Высшая ценность

– Почему не с первого выстрела убрал клиента?

– С первого! – напрягся Закир, ожидая следующих неприятных вопросов.

– Зачем ещё стрелял?

– Контрольные.

– Понятно, – простодушно кивнул Адвокат. – Винтовку скинули?

– В речке утопили, – не моргнув глазом соврал Аюб, прислонившийся плечом к косяку двери в гостиную.

– Молодцы, отлично сработали, – похвалил Адвокат и поднял ладонь, прощаясь.

Аюб проводил гостя до калитки и смотрел вслед, пока тот не сел в машину. Затем вернулся в дом, вопросительно взглянул на хмурого Закира и поинтересовался:

– Тебе что-то не нравится?

– А тебе нравится? – раздраженно ответил тот вопросом на вопрос. – Мне всё не нравится! Слишком он вежливый, даже обходительный какой-то. Похвалил! Пусть засунет свою похвалу себе в…

Закир не договорил, замер, словно догадавшись о чём-то, затем грязно выругался в адрес Адвоката.

– Неужели нас решили зачистить?.. – выдавил он после долгой паузы.

– С чего ты так решил?

– Чувствую! Какой-то он не такой. Без наезда, стелет мягко, ласковый. Смотри, даже разбираться не стал: зачем я столько раз стрелял, почему оружие на месте не бросили… Вопрос, ответ, и его всё устроило. Нет, брат, не похоже на него. Что-то он задумал. Да и Клим с Макаром мне не нравятся. Эти двое точно нас зачищать приедут.

– Может, ты зря паникуешь?

– Я?! Паникую?! Ты что, брат, не знаешь меня? – оскалился Закир. – Паника – это не моё. Завтра посмотрим, кто кого.

– Может, не будем ждать до завтра? Если ты уверен, то давай прыгнем в тачку и свалим отсюда.

– Нет! – отрезал Закир. – Они должны деньги привезти. А когда мы расслабимся, тут они нас и прикончат.

– А если не привезут?

– Привезут! Всё должно выглядеть правдоподобно, чтобы мы ничего не заподозрили.

– Тогда давай отдыхать.

– По очереди. До трёх я сплю, после трёх – ты. До десяти у нас уйма времени, утром помозгуем ещё.

Закир поднялся на второй этаж, подпёр ручку двери в спальню спинкой стула, поставил будильник в телефоне на два пятьдесят и, не раздеваясь, завалился на кровать. Через пять минут он крепко спал, без сновидений и кошмаров.

Как только Шмидт взгромоздился на место водителя, сидящий на заднем сиденье Полковник закрыл ноутбук и вынул из ушей наушники. Машина в два приёма развернулась на узкой улице и, плавно набирая ход, покатила к выезду из посёлка.

– Что-то с ним не так, – нарушил молчание Сомов. – Понимаю, что врёт, а в чём – не пойму. И главное, зачем?

– Не пойман – не вор, – философски заметил Адвокат.

– Но ведь напрягает! Когда я чего-то не понимаю, то начинаю нервничать. Вот как им можно доверять после сегодняшнего?

Телефон в кармане Шмидта тоненько пропищал, принимая сообщение. Он на ходу выудил его из кармана, нажал на экран, пристально всмотрелся в текст и неожиданно ударил по тормозам. Машина резко остановилась, и Сомов, едва не воткнувшийся лицом в спинку переднего сиденья, громко выругался.

– Я дико извиняюсь, – начал Шмидт, – но кажется, мне всё понятно. Прислали данные на человека, который был с Вуличем в гостинице.

– И что тебе понятно? – язвительно поинтересовался Сомов.

Адвокат, привыкший все дела доводить до конца и лично всё контролировать, ещё утром созвонился со своим человеком в полиции и попросил прислать копии материалов по делу Вулича. Их пересылали частями, по мере того как удавалось скопировать протоколы и предварительные данные экспертиз. Последним документом была справка о человеке, находившемся непосредственно в номере в момент покушения. Адвокат пальцами увеличил фото на справке и повернул экран к Сомову. Тот взглянул на незнакомое лицо и пожал плечами.

– И кто это? – нервно спросил он.

– Тот самый телохранитель, который положил наших людей в Питере.

– Да ладно! – недоверчиво воскликнул Полковник, приблизил лицо к экрану смартфона и внимательно всмотрелся в фото.

Несколько дней назад, после неудачного подрыва машины Зимина, Шмидт приносил ему подобную ориентировку на нового телохранителя коммерсанта, который увез его в неизвестном направлении. Но тогда он не запомнил лицо.

– Точно он?

– Точно. Здесь он, правда, моложе, но данные совпадают.

– И что?!

– Среди убитых младший брат нашего чечена.

– От сука! Похоже, он узнал его, поэтому и решил грохнуть. Нет, ну а откуда он его рожу знает?

– Откуда и я. Мы же ориентировку из Питера вместе смотрели, когда искали Зимина.

– Понятно! Мстить решил, паскуда!

– Однозначно! Теперь от него один головняк. Не успокоится, пока дров не наломает.

– Нужно от них избавиться.

– От них?!

– Да! Убирай обоих!

– Как скажешь. Они, конечно, профессионалы, но, честно говоря, в сложившейся ситуации я тоже другого выхода не вижу.

– Похоже, и винтовку, твари, не скинули. Ты парней предупреди, чтобы поосторожнее были. Эти отморозки непростые ребята.

– Клим с Макаром тоже не дети. Да и работали с нашими чёрными. Знают, на что они способны.

Настроение у Полковника явно улучшилось, и он расслабленно откинулся на заднем сиденье. Всё выяснилось, ну а дальше, как говорится, дело техники. Когда они выехали на трассу, ведущую в столицу, Сомов приподнял рукав пальто, взглянул на циферблат дорогих часов и приказал:

– Давай домой.

Шмидт машинально покосился на приборную панель, фиксируя время – десятый час. В офис ехать действительно уже не стоило. Адвокат утвердительно мотнул головой и придавил педаль газа.

Резиденция Сомова находилась в закрытом поселке на Рублево-Успенском шоссе. На просторном участке в семьдесят соток был разбит великолепный ландшафтный парк. На двух этажах роскошного дома с мансардой, построенного в классическом стиле, располагались пять спален с ванными комнатами, зимний сад с лестницей в бассейн, тренажерный зал, сауна. Имелся даже лифт. Всё, как должно быть у преуспевающего бизнесмена, покорившего олимп, взобравшегося на жизненный пьедестал победителя и восседающего на нём. Впрочем, владельцу особняка все эти материальные блага уже давно обрыдли, стали рутиной, которую просто не замечаешь и считаешь делом естественным. Пресыщение. Скука смертная. Единственное, чем Сомов ещё не наелся досыта, что будоражило его сознание, не давало мозгам окончательно облениться и заплыть жирком – это власть. Власть над людьми, над их жизнями. Самолюбование, восхищение собственным гением, осознание себя вершителем судеб заводило его больше всего. При этом ему не нужно было всеобщее признание, публичность, фото в журналах, интервью телекомпаний. Положение серого кардинала, этакого закулисного кукловода, дергающего за невидимые ниточки, вполне устраивало самонаречённого полковника. Ну не дослужился он до этого звания, которое почему-то нравилось ему даже больше генеральского. Подполковник, зам. руководителя службы безопасности главка, отличная карьера. Ему оставалось совсем немного до должности руководителя и полковничьих погон, но произошёл досадный инцидент. Один из сотрудников его службы в пьяном угаре застрелил проститутку. Непосредственный начальник Сомова был креатурой замминистра и тот не дал его слить, просто перевёл на повышение, а козлом отпущения сделали заместителя. Сомов имел компромат на полковника, да ещё и какой – просто бомбу! Однако, скрипя зубами, принял отставку. Бомба могла взорваться и зацепить его самого, а он не собирался рисковать. Уже тогда он имел предприятия, налаженный бизнес, приносящий немалый доход, поэтому решил терпеть и ждать. Всему своё время!

Прошёл без малого год, пока он решился выволочь на свет грязное бельё своего бывшего начальника и утопить его. Не получилось стать полковником по званию, но ничто не помешало ему стать Полковником по положению. Полковником, который запросто мог сожрать практически любого генерала с помощью имевшегося компромата. А этого добра хранилось в архивах Сомова в достаточном количестве. Не существовало политиков или высоких начальников в погонах, которые добрались до своих мягких кресел прямой дорогой честного служения отечеству, не замарав рук или репутацию. Практически каждый из них имел свои скелеты в шкафу. У кого-то они были вроде бы незначительные, давно забытые, но неприятные, все ещё дурно попахивающие; а у других такие, за которые можно загреметь на прополку тайги и на довольно длительный срок. Конечно, Сомов дергал за свои ниточки осторожно, не перегибая палку, не увлекаясь. Не лез в верхние эшелоны власти, где царили другие законы и другие кукловоды. Даже губернаторский уровень был для него под табу: там запросто могли свернуть шею, переехать на танке и не заметить. Полковник довольствовался влиянием на всяких замов высоких начальников, хотя и здесь подходил вдумчиво и избирательно, поскольку прекрасно понимал, что не он один имеет связи и дружеские отношения в высоких кабинетах. Поэтому прежде чем «наехать» на кого-либо, Полковник тщательно проверял и собирал сведения о жертве. Но самым лакомым блюдом для Сомова были бизнесмены, у которых он, не заморачиваясь моральными терзаниями, отбирал бизнес, ломал судьбы, иногда доводя до суицида или тюрьмы. С иезуитским садизмом он измывался над попавшими в его сети бизнесменами, когда они, почти смирившись с крахом, умоляли оставить им хоть какие-то средства существования. Ему доставляло удовольствие унизить людей, считавших себя хозяевами жизни, сбросить их с пьедестала, показать, чего они действительно стоят.

Сомов не сразу после отставки занялся рейдерством. Вначале требовалось накопить силы и средства для осуществления своих грандиозных планов. Нужна была силовая структура, поскольку в большинстве случаев попытки рейдерского захвата сопровождались конфронтацией с бывшими собственниками. Здесь ему и пригодился бывший замкомбата Шмидт, в своё время спасенный им от тюрьмы.

Для оказания воздействия на оппонентов они привлекали сторонних лиц – бывших партнеров или акционеров компаний, кредиторов, представителей государственных регулирующих органов. У руля захваченных фирм Сомов не становился: оставаясь теневым внешним координатором, он управлял с помощью указаний лицам, действующим в его интересах. Начинали с достаточно мелкого бизнеса. После накопления опыта, значительных финансовых средств и связей в государственных и коммерческих структурах перешли к захвату более крупных компаний. Менялись и схемы получения контроля над активами, они становились более сложными, комбинированными. Часто применялись и совсем противозаконные – угрозы, шантаж. Однако на крупных монстров бизнеса Сомов побаивался замахиваться, и этот страх, который он не мог побороть, выворачивал Полковника изнутри.

Сомов с детства копил в себе ненависть к тем, кто мог позволить себе жить лучше, чем его семья, и считал, что судьба обошлась с ним несправедливо. Сейчас он сводил счёты, вымещая злобу на тех, до кого мог дотянуться.

Своего отца, школьного учителя, который просиживал вечера за книгами под аккомпанемент нудного нытья матери об отсутствии денег, Юра Сомов считал тюфяком и неудачником. К концу школьного обучения он возненавидел свою семью и нищенское существование, поэтому, получив аттестат зрелости, устроился учеником автослесаря, считая эту работу достаточно денежной и престижной. На деле она оказалась тяжёлой, грязной, и парень уже подумывал подыскать другое занятие, но тут пришла повестка и он загремел в армию. После демобилизации Сомов осмотрелся и неожиданно понял, что вообще не создан для работы, а вот служба в милиции показалась самым приемлемым вариантом. Удостоверение, оружие, полномочия служителя закона открывали прекрасные перспективы безбедной жизни при минимуме усилий. За двадцать лет службы в органах он прошёл путь от участкового до заместителя начальника службы безопасности главка, но на этом месте его карьера дала сбой.

Пока глава компании MP Development был в добром здравии, Полковник не мог даже помышлять о рейдерской захвате этой фирмы. А руки чесались уже давно, с первой встречи с Маковским на приёме в мэрии. Их представил друг другу человек, который наверняка обрисовал бизнесмену положение и вес Сомова в столичном бомонде, однако рукопожатие Маковского показалось Полковнику небрежным, взгляд равнодушным, презрительным и полным нетерпения, будто тот хочет поскорее избавиться от общения с ним, словно пытается отогнать назойливую муху. Показалось? Возможно, но для Полковника это ничего не меняло. Он возненавидел Маковского. Поначалу даже хотел убить, но решил, что, если заказать такого монстра, могут быть серьёзные последствия. Только когда Маковский оказался в больничной палате, и по добытому Шмидтом заключению врачей стало известно, что он уже вряд ли придёт в себя, Сомов принял решение подмять под себя его империю или по крайней мере развалить и уничтожить её.

Он уже почти забыл про своё унижение, когда Маковский неожиданно встал у него на пути в тендере на застройку. Всё было на мази, конкурсная комиссия ангажирована, но в последний момент заявилась фирма Маковского и всё пошло прахом. Ладно бы проигранный тендер – хотя такой щелчок по носу Сомов не собирался прощать, – вспомнились старые обиды. Захотелось уничтожить любимое детище этого человека, растоптать всё, что он создавал годами… И вот теперь никаких препятствий в виде назойливых партнеров Маковского больше не существует. Вскоре, не торопясь, наслаждаясь моментом, он будет планомерно двигаться к цели. Впрочем, и тендер не помешает, да и довольно сладкие активы компании будут не лишними.

Занятый своими мыслями, Сомов не заметил, как они подъехали к высокому крыльцу его особняка. Несколько секунд он тупил, ожидая, что ему откроют двери, но потом сообразил, что за рулём не персональный водитель, а Шмидт, и лишь тогда дёрнул ручку двери и ступил на выложенную камнем площадку. Тут же перед ним возник один из охранников, круглосуточно патрулирующих территорию. Он открыл было рот, то ли собираясь поприветствовать босса, то ли доложить, что всё в порядке, но Полковник небрежно махнул рукой, и охранник замер, вытянувшись по стойке смирно.

– До завтра, – бросил Сомов в открытое окно внедорожника и стал подниматься по ступеням крыльца.

Позади послышался шум отъезжающей машины, распахнулась парадная дверь и в проёме показалась фигура поджидавшей его горничной.

– Добрый вечер, Юрий Викторович, – приветствовала его девушка, придерживая дверь.

Он благосклонно кивнул в ответ, сбросил плащ на подставленные руки и проследовал в кухню-столовую.

Горничная повесила плащ на плечики, убрала в шкаф и вскоре появилась в дверях кухни.

– Ужин в гостиную подавать?

Сомов взглянул на аппетитную фигурку девушки, покачал головой, открыл холодильник и достал початую бутылку минеральной.

– Свободна на сегодня, – буркнул он, прикладываясь прямо к горлышку.

Девушка удалилась, но на её месте тут же возникла супруга в домашнем платье.

– Юра, ну неужели нельзя взять стакан? – театрально вскинув руки, воскликнула она.

Сомов лишь раздражённо отмахнулся, огрызаться не стал. Сегодняшний день сложился достаточно удачно, не хотелось портить его спорами с женой. Перепалки между ними случались довольно редко. Прожив вместе двадцать семь лет, они научились вовремя останавливаться. Пока росли дети, цапались гораздо чаще, в основном из-за разных взглядов на воспитание. Супруга считала его требования завышенными и защищала дочь с сыном от нападок отца. Он же требовал беспрекословного повиновения, хороших отметок в школе, занятий спортом и языками.

Дети были погодками и давно уже учились за границей. Сомов настойчиво предлагал жене перебраться к ним, но она и слышать обо этом не хотела. Нет, Юлия ему не надоела и, наверное, он продолжал любить её, но как-то по-другому. Словно дорогой аксессуар, который вышел из моды, но когда-то стоил настолько дорого, что не может быть и речи расстаться с ним. В своё время простой мент потратил уйму сил и средств, чтобы охмурить дочку профессора: умницу, красавицу, единственную наследницу четырёхкомнатной «сталинки» в центре Москвы. Тогда казалось, что он вытащил счастливый лотерейный билет, и это было недалеко от истины. Вскоре после свадьбы связи профессора помогли Сомову продвинуться по службе и занять хлебную должность. Он для тестя тоже оказался неплохим вложением. Когда развалилась страна и высшее образование вместе со всем преподавательским составом оказалось в заднице, именно Сомов содержал родителей жены, обеспечивая им вполне достойное существование. Своих родителей тоже пришлось содержать, только общаться с ними он отказывался наотрез. Оба умерли в середине нулевых. На похороны отца Сомов не приехал, их подготовила нанятая им фирма ритуальных услуг. Похороны матери, умершей через год, он всё же решил почтить своим присутствием. Установил на кладбище дорогие памятники, заключил договор на уход за могилами родителей, и, посчитав сыновний долг выполненным, больше ни разу там не появился. А вот родители супруги были ещё живы. Мало того, тесть умудрялся писать статьи и научные работы, что слегка тешило самолюбие Полковника.

Сомов оценивающе посмотрел на супругу и неожиданно ощутил растущее желание. Близость между ними случалась довольно редко, хотя для своих лет Юлия выглядела просто прекрасно: тренированная фигура, красивое ухоженное лицо. Одевалась она дорого и со вкусом, и частенько ловила на себе заинтересованные взгляды мужчин – не только ровесников, но и моложе себя.

Хозяин дома поставил в холодильник недопитую бутылку, шагнул к женщине и притянул её к себе.

– Юра! – заговорщицким тоном прошипела она, оглядываясь. – Прислуга увидит!

– Я её отпустил. Пойдём.

– Постой, – попросила она, слегка отстраняясь, – ты новости сегодня смотрел?

Сомов отпустил её руку и отрицательно качнул головой.

– А у меня в салоне телек весь день работает. Там такую жуть передавали!

Жена владела огромным элитным СПА-комплексом, в котором пропадала целыми днями. Полковник тяжело выдохнул, обреченно пожал плечами и приготовился слушать. Он по опыту знал, что пока на него не вывалят все сплетни, ничего не будет. Значит нужно собраться, молча переждать, и тогда супруга удовлетворит его внезапно возникшие потребности. Впрочем, он уже почти жалел о своём внезапном порыве. Желание постепенно отпускало, уступая место лёгкому раздражению.

Постоянной любовницы Полковник не имел, предпочитал спонтанные романы. Его привлекали женщины постарше, переживающие ощущение уходящей молодости, жаждущие наступления «запоздалой весны», сгорающие от неутолённой страсти. Они-то и были для него самыми привлекательными объектами сексуального желания. Знакомясь с понравившейся женщиной, он начинал упорно добиваться её, и, как правило, богатый, импозантный и холёный мужчина получал своё. Однако после нескольких свиданий в постели он остывал и просто отшивал надоевшую подругу. Впрочем, и без романтических порывов Шмидт всегда мог организовать ему отдых в обществе молодых, модельного вида эскортниц, опытных и готовых на всё. Так что Сомов вполне мог обойтись без внимания супруги.

– И что там показывали? – обречённо поинтересовался он.