Книга Хрупкое равновесие - читать онлайн бесплатно, автор Рохинтон Мистри. Cтраница 13
bannerbanner
Вы не авторизовались
Войти
Зарегистрироваться
Хрупкое равновесие
Хрупкое равновесие
Добавить В библиотекуАвторизуйтесь, чтобы добавить
Оценить:

Рейтинг: 0

Добавить отзывДобавить цитату

Хрупкое равновесие

Приезды Омпракаша не приносили сестрам никакой радости. Если он был дома, на Лилу и Рекху не обращали никакого внимания. Как только он ступал на порог родительского дома, сестры словно переставали существовать.

– Только взгляните на моего ребенка! Как он исхудал! – сокрушалась Радха. – Твой дядя кормит тебя или нет?

– Он просто растет – вот в чем дело, – объяснял Нараян.

Но Радхе нужен был только предлог, чтобы закармливать сына разными вкусностями, вроде сливок, сушеных фруктов, цукатов, и когда она видела, что он ест, ее переполняла радость. Время от времени она запускала пальцы в тарелку, выискивала особенно лакомый кусочек и нежно отправляла его сыну в рот. Ни один прием пищи не обходился без того, чтобы она хоть немного не покормила сына своими руками.

Рупа тоже наслаждалась видом с аппетитом чавкающего внука. Она сидела подле него, как арбитр, готовая смахнуть крошку с уголка его рта, подложить еды, пододвинуть стакан ласси[50]. На ее морщинистом лице появлялась улыбка, если в памяти ярко всплывали темные ночи, когда много лет назад она кралась в чужие сады, чтобы принести чего-нибудь вкусненького для Ишвара и Нараяна.

Сестры Омпракаша были молчаливыми свидетельницами этого пиршества. Лила и Рекха с завистью взирали на вкусную еду, но знали, что никакие их просьбы и протесты ни к чему хорошему не приведут. В те редкие моменты, когда рядом не было взрослых, Омпракаш делился с ними лакомствами. Но чаще девочки тихо плакали ночами в своих кроватках.


Нараян сидел в сумерках на крыльце и, держа на коленях старческие ноги отца, массировал потрескавшиеся, усталые ступни. Завтра приезжал на неделю Омпракаш, которому исполнилось уже четырнадцать лет.

– Ах! – удовлетворенно выдохнул Дукхи, а потом спросил сына, видел ли тот новорожденного теленка.

Нараян молчал. Дукхи повторил вопрос, ткнув большим пальцем ноги Нараяна в грудь.

– Сын? Ты слышишь, что я говорю?

– Да, папа. Я просто задумался. – Сын продолжил массаж, глядя в темноту.

– Скажи, что тревожит тебя?

– Я вот думаю… Думаю, что ничего не меняется. Годы идут, а все по-старому.

Дукхи снова вздохнул, но на этот раз без удовлетворения.

– Что ты такое говоришь? Многое изменилось. Твоя жизнь, моя жизнь. У тебя другая работа – не с кожами. Ты теперь портной. Посмотри на свой дом, на свою…

– Это правда. А что изменилось в главном? Правительство издает новые законы, говорит, что нет больше неприкасаемых, но это не так. Ублюдки из высших каст по-прежнему обращаются с нами хуже, чем с животными.

– Нужно время, чтобы такие перемены вошли в жизнь.

– Независимость объявили больше двадцати лет назад. Сколько можно ждать? Я хочу брать воду из деревенского колодца, молиться в храме, ходить, где хочу.

Дукхи снял ступни с колен Нараяна и сел рядом. Он вспомнил, как сам бросил вызов системе, отправив сыновей к Ашрафу. Слушая Нараяна, он испытывал гордость за сына, но в то же время и страх.

– Твои желания опасны, сын. Ты поднялся из чамаров в портные. Довольствуйся этим.

Нараян покачал головой.

– Это была твоя победа.

Он возобновил массаж и закончил это занятие почти в темноте. А в доме Радха радостно готовилась к приезду сына. Вскоре она вынесла на крыльцо лампу. На нее тут же слетелись мошки. На свидание со светом прилетела и ночная бабочка. Дукхи смотрел, как она бьет нежными крылышками по стеклу.


На этой неделе проводились парламентские выборы, и всю округу наводнили политики, агитаторы и всякие лизоблюды. Как обычно, разнообразие политических партий, их предвыборная возня развлекали всю деревню.

Некоторые жаловались, что страшная, обжигающая нутро жара мешает в полной мере получать удовольствие от этого зрелища – правительству нужно было сначала дождаться дождей. Нараян и Дукхи посещали с друзьями митинги и брали с собой Омпракаша – пусть тоже повеселится. Однако Рупа и Радха были недовольны тем, что на это тратится время краткого пребывания внука.

Чего только ни обещали кандидаты в своих речах: новые школы, чистую воду, медицинское обслуживание; землю безземельным крестьянам – путем перераспределения и строгого соблюдения земельного закона; соблюдение законов против любой дискриминации и притеснения высшими кастами низших каст; отмену зависимого труда[51], детского труда, сати, выкупа за невесту, брака между детьми.

– В наших законах много повторов, – сказал Дукхи. – Каждый раз на выборах говорят о законах, которые были приняты двадцать лет назад. Кому-то надо напомнить, что пора применять эти законы на практике.

– Для политиков принять закон – что воду пролить. Все равно стечет в канаву, – отозвался Нараян.

В день выборов все дееспособные жители деревни выстраивались возле избирательного участка. Как всегда руководил выборами тхакур Дхарамси. Его система при поддержке других землевладельцев работала безотказно уже много лет.

Дежурного по участку щедро одаривали и отводили туда, где он мог вдоволь наслаждаться вкусной едой и питьем. Двери участка открывали, и избиратели входили внутрь.

– Пальцы вперед, – командовал служитель, контролирующий очередь.

Избиратели покорно исполняли приказ. Сидящий за столом клерк откупоривал небольшую бутылочку и наносил на каждый вытянутый палец черные, несмываемые чернила, чтобы предотвратить обман.

– А теперь приложите палец сюда, – говорил клерк.

Люди оставляли отпечатки в регистрационном журнале, что говорило о том, что они проголосовали, и расходились по домам.

Затем пустые бюллетени заполняли подручные землевладельцев. Под конец являлся представитель закона, наблюдал, как из урн достают бюллетени для подсчета голосов, и торжественно объявлял, что выборы прошли честно и демократично.

Иногда создавалась интрига. Между местными землевладельцами возникали трения – часть из них поддерживала другого кандидата. Начиналось яростное противостояние. Естественно, побеждала та группа, которая захватила больше кабин для голосования и набила бюллетенями больше избирательных урн.

Но в этом году не было ни борьбы, ни перестрелок. В целом это был унылый день, и Омпракаш возвращался домой с отцом и дедом в подавленном состоянии. Завтра ему предстоял обратный путь в компанию «Музаффар». Неделя пролетела как один день.

Мужчины сели на циновку у дома, чтобы подышать свежим вечерним воздухом, и Омпракаш принес им воды. Из листвы деревьев заливисто доносилось пение птиц.

– На следующих выборах я сам помечу свой бюллетень, – сказал Нараян.

– Тебе не позволят, – сказал Дукхи. – Зачем такое затевать? Думаешь, что-то изменится? Это все равно, что бросить ведро в колодец глубже, чем столетия. Этот всплеск не увидеть, не услышать.

– Но это мое право. И я воспользуюсь им на следующих выборах, обещаю.

– Последнее время ты слишком много думаешь о правах. Брось – это опасно. – Дукхи помолчал, отгоняя от края циновки красных муравьев. Они разбежались кто куда.

– Пусть даже ты сам пометишь бюллетень. Ты что, думаешь, они не могут вскрыть урну и уничтожить неугодные бюллетени?

– Не могут. Должностное лицо отчитывается за каждый лист.

– Забудь об этом. Пустая трата времени, а ведь твое время – твоя жизнь.

– Жизнь без достоинства ничего не стоит.

Красные муравьи опять сбились в кучку, но теперь Дукхи их плохо видел. Радха вынесла лампу на утопающее во мраке крыльцо, и на нем тут же заплясали тени. От одежды Радхи пахло дымком. Она постояла немного в темноте, вглядываясь в лицо мужа.


– В правительстве совсем разум потеряли, – жаловались люди накануне выборов в ассамблею штата. – О чем они думают? Разве можно устраивать выборы в месяц, когда воздух раскален, а земля трескается от жары. Они повторяют ошибку, допущенную два года назад.

Нараян не забыл обещания, данного отцу в прошлый раз. Утром он отправился голосовать один. Народу было немного. Неровная очередь вилась у дверей школы, оборудованной под избирательный участок. Запах меловой пыли и несвежей еды вызвал в его памяти день, когда он был маленьким мальчиком и учитель избил его и Ишвара за то, что они осмелились прикоснуться к грифельным доскам и учебникам детей из высшей касты.

Поборов страх, он попросил бюллетень.

– Да его тебе и не надо, – объяснили мужчины за столом. – Просто оставь свой отпечаток, мы сделаем остальное.

– Отпечаток? Я хочу подписаться полным именем. Дайте только бюллетень.

Слова Нараяна побудили двух стоящих за ним мужчин потребовать того же.

– Да, выдайте наши бюллетени, – сказали они. – Мы тоже хотим сами подписаться.

– Мы не можем этого сделать – у нас нет таких инструкций.

– А они не нужны. Это право каждого избирателя.

Служители пошептались между собой, а потом сказали: «Ладно, подождите» – и один из них покинул избирательный участок.

Он скоро вернулся, приведя с собой около десятка человек и среди них тхакура Дхарамси, запретившего шестнадцать лет назад играть деревенским музыкантам на свадьбе Нараяна.

– В чем дело? Что тут случилось? – громко спросил он еще с улицы.

Служители через открытую дверь указали на Нараяна.

– Вот как, – пробормотал тхакур про себя. – Я мог бы догадаться. А кто эти двое?

Служитель не знал их имен.

– Да это и неважно, – отмахнулся тхакур Дхарамси и вошел внутрь вместе со своей свитой. В комнате сразу стало тесно. Тхакур утер потный лоб и поднес мокрый кулак к носу Нараяна.

– Из-за тебя я вышел из дома в такой жаркий день и весь пропотел. Ты что, издеваешься надо мной? Тебе заняться нечем? Сидел бы дома и шил. Или освежевал бы корову.

– Мы тут же уйдем, когда пометим свои бюллетени, – сказал Нараян. – Это наше право.

Тхакур Дхарамси рассмеялся, за ним одобрительно загоготали остальные. Когда он смолк, все тоже замерли.

– Пошутили – и хватит. Оставляй свой отпечаток и вали отсюда.

– Только после того, как по-настоящему проголосую.

На этот раз тхакур не засмеялся – поднял руку, будто прощаясь, и покинул участок. Его приспешники схватили Нараяна и двух других мужчин, приложили их большие пальцы к штемпельной подушечке и завершили регистрацию. Тхакур Дхарамси шепнул помощнику, чтобы всех троих отвезли к нему на ферму.


Их подвесили за лодыжки к сучьям баньяна и весь день с небольшими перерывами избивали. Несчастные все чаще теряли сознание, их крики слабели. Внуков тхакура Дхарамси не выпускали из дома. «Делайте уроки, – велел он детям. – Читайте или играйте с игрушками. Я ведь вам подарил красивый новый паровозик».

– Но сейчас каникулы, – ныли они. – Мы хотим играть на улице.

– Только не сегодня. На улице плохие люди.

Вдали, на краю поля, люди тхакура мочились на лица висевших вниз головой мужчин. Запекшиеся рты этих полуживых страдальцев жадно раскрывались навстречу влаге, они из последних сил лизали стекавшие струйки. Тхакур Дхарамси предупредил своих подчиненных, чтобы до поры до времени об этой экзекуции ничего не знали, особенно в поселке вниз по течению. Это могло сорвать выборы, и вынудить соответствующие органы пересмотреть их результаты. И тогда вся работа насмарку.

Вечером, когда урны с бюллетенями увезли, половые органы трех мужчин прижгли горящими углями, а потом запихнули угли в рот. Истошные вопли разносились по всей деревне, пока огонь не выжег полностью губы и языки. Неподвижные, молчащие тела сняли с дерева. Они еще шевелились, и тогда веревки сняли с лодыжек и завязали на шеях, а потом всех троих повесили. Трупы выбросили на деревенскую площадь.

Подручные тхакура Дхарамси, освободившись от выборных забот, занялись по приказу хозяина низшими кастами.

– Я хочу преподать хороший урок этим неприкасаемым псам, – говорил он, разливая спиртное своим людям перед новым заданием. – Пора обратиться к прежним временам, когда в нашем обществе были уважение, дисциплина и порядок. И не спускайте глаз с дома этого чамара-портного – никто не должен оттуда выйти.

И люди тхакура направились в район неприкасаемых. Они избивали случайных прохожих, раздевали и насиловали женщин, сожгли несколько хижин. Новость об их бесчинствах быстро разнеслась по округе. Все попрятались по домам, дожидаясь, когда минует гроза.

– Отлично, – сказал тхакур Дхарамси, когда к вечеру ему доставили сообщение об успехах его людей. – Думаю, здесь надолго это запомнят. – По его приказу тела двух неизвестных мужчин положили на берег у реки, чтобы родственники могли их опознать. – Сердце мое сострадает этим двум семьям, кем бы они ни были. Они достаточно настрадались. Пусть оплачут сыновей и потом кремируют.

Но для семьи Нараяна наказание не кончилось. «Он не заслуживает настоящей кремации», – решил тхакур Дхарамси. «А его отец виноват даже больше сына. В своем высокомерии он пренебрег тем, что священно для нас. Дукхи осмелился покуситься на то, что складывалось веками, он из кожевников перевел сыновей в портные и тем самым нарушил в обществе равновесие. Покушение на кастовую систему должно наказываться с предельной суровостью», – сказал тхакур.

– Схватите всех – родителей, жену, детей, – приказал он своим людям. – Смотрите, чтоб никто не улизнул.

Когда вооруженная охрана ворвалась в дом Нараяна, Амба, Пьяри, Савитри и Падма стали кричать с крылец своих хижин, чтобы друзей оставили в покое.

– Зачем вы трогаете их? Они не сделали ничего плохого!

Защитниц тут же втащили внутрь домашние, боясь за их безопасность. Соседи не осмеливались даже нос на улицу высунуть, они тряслись в своих хижинах от страха и стыда и молились, чтобы ночь прошла быстро и не унесла жизни невинных. Чхоту и Дейарам пытались незаметно прокрасться за помощью в полицейский участок, но их поймали и зарезали.

Дукхи, Рупу, Радху и девочек связали и притащили в большую комнату.

– Двое отсутствуют, – сказал тхакур Дхарамси. – Сын и внук. – Кто-то подсуетился и доложил хозяину, что они живут в городе. – Ладно. Хватит и этих пяти.

В комнату втащили искалеченное тело и бросили перед пленниками. В комнате было темно, и тогда тхакур Дхарамси велел принести лампу, чтобы семья увидела, чей это труп.

Свет разорвал спасительный покров темноты. Лицо мужчины полностью сгорело. Только по красному родимому пятну на груди родные узнали Нараяна.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Дхаба – дешевая закусочная в Индии, где обычно подают комплексные обеды.

2

Тамаша – индийское песенное (часто юмористическое) представление.

3

Наксалиты – участники вооруженных революционных группировок, поддерживающих маоизм. В Индии приравнены к террористам.

4

Пан – жевательная смесь, в которую входят орехи и листья бетелевой пальмы.

5

О, господин! Подайте денежку!.. О, господин! (хинди)

6

Биди – распространенные в Индии тонкие азиатские сигареты, набитые необработанными листьями табака с примесью разных трав.

7

Парсы – последователи зороастризма (религии, сложившейся из откровений пророка Заратустры) в Индии.

8

Белое сари – символ верности и аскетизма – носят вдовы. (Примеч. ред.)

9

Похороны у зороастрийцев (парсов) совершаются на четвертый день.

10

«Башня молчания», или дахма – погребальное сооружение, где зороастрийцы оставляют мертвых на растерзание стервятникам. Этот обряд связан с убеждением, что мертвецы «нечистые», и такое захоронение должно препятствовать загрязнению стихий – Земли или Огня.

11

Дастур – высший зороастрийский религиозный чин.

12

Раздел Индии – процесс разделения в 1947 году бывшей британской колонии Британская Индия на независимые государства: Доминион Пакистан и Индийский Союз.

13

Зороастрийский календарь, по этому календарю новый год начинается в весеннее равноденствие 21 марта.

14

Что ты делаешь? (хинди).

15

Служанка (хинди).

16

Пайса – разменная монета в Индии, Непале и Пакистане, одна сотая рупии.

17

BWV – «Каталог работ Баха», общепринятое сокращение с немецкого.

18

Самоса – индийский пирожок с овощами.

19

Бириани – пряный индийский плов.

20

Садху (инд.) – аскет.

21

Дивали – главный индийский и индуистский праздник, «Фестиваль огней». Ему сопутствуют светящиеся фонарики, фейерверки и зажженные свечи.

22

Новруз – один из семи главных праздников зороастрийцев, отмечается в первый день нового года, в день весеннего равноденствия, символизирует обновление мира. Хордад Сал – день рождения Заратустры, основателя зороастризма.

23

Пулао-дал – вегетарианский плов, смесь риса с различными овощами, травами.

24

Сати – настоящая, честная (санскр.). Ритуал в индуизме, когда вдова сжигает себя вместе с умершим мужем.

25

Виндалу – маринованная в уксусе свинина, потушенная с чесноком.

26

Клифф Ричард (род. 1940, Лакхнау, Индия) – британский исполнитель популярной музыки.

27

Джаяпракаш Нараян (1902–1979) – индийский политический деятель, демократический социалист. Активный участник антиколониальной борьбы в 1930–1940-х. Лидер протестного движения против правительства Индиры Ганди в первой половине 1970-х. Был репрессирован в период чрезвычайного положения. Основатель оппозиционной коалиции Джаната.

28

В 1975 г. Верховный суд признал Индиру Ганди виновной в нарушениях избирательного законодательства на выборах 1971 г. и приказал ей уйти в отставку с запретом политической деятельности на шесть лет. В ответ Ганди объявила о введении в Индии режима чрезвычайного положения.

29

Шервани – длинное мужское полупальто или пиджак, одежда в странах Южной Азии.

30

Пандит – почетное звание ученого брахмана в Индии.

31

Заминдар – землевладелец.

32

Кали-юга – четвертая и последняя эпоха в индуистском временном цикле. Характеризуется распадом и деградацией.

33

Тхакур – один из титулов в индуистской феодальной иерархии, ими могли быть землевладельцы или брахманы.

34

Бхунгхи – один из низших слоев неприкасаемых, уборщики.

35

Священные гимны в стихах. (Примеч. ред.)

36

В родном городе Кришны, где правил его дядя, маленькие дети были лишены молочных продуктов; все молоко забирал королевский двор. Кришна и его друзья стали воровать простоквашу и масло, чтобы накормить детей.

37

Далиты – общее название неприкасаемых.

38

Чапати – тонкие блины из пресного теста.

39

Анна – индийская монета, одна шестнадцатая рупии.

40

Махатма – обычно это уважительное обращение в Индии к особо почитаемому за мудрость и праведность человеку, в данном случае имеется в виду Махатма Ганди (1869–1948).

41

Ахимса – принцип ненасилия в индийской философии.

42

Патаны – индийское название афганских племен. Патаны насчитывают около 15 миллионов человек в Индии, Афганистане, Пакистане.

43

Чоли – блузка, надеваемая с сари (традиционная индийская одежда).

44

Дхал – суп из чечевицы.

45

Дупатта – кусок ткани, который можно носить как шарф или повязку на голове.

46

Иншалла – «Если того захочет Аллах» (араб.)

47

Чарпай – кровать из плетеных веревок.

48

Намаскар! – традиционная форма приветствия в Индии.

49

Ладду – десерт из гороховой муки, топленого сливочного масла с орехами и сладкими специями, популярный в Индии.

50

Ласси – прохладительный напиток в Индии. Самый простой вариант – хорошо взбитая смесь йогурта, воды, соли и специй.

51

Зависимый труд – ситуация, когда лицо вынуждено отрабатывать долг, который не может вернуть другим способом.

Вы ознакомились с фрагментом книги.

Для бесплатного чтения открыта только часть текста.

Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:

Полная версия книги

Всего 10 форматов