«Перья на попе малевать».
Вслух я этого не произнесла, конечно. Только сказала, что как это ни удивительно, но – для рисования.
Она шмыгнула носом и вышла, чем-то очень недовольная.
Кроме красок, я привезла в свою новую обитель духи. «Ландыш серебристый» пах не совсем так, как я запомнила. Наверное, столько лет спустя его состав изменился. Но мне достаточно было и эха прежнего аромата. Я не пользовалась духами днем, но вечером, перед сном, осторожно пшикала на запястье и засыпала в облаке сладкого ландыша. К утру он развеивался.
К концу мая я освоилась в «Прибое» окончательно. Запомнила постоянных клиентов в лицо, а многих и по именам. Перестала воровать еду. Вечно мучивший меня голод за два с половиной месяца наконец-то утих. Поправилась, на щеках появился румянец. В свободное время, которого у меня, по правде сказать, было немного, рисовала или бродила по окрестностям.
Эта монотонная жизнь без всяких мыслей, без событий, без общения – хозяева и уборщица не в счет – меня полностью устраивала.
Во всяком случае, так мне казалось до появления того парня.
Он появился третьего июня, около десяти утра. Я подошла к столику.
– Здравствуйте, что будете заказывать?
Не совсем наш клиент. Пожалуй, совсем не наш. Синяя футболка с маленьким белым китом на груди, джинсы, дорогие кроссовки. Чистые руки с длинными пальцами. Всегда обращаю внимание на пальцы. Такие красивые, хорошо вылепленные кисти…
Он перевел на меня взгляд. Глаза голубые, с расходящимся от зрачка желтым кругом.
«Центральная гетерохромия», – вспомнила я научное название. Разная окраска участков радужной оболочки глаза.
Честно говоря, я смутилась – впервые за все время работы в «Прибое». Он ничего не говорил, не заказывал, не тыкал пальцем в меню (некоторые любят произнести через губу: «Дэушк, мне это, это и это», как будто они сами себя сглазят, если произнесут: «Жареную картошку и котлету по-киевски»), просто смотрел на меня, прищурившись, словно вспоминал, при каких обстоятельствах встречал меня раньше.
В общем, обычный парень, довольно симпатичный. Но говорю же – не наш клиент. Такие одинокие, прилично одетые чуваки выбирают заведения посолиднее. Компания дальнобойщиков в резиновых сланцах, из которых торчат голые пальцы (как правило, без педикюра), не всем по душе.
– Борщ, пожалуйста, – сказал он. – Чай с мятой… Есть у вас чай с мятой?
– Конечно.
– И какую-нибудь выпечку.
– Блинчики с медом подойдут?
– Да, отлично.
Я передала заказ на кухню, вернулась в зал, но все время, убирая грязную посуду и принимая новые заказы, чувствовала на себе легкий взгляд.
Он наблюдал за мной, не вызывающе, а спокойно, с любопытством. Так можно посматривать на кошку. На птицу. На любой движущийся объект.
Когда я поставила перед ним тарелку с супом, он спросил, не знаю ли я, есть ли поблизости монастырь или церковь. Я исследовала этот район не больше чем на десять километров вглубь, о чем честно ему и сказала.
– Поблизости точно нет, – добавила я. – Если хотите, могу спросить у дяди Паши.
– Это же не ваш родственник, правда? – усмехнулся парень.
Я улыбнулась в ответ.
– Нет. Это повар. И хозяин.
– Кафе у него давно?
– Не знаю. Я сама-то здесь недавно.
Мне показалось, он пытается меня задержать своей болтовней. Действительно хочет поговорить, а не просто клеится к милой официантке. Не то чтобы я была против… Но из кухни вышла Оксана, вытирая руки полотенцем, окинула взглядом зал, нахмурилась, увидев меня, и кивком приказала зайти на кухню. Я бросилась к ней.
– Свинина холодная, что не несешь?! – набросилась она на меня.
Свинину в горшочках только что вынули из духового шкафа. Обычно мы не подаем такую горячую еду, она должна хотя бы немного остыть, чтобы пар из-под крышки не обжег клиента. Но я промолчала. Хозяйка в последнее время все чаще зла без повода и придирается по ерунде.
Когда я вернулась, парень с явным удовольствием ел суп. Потом сидел, читая что-то в смартфоне; я принесла блины, и он молча кивнул.
Я уже решила, что он со мной больше не заговорит.
Но как только я положила перед ним счет, он вновь поднял на меня взгляд.
– Я еду в Карелию. – Говорил он спокойно, даже задумчиво. – Там турбаза, то есть не турбаза, а просто дома на озере. На фотографии выглядит классно. Вот, у них на сайте есть картинка… – Он зачем-то показал мне экран телефона, а я зачем-то наклонилась и посмотрела.
И правда, классно. Сосны, озеро, бревенчатый коттедж с верандой, залитой солнцем.
– Поедешь со мной?
Я вздрогнула и уставилась на него.
– Я снял его на три недели, – добавил он, как будто это что-то объясняло. – Внутри есть кухня… и хозяева обещают, что раз в два дня будут доставлять свежий творог. Всякие другие продукты тоже, само собой. Ты любишь творог?
Все это звучало дико. Дом, Карелия, творог… Дико – и в то же время как-то очень естественно. О любом другом человеке, предложившем мне такое, я подумала бы, что он псих.
– Послушай, я ведь серьезно. – Парень поднялся. Никто не смотрел в нашу сторону. – Если ты останешься в своем кафе, ты здесь сгниешь. Что тебя ждет? Ваша главная уже зыркает на тебя как волчица, беспокоится, что ты совратишь ее дядю Пашу. – Я вздрогнула. – Дальше будет хуже. Месяцем раньше или позже, тебе все равно придется отсюда сбежать. Почему бы не сейчас?
«Решил бесплатно потрахаться на отдыхе?» – хотела зло спросить я. Но почему-то не спросила.
Может быть, из-за того, что он догадался о мыслях Оксаны быстрее меня, хотя я живу рядом с ней почти три месяца, а он видел ее десять секунд.
– Если что, я не ищу себе девочку для развлечений, – добавил он. – Просто ты мне нравишься.
Я покачала головой.
Безумие. Уехать черт знает с кем, бросив все?
«Что я такого бросаю, о чем могла бы пожалеть?»
– Понимаешь, это все – подделка, – вдруг сказал он. – Может, тебе и кажется, что оно настоящее… Но нет. Только не для тебя. Ты же вообще не отсюда. Сама разве не замечаешь?
– Слушай! – Я наклонилась к нему, заговорила тихо и зло. – Слушай сюда. Ты ничего обо мне не знаешь! Понял? Кто ты такой, чтобы вот это все?.. Кто тебе разрешил?
– Я – Кирилл, – сказал он. – Вон «Ауди». Если тебе что-то не понравится, ты в любую минуту сможешь уехать. Там машина ходит до райцентра… Но тебе понравится.
