Я была поражена его осведомленностью. Нет, даже не этим, а упорством, с которым он давил на меня, и странным интересом.
Он легко встал со ступеньки и вальяжной походкой поднялся на площадку перед кафе.
Интересный экземпляр с точки зрения паразитологии! Было бы времени чуть побольше, я бы ему такой шухер устроила. Он бы проклял день, в который решил меня совратить…
Но, притормозив разбушевавшуюся фантазию, вернулась к Лизке, и мы пошли есть свой шашлык.
А когда после мы возвращалась домой по пляжу, впервые задумалась о человеке, от которого не было ни жарко, ни холодно, но он с раздражающим упорством лез в мысли. Черпая горячий песок пальцами, получая невероятное удовольствие, словно запасаясь наперед теплыми ощущениями от этого сказочно-родного места, я перебирала в памяти моменты, когда впервые увидела Ярослава, и все полоумные разговоры с ним.
Как странно было это знакомство. Как-то нелепо, будто мы играли на камеру или нас кто-то слышал, и хотелось показаться не тем, кем мы были на самом деле. Может быть, это его стиль общения, но, точно, не мой. С чего я начала играть по другим правилам?
А вот знакомство с Кириллом было настоящей романтической историей… Нет, не историей, а мигом. У меня до сих пор мурашки по коже пробегают, когда вспоминаю. Пожалуй, это единственное положительное воспоминание о Белохвостове, которое еще долго буду хранить в душе и даже беречь.
Да, беречь, несмотря на все произошедшее в моей жизни по его вине. Конечно, по его, не по моей же!
В общем, это было так…
Сочи. Ялта. Минеральные воды. Алушта… Я не знала, что выбрать. Хотелось на родину к маме, но и сменить впечатления тоже была не прочь. И вот, наконец, выбор был сделан: мы полетели в Сочи с однокурсницей Верой, так сказать, отмечать окончание универа.
Жизнь казалась такой неизведанной, богатой и яркой, столько всего ждало впереди.
Итак, мы поднимались на борт самолета ТУ-154 в полном предвкушении потрясающих каникул (последних каникул в жизни) перед выбором будущего пути. Учеба была окончена, теперь нужно было устраивать личную жизнь, выкладывать профессиональный путь. Глаза горели, улыбки не сходили с лиц, и звонкий смех разливался по всему второму салону.
Как назло, наши с Верой места оказались на приличном расстоянии друг от друга, потому что регистрацию проходили порознь. Из-за злобной тетки мы не смогли поменяться местами, пришлось довольствоваться тем, что выпало. Когда я уже присела, застегнула ремень безопасности, неожиданно моя соседка – злыдня поднялась и решила пересесть к своему мужу и внукам, договорившись с одиноким мужчиной, который сидел позади нас. Не успела сообразить, чтобы кликнуть Верку, как со мной рядом присел молодой мужчина, от которого пахло моим любимым мужским ароматом из серии Hugo boss. Я с любопытством оглянулась на него, а он на меня, и мы одновременно широко улыбнулись друг другу.
О-о! Это был симпатичный мужчина. Красавец мужчина! А как он был одет, у-у-у! Это было что-то!
Запах, стрижка, цвет глаз, осанка, внешний вид – все мое. Если бы еще его звали Кириллом, я оказалась бы на седьмом небе от удовольствия.
И представляете: его звали Кириллом!
– Кирилл,– неожиданно представился он, протягивая сосательные леденцы.
Я снова оглянулась и сразу поняла, что понравилась ему.
– Как настроение?– улыбнулся он, а от его голоса дикие мурашки разбежались по всему телу.
– У меня превосходное! А у вас?
– Теперь получше, как только освободился от маленьких монстров,– усмехнулся Кирилл и кивнул в проем между нашими креслами.
Сзади сидела та самая злыдня и двое ее пятилетних внуков. Самый ужасный возраст для детей, когда руки и ноги и шило в заднице никак не находили места в кресле.
Я согласно кивнула и тихо ответила:
– Да вы просто успели уйти живым. Какое счастье, что вам не пять лет!
Он рассмеялся.
– Я тоже рад, иначе вы сбежали бы от меня…
Я слегка смутилась, но только для приличия, потому что мысленно уже горела желанием продолжить наше знакомство на земле.
– Полина,– протянула ему ладонь.
Он нежно и, похоже, с удовольствием пожал мою руку.
– Очень приятно. Я заметил вас еще в аэропорту…
– А я не так наблюдательна, но теперь запомню вас надолго.
Его смутила моя откровенность. Темно-русые брови слегка дрогнули.
Ну, а потом он угощал меня орешками, рассказывал любопытные истории, попутно делал кучу комплементов. И я не могла отделаться от мысли, что хотела бы ему жутко понравиться. Но мой язык все сделал за меня.
Мы оба летели в Сочи и договорились обязательно встретиться там, обменявшись телефонами и адресами гостиниц.
Он не отводил своих больших серых глаз и несколько раз клятвенно заверял, что разыщет меня на лазурном берегу.
И Кирилл, в самом деле, нашёл гостиницу, где я проживала, и мы встретились.
Его взгляд был подобен молнии, пронзившей мое сердце насквозь… бла-бла-бла. Конечно, это было не так приторно сладко, но я втрескалась в него по уши.
Совсем забросила Веру и целыми днями, а то и ночами пропадала с Кириллом то на пляжах, то на экскурсиях, то в уютных кафе или ночных клубах. Все цветочные лавки поблизости от гостиницы знали Кирилла в лицо и имели колоссальную выручку: каждый день на моем столике красовался свежий букет цветов. И солнце было ярче, и море ласковее, и ветер нежнее. Я купалась в его внимании, особом внимании, которого мне не оказывал ни один из многочисленных ухажеров: тонком, оригинальном.
Я до сих пор вспоминаю его сюрпризы-памятки, которые не позволяли забыть о нем ни на минуту после очередного расставания на ночь. Входила в номер и спотыкалась о плетеную вазу с фруктами, которые потом поедала у телевизора. Или в центре комнаты оказывался пучок разноцветных шаров, стремящихся к потолку, а вместо груза, не дающего шарам разлететься, была привязана коробка моих любимых конфет «Вишня в ромовом сиропе». Или на моей постели приветливо ожидала большая мягкая игрушка с цветком или музыкальной открыткой в пушистых лапах.
Как он умудрялся делать такие сюрпризы, когда ни на секунду не отлучался от меня ни днем, ни вечером, и никому не звонил, и не разговаривал с персоналом гостиницы?!
Это было самое чудесное лето в моей жизни еще и потому, что неожиданно сбывались самые трогательные девичьи надежды. А самое главное, за курортным романом следовало будущее…
Но кто знал, что, когда войду в семью Кирилла Белохвостова, будущее сменит свои радужные краски на черно-белые?
Кирилл был уверен в себе, с тонким чувством вкуса и щедростью, а также, что покорило с первого взгляда, и я вбила себе в голову, что хочу стать его женой, – это его желание во всем быть первым и достигать поставленных целей. Ведь мне хотелось, наконец, найти мужчину, который решал бы все проблемы, а я бы пряталась за его широкой спиной.
Но проглядывались в нем черты честолюбия, полного подчинения родительской воле. В первые дни знакомства я только предполагала это, и, как оказалось, совершенно справедливо.
Позже на своей шкуре распробовала, что значит прятаться за чьей-то спиной, даже такой мощной, как у Кирилла. Не так-то это и сладко, когда решают не только твои проблемы, но и диктуют, как тебе жить, думать, поступать, что говорить, а где беспрекословно подчиняться. Причем, чаще всего это делал не Кирилл, а его многочисленные состоятельные родственники: мать, отец, две сестры и даже тетки…
Фу, кажется, воспоминания о нем уже начинали раздражать и вызывать до тошноты знакомое чувство обиды и злобы. Начало всегда бывает светлым, а по мере своего приближения к концу всё безвозвратно темнеет.
В общем, не получилось у меня с Кириллом, не получится и с этим кошельком на ножках.
Хотя, что я на него взъелась? Мужчина как мужчина, захотел бабу, сказал ей об этом. Ну, немного не повезло ему – несговорчивая оказалась, ну, и ладно на этом.
Нет же, все придумывала, что могла бы ему сказать такого, чтобы он отвалил по-настоящему и уже ни на что не надеялся. А то как-то разговор остался незавершенным.
Ведь отыщет же следующим летом (ха, если братва не замочит!) и снова сунется со своим предложением.
