Клянусь любить, или Выбор за мной
Дождавшись, когда Паша выйдет из спальни, закрылась в ванной. Где долго умывалась и твердила себе, что всё хорошо. Я что-нибудь спланирую, найду выход. И, возможно, буду счастлива.
Мы будем счастливы. Втроём. Надеюсь… Ведь я его люблю. И готова многое простить. Это неправильно, но я готова.
– Поля, – позвал он.
– Да, я сейчас.
Я вышла из ванной, забрала стакан, села на кровать и долго пила воду, собираясь с мыслями. Муж смотрел на меня с улыбкой и ждал.
– Почему ты так странно смотришь? – Я вытерла губы, стакан Паша поставил на тумбочку и устроился на постели рядом со мной. – Что? – переспросила я.
Он опять улыбнулся. Положил руку мне на живот, погладил, затем наклонился и поцеловал через халат.
– Люблю тебя. Очень.
– Правда?
– Конечно. А ты сомневаешься?
– Честно? Иногда. Когда мы ссоримся.
– Брось эти глупости. У нас будет ребёнок. Теперь мы заживём иначе, обещаю.
Мы лежали на постели, любовались друг другом и на эти несколько минут я поверила, что счастье возможно. Всё будет, только придётся побороться. Пока не представляю как, но мы попытаемся.
– Родная, что происходит? – Паша протянул руку и коснулся моей щеки. – Ты не выглядишь радостной. – Размышляя, чего бы такого адекватного ответить, я повернулась на спину и уставилась в потолок. – Дело в ребёнке? Ты его не хочешь? – прозвучало осторожное предположение. – Из-за сплетен?
Сплетни… Он упорно продолжает называть это сплетнями. Ощущение возможного счастья во мне поубавилось.
– А если не хочу? – усмехнулась я. – Ты смиришься и не заставишь рожать?
– Я не сержусь, – после паузы ответил он. Паузы, во время которой я себя возненавидела. Руку от меня он убрал и сел, теперь я рассматривала его спину. – Но ты хорошенько подумай, что сейчас ляпнула. Подумай, Полина.
Мне действительно не следовало этого говорить. Это не мои мысли, не мой ответ. Слова сами сорвались от злости.
– Прости меня. Пожалуйста, прости. – Я обняла Пашу, поцеловала в плечо. – Я так не думаю. Не слушай меня. Это не я. Это страх… Всё так неожиданно. Не получалось, не получалось и… Это ребёнок, Паша. Разве тебе не страшно? Прости меня, – повторила тихо. – Пожалуйста, прости. Я очень его хочу. Я люблю тебя.
– Страх чего? Что тебя страшит?
Он еле сдерживался, я чувствовала. Мне очень хотелось рассказать правду и посмотреть, как любимый будет выкручиваться, когда пути назад нет. Но нельзя. Нельзя.
– Много чего, – вздохнула я, пряча взгляд и вытирая слёзы. – С ребёнком всё станет иначе. Понимаешь? И он внутри меня… Это пугает.
По всему, Паша какое-то время укладывал слова в голове, потому что притих. На его месте я бы тоже ждала откровений посущественнее. Правдивых, например.
– Полина, любимая…
– Что? Хочешь намекнуть: нервы тебе порчу?
– Не хочу. Порть на здоровье. Только, пожалуйста, делись со мной всеми мыслями.
«Если бы ты со мной делился…»
– Паша, о чём ты думаешь? – рискнула я спросить, тем самым дав ему шанс оправдаться. – С тобой тоже что-то происходит, и я не могу понять что. Расскажи мне… Пожалуйста, расскажи. Я готова, слышишь?
Я снова чуть позорно не разревелась. «Нельзя, Полина… Нельзя. Держись, не выдавай себя!» Он взял моё лицо в ладони, посмотрел в глаза.
– Прекрати себя накручивать. Ничего не происходит. Всё в порядке, прекрати!
Очередная противная ложь! Я закивала, хотя очень хотелось зайтись истеричным смехом. И обняла мужа так крепко, как только могла.
– Я люблю тебя. Правда. Очень люблю, – шепнула ему на ухо. – И ребёнка хочу. Прости за те слова. Прости… – «И за будущее прости. Я дала тебе шанс».
– Не бойся. Я буду рядом. Всегда рядом, обещаю. Даже если ты меня не видишь, я с тобой. Запомни, ладно?
– Это как?
– А вот так. Возможно, когда-нибудь поймёшь. – Я бы ещё поспрашивала, что он имеет в виду, но тут он поцеловал меня. – Как сына-то назовём?
– А не рано?
– Нет, не рано.
– Ну хорошо… Тогда встречный вопрос: почему сына? Может, дочку…
Паша задумался, рассматривая меня. Задержал взгляд на животе и заявил:
– Нет, это мальчик. Девочка будет после.
– Какой ты хитрый. А я не согласна.
– Что ты? Не согласна? Тогда я сам назову и тебе не скажу. Не веришь? А зря. Ведь в загс поеду я. Правда?
– Боже… Паша! – Я легонько его толкнула. – Имей совесть!
– А что это такое? Никогда не слышал.
– Дурачок. – Сделав вид, что обиделась, я устроила голову на подушке и повернулась к мужу спиной. Но он не растерялся, пристроился сзади, развязал на мне халат и поцеловал куда-то в лопатку. – Паш, а если я у мамы поживу? – внезапно пришла нелепая идея. – Чуть-чуть… Пару месяцев. Или полгода?
– С какой такой стати?.. С какой стати, Полина?!
– Ни с какой, – мяукнула я. – Я поняла, не злись. Только дом. Только наш дом. И с ребёнком мы справимся сами.
– С ума меня скоро сведёшь.
Чтобы ему было удобно, раз всё скатилось в какое-то туманное направление, я легла на спину и для приличия хлопнула мужа по руке. Только он решил не лапать, как мне подумалось. Он нежно гладил мои бёдра, живот… Добирался до голой груди и при этом не сводил глаз от лица. Взгляд хоть и потемнел, но смотрел он на меня как в первую нашу ночь. Влюблённо, трепетно и с мальчишечьим озорством.
Что же нам делать, Бекетов?
Глава 11
Мысли путались. Я чуть не уснула, хотя пыталась что-то спланировать – так Паша меня расслабил. Но тут у него затрезвонил мобильный. Я открыла один глаз, муж, чертыхаясь, с неохотой оторвался от меня и полез в карман.
Кто звонил – я не видела, а надо бы, потому что он повторно заругался и сбросил вызов. Хотя раньше такого себе не позволял. По крайней мере, при мне.
– А почему ты не ответил?
– Подождут. Я занят.
– А если что-то срочное?
– Говорю, подождут. У меня здесь тоже очень срочное дело. Ты лежишь беременная и почти голая. Иди сюда.
Он вновь взялся за меня, только я запахнула халат. Если уедет, я смогу разобраться с ключами от подвала, но и отпускать его в тоже время не хочется. Мало ли куда собрался…
– Кто звонил? – для начала решила я разузнать.
– Друг, – разулыбался Паша.
– Какой друг? Я его знаю?
– Давний. Старый такой. С тросточкой ходит, но хитры-ы-ый. Любит притворяться. И нет, не знаешь.
– А надолго уедешь?
– Я пока тут.
– Тут, – кивнула я. – Только, если нужно, ты поезжай. Сидеть возле меня не обязательно.
– Да что ты говоришь? Я уеду, а ты куда?
– К родителям съезжу.
– То есть переедешь?
– Зачем? Не путай меня! – Вскочив с кровати, я поправила халат и серьёзно заявила: – Вообще-то, я вчера маме обещала… – Тут соврала, ничего я не обещала. Мне нужно к папе, тоже очень срочно.
– Ну раз так… Юра с тобой поедет, милая.
– Теперь ты мне не доверяешь?
– Дело не в этом.
– Значит, не доверяешь?
– Доверяю.
– Не лги!
Мы ещё немного попререкались, потому что Юра на хвосте мне не требовался, но убедить мужа не вышло. Даже несмотря на клятву, что через пару часов я буду дома, он замотал головой. Тогда я чуть всплакнула, но Паша раскусил ненастоящие слёзы. Защищая собственные интересы, в ответ мне пришлось надуться и, когда он захотел обнять меня, я показала кулак, мол, попробуй подойти. Он не растерялся, подошёл, наклонился. Растерялась я и позволила прижаться щекой к животу.
– Узнаю, что твоя мамка затеяла дурость…
– Запру! – продолжила я фразу вместе с мужем.
– Уловила, молодец.
Проводить его удалось кое-как, за что очень стыдно. Даже для приличия с собой не позвала. Поцеловав, я заверила, что буду ждать. Мы будем ждать. Беспокоиться не о чем. И я не больная, а беременная.
«Беременна. Господи… Стыдно мне. Стыдно! И ссорилась-пререкалась я нарочно, чтобы он уехал. Каюсь!»
Без Паши в доме стало непривычно тихо. Кухня, гостиная пустовали. В любой другой день я бы обрадовалась отсутствию опричников, но сегодня меня не устраивало абсолютно всё. Где всех носит, когда они так нужны?
Юра с Витей нашлись во дворе, а Костик как провалился.
– Юра, – я окликнула его, стоя на крыльце. – А где Костя?
– Так гуляет, – обернувшись, ответил он. Витя кивнул мне и продолжил натирать лобовое стекло у «БМВ». – Завтра вернётся. Наверное… А что случилось? Помочь?
«Гуляет? Ну отлично! Мне что теперь, сутки ждать?»
– Помочь? – переспросил Юра, пока я печалилась. Помочь, ага. Мозги моему мужу вправить. – Что-то случилось?
– Нет. Забудь. Ты сегодня со мной. Вот радость, да?
Ответа я не ждала и радости не испытывала, вернулась в дом, чуть ли не рыдая. Подёргала дверь в подвал, затем пнула её и зачем-то постучала, приложившись ухом. Ничего не услышала. В гостиной, пользуясь одиночеством, схватила диванную подушку, уткнулась в неё и заорала.
Ребёнок… Паша из-под земли меня достанет. А если сунусь в подвал, то ещё рассвирепеет. А родители? Бросить их? Об этом я как-то не подумала…
Я ещё громче завизжала и плюхнулась на диван. Сидела, раскачиваясь, до тех пор, пока рядом что-то не звякнуло. Кричать я сразу прекратила, на подобные звуки теперь реагировала остро. Отодвинулась к краю, а в углу дивана обнаружилась связка ключей. Она поблёскивала и манила.
Как такое возможно? Это шутка?
– Полина, всё в порядке? – передо мной как по волшебству возник Антон.
– В порядке, – кивнула я и нарочно закашляла. Руку с ключами завела за спину, а несчастную подушку от волнения прижала к груди. – Кого ищешь?
– А кого мне тут искать? Я поздороваться зашёл.
«Надо же, умеет» – удивилась я, имея в виду способность улыбаться. Ну и подметила, что врёт. Наверняка Паша приставил следить за мной.
– А ты чего такая встревоженная? И зачем тебе подушка?
– Отчего-то и зачем-то. Но уже не нужна. На вот, забирай.
– И что мне с ней делать?
– Бросить в кресло, что логично. – «А ещё логичнее не пытать меня глупыми вопросами за зря. Ничего лишнего я не ляпну».
– Поняла, да? – усмехнулся он.
– Что?
– Что слежу за тобой.
– Второй год замужем, – хитренько улыбнулась я. – Поэтому ты хорошо следи.
В прихожей, пока Антон не видит, сняла с вешалки сумку и спешно запихнула туда ключи. Держала их до того крепко, чтобы не звякали, что, казалось, они вонзятся в руку. Обошлось. Потирая украдкой ладонь о джинсы, я снова улыбнулась. Антон тоже улыбнулся, но чувствовалось – не отстанет.
Теперь я была благодарна, что со мной поедет Юра, а не он.
Глава 12
Беспокоясь, что Паша позвонит с проверкой, потому как Антон проводил нас тяжёлым взглядом, наперво я навестила маму. Она вообще врать не умеет, если только через других людей: что-то вроде передай ему… и сочинит нечто глупое. А так – нет.
В ожидании пока она откроет дверь, я смотрела на подъездную площадку пролётом ниже, вспоминая, как Паша меня там подловил. Каким был настырным, таким и остался. И я, как была дурочкой, так и не поумнела. Куда лезу? Совсем чокнулась?
Мама встретила меня в халате и с огуречной маской на лице.
– Полиночка, – обрадовалась она, – а ты почему не позвонила?
Обнявшись, мы потоптались у порога. Я всучила ей торт, она посторонилась, я вошла.
– А ты не торопишься? – разуваясь, спохватилась я.
– Куда я могу торопиться?
– На свидание, например.
Тут нужно пояснить. Родители год назад разругались до битья посуды. Один ляпнул о разводе, другой поддержал, а они упрямые – кошмар. Так что разойтись для них стало делом принципа, хотя никто особым желанием не горел. Это точно, ведь если спросить: кто заикнулся первый? – они не вспомнят и будут отнекиваться. Может быть, действительно не помнят, но явно знают о большой ошибке и оба жалеют.
Только кто же признается?
– Свидание, – усмехнулась мама и с тяжёлым вздохом отправила в рот кружок огурца.
Сейчас она наверняка вспомнила отца, что равных не существует. Возможно, и красоту взялась наводить целенаправленно, решила прогуляться у него под окнами, показать себя.
«Дурью маются, – говорит Пашка, – помирятся и сойдутся. Нужно время».
Подумав о муже, я затосковала. Мама, разливая чай по чашкам, сразу приметила моё настроение. Вернее, его отсутствие.
– Полина, как у вас дела? – поинтересовалась осторожно. – С Павлом поругались?
Лгать мне не хотелось, я неопределённо пожала плечами.
О слухах (или теперь правде?) ей неизвестно. Она, как и я, не видит дальше носа. Да и ни к чему это… Свой сон потеряла, не хватало ещё маман до инфаркта довести. Она уже от догадки, что не всё хорошо, присела за стол в лёгком шоке.
– Ты только не глупи, – начала испуганно, – никаких опрометчивых поступков. Ты за Павлом как за стеной. Никому не позволит обидеть. Любит он тебя, и ты его. Я же вижу… Нам с тобой повезло. Твой отец также на меня смотрел, пока не развелись.
– Он и сейчас смотрит, – улыбнулась я, не желая обсуждать свои проблемы. – Только уступать никто не хочет.
Она отмахнулась:
– Смотрит, как же, – пофыркала, но после тоже заулыбалась. Хитрит маман. Молодец. Учиться никогда не поздно.
– К папе собираешься? – в духе Пашки спросила я в лоб и весело подмигнула. Этому тоже от мужа научилась.
– Собираюсь, – засмущалась она и спрятала лицо за чашкой.
Мы ещё поболтали, а через полчаса я отчалила. Мама, как только узнала, что еду к отцу, на прощание шепнула:
– Ты скажи ему, что у меня свидание. Пусть потревожится.
Раз велено, будет сделано.
К папе я приехала с набором продуктов. Он у нас обладатель неимоверной тяги к выходу из супермаркетов спустя десять минут после захода. Да, вот такая причуда. Встретил он меня в майке и тренировочных штанах, запыхавшийся. С недавнего времени взялся за физическую форму. Это он так во второй раз покоряет маму, но никому не сознаётся.
В общем, семья у нас своеобразная.
О настоящей цели своего визита я заговорила практически с порога.
– Опять ты… – нахмурился папа.
– Опять, – замямлила я.
– Сколько можно?
– Сколько нужно.
Тут тоже стоит пояснить.
Папе я могу свободно жаловаться на мужа. Он один из тех, кому слухи были известны давно. Но со мной он не делился, потому что свято верил и до сих пор верит, что это всего лишь слухи. Я на него не злюсь. Он говорит, народ любит фантазировать. А ещё твердит о своей чуйке на людей. Ему достаточно пяти минут, чтобы понять наш ли это человек.
Паша, по его мнению, точно наш. Мне бы его чуйку.
– Ладно, рассказывай, что там опять, – попросил папа, усаживаясь за стол в кухне. Я вздохнула, не торопясь делиться тонкостями. Всё-таки подвал – уже не слухи и мужик там настоящий. – Поля, колись, не держи в себе. Ты знаешь, я ко всему готов. Слушаю!
Но я всё равно оттягивала время. Помешивала чай в кружке, наблюдала через окно за ребятами во дворе и думала, думала… А потом поняла, что ничего умнее не надумаю, одной мне не справиться. Перевела взгляд на папу и взяла его за руку.
Услышав о подвале, он нахмурился. От моего общения с пленником тоже в восторг не пришёл. О ключах я побаивалась говорить, но в итоге даже продемонстрировала, достав их из сумки. После чего спросила тихо, словно нас могут услышать:
– Что делать, пап?
Обычно он отвечал сразу, а тут кашлянул. Должно быть, предполагал моё несогласие с его позицией.
– Полина, тебе бы не лезть. Павел разберётся.
И оказался прав.
– Что значит «разберётся»? Как интересно разберётся?
– Как задумал, так и разберётся.
Я почему-то представила в буквальном смысле, как он разбирает того несчастного мужика.
– Нет, так не пойдёт. Что за слова, папа… Нет! А если он наворотит такого, что потом… Потом много чего, – не нашлась я в продолжении. – Ему бы заканчивать с криминалом, а не разбираться. И рассказать мне всё.
– Опять ты, – махнул отец на меня. – Не такой он человек, врут люди. Веришь бате? Разве желаю плохого?
– Не желаешь. Только я видела…
– Значит так надо. Есть причины.
– Очень интересно, – начала я закипать. – Хороши причины. Если он из-за денег за такое взялся, я сама его запру. А вообще, почему ты его защищаешь? Он человека в подвале держит. Это ненормально!
Папа устало вздохнул:
– Ненормально. Но я уверен в Паше. Утихомирься, Поля, дай ему всё разрешить.
– Не могу. Он убьёт его.
– Не убьёт.
– Убьёт.
– Дурак он, что ли? – не выдержал папа. – Ты скажи мне: он дурак?
– Не дурак. Он очень умный, – оскорбилась я за мужа. – Только вот Костик – дурак. Что делать?
– Ни-че-го. Ничего, потому что лезть нельзя. Нельзя! Я тебе запрещаю! Не женское это дело. Павел знает, как ему быть. Сама сказала: не дурак.
– Папа…
– Помолчи! Не лезь! Если совсем плохо, поговори с ним. Обсуди. Муж и жена должны разговаривать. Разговаривать! Он объяснит, я уверен. А если не захочет, тогда и будем думать. Всё! Это моё последнее слово.
– Ладно, – сердито кивнула я, потому как ожидала поддержки и помощи, а не совета идти к мужу. Он же обманет. – У меня есть ещё одна новость. Уже хорошая. – Здесь я взяла паузу. Новость действительно хорошая, а я злюсь и говорю соответствующим тоном. Вот это нельзя. Я выдохнула и спокойнее попросила: – Только маме не проболтайся, она обидится.
Папа кивнул, вроде бы ожидая от меня подвоха, а я сказала:
– Я беременна.
Он смотрел на меня долго и не шевелился, прямо как я сегодня, когда узнала.
– Что, правда? – наконец заговорил он. – Беременна? Не врёшь?
– Почему я должна врать?
– Потому что хитрить научилась. Так у нас будет внук или внучка? Точно?
– Точно. Паша убеждён, что мальчик. А я не гадаю, пока сама не очень верю. Но, по всему, точно, – повторила я.
– Точно… – Папа как-то нервно рассмеялся, вдруг перегнулся через стол и поцеловал меня в лоб.
Зря я рассказала. Получается всё-таки схитрила, надавила положением, чтобы помог. Ещё и без Пашки…
Это я бессовестная, а не он.
– Пап, ты только никому не говори. Ладно? – испугалась я. – Приметы и всё такое…
– Не скажу. Рот на замке.
Папа радовался, пока я кусала губу, наблюдая за Юрой из окна. Тот ходил вокруг машины, стучал по колёсам. Вот всё у них просто, чёртовы мужские секреты!
– Я не стану это терпеть. Не хочу! И с Пашей обсуждать ничего не буду. Это бесполезно.
– Полина…
– Папа, нет.
После чего посмотрела на него и заревела. Я ревела, попутно выкладывая все душевные терзания. Самые страшные теперь касались ребёнка. Бандитам всегда мстят, никого не жалея. Папа сидел с хмурым видом. Не выдержав, обнял меня.
– Всё ясно. Прекращай рыдать, не дай бог что случится. В обиду я вас не дам. Поняла? – Я размазала слёзы, он вздохнул, покачал головой. – Урок преподать Павлу можно. Будем действовать так…
Когда мы вышли во двор, папа пожал руки ребятами и спешно отправился надирать уши ухажёру мамы, а я уселась в машину довольная. Всё-таки отец у меня лучший. За пять минут он такую схему нам набросал, что снова захотелось мечтать и радоваться.
Паша непременно задумается, стоит ли продолжать дурить меня. Я покажу, что могу справляться без него. Посмотрим, как ему будет без жены.
Глава 13
В доме стояла прежняя тишина, и радость потихоньку поубавилась. Вернулись мы давно, а Паша куда-то пропал. Уже темнело, мобильник молчал, ребята отнекивались – ничего он им не сообщил. Я бродила по спальне, вертела телефон в руке и приговаривала, что непременно поколочу мужа, если кто-то меня не опередил.
«А если опередили? – Я присела на кровать. – Вдруг Паше плохо? Вдруг ему навредили, а он совсем один…»
Перед глазами начало мутнеть, когда через приоткрытое окно донёсся звук разъезжающихся ворот. И страх сменился злостью.
«Мерседес» Паша припарковал у гаража, но выходить не спешил. Минута, две… Я боролась с желанием спуститься, потому что он не заслужил. В итоге, конечно, не устояла. Достаточно одного вида, чтобы меня искусить.
Я выбежала к нему как есть, в домашних тапочках. Издалека заметила, что сидит он с закрытыми глазами и очень испугалась.
– Пашенька, – постучала по капоту, обходя машину. Почти добралась до мужа, но тут он окликнул меня. Кивнул на сиденье, приглашая присоединиться. Даже распахнул дверцу как ни в чём не бывало, а я тут переживала, не знала куда себя деть. – Павел Алексеевич, где тебя черти носят?! – заорала, всё-таки устроившись рядом. – Представляешь, как я волновалась?
– Я тоже рад тебя видеть, родная. И тоже скучал, – улыбнулся он. Вот так всегда.
– Я же серьёзно говорю.
– И я серьёзен. Иди сюда. – Сопротивляться было бесполезно, он притянул меня к себе и минут пять мы целовались, пока я не попросила остановиться.
– Паш, погоди… Что-то случилось? Ты в порядке?
– В порядке. Просто немного вымотался. – Он вновь попытался поймать мои губы, но я увернулась.
– Правда?
– Правда.
– А где ты был? И ещё ночью…
– Девочка моя… – И снова этот его тон, не терпящий возражений.
– Ладно, поняла. Буду сидеть и помалкивать – не моё дело. Но ты мог хотя бы перезвонить на десяток пропущенных?
– Мог, – тяжело вздохнул он. – Но пришлось бы лгать.
«Надо же, спохватился».
– Поля… – Он взял меня за руку, нахмурился. – Ты замёрзла? Пальцы ледяные.
– Сказала же, переживала, пока ты где-то там скакал. Раздражают твои тайны.
– А я говорил, что мы будем жить долго и счастливо. Оставь ненужные волнения. Милая, посмотри на меня… – В пальцах приятно закололо, когда Паша спрятал мои ладони под своим свитером. – Ну, Полина… Я люблю тебя, – сказал после, глядя мне в глаза, на что я поджала губы.
Теперь отвечать никак нельзя. Эти слова под запретом. «План, план, следуй плану», – твердила себе.
– Поля, тебе плохо? Ты побледнела.
Мне последние полгода плохо. Но я молча завела свои холодные руки мужу за спину и потянулась за поцелуем. Этакий двоякий ответ на признание в любви, который утром будет значить «прощай».
Спустя десять минут, переживая, что поцелуями мы не ограничимся, так как мужские ладони активно блуждали под моей майкой, я отстранилась, горячо шепча:
– Ребята рядом. Пойдём домой, накормлю. Ты, наверное, голодный…
– Голодный. Тобой. Пристегнись, съездим кое-куда.
– Куда? Я же в пижаме.
– Мы ненадолго.
– Нет, Паш. Я не поеду.
– Дверь закрой.
Как это часто практикует он, я как будто не расслышала. Спустила одну ногу на землю, привстала… Но тут меня потянуло назад и не по собственной воле. Это Паша схватился за мою майку и нещадно возвращал меня на место.
– Я сказал: дверь закрой. Благодарю, Полина Викторовна.
Но куда направляемся, так и не сообщил. На светофоре достал из бардачка мой шелковый платок.
– Повяжи на глаза.
– Зачем? Чтобы в кучу их собирать? Мы куда-то пойдём?
– Возьми, говорю, болтушка.
– Паша, мне это не нравится. Я не выйду из машины в таком виде.
– Значит, потащу. Всё, цыц. Расслабься и получай удовольствие.
Я пыталась прикинуть, куда он нас везёт, но сбилась на поворотах. По улице он вёл меня приобняв, я куталась в его куртку, жалась к нему, боясь столкнуться с прохожими или споткнуться. Напрасно боялась. Место вроде как неоживлённое, спокойное, даже машины слышались где-то вдалеке. Вскоре Паша остановился и приказал:
– Замри. – Как будто был выбор.
Что-то звякнуло, затем раздались щелчки. Зря не взяла с собой сумку с ключами. Не полезут ли ребята с проверкой?.. Хотя с какой стати?
– Готовься.
Ступеньки, ступеньки, порог… Платок Паша развязывал неспешно, я жмурилась и смеялась. По-детски стало интересно, куда он привёл нас. Сняв куртку с моих плеч, он отстранился, но я чувствовала его позади.
– Ты не уходи, – сказала на всякий случай.
– Никогда. Не бойся. Открой глаза.
Безлюдный банкетный зал ресторана утопал в цветах. Они были везде: на столиках, на стульях, на полу… Я хихикнула, поиграла тапкой и лепестками, шагнула вперёд. Вдруг что-то щёлкнуло, свет стал тусклым. Луч софитов упал на столик в центре.
– Да ты романтик, – рассмеялась я, хоть и подозревала, что муж занимался всем не сам. Да и вообще пропадал по иной причине.
Он запустил руку мне под майку, сказал:
– Люблю тебя. – Прозвучало уже как-то требовательно.
– И я… тебя, – призналась я словно нехотя. Первый отцовский запрет нарушен, а это только начало.
– Уверена?
– В чём?
– Во всём. Ты точно хочешь ребёнка?
– Хочу! И не смей больше спрашивать! – Злилась я в первую очередь на себя. Злилась на то, что ранее позволила себе усомниться.
– Хорошо… Хорошо. Не сердись. Спасибо тебе. – Паша целовал меня в плечо и трогал. Трогал всюду. – Я рад. Очень… Спасибо.
– За что «спасибо»?
– За всё. За тебя. За согласие. За твою любовь.