Сезон исчезновений

Он не может себе этого позволить. Особенно сейчас.

Степан находился меж двух огней, и, кажется, спасительная тропа нашлась, но необходима максимальная осторожность.

– У вас свободно? – голос откуда-то сзади.

Степан оглянулся. Тот, кого он ждал.

– Да, пожалуйста.

Макс присел рядом. Высокий, привлекательный парень с короткой прической, одетый в простую белую футболку и джинсовые шорты.

– Спасибо, – он не сдержал ухмылку.

– Черт возьми, – прошептал Степан. – Откуда ты взялся? Я же следил за входом.

– Ладно, расслабься. Здесь до тебя никому нет дела. Мы не в нашем вшивом Холмече.

Некоторое время они молчали. Подошла официантка, Макс заказал минеральную воду. Степан немного успокоился. Быть может, Макс прав, выбрав для встречи столь оживленное место. Здесь уж точно никто тебя не запомнит.

Паузу прервал Макс:

– У тебя все готово?

Степан заерзал.

– Ну… В общем, да.

– Ты услал детей? – Макс не смотрел на Степана, его глаза изучали пространство вокруг столика.

После некоторого колебания Степан сказал:

– Да. Только…

Он замолчал, напоровшись на взгляд Макса, как на предмет, перегородивший путь.

– Что еще? Если дети в доме, это – твои проблемы.

– Нет, нет. Я отвез их еще вчера вечером, я не о том.

Пауза. Макс вопросительно смотрел на человека, который был на тринадцать лет старше его.

– Ты не мог бы рассказать об этом мальчике подробней, – сказал Степан. – У меня проблемы с Ритой: она боится, совсем извелась.

– Разве у тебя есть другая альтернатива, – голос Макса был вкрадчивым. – Как быстро рассчитаться с долгами более чем на десять тысяч баксов?

Степан поджал губы, его глаза сузились, но он промолчал.

Некоторые кредиторы уже наседали, используя при этом не самые тактичные выражения, и тут появился Макс, он и заманчивая идея избавиться со всеми проблемами разом. В то же время была вероятность, что эти проблемы станут еще больше. Всегда может быть еще хуже.

Впрочем, на словах все было вполне осуществимым.

– Я и так рассказал тебе больше, чем нужно, – Макс оглядывался по сторонам.

Воспользовавшись моментом, Степан изучал его лицо, надеясь понять, что тот думает. Он помнил Макса еще мальчишкой, на которого обращал внимание не больше, чем на других его сверстников. Кто знал, что спустя годы, будучи зрелым мужчиной, он будет сидеть и говорить с Максом почти заискивающим тоном. Макс вел себя самоуверенно, как и положено молодому парню, рано получившему возможности, которые большинство мужчин достигают лишь к концу четвертого десятка.

– Кто его родители? – спросил Степан.

– Он – сын одного высокопоставленного чиновника. В каком городе проживает чиновник, тебе знать необязательно. Сам понимаешь: это не в Ростовской области.

Степан подумал о Волгограде – он уже слышал, что Макс, кажется, больше времени проводил именно там.

– Почему вы решили прятать его в Холмече? Наверное, есть места и поближе?

– Мой шеф не хочет рисковать. Отец мальчика имеет обширные связи. Сейчас, когда мы похитили его ребенка, он уязвим и выполнит любые требования, но он будет тянуть время. Кое-кто из наших конкурентов тоже постарается ради него. Наверняка подключится на полную мощность ФСБ. Конечно, они все перевернут в том городе, потом возьмутся за соседние области, но им и в голову не придет искать маленького паршивца в какой-то захолустной дыре в Ростовской области.

Степан поморщился: в желудке появилась неприятная пустота. Когда они разговаривали с Максом в первый раз, ситуация не выглядела столь рискованной. По-видимому, мысли отразились на его лице с предельной ясностью: Макс усмехнулся, в глазах – едва уловимое снисхождение.

– Успокойся, – Макс чуть подался к нему, и Степану показалось, что он сейчас встанет и похлопает его по плечу. – О том, что мальчишку привезут к тебе, будем знать я и мой шеф. Никакой утечки не будет.

Степан с трудом удержался на стуле. Ему хотелось встать и ходить, опустив голову, но так он привлечет к себе внимание даже здесь. Рубашка прилипла к спине, ладони взмокли. Одиннадцать тысяч долларов! Подержать мальчишку в подвале. Хорошо кормить и не причинять вреда. Это не было тяжелой работой, но иногда бездействие выматывает куда серьезней.

Степан осознал, что по окончании всего, каким бы ни был исход, ему обеспечен запой.

– Макс, я не смогу оставить детей у матери больше, чем на месяц.

– Можешь не волноваться: это затянется недели на две. Максимум – на три.

Одиннадцать тысяч зеленых! Если столько обещают ему за работу, которую могли бы выполнить сами, о каких же тогда деньгах идет речь?

Желание выпить усилилось. Степан подумал, что нервное истощение для него сейчас вполне реальная угроза.

– Есть еще вопросы? – спросил Макс. – Давай лучше сейчас. Я приеду к родителям на день-два, но нас никто не должен видеть вместе, никаких телефонных разговоров, никаких мобильников. Твоя жена не должна знать ничего из того, что я тебе сейчас говорил. Все понял?

Степан замялся. Постепенно приходило понимание, что две недели – громадный срок, множество мелочей остается неучтенным до самого последнего момента.

– Макс… мальчишку нельзя трогать. Но он… запомнит мое лицо. Он сможет потом меня узнать.

Макс хотел ответить, но возле их столика задержались парень с девушкой, выискивая свободное место в баре, и он промолчал, ожидая, пока они уйдут.

– Ты никогда с ним не встретишься. И не сложно сделать так, чтобы он не мог рассмотреть твое лицо, когда ты будешь приносить ему жратву.

– Но если он закричит? Если будет постоянно кричать, а возле моего дома окажется кто-нибудь из соседей? Его могут услышать.

– Степан, мать твою… Ему всего шесть лет. Совсем ребенок. Двумя словами его можно заставить вести себя так, как тебе нужно.

Пауза. Глаза Степана бегали из стороны в сторону, он пытался выхватить из паутины мыслей что-то еще, но ничего не получалось. Макс скользящим взглядом рассматривал посетителей, маленькими глотками допивал минералку.

Он прервал молчание: