Мент в законе. Круче, чем оружие

Голова раскалывалась от боли, перед глазами плыло, тошнило. Это все Скат. Хоть бы слово сказал перед тем, как ударить. Нет, появился, и сразу же понеслось. Он метил в челюсть, а Сафрон подставил ему под удар лоб. Кость не треснула, не проломилась, но контузило сильно. Странно, как это не помешало ему потом отбиваться от Ската на «автопилоте». И нормально отбивался. Губа разбита, нос распухает, но все это мелочь. И сам он Скату пару раз вломил. А потом еще и от ментов убегать пришлось. Нормально все. Только непонятно, за кем рынок остался… Может, все-таки за ними?

Скат ответил жестко, не вопрос, но рынок отбить не смог. И дело даже не в ментах. Скату не хватало людей, чтобы отбросить Сафрона с его командой. Он бы отступил…

– Сантика жаль, – ощупывая челюсть, проговорил Гонщик.

Машина стояла у въезда в Ковальцы, в деревню, где жил так и не ограбленный ими «цеховик». Место отличное. Слева Битово, с двух сторон сосновый бор, а с третьей – озеро. Только вот опасно здесь: менты в любой момент могут нагрянуть. Да и живописными местами любоваться не было желания. Голова отбита, болит.

– Да, может, жив.

Сафрон вышел из машины. Так вдруг захотелось свежего воздуха. Его повело в сторону, он облокотился на багажник, удержал себя от падения. Взял жменю снега, одну половину съел, другую приложил к распухающему носу.

– Точняк! – подошел Гонщик и тоже приложил снег к фингалу.

– Может, жив Сантик? – с надеждой спросил Сафрон.

– Да вряд ли… Заточка точно в горло зашла. Там без вариантов.

– Кто?

– «Ключник» его кликуха… Я его знаю, на бокс вместе ходили.

– Сход надо будет собрать. Ключника – на нож.

Сафрон просто обязан был спросить за смерть своего пацана. Или брат просто перестанет его уважать.

– Панихиду в честь Сантика надо устроить, – сказал Ступор.

Ему повезло больше всех. Махался он не лучше других, но на лице ни одной царапины.

– Ну, ты в натуре! – с насмешливым восхищением глянул на него Сафрон.

– На барахолке… Сантик должен знать, что погиб не зря!

– Ну, ты задвинул! – И Гонщик глянул на Ступора с восхищением.

– А что я не так сказал?

– Может, просто митинг устроим? – насмешливо спросил Сафрон.

– На рынке.

– На кладбище, – вздохнул Гонщик и вдруг встрепенулся: – Какая-то тетка за рулем.

Сафрон проследил за его взглядом и увидел бежевую «девятку», подъезжавшую к ним. Двигатель работал как часики, слышен был только шорох колес. А за рулем действительно сидела женщина. Или даже девушка… Девушка Лена.

Перед глазами у Сафрона плыло, но все-таки он уловил знакомые черты. Да и ее глаза ни с какими другими не спутаешь.

Лена вышла из машины, но отходить от нее не стала. И дверь не закрыла.

– Может, сойдете с дороги? – спросила она, настороженно глядя на него.

Сафрон и сам не понял, как направился к ней. Очнулся, когда до открытой двери можно было дотянуться рукой.

– Привет, Лен! – улыбнулся он.

– Привет, – оторопело кивнула она, глядя на него большими от удивления глазами.

– Не узнаешь?

– Э-э… Нет, – качнула головой Лена.

Она оказалась умнее Сафрона. Было у нее желание сказать «да», но разум велел ей ответить «нет». Ничего не видела, ничего не знаю…

Лица его Лена действительно не видела, но голос-то запомнила. Не могла не запомнить.

– А мы щенка хотели тебе привезти.

– Какого щенка?

– Ну, извини, дурака сваляли…

– Не понимаю. – Лена мотнула головой и начала садиться в машину, но Сафрон удержал дверь, чтобы она не могла внести ноги в салон. Они у нее слишком длинные. Стройные ножки в черных лосинах. А лакированные сапожки так изящно обегали голень…

– Да все ты понимаешь. И боишься.

– Конечно, боюсь! – сдалась она.

– Да мы не опасные… Мы же вас не тронули…

– Потому что денег не было.

– Потому что тебя Скат обидел… А мы с ним враги. – Сафрон провел рукой по носу.

– Да, рожи у вас, я смотрю… – кивнула она. – Это Скат вас так?

– Ну, не сам же. Стенка на стенку… За тебя дрались, – соврал Сафрон.

– Так я тебе и поверила, – хмыкнула Лена, но все же улыбнулась.

С женским интересом во взгляде.

– А ты куда-то собралась?

– На Северный полюс.

– Через Москву?

– Ну, не через Битово же.

– Можно и через Битово. Там у нас не хуже, чем в Москве…

– Как-нибудь в другой раз.

Лена потянула на себя дверь, выразительно глядя на Сафрона. Но он не хотел ее отпускать. Голова у него по-прежнему кружилась, но контузия уже ни при чем.

– А если я влюбился в тебя? – спросил он.

– И как, срабатывает? – едко усмехнулась она.

– Что срабатывает?

– Заманушка твоя.

– Это не замануха…

– Мне ехать надо.

– А давай встретимся как-нибудь.

– Нет у нас денег, Скат все забрал, – качнула она головой.

– Да не нужны мне деньги… А если нужны, то не ваши.

– Не бойся, я никому ничего не скажу.

– Да я не боюсь.

– Я поехала?

– Так мы встретимся или нет?

– А если нет?.. – качнула головой Лена и вдруг добавила: – Ты знаешь, где я живу.

– Да?.. Ну ладно…

Сафрон широко открыл дверцу, чтобы Лена смогла занести ноги, и направился к своей машине.

– Эй! – донеслось вслед.

Но он лишь махнул рукой. Не надо ему одолжения.

– Ну как знаешь!

Слышно было, как хлопнула дверь. А Сафрон подал знак пацанам, чтобы они сошли с дороги.

– Все нормально? – спросил Гонщик, внимательно глядя на него.

И Ступор, глядя вслед удаляющейся «девятке», был озадачен не меньше.

– Ну, если она Ската не сдала, почему она сдаст нас?

– Логично. Но все равно…

– Поехали! – оборвал Гонщика Сафрон.

Горлову не повезло. Своего бандита он задержал, но тот врезал ему локтем в челюсть. Перелома не было, но кость болела. Впрочем, его это, скорее, радовало, чем печалило. Появился законный повод поднять настроение. Степан и не хотел к нему присоединяться, но пришлось. И Слава Малыгин не заставил себя уговаривать.

– Раньше сразу разбегались… – вздохнул Слава.

Он был хорошим сыскарем, сообразительным и настойчивым, но при этом старался избегать ситуаций, связанных с риском для жизни. Более того, улавливал опасность нутром, может, потому и не было его в отделении, когда Кузовиков поднял всех по тревоге. А в задании он принимал участие, так что не придерешься.

– Разбегались. Потому что сдуру дрались, – кивнул Степан. – А сейчас они дерутся за деньги…

– За деньги.

– Сколько на рынке торгашей, и с каждого по «штуке» в день, а то и больше… Мы втроем за год столько не заработаем.

– Это хорошо, что у них огнестрельного не было… – уныло произнес Слава.

– Вот видишь, а ты говорил, что не надо было к бандитам ходить, – усмехнулся Степан.

Позавчера он хотел взять с собой Славу, но тот увильнул от вылазки в тыл врага. Зато вчера Степан заставил его идти на автовокзал.

– Ты не так понял, – качнул головой Малыгин. – Я сказал, что без улик идти к ним глупо…

– А с уликами надо задерживать и допрашивать в отделении.

– А разве Малыгин не прав? – спросил Горлов.

– Прав. Причем на все сто процентов… Но как бы то ни было, Скат стволы с собой не взял.

– Так, может, и не было у них стволов… Один только и был, у Кокошина.

Степан промолчал. Зря он про стволы заговорил. Со стороны это смотрелось как хвастовство своим героизмом… Тем более что на всю банду у Ската действительно мог быть только один пистолет. Хотя вряд ли. Кокошин не самый основной игрок в бандитской команде. Он ближе к рядовому, чем в главному. А пистолет у него был. Значит, и у Ската был. И у Литвака мог быть…

– Ну что, будем расходиться? – закуривая, сказал Горлов. – А завтра с новыми силами. Убивца искать…

Время уже действительно позднее – половина девятого. Да и у Степана, если честно, что-то не было особого желания рвать и метать, чтобы найти бандита, который убил в драке человека. Но делать нечего, надо браться за работу. Свидетелей со стороны нет и вряд ли будут, поэтому придется отлавливать бандитов, выбивать из них свидетельские показания. А это все равно что свиней стричь, визгу много, а толку мало.

Дверь открылась, и в кабинет вошел Кузовиков. Степан глянул на него без особого удивления. Кузовиков редко уходил со службы после девяти вечера.

– Сидим?

– Так дел столько, Александр Григорьевич, – неторопливо поднимаясь, сказал Горлов.

– Раньше таких дел не было, – кивнул Кузовиков. И вдруг резко посмотрел на Степана. Так он обычно смотрел на подчиненного, перед тем как сделать выговор. – Круча, где ты был сегодня днем?

– Как где?.. Убийцу ищем. Убийцу Кокошина.

– С Сафроновым разговаривал?

– Ну да.

– Поддержку ему свою пообещал, да?

– Какую поддержку?.. Я насчет Кокошина спрашивал… Вы же сам видите, какие у него отношения с бандой Скатова. Человека сегодня убили…

– Почему убили? – все так же строго спросил Кузовиков.

– Драка была.

– А почему драка была?

– Из-за рынка… Ну, вы же знаете.

– Знаю. Потому что лично задержанного допрашивал. И знаешь, что он сказал? Старший лейтенант Круча приходил, у него, мол, личные счеты со Скатовым. Что Сафронов может делать с ним все, что угодно. Поддержка будет.

– Не говорил я такого! – Степан глянул на Малыгина, обращаясь к нему за поддержкой. Но тот стоял и смотрел на Кузовикова, а на Степана не обращал внимания.

– Сразу после вашего разговора Сафронов отправился собирать своих бандитов. А сегодня он бросил их на рынок. Чем это закончилось, вы, товарищ старший лейтенант, прекрасно знаете.

Кузовиков перешел на «вы». Дурной знак. А Малыгин молчал.

– Я говорил со Скатовым, он сказал мне, что в машине у Кокошина была девушка. С ней он и отправился на озеро. И еще сказал, что это Сафрон заманивал Кокошина на озеро… Я поехал к Сафронову…

– Почему вы не вызвали его к себе?

– Как? Его сначала найти надо было… Я нашел.

– И предложили ему союз. Против Скатова. У вас был с ним конфликт?

– Конфликт?.. Да нет, обычные трения, между сотрудником и уголовником… Это же я когда-то его задержал. Он два года отсидел.

– Вы его ударили?

– Ну, на спор.

– Вы спорили с подозреваемым?!

– Ну, в этом я не прав, – согласился Степан.

– А в чем правы?

– Никакой союз я Сафронову не предлагал.

– Не предлагал, – наконец заговорил Малыгин. – Я присутствовал при разговоре старшего лейтенанта Кручи с гражданином Сафроновым. Старший лейтенант Круча интересовался девушкой, которая находилась в машине у Кокошина. Сафронов сказал, что ничего не знает. Но пообещал ее найти, если старший лейтенант Круча оставит его в покое. Я бы не назвал это взаимным сотрудничеством.

– Так и было? – куда более мягким тоном спросил начальник РОВД.

– Так точно, так и было.

– Ну, хорошо… – Кузовиков начальственно глянул на Степана и направился к двери, движением руки увлекая за собой Горлова.

– Что это было? – спросил Степан, когда она закрылась за начальством.

– Что это было? А русская народная песня – «Не лез бы ты, сокол ясный, поперед батьки в пекло!»

– Да?

– Да… Думаешь, что самый умный и самый смелый? Не видишь, что вокруг творится?

– Ну, что вокруг творится, я прекрасно вижу.

– Видишь. Но не понимаешь… Бардак вокруг, никому ничего не надо. Потому и страну профукали.

– Давай короче, – поморщился Степан.

Он и сам знал, что еще до развала страну и общество охватила странная апатия. Никто ничего не хотел делать, все ждали какой-то манны небесной. И милиция не была исключением. Сначала профукали люберецких, которые терроризировали Москву бесконечными на нее наездами. Потом вспыхнула война за Рижский рынок. Люберецкие схлестнулись с солнцевскими, долгопрудненскими. И чеченцы сбились в волчьи стаи. Битово эта волна тоже не обошла стороной. Сафрон, Скат… Идет война за битовский рынок, и никто ничего не может сделать. Сафрона искать надо, Ската, брать их за жабры, но Кузовиков почему-то наехал на Степана. Нашел крайнего. Обидно.

– Про закон сохранения энергии слышал? Если где-то прибыло, значит, где-то убыло. Там, где закон, там убыло, а где беззаконие, там прибыло…

– Я не хочу мириться с тем, что прибыло. Если канализация забилась, ее нужно прочищать.

– А она снова забьется… Не станет Ската, появится кто-то другой… А у нас людей – раз-два и обчелся. И с транспортом проблемы…

– Волка ноги кормят.

– Мы не волки. Мы псы государевы. Наше дело на цепи сидеть и ждать, когда нас на волков спустят.

– Я не хочу ждать. И хочу, чтобы Скат на цепи сидел. И Скат, и Сафрон.

– Посадишь одних, появятся другие… Один в поле не воин.

– Почему один? А ты? – усмехнулся Степан, давая понять, что не особо надеется на Славу.

– Тут система нужна.

– Мы и есть система.

– Ну, хорошо… Посмотрим, какая команда будет… – качнул головой Малыгин. – Что-то мне подсказывает, что это дело с дракой спустят на тормозах. Виновных простят, невиновных накажут, все как обычно.

В кабинет вошел Горлов и сразу вперил взгляд в Степана:

– Убийством Кокошина ты больше не занимаешься.

– Есть!

Ответ прозвучал настолько четко, что майор завис в раздумье. Ну не мог Степан сказать это на полном серьезе. А он смог. От обиды. Он, можно сказать, жизнью рисковал, а ему пинка под зад дали – как нашкодившему псу.

– Мы и без тебя справимся… – как-то не очень уверенно проговорил Горлов.

– А убийство Иванова?

– Ну, насчет него разговора не было, – пожал плечами майор.

– Это ведь бандитов отлавливать надо. А у нас и людей не хватает, и с транспортом проблема.

– И людей мало… – согласно кивнул Горлов.

– А сам я к бандитам не пойду. Скажут потом, что я за каким-то личным интересом к ним приходил.

– Дело не в интересе.

– А в чем?

– Опасно с ними связываться. Это организованная преступная группировка. Вооруженная. И очень опасная. Ты сам видел, как они сегодня от нас побежали… Они уже нас не боятся…

– Мы их будем бояться… Я пойду? – Степан выразительно посмотрел на часы.

– Домой?

– Ну, не Сафрона же ловить. Мы с ним теперь союзники.

– Ты это брось! Никто тебя ни в чем не винит… Просто ситуация такая. Все на взводе.

– Ну да, мы же теперь просто Россия. Перестановка, ротация кадров. Утряска, усушка… Я все понял.

Степан замолчал. Хотя очень хотелось объяснить причину, по которой Кузовиков наехал на него. Переживает он очень, боится, что его спровадят на пенсию. Кадры из бывших республик прут в Москву валом, все хотят хорошо устроиться, в ход идут личные сбережения, порой немалые. Потому и старается Кузовиков создать благоприятную картинку. Нет у него в районе организованной преступности, есть мелкие уличные банды, которые иногда сходятся между собой в жестоких драках. И убийство Кокошина – это обычная бытовуха… А вот если вдруг убьют старшего лейтенанта Кручу, вот тогда поднимется волна. Вот тогда Кузовиков точно слетит со своего места. Именно поэтому Степан должен угомониться. Для этого его и отстранили от дела, в котором фигурируют бандиты новой формации.

А Горлову просто не хочется связываться с бандитами. Человек устал, его тянет на покой, на дачу, где он сможет спокойно варить сливовый самогон…

– Ничего ты не понял, – качнул головой майор.

– Я пойду?.. Завтра много работы. На Парижской Коммуне квартиру выставили.

– По квартирам тоже нужно работать.

– Лишь бы наши бандиты в этом не были замешаны. А то даже не знаю, как быть… С ними же нежно нужно. Как с детьми неразумными, да? – не сдержавшись, все-таки съязвил Степан, закрывая за собой дверь кабинета.