плюшевую шкуру сказочного животного с болтавшимися ножками, розовой гривой, таким же розовым хвостом и сверкавшим серебристым рогом. Еще один подскок – и Мия схватила единорога за ногу. А в следующий миг девочка громко вскрикнула: добрая дюжина костюмов с шумом повалилась на пол. Ланс поднял их, чтобы снова повесить на вешалки, но все ноги упавших «единорогов» переплелись в один большой и путаный клубок. С чувством вины Ланс сдался.

«Гарантия занятости для продавцов», – хмыкнул про себя парень.

– Девочки, вы не должны никуда от меня отходить! – попытался внушить он сестричкам.

Эйва обняла свой костюм. Мия, пританцовывая, прошлась по кругу с единорогом. Но обе кивнули и глазами попросили у Ланса прощения. Впрочем, присмирели они лишь на пару секунд.

Обычно они вели себя хорошо. Что за бесенок в них вселился?

«Хэллоуин!» – эхом отозвался в ушах парня голос Джианны.

– А где Софи?

– Вон там! – показала Эйва.

Софи находилась от них всего в шести футах, но ее маленькое тельце было полускрыто картонной фигурой зомби в полный рост взрослого человека. Рука девочки тянулась к витрине с резиновыми масками зомби – жутким, окровавленным и совершенно неподходящим для четырехлетней девочки. Приди она в одной из них в школу, и всех ребят в классе неделю бы промучили ночные кошмары.

Ланс почувствовал, как чья-то рука дернула его за штанину. Мия обвила его ногу ручками и вскинула на Ланса глаза, полные слез.

Парень присел рядом с нею на корточки:

– В чем дело, Мия?

Указав на маску зомби, девочка прошептала ему на ухо:

– Она такая страшная.

– Не бойся, – приобнял ее за плечики Ланс. – Это всего лишь маска.

Мия наклонилась к нему, фыркнула и вытерла нос о шкуру единорога.

Теперь ему точно придется купить этот костюм…

Ланс повернулся к Эйве:

– Вы двое стойте тут! Никуда не ходите! Мы подобрали вам наряды. Теперь надо подыскать костюм для Софи.

– Ладно, – кивнули девочки. Мия встала рядом с сестрой.

Ланс снова повернулся к Софи. Возбуждение, сверкавшее в глазах девчушки, напомнили ему взгляд Дрю Бэрримор из «Порождающей огонь». Или того младенца из «Омена».

Парень приблизился к девочке:

– Это не детский костюм, Соф.

Она не вымолвила ни слова, но в глазах девочки Ланс прочитал: «И что с того?»

«Неужели она уже видит себя взрослой?» – содрогнулся парень.

Софи мудро предпочла торг конфронтации:

– Эйва и Мия получили те костюмы, которые захотели.

– Да, но они их выбрали в детской секции. А это костюмы для взрослых, – Ланс уставился на маску. В ней было нечто такое, что не давало ему покоя. Он чуть ли не силой заставил себя отвести от нее взгляд. – Давай посмотрим остальные наряды для детей? – предложил Ланс Софи.

Та наклонила голову набок, как будто обдумывала, насколько далеко она может зайти в своей настойчивости. Малышка была еще той хитрюгой, а Ланс (чего уж греха таить!) частенько давал слабину в спорах с ней. Плечики девочки поникли, она поводила мыском своего резинового сапожка по полу.

Ланс взял ее за руку. Они вернулись в детскую секцию и пошли вдоль витрин. Эйва и Мия потрусили – шаг в шаг – вслед за ними.

Взгляд Ланса привлекла витрина с костюмами щенков и котят.

– Как насчет этого котенка? – спросил он Софи. – Тебе же нравятся котята. Разве это не Мэри из «Котов-аристократов»?

– Я не хочу быть котенком, – затрясла Софи головкой так сильно, что ее косички заплясали из стороны в сторону.

– Ты же провела почти весь прошлый год в нарядах котят, – привел веский, по его мнению, аргумент Ланс.

– Но мне уже четыре года, – возразила Софи. – Я хочу какой-нибудь страшный костюм, чтобы меня все боялись.

Губки Мии задрожали.

– Давай посмотрим еще, – Ланс просканировал глазами проход. И в одной из витрин заприметил зомби-принцессу. В алом платье с прорехами, зеленовато-белыми тенями вокруг глаз, но без всяких брызг и пятен крови. Ланс снял платье:

– Хочешь быть зомби-принцессой?

Во вздохе Софи он уловил нараставшее разочарование:

– На этом платье нет крови.

Именно так.

– И даже при этом оно выглядит страшным, – попытался убедить девочку Ланс. Он не мог купить Софи костюм, вызывавший у Мии слезы и способный перепугать половину ребятишек в ее дошкольном классе. Морган его бы убила!

– А давай купим мне два наряда, – предложила Софи. – Один для школы, а другой для выпрашивания сладостей!

– Нет, мы купим один костюм, – постарался придать твердости своему взгляду Ланс.

Софи шаркнула желтым сапожком по натертому мастикой полу.

Ланс заметил в витрине набор «вампирского» грима.

– Но мы можем купить немного красной краски и нарисовать у тебя на лице капли крови. Но в школу ты с таким гримом не пойдешь. Только для выпрашивания сладостей. Договорились? Мы же не хотим запугать твоих одноклассников.

Софи бросила на Ланса бесстрастный взгляд, словно говоря: именно так я и думала сделать.

Ланс встретил его с такой же невозмутимостью.

– Ладно, – вздох девочки выдал всю борьбу чувств и эмоций, бушевавших у нее внутри.

– Вот и хорошо, – Ланс взял с полочки набор грима, повесил костюм зомби-принцессы себе на руку и повел девочек к кассе. По пути им снова пришлось проходить мимо витрины с масками, и она опять привлекла его внимание. Маски были резиновыми и надевались на всю голову. Ведьмы, скелеты, персонажи разных «ужастиков». Глаза Ланса остановились на маске зомби, облюбованной Софи – цвета человеческой плоти, с зияющими ранами и пустыми глазницами.

В памяти Ланса что-то всколыхнулось.

Девочки были уже в самом начале прохода.

Не имея времени разглядывать маску, Ланс схватил ее и спрятал под костюмом для Софи. И поспешил вдогонку за сестричками. На кассе он ловко отвлек их внимание леденцами на палочке, притворившись, что не расслышал, как Эйва прошептала Мие: