Две судьбы, одна дорога

Глава 1

Эта история произошла в самом начале нулевых годов. Стоял апрель. Возле административного дома, в Богом забытой деревне, остановилась белая Волга с желтой шашкой. Из передней дверцы пассажирского сиденья вышла высокая стройная девушка с футляром для скрипки. Она – брюнетка, тридцати лет, с длинными волосами, что были сцеплены в хвост, в черных солнечных очках, под правой линзой которых, на щеке был заметен старый шрам от пореза. Облаченная в черный плащ, строгие брюки того же цвета и лакированные туфли на невысоких каблучках.

Шофер вынул из багажника большую дорожную серую сумку, подал девушке, потом нырнул в машину и оставил ее наедине с любопытно таращившимися на нее, то тут, то там, жителями деревни. Набросив на плечо багаж и подняв очки на голову, гостья двинулась к крыльцу конторы, успев взглянуть на ходу через плечо на дошкольника, водившего по скамейке игрушечный танк.

Одноэтажное здание было под стать захолустью и ничуть не отличалось от домов в округе – ветхих, покосившихся, кое-каких наполовину разрушенных и брошенных. Недавно выкрашенная в коричневый цвет деревянная дверь издала скрипучий звук, как крылечные ступеньки, которые девушка только что преодолела, и вошла внутрь. В светлом однокомнатном помещении друг против друга за громадными столами сидели две грузные женщины, дорабатывающие наверно свой предпенсионный год. Они смотрели на молодую особу, как на ученицу, вошедшую в класс для сдачи экзамена – из-под очков и очень пристально.

– Что вам? – строго спросила одна, что сидела по левую сторону.

– Добрый день! – поприветствовала обеих женщин незнакомка и уверенным ровным шагом пересекла комнату, остановившись напротив стола той, которая к ней обратилась, – Я от Фёдора Витальевича.

– А, да-да. Только он говорил о писательнице. – работница конторы опустила взгляд на ее футляр.

– Скрипка – мое хобби. – ответила непринужденно девушка.

– Ясно. – равнодушно сказала женщина и обратилась к соседке. – Оль, подай ключи от двадцать шестого дома.

Ольга тяжело поднялась со стула и волоча необыкновенно толстыми опухшими ногами подошла к шкафчику и пока в нем шарила, первая попросила у девушки паспорт.

– А можно обойтись без документов? Это ведь собственность Федора Витальевича. Зачем нужны формальности? – сказала она.

Работницы сельсовета странно на нее посмотрели.

– Нет, нельзя. Таковы правила. – ответила неуклонно женщина. – Нас могут за это наказать.

Девушка вздохнула и потянулась в карман плаща. Достав оттуда две купюры по тысячи рублей, она положила их перед работницей. У той аж от вида банкнот за стеклами очков блеснули глазки.

– Давайте договоримся.

Женщине долго раздумывать не пришлось, она положила на деньги ладонь, при этом воровато бросив взгляд на дверь, и сдвинула их под журнал.

– Вон ваши ключи. – кивнула она на напарницу, остолбеневшую истуканом со связкой ключей в руках у стола, видно впервые имевшую дело со взяткой.

– Спасибо. – потянулась девушка за ключами с пластмассовым брелоком, на котором была выгравирована красным цветом цифра двадцать шесть.

– Сколько вы у нас пробудете? – теперь интонация голоса работницы стала совсем другой – приветливой.

Девушка обернулась на нее, кладя в карман плаща связку, и ответила:

– Пока не допишу роман. В городе суета, постоянно что-то отвлекает.

– И о чем ваш роман?

– О деревне, вроде вашей.

– А Федор кто вам приходиться? – в разговор подключилась Ольга.

– Шеф. – сказала девушка и опустив на нос очки, пошла к выходу, чувствуя на себе взгляд работниц, пока не скрылась из их вида.

– Сто пудов – любовница. – проговорила та, что взяла взятку.

– Чего это Федору сюда любовницу тащить? – ответила вторая.

– Да говорю тебе. Жена похоже, прознала, вот и решил ее спрятать тут. Даже документы побоялась предоставить. И деньжищами ее снабдил. Отсидится, а потом уедет опять в свой Питер.

– Ну и ладно, нам от этого не пусто. Пусть живет. Глядишь, потом, опять деньжат подкинет, если надолго задержится. – на лице Ольги заиграла улыбка.

– Да, если задержится. Ты только смотри, никому не трепись, а то несдобровать нам.

– Я – могила. – провела Ольга большим и указательным пальцем вдоль губ. – Мне, как и тебе лишние неприятности совершенно ни к чему.

Дом Федора Витальевича, а если быть поточнее, дом его покойных родителей, который ему достался в наследство, находился на параллельной улице. Провожаемая, лаем собак из-под заборов и недоверчивыми взглядами их хозяев, приезжая двигалась по своему направлению, вдыхая запахи навоза и гниющего сена. Чужие мужья, что заглядывались на нее со дворов, тут же получали от своих баб взбучку. Несколько детей ей прокричали с песочниц слова приветствия, только девушка ни на кого не обращала внимание, ей было всё равно, что происходит вокруг. Она не собиралась привыкать к этому месту, заводить каких-либо знакомств и чувствовала ко всем этим людям, что-то вроде неприязни.

Остановившись у номера двадцать шесть – ржавой таблички, прикрепленной к деревянному хилому забору, со случайными кусками железа, девушка толкнула калитку. На ее удивление, пружины легко растянулись, и она со скрипом отворилась. Ступив на потрескавшуюся бетонную дорожку, она зашагала по ней к крыльцу. Двор зарос сухим бурьяном, сквозь который пробивалась новая трава, и в котором утопали несколько цветущих плодовых деревьев. По бокам дома стояли два строения. Слева кособокий сарай, справа вероятно баня, с трубой на крыше. Сам дом, когда-то голубого цвета, теперь выглядел грустным и заброшенным. Все его окна наглухо были закрыты ставнями.

Девушка поднялась по ступенькам, сняла с плеча сумку и поставила на пыльную лавочку, стоявшую под навесом обшарпанного крыльца. Не расставаясь с футляром, как с самой ценной вещью, изъяла из кармана ключи от двери и взявшись за подходящий, всунула в прорезь замка. Затвор пошел, как смазанный. Первая дверь, ведущая в веранду, поддалась и открылась с жалобным скрипом. Веранда была обставлена старым ненужным барахлом: сломанными стульями, ржавым холодильником и какими-то тюками. За следующей дверью ее встретила тьма, из глубины дома несло пылью, сыростью и холодом. Гостье пришлось сначала открыть ставни, чтобы впустить свет. Солнечные лучи мгновенно расползлись по всем уголкам дома, и она огляделась вокруг. В хате скопилось множество пыли и грязи. Кухня, совмещающая с собой и прихожую, в которой из мебели, стояли стол, несколько стульев, советский холодильник Орск, шкаф с посудой и мойка, вела в зал, смежный со спальней. В зале имелись широкая старая тахта у окна, два потрепанных кресла с деревянными подлокотниками, круглый стол, над которым висела полка с запыленными иконами и радиоприемником. В спальне – односпальная допотопная железная кровать с грязным матрацем и полированный шифоньер.

Первым делом девушка решила открыть все окна и проветрить дом. Потом она вернулась к сумке и внесла ее в зал, бросив в кресло, рядом с футляром. Обвела еще раз взглядом холодные и сырые стены, в которых ей теперь предстояло жить, села на тахту и погрузилась в размышления.

Вскоре раздавшийся из кармана плаща монофонический писк мобильного телефона вырвал ее из мыслей. Звонок не был неожиданным, девушка его ждала. Даже не взглянув на экран, поднесла мобильник к уху и произнесла:

– Здорова, Федор Витальевич!

– Здравствуй, Кристина! – ответил на той стороне голос. – Как устроилась?

– Глухомань – та еще. – буркнула она в трубку.

– У тебя сейчас не то положение, чтобы выкаблучиваться. За твою голову Гарик тут большие деньги предлагает. За брата мести хочет. Даже менты в поиск подключились.

Федор Витальевич говорил всегда ровно, спокойно, без начальнического тона, даже когда появлялись крупные проблемы.

– И сколько предложил этот пёс? – спросила Кристина.

– Пятьсот тысяч.

– Хм. – усмехнулась она. – Жадная гнида. Что ж не миллион? В офис наведывался?

– Заезжал. Угрозами сыпал. Мои ребята его немного присмирели, но думаю

ненадолго. Поэтому отдыхай там пока, наслаждайся свежим воздухом. А теперь расскажи, как добралась, на чем приехала? – сменил Федор Витальевич тему.

– Доехала нормально, без происшествий. Поездом, потом на такси.

– Вот с такси зря. Надо было попутку брать.

– Да сюда никто ехать не хотел. От города черт пойми сколько. Дороги убитые. Водилы портить свои машины не хотят. Одного еле-еле уболтала.

– А дом быстро нашла?

– Да, вы хорошо объяснили. Здешние матроны документы просили. Я им по косарю – они и обрадовались. Наверно подумали, что я твоя любовница.

– Не важно, что они подумали. – проговорил мужчина. – Уговор ты наш помнишь?

– Да. Жду звонка в четверг.

– Я буду звонить с разных номеров.

– Поняла. – она успела ответить и в трубке раздались гудки.

Глава 2

Кристина была из бывших вояк чеченской войны. Стреляла хорошо еще со школы. И восполняла свои навыки стрельбой в тире. Деньги на развлечение “не для девочек” воровала у пассажиров в автобусах или промышляла на рынке. На войну пошла добровольно, по контракту. Не раз выполняла задания в горячих точках, под носом у противника. После окончания контракта возвращаться ей было некуда, и она уехала в Питер. Кристина была воспитанницей одного из Вологодского детского дома, подброшенной в младенчестве матерью к его порогу.

Вернувшись при деньгах с войны, она сняла себе квартиру и стала жить в свое удовольствие. Казалось бы, жизнь удалась, но тяжело заработанные деньги, начали заканчиваться. Всё снова стало усложняться. Кристина, кроме как драться и стрелять из винтовки больше ничего не умела. Она не получила должного профессионального образования, потому что, сразу после выпуска, ей нужно было думать о куске хлеба, чтобы выжить в этом мире. К тому же она имела резкий характер, такой какой может быть у человека, жизнь которого была полна мерзости. Ни с кем не дружила, ограничивая себя мимолетными знакомствами.

И вот в одно осеннее утро, в квартире зазвонил дверной звонок. Девушка поднялась с постели, надела трико и тихо приблизилась к двери. Но перед тем, как отворить взглянула в глазок. Там стоял солидный зрелый мужчина в клетчатом пиджаке и с седой идеально ухоженной бородкой. Она щелкнула затвором и открыла дверь.

– Кристина Лебедева? – произнес мягким голосом незнакомец.

В нос ударил запах его дорогих духов, она внимательно посмотрела на лицо мужчины. На вид ему было пятьдесят, средней комплекции и с приятной внешностью.

– Да. – ответила она и небрежно спросила. – Чего вам нужно?

– Здравствуй! – легкая улыбка коснулась губ человека за дверью. – У меня есть для тебя работа. Позволишь войти?

– Какая еще работа? – Кристина с подозрением посмотрела на него. – Я не давала объявление по поиску работы.

– Я – Федор Витальевич. – сказал он, будто это имя должно было, о чем –то ей сказать.

– И что дальше? – она была всё также резка.

– Тебе разве деньги не нужны? – вопросительно глянул он на нее.

– Деньги всем нужны. Сначала ответьте откуда вы меня знаете и как вообще нашли?

– Я в нашем городе всех знаю. И кого угодно могу найти. – уклончиво говорил мужчина.

– Так, – поняла Кристина, что ничего конкретного не дождется, – И какую вы мне работу хотите предложить? Мыть полы в вашем офисе?

– Нет, кофе разносить. – выдал со смешком тот, а после сделался серьезным. – Я за порогом ничего объяснять не буду. Не для лишних ушей разговор.

Кристина высунула в дверь голову и посмотрела на лестницу. Внизу на площадке, между пролетами, стояли двое здоровущих парней в черных костюмах.

– Не бойся. – сказал мужчина, – Это всего лишь моя охрана. Они останутся на месте.

– Ладно, – согласилась она его впустить, – Проходите.

Пять минут спустя Кристина наливала себе и загадочному гостю, расположившемуся за столом, горячий кофе.

– Работа нелегкая, – прихлебывая черный напиток, начал Федор Витальевич из далека, – Но тебе под силу.

Он вытащил из кармана пиджака фото лысого мужика и придвинул по столу к ней.

– Уберешь этого человека, получишь пять тысяч баксов.

Девушка чуть не захлебнулась в маленьком глотке, сама не зная от чего, то ли от неожиданного предложения, то ли от заработка. Предложение было и заманчивым, и опасным. Убить человека не составит труда. Ей было бы тяжелее убить собаку, чем человека. Только неизвестно, как эта работа могла повлиять в дальнейшем на ее жизнь, но искушением были большие деньги. А где еще можно заработать такое количество, конечно на людских жизнях. Она глядела на фото и медлила с ответом.

Затянувшуюся паузу нарушил Федор Витальевич.

– Я дам тебе время подумать. – он положил на стол визитку с адресом офиса. Кристина подняла на него глаза. – Если надумаешь – приходи. А нет – тогда нашего разговора не было. Усекла?

Она молча покачала головой, и гость, забрав фото, двинулся по коридору к выходу…

С той судьбоносной встречи прошло два года. Кристина стала профессиональным киллером. В офисе не появлялась, часто меняла место жительства. Такими были условия Федора Витальевича для ее же безопасности. Фото клиента вместе с авансом ей приносили в конверте каждый раз разные люди – свои люди. Она изучала лицо клиента, сжигала фото, и по наводке следила за ним часами, а то и несколько дней, чтобы понять где и в какой момент совершить убийство. Затем легким нажатием на спусковой крючок лишала жизни. Она никогда не знала в кого стреляет, кем являлись клиенты. Ее работа – всего лишь бизнес. Причем достаточно прибыльный, хоть и построен на людском горе и крови.

После телефонного звонка, Кристина поднялась с тахты и пошла в кухню. Сильно хотелось есть. На газовой плите стоял пустой закопченный чайник. Баки из-под воды, стоявшие у печки, разумеется, тоже оказались пусты. Ей предстояло наполнить их из колодца и прикупить продуктов, чтобы что-то себе приготовить. Проверив в кармане деньги, она взяла с кресла футляр, засунула его в шифоньер под стопку сложенных одеял и отправилась в магазин, мимоходом вытащив из дорожной сумки новую пачку Кэмел.

Оказавшись на крыльце, девушка щелкнула зажигалкой у рта, подкурила и блаженно выдохнула дым, затем надев на глаза очки, неспеша пошла к калитке. Вокруг было спокойно. Кристина обратила внимание на несколько домов, по ту сторону улицы, которые были заброшены. Дворы, как и тот, где она поселилась, густо заросли высокой травой. Мимо нее проходили двое ребятишек с ранцами, и она обратилась к ним:

– Мальчики, подскажите, где у вас тут магазин?

Они остановились и один из них ответил:

– Прямо по этой улице, а потом направо. Вы его сразу увидите, зеленый дом с красной вывеской. Там и рынок есть.

– Спасибо.

– А вы этот дом купили? – спросил второй мальчуган, поправляя на плечах ношу со знаниями.

– Нет. Арендую. – ледяным голосом ответила она.

– А знаете, тетенька, – ребенок понизил тон, – В вашем доме живет привидение.

– Ну, хорошо, – Кристина сделала затяжку, – Хоть от скуки не помру. – и оставив детей, пошагала к магазину.

Улица с магазином была широкой и оживлённой. Похоже являлась центром социальной жизни деревни. Частенько попадались прохожие: шумные дети возвращались со школы, встречались пенсионеры с полными авоськами всяких продуктов, кто-то сидел на скамейке у парикмахерской, в ожидании своей очереди на стрижку, кто-то шел по своим делам, а кто-то просто прохаживался – в основном это были парочки. И те, кто замечал незнакомку, периодически любопытно поглядывали на нее, перекидываясь друг с другом словами. Ведь в подобных деревнях каждый незнакомец расценивается, как интересный экземпляр.

Около входа магазина Кристину встретил человек со стажем беспросыпного пьянства. Второй его собрат спал с перепачканным лицом на лавке, вокруг которой валялись пустые бутылки от водки и сока. Тот что еще мог стоять на ногах протянул к Кристине руку и что-то произнес на своем зомбическом языке. Она грубо оттолкнула его, чтобы не путался под ногами. Пьянчуга еле удержался на своих двоих и недовольно заревел. Обдав его взглядом полного презрения, девушка скрылась в магазине.

У прилавка высокая худая продавщица в бордовой униформе шушукалась с молодой женщиной. Стоило Кристине приблизиться к ним, они оценивающе посмотрели на незнакомку, замолчали, и вторая собеседница тут же отошла с пакетом к окну.

– Что желаем? – развязно спросила продавщица.

Кристина принялась рассматривать полки с продуктами, выбрала пачку чая, банку кофе, хлеб, сахар, соль, макароны, яйца и растительное масло. На этом ее выбор не закончился, изучив холодильники, попросила, пельмени, сардельки, бутылку молока и три банки пива. Отдав за всё почти две сотни, она взяла пакеты и уже переступила порог, но вспомнила про сигареты. Вернулась.

– Пачку Кэмел еще.

– Таких нет. – продавщица даже не посмотрела на полку с табачными изделиями. Марка была очень дорогой и не во все деревни ее завозили.

– Тогда Мальборо.

– И этих нет.

– А какие есть?

– Из импорта ЛМ и Бонд.

– Давайте Бонд, красный. – глубоко вздохнула Кристина.

– Одну? – положила продавщица на прилавок пачку.

– Да одну. – девушка заплатила, отправила сигареты в карман, и спросила: – Скажите, где можно купить текстиль?

– В хозяйственном магазине. Через два дома. – быстро ответила ей молодая женщина, по-прежнему стоявшая у окна. Вероятней всего ждала, когда незнакомка уйдет, чтобы посплетничать о ней с подругой.

– Благодарю. – посмотрела на нее Кристина.

– А вы к нам не из Москвы, случайно, пожаловали? – с ехидством прозвучало от той.

Не желая продолжать диалог, Кристина промолчала и легкой походкой вышла в дверь. Ей совершенно не хотелось кому-то что-то объяснять. Какой в этом смысл?

– Смотри мне, важная нашлась! – недовольная пренебрежением, проводила ее взглядом через окно женщина.

– Кто это? – приблизилась к ней продавщица.

– Не знаю. Че ей у нас понадобилось?

Посетив магазин с текстилем и купив в нем все необходимое, Кристина свернула с главной улицы на свою. По дороге за ней увязался ярко-рыжий пушистый щенок, привлеченный божественным запахом сарделек из пакета. Она попыталась прогнать его, но этим только раззадорила. Малыш отбежал, а потом начал скакать вокруг нее и тявкать, призывая к игре.

– Да и черт с тобой. – пробубнила Кристина и возобновила свой путь, не обращая на него больше внимания.

Мимо пролетели на велосипедах трое мальчишек – всем им было не больше двенадцати лет. Им навстречу шла из школы, судя по ранцу и форме, светловолосая девочка чуть меньше их возрастом. Она понуро, брела по улице, подпинывая под ногами камушки. Мальчишки начали вокруг нее кружить, хватая ее то за ранец, то за волосы и дразнили криками:

– Ритка – сиротка! Ритка – сиротка!

Девочка отмахивалась от обзывал руками, но это не мешало им продолжать глумиться над ней.

– Ритка – штаны у тебя в дырках! – один из детей запустил в нее пучок сухих колючек репейника, и тот угодил ей прямо в волосы.

– Дураки! Отстаньте от меня! – готовая вот-вот пролить слёзы, она пыталась оторвать впившуюся в хвост колючку. Однако дети не собирались останавливаться, кидались в нее и продолжали обзываться.

– Прекратите! – закричала девочка.

– И что ты нам сделаешь? – съязвил пацан. – Тебе даже пожаловаться некому. Сиротка!

Рита заплакала и только тогда приставалы оставили ее.

Она шла потихоньку к дому, шмыгая носом и не понимала почему дети к ней так суровы и беспощадны. Со дня переезда в деревню к тёте, уже полгода она терпит издевательства дома и от таких вот детей. Разве она виновата, что осталась рано без родителей? Детскому мозгу было не понять откуда в людях столько жестокости. И от такой несправедливости, ей хотелось просто исчезнуть и оказаться где угодно, только бы не здесь.

Боль с каждым днем зарождалась внутри маленького сердца. Нет больше рядом ласковой бабушки, у которой на плече можно было поплакать. А та бы просто погладила ее по голове и обязательно сказала слова утешения, от которых ей всегда становилось хорошо на душе. Потом напекла бы сладких пирожков с повидлом, и они вместе сели пить чай. От бабушки у внучки не было никаких секретов. Она всегда рассказывала ей всё, всё, всё. И так было тогда, а не теперь. Бабушка скончалась, оставив ее одну в огромном мире, полном чудовищ. И эти чудовища не живут под кроватью или в шкафах. Они спокойно расхаживают по дому и на улицах.

Рита подошла к своей калитке, по соседству находившейся рядом с хижиной, где поселилась Кристина, и начала отцеплять с волос колючки. В тот момент, позади нее проходила Кристина и их глаза встретились. Взгляд девушки был к ней равнодушен. А у девочки на лице читалось безграничное удивление. Она смотрела ей вслед, пока новая соседка не зашла в калитку. Туда же юркнул и золотистый пёсик.

Хлопнула дверь дома. Рита вздрогнула, руками протерла мокрое лицо и вошла во двор.

– Где ты так долго шляешься? – встретила ее на крыльце с сигаретой в зубах, грубая, с помятым лицом заядлой выпивалы, женщина в грязном халате. – Дома ни одного куска хлеба нет. Переодевайся и живо в магазин!

Еще и подзатыльник ввалила вдогонку.

– И блузку повесь! – прокричала она девочке, которая уже вошла за порог. – Я не собираюсь выглаживать тебе ее каждый день!

В доме было грязно. Под ногами мусор. У самой двери стояла небеленая лет триста печка, чуть дальше заляпанный холодильник, такой же и стол у окна, под ним табуретки. Рита прошла в свою маленькую спаленку – самое уютное место в доме. Аккуратно заправленная койка и чистота на письменном столе, на котором она обычно делала уроки, говорили о ее чистоплотности, к которой приучила ее бабушка. Повесив в шкаф школьную одежду, дитя быстро переоделась в трико и водолазку, в прихожей накинула старенькую болоньевую куртку, которая ей уже была мала, обула истасканные кроссовки и выскочила из дома.

– На, вот, – протянула у порога ей монеты женщина, – Возьмешь буханку хлеба и батон. Сдачу не потеряй, а не то Борька придет с работы и отметелит, как в прошлый раз. Поняла?

Рита кивнула, опустила копейки в карман куртки, и в быстром темпе покинула двор.

Глава 3

Вернувшись в дом, Кристина, забила холодильник, надела домашнюю одежду и натаскала с колодца воды. Как бы сильно ей не хотелось есть, но в первую очередь необходимо было перемыть кухонную утварь. Не очень-то приятно готовить в грязной посуде. Притащила из сарая металлический таз, налила в него холодную воду, плеснув моющего средства, и принялась за работу. Раз уж взялась за одно, в ход пошли плита, шкаф, стол и полы. Не таким и страшным оказался беспорядок – через час кухня заблестела, она наконец смогла сварить себе пельменей и вскипятить чайник.

Пока уплетала обед, из открытого окна услышала тоскливое поскуливание. Девушка не пошевелилась. Но когда тихий скулеж сменился громким зазыванием, она встала со стола и в тапках вышла на крыльцо. За дверью сидел тот самый щенок, увязавшийся за ней в дороге. Увидев человека, он замолотил по деревянному крыльцу хвостом и радостно улыбался своей собачьей улыбкой, тихо поскуливая.

– Вот увязался. – выговорила Кристина. – Ладно, жди. – и закрыла перед его черным носом дверь.

Спустя минуту вышла с банкой пива в руке и с сарделькой, которую бросила на бетонную дорожку. Щенок радостно рванулся за ней. Жадно набросился. Девушка открыла банку, села на лавочку и задымив сигаретой, стала наблюдать за тем, как пёсик поедает угощение. Съев всё до крошки, он обнюхал вокруг себя дорожку с надеждой на то, вдруг осталось еще, но ничего не отыскав подбежал к девушке, облизнулся и положил на ее ногу лапку, умоляя дать ему еще.

– Не наелся? – спросила она, и тот будто поняв вопрос тоненько тявкнул, махнув головой.

Докурив сигарету, Кристина ушла в дом, переложила недоеденные пельмени из своей тарелки в пластиковую миску и вынесла их малышу, который пританцовывал ей забавный танец, виляя задом.

– Ешь и уходи. – сказала она, поставила миску и под шумное чавканье закрыла дверь.

Решив продолжить в доме уборку, Кристина настроила радио на станцию Европы Плюс. Играла песня Бритни Спирс. Стало намного веселее. В веранде она отыскала веник, сняла им с потолка и стен паутину, сдернула с окон грязные занавески, прошлась мокрой тряпкой по всем углам, где только могла затаиться пыль, вымыла полы и перестелила чистую постель на тахте. Кровать со старым матрацем трогать не стала. Всё грязное белье отправилось в мешок и на веранду. Оставила лишь занавески, чтобы отстирать и повесить назад на окна.

К вечеру старый дом ожил, задышал свежестью и чистотой. На огне стоял чайник. Кристина устало плюхнулась в кресло и откинувшись закрыла глаза. Наконец можно отдохнуть, подумала она.