Последний Король Молдаванки

«Все просто, – вдруг пришло Ане на ум, – я выйду замуж за Лёню и буду принадлежать только ему. Он меня любит, обижать не будет. Но…» Опять это проклятое «но»! Аня хотела было от него отмахнуться, но потом решила посмотреть правде в глаза. «Но» заключалось в том, что в свои юные годы она уже отчетливо понимала, как хочет прожить всю жизнь. Конечно же, в комфорте и в достатке. Для осуществления этой цели ее муж обязательно должен быть обеспеченным человеком. Как, например, троюродный дядя Коля, который работал заведующим базой. Он одевал свою молодую жену в заграничные наряды, несколько раз в год возил на дорогие курорты. Аня хотела жить именно так.

Но с Лёней в ближайшее время это не светило. Он был из обедневшей семьи, его мать работала на «Привозе» уборщицей. У нее едва хватало денег, чтобы прокормить сына и дочь. Дать им высшее образование, которое являлось хорошим шансом преуспеть в жизни, она вряд ли сможет. Так что у Лёни был один путь – идти рабочим на завод и, в лучшем случае, учиться в каком-нибудь институте на заочном отделении. Пройдет не менее десяти лет, пока он встанет на ноги. А ее молодость при таком раскладе пройдет в бедности и лишениях. Аню это не устраивало. «Жаль, что умер его отец. Говорят, он был большим чином в армии. Он бы помог сыну устроиться в жизни», – подумала девушка.

Больше размышлять на эту печальную тему не хотелось. Она решила, что пора подниматься с постели. Накинув легкий халатик и надев сланцы, вышла из своей комнаты. Мать хлопотала на кухне.

– Поздно пришла вчера, доча? Я так крепко заснула, что тебя и не дождалась.

– Нет мам, в одиннадцать уже дома была.

– Ну, поверю на слово. А чего ты джинсы ночью-то стирать бросилась?

– Да маленько запачкала.

– Смотри, аккуратнее мне. Я на них полгода деньги собирала.

– Хорошо, мамочка, я буду стараться.

Девушка решила, что все складывается удачно. Мама не догадалась о ее вчерашних приключениях. А как бы она расстроилась, узнав, что вчера ее дочь отдалась Лёне, которого считала оторвой привозной.

– Сейчас к нам Вадим зайдет, – вдруг сказала мать.

– Откуда ты знаешь?

– Да когда белье вешала, встретила тетю Фаю. Она сказала, что ждет племянника с минуты на минуту. А он после визита к тете всегда к нам заходит.

– Ну зайдет так зайдет.

– «Зайдет так зайдет», – передразнила девушку мать. Тебе, конечно, замуж еще рано, но на будущее – это самый стоящий жених среди наших знакомых. Загранщик, непьющий.

– Та он же старый, мама.

– А тебе что, битки из него делать? Какая разница, старый или молодой. Да и ему всего лишь двадцать восемь лет, а не сорок или пятьдесят. Тоже старого нашла!

– Все равно. Я в институт хочу поступать, на технолога хлебо-булочных изделий, а не замуж бежать. Ты же знаешь, как я люблю булочки печь.

– Вот и испеки для Вадима. Он тебя, глядишь, и в институт потом определит.

– Ладно, испеку.

Но похвалиться своими кондитерскими талантами девушке не довелось. Буквально через пять минут в дверь постучали и на пороге показался Вадим.

Небольшого роста, полноватый, он выглядел далеко не красавцем. Однако лицо молодого человека, умное и доброе, привлекало к нему людей. По-своему нравился он и Ане, но только как приятель. Сам же Вадим уже больше года был в нее влюблен. Девушка знала об этом, но не могла ответить ему взаимностью.

– Привет всем, – бодро поздоровался Вадим. – Алле-оп!

Он вытянул вперед руку, которую держал за спиной. В ней оказалась коробка импортных конфет.

– К чаю, – сказал молодой человек. – Надеюсь, угостите?

– Ох, спасибо, Вадик, балуешь ты нас, – сразу же стала благодарить гостя Анина мама.

– Было бы за что благодарить, Светлана Леонидовна. Просто небольшой знак внимания. От души, – скромно заверил женщину Вадим.

– Точно от души, потому что в точку попал. У нас к чаю как раз ничего нет. Аня собиралась для тебя вертуту с яблоками испечь, да не успела. Ну дети, вы пейте чай, а мне на базар сбегать надо. Оставите мне две конфетки.

Светлана Леонидовна схватила кошелку и выскочила в дверь.

– Садись за стол, – равнодушно сказала Вадиму Аня, – я сейчас чай сделаю.

Она отвернулась к молодому человеку спиной, включила чайник и стала насыпать в чашки сахар и заварку.

– Ты мне совсем не рада. Правда, Анюта?

– Или! – неопределенно ответила Аня, которая, как все одесские девушки, когда хотела, умела уйти от неприятного вопроса.

Вадим вздохнул и замолчал. Вскоре Аня принесла две чашки ароматного чая с мятой и села за стол.

– Извини, Вадик, – сказала она. – Я, конечно, ради тебя видеть. Ты добрый приятель, но не танцевать же мне от радости при виде тебя. За меня это мама делает. Как конфеты увидела, так вся и расплылась.

– Конфеты – это просто знак внимания, – ответил Вадим. – Я готов осыпать тебя более дорогими подарками. Ты же знаешь, деньги у меня есть.

– Ты что, купить меня хочешь?

– Почему бы и нет? Ты такая красивая: беленькая, как ангелочек, а глаза огромные и синие, как море. Я в них заплыл – и не могу добраться до берега. Послушай, Анюта, меня очень внимательно. Послезавтра я ухожу в рейс, полгода меня в Одессе не будет. Когда вернусь, мать хочет, чтобы я обязательно женился. Уже невесту мне присмотрела – симпатичную, из хорошей семьи. У них дом на Фонтане, отец – парторг завода. Я не могу отказать матери в ее желании. У нее больное сердце, ее расстраивать нельзя. Но жениться я хочу на тебе и делаю официальное предложение. Не отвечай сейчас ничего. Подумай, пока я в рейсе. Ты в курсе моих чувств. Если примешь предложение, я тебя всю жизнь на руках носить буду. А сейчас протяни-ка мне свою ручку.

Аня, ошарашенная предложением, с опаской протянула правую руку. Вадим достал из кармана кольцо с бриллиантом и одел на ее тонкий пальчик. Лучи солнца тут же заиграли в нем тысячью разноцветных огоньков.

– Какая красота! – восхищенно воскликнула Аня.

– Это кольцо – символ моей любви. Если ты когда-либо скажешь мне «нет», все равно оставишь его себе. Просто на память. Но, надеюсь, такого не случится.

Вадим поцеловал Ане руку и быстро вышел из квартиры. Он шел по двору, не оглядываясь назад. Молодой мужчина не видел, что девушка, не отрываясь, задумчиво смотрит ему вслед.

В это день Лёня также проснулся поздно. Еще не открыв глаза, он понял, что счастлив, как никогда в жизни. Близость с Аней оказалась блаженством – не то что с молодой шлюшкой, которую полгода назад они «оприходовали» в кустах всей компанией. Просто так, чтобы почувствовать себя мужчинами. Тогда быстрый половой акт не доставил ни капли удовольствия, только принес ощущение грязи, которую даже не помогло смыть долгое купание в море. «Мы с Аней любим друг друга и теперь не расстанемся никогда!» – радостно подумал парень и одним прыжком вскочил с постели.

В их маленькой квартире с двумя смежными комнатами стояла тишина. Это не удивительно; мать с утра уходила на работу, а тринадцатилетняя сестра в выходные дни с утра ошивалась с подружками на пляже или в Дюковском парке. Лёня неожиданно для себя внимательно осмотрел квартиру и вдруг увидел обычные вещи другими глазами. Диваны, стол и стулья были хорошими, добротными. Одну стену его большой проходной комнаты занимали несколько одинаковых шкафов, которые в Одессе называли «стенкой» – модный предмет зависти соседей. Эти вещи купил еще его отец. Но с момента его смерти прошло уже семь лет и остальная обстановка сильно обветшала. Ковры были потертыми, шторы выцвели. «Да, не фонтан у нас. Очень бедно живем, Жену сюда не приведешь, особенно такую красавицу, как Анька. Придется нам с ней новую квартиру покупать. И обстановку. И еще старенький «Жигуль» хотелось бы, – размышлял Лёня. – Но на это деньги нужны. Ладно, потихоньку заработаю. Ларьков вокруг «Привоза» много, «бомбить» есть что».

«Поспели вишни в саду у дяди Вани. У дяди Вани поспели вишни!» – стал тихо напевать парень. Будущее рядом с любимой девушкой сулило счастье. Он быстро натянул на себя джинсы и футболку, сунул ноги в шлепанцы и вышел во двор.

Солнце уже светило вовсю. За большим столом под огромным каштаном сидела тетя Шура, которую все во дворе все звали попросту Шура или Шурико. Ей недавно стукнуло девяносто лет, но она была на редкость шустрой. Старушка чистила бычков.

– Здрасьте вам, Шура, – вежливо поздоровался Лёня.

– И вы чтоб были здоровы и не кашляли, молодой человек, – откликнулась женщина.

Лёня подошел к столу и сел на деревянную скамейку напротив бабушки. Ему захотелось наговорить Шуре множество приятный вещей, чтобы ей стало так же радостно, как и ему. Но он не знал, какие именно слова приятно слышать в столь почтенном возрасте. Не придумав ничего лучшего, он произнес:

– Опять бычков чистите?

– Уже руки болят от этих бичков. А чистить надо – парит, как на дождь. Или как?

– Не знаю. А бычков Сашек с утра наловил? Молодец ваш внук, хороший рыбак.

– Сорванец он, больше ничего. Хочет у матери деньги на кино выманить, потому и расстарался. Вот мой муж – это был человек! Ви, Лёнечка, знали моего мужа?

– Конечно, Шурико, чего ж ему не знать твоего мужа? – послышался голос из окна. – Он же родился всего лишь двадцать пять лет спустя после смерти твоего драгоценного супруга. Отстань от парня.

Это вставила реплику невестка старушки, Лора, крупная черноволосая женщина с небольшими усиками на верхней губе. Лёня считал ее уродиной, но, судя по взглядам некоторых мужчин в возрасте, они находили в ней какой-то шик.

– Да, Лёнечка, ви не знали моего мужа, – ни капли не смутившись, согласилась с невесткой Шура. – Вот это был мущщина. Сейчас таких нет.

Наверху послышались шум и крики. Через несколько секунд на веранде второго этажа показался худой подросток в очках. Он бежал, размахивая скрипкой. За ним, крича и причитая, гналась полная женщина.

– Убивает! Смерти моей хочет, – вопила она, стараясь хлестнуть парня по шее полотенцем.

– Ша, тетя Муся, прикрутите звук, а то в пятки отдает, – не выдержал Лёня.

Толстуха остановилась и, с трудом переводя дух, начала причитать:

– Мы с Леликом всю душу в этого шибздика вложили. Ты же об этом знаешь, Лёня. Продали дачу на Фонтане, на гешефт купили своему Эдичке в Германии лучшую скрипку, наняли самых известных в Одессе педагогов. У него же талант, все в один голос об этом говорят. После школы хотим отправить его в консерваторию, а потом в камерный оркестр. И что в благодарность? Он мне сейчас заявил, что скрипкой много не заработаешь и он больше пиликать на ней не будет.

– Чем же ты, Эдик, решил заняться? – поинтересовался Лёня у подростка, который, избавившись от погони, сел за стол и попытался принять независимый вид.

– А шо такое? – дерзко ответил он. – В Одессе уже нет чем заняться, кроме как пиликать на скрипке? И получать сотку в месяц в гребаном оркестре, о котором мечтает моя маман? Чем я буду заниматься? Да импортную обувь из Москвы возить и здесь продавать. Навар большой. Или буду из Кишинева ткань привозить, а здесь джинсы шить. Такое дело тоже даст немалый гешефт.

– Ну ты слышал, Лёня? У него с головой не все в порядке. Он перегрелся на пляже! Скажи хоть ты ему, он тебя уважает, послушает, может, – взмолилась тетя Муся.

– Слушай, Эдик, – серьезным голосом обратился к пареньку Лёня. – Ты дело говоришь. Умный ты парень, я давно про это знал. Но так как ты умный, подумай головой. Кто тебе сейчас позволит такими делами заниматься? Увидит милиция на улице со шмотками – сразу же заметет. Матери с отцом горя наделаешь, вот и все. В школе тоже неприятностей не оберешься. Тебе нужен этот гембель? Пиликай пока дальше на скрипке, радуй родителей. А придет время, я тебе помогу. Как тебе такой расклад?

– Нормально, – пробормотал Эдик, который уже растерял боевой пыл и был готов дать заднюю.

– Ну, иди тогда уже домой и пиликай.

– Та иду уже, иду.

– Эдик, сюся ты моя родная мусюся, – обрадовалась тетя Муся. – Иди до матери, я тебе сладенького припасла. Спасибо, Лёнчик, ты у нас как управдом скоро станешь. Все будешь решать.

– Или нет? Но я не управдом, тетя Муся, я – король.

– Таки да, настоящий король, – согласилась обрадованная соседка.

Лёня поднялся и, пока опять кто-то не задержал, отправился на «Привоз».

Здесь, как всегда, было людно и шумно. В авангарде знаменитого одесского рынка, как легионеры в римских войсках, ровными рядами выстроились торговки зеленью. «Лучок, укропчик, петрушечка. Свежие, прямо с грядки», – напевали они, заманивая покупателей. Лёня подмигнул одной из них – миловидной, совсем молодой блондинке, которая чем-то напомнила ему Аню. Затем прямиком отправился в рыбный корпус.

Ставрида, скумбрия, камбала, бычки – казалось, все обитатели Черного моря собрались на каменных прилавках старого, но крепкого строения. Рядом красовались дары рек – щуки, караси и карпы. Были здесь и гости из далеких морей и океанов – палтус, хек, минтай и даже рыба с каким-то неприличным названием – пристикома. Покупателей, как всегда, здесь находилось целое море. Все они, иногда через головы друг друга, отчаянно торговались с продавцами.

Лёня прошел внутрь корпуса. Там за небольшим столиком виртуозно орудовал ножом пожилой невысокий мужчина. У него был большой, как у Буратино, нос и маленькие хитровато прищуренные глазки. Это был знаменитый на всю Одессу чистильщик рыбы дядя Боря. Сам он называл себя самым лучшим в мире рыбьим цирюльником. И действительно, он мог за одну-две минуты разделать самую большую рыбину. Но своим главным талантом дядя Боря считал даже не это мастерство, а внимание к покупателям. Он любил поговорить с ними «за жизнь», беспрерывно сыпал прибаутками и анекдотами. Вот и сейчас, разделывая пятикилограммовую камбалу, он одновременно развлекал покупательницу – крупную брюнетку с пышным задом и широкими плечами. Своим мощным торсом она напрочь скрывала от глаз Лёнчика миниатюрного рыбного мастера. Зато парень слышал отчетливо слышал его звучный голос.

– Поймал старик золотую рыбку, – рассказывал очередной анекдот дядя Боря, – а та ему: «Чего тебе надобно, старче?» – потом, присмотревшись, спросила, кто он по национальности. «Еврей», – ответил рыбак. «Тогда зажарь меня сразу!» – попросила пленница. Все мадам, забирайте ваш товар. Следующий! Вам постричь или побрить? Шучу-шучу. Сейчас вмиг разделаем вашего толстолобика по полной программе.

– Дядя Боря, привет. Мне ничего пацаны не передавали? – спросил Лёня, когда ему, наконец-то, удалось протиснуться к рыбьему цирюльнику. Он познакомился с чистильщиком рыбы несколько лет назад, когда мать стала работать на «Привозе». Дядя Боря очень душевно отнесся к мальцу, рано лишившемуся отца, да и Лёне сразу понравился веселый, никогда не унывающий мужчина. С тех пор они стали приятелями.

– А, молодой человек, наше вам с кисточкой, – поприветствовал парня дядя Боря, не открываясь от работы. – Были твои дружки. Сказали, что пойдут на пляж, скупаются и через час пришвартуются на вашем месте, возле молочного корпуса.

– Спасибо, дядя Боря.

– Иди, иди. Только имей в виду: нечего валандаться вечером возле «Привоза». Видели вас. Здесь одна шантрапа затемно собирается. До добра это не доведет.

– Ладно.

Лёня отправился к мясному корпусу. В подсобном помещении мать мыла прилавки, на которых разделывали свиные и говяжьи туши. Парень с тоской смотрел на ее согнутую спину и натруженные руки. Ему было жалко мать. «Вот вырасту и буду кормить семью. Тогда ей не придется так тяжело работать», – в очередной раз про себя решил он.

Почувствовав его взгляд, мать разогнулась и одной рукой стала потирать спину. У нее было миловидное, но рано постаревшее и усталое лицо.

– Ма, это я. Давай помогу, – сказал Лёня.

– О, ты вовремя, сына, – ответила мать. – Иди к мясному корпусу, надо кур разгрузить. Тебе цыпленка за это дадут, я вечером жаркое сварганю.

Она опять принялась мыть столы, а Лёня пошел разгружать кур. Через час он справился с работой и, отдав цыпленка матери, поспешил к молочному корпусу. Там его уже поджидали Тоха и Витек.

– Че опоздал? Проспал, что ли? – сплюнув сквозь зубы, спросил Тоха. – С Анькой небось всю ночь валандался?

– Ну не всю…, – загадочно ответил Лёня.

– И что вы там делали? Все целовались? Или…

– Или! – подтвердил Лёня.

– Ого! – в один голос с восхищением воскликнули хлопцы. – Расскажи!

– Негоже, пацаны, это обсуждать, – твердо сказал Лёня. – Вы лучше скажите, что у нас с финансами.

– А ничего. Поют романсы, – заявил Тоха. – Вчера все прогуляли.

– Ладно, дело поправимое, – успокоил их Лёня. – Есть у меня на примете один ларек. Да станьте вы поближе, чтобы я не кричал на весь «Привоз». Слушайте мой план…

…Прошло несколько месяцев. Наступила осень. Курортный сезон в Одессе закончился, пляжи опустели. Безлюдным в этот день был и пляж санатория «Россия».

Вечерело. Солнце почти ушло за горизонт, без его света море потемнело и выглядело еще более бесконечным, чем обычно. Желтый лист от платана, который раскачивался на волнах, на этой необъятной водной глади казался просто песчинкой. Вдруг сорвался ветер и зашумели невидимые в темноте волны.

– Ты не замерзнешь? – спросил Аню Лёня, заботливо посмотрев на девушку.

Они встречались уже шесть месяцев. С тех пор любовь Лёни окрепла. «Она больше, чем это бесконечное море», – с радостью подумал он.

– Да нет. Нормально, – ответила Аня.

– Дай я тебя все-таки согрею, – попросил парень и крепко обнял Аню.

Вскоре губы молодых людей слились в поцелуе. Рука Лёни соскользнула на грудь девушки. Его поцелуи становились все горячее. Вторая рука подняла свитер и стала нежно гладить ей живот. От прилива страсти тело Лёни окаменело и стало горячим, как огонь.

– Давай, Анютка? Я не в силах больше терпеть, в животе аж горит, – умоляюще попросил парень.

– Ты что, с ума сошел? Прямо на пляже?

– А чего? Тут никого нет. Ну, давай. Прошу тебя. Сейчас я подстилку поправлю и по-быстрому все сделаем.

Через полчаса парень с девушкой опять чинно сидели, прижавшись друг с другом.

– В такой темноте не могу даже волосы поправить, – капризно сказала Аня.

– Вон звезды уже выходят, скоро станет светло. Посмотри на небо – сколько их!

Аня подняла голову и увидела мириады звезд, которые, которые, как крохотные волшебные фонарики, освещали небо.

– Ты разбираешься в звездах? – спросила Аня.

– Нет, – признался парень.

– И я. А жаль. Ой, вон, смотри, одна какая яркая. Налево смотри.

– Вижу. Клевая! Давай, это будет наша звезда. Звезда нашей любви.

– Давай.

– Я люблю тебя. Давай поженимся в следующем году, когда школу окончим?

– Я тоже тебя люблю. А вот насчет пожениться – посмотрим на твое поведение.

– Да шикарным будет мое поведение. Ну, пойдем я тебя провожу.

– Кто это только что говорил о своем шикарном поведении, а сам от меня куда-то ночью намылился?

– Да мне машины с мясом надо разгрузить, Аня. Нам же теперь деньги на свадьбу придется копить. Ну и на кино там, мороженое.

На самом деле Лёня не собирался разгружать мясо. Он давно заприметил небольшой магазинчик, где продавали кооперативную колбасу. Нынешней ночью вместе с друзьями собирался его ограбить.

В полночь вместе с Витьком и Тохой он прокрался к заветной крамнице.

– Сейчас осмотримся хорошенько – нет ли сигнализации или чего. Потом ты, Витя, пойдешь на стреме стоять, а мы внутрь полезем.

Внезапно послышался громкий шум музыки, который заставил екнуть сердца всей троицы. Они тихонько выглянули из-за угла. Оказалось, недалеко от магазина остановилась белая «Волга». Из нее вывалилась пьяная компания, состоящая из четырех парней и двух девиц.

– Ребята, дружно отливаем. Мальчики – направо, девочки – налево, – распорядился один из незнакомцев.

Молодые люди пошли в сторону Лёни и его друзей.

– Посмотри, Артур. А это что еще за неандертальцы? – вдруг спросил один из них, судя по голосу, в стельку пьяный.

– Да ладно, Эдгар. Просто ребята с улицы – вот и все.

– Ты посмотри на их одежду! Наверняка только что в мусорнике ее откопали.

– Тебе что, есть дело до нашей одежи? Или как? – не выдержал Лёня.

– Да ты знаешь с кем разговариваешь, шпана! Да мой папа…, – взревел Эдгар.

Он бросился на Лёню и неожиданно сильно ударил его в солнечное сплетение. У парня перехватило дыхание и он согнулся пополам. Эдгар занес кулак, чтобы ударить его по голове, но в этот момент вмешался Тоха. Он перехватил руку противника и с силой выкрутил ее. Эдгар взвыл. Тут в драку вмешался подбежавший на вопль друга Артур и, ударив Тоху в живот ногой, сбил его с ног. Лёня, отдышавшись, изо всех сил врезал противнику по спине. После этого вмешались остальные и завязалась всеобщая драка. Девицы стояли в стороне и дико визжали.

Несмотря на меньшинство, Лёня и его друзья быстро одержали верх. Артур и еще два противника валялись на земле, а у Эдгара, по мнению Лёни, была вывихнута рука, так что он также не представлял опасности. Однако парень ошибался. Внезапно в руках Эдгара блеснул длинный нож. Он сделал резкий выпад в сторону Леонида и слегка чиркнул его лезвием по лицу. Ярость вскипела в душе парня. Невзирая на то, что противник вооружен, он бросился на него, выбил из руки нож и резко ударил по шее ребром ладони. Эдгар упал, а Лёня, не удержавшись, свалился на него. Тут он почувствовал сильную боль в голове и свет померк в его глазах.

Очнувшись, Лёня с трудом открыл глаза. Голова, казалось, была распухшей, как чугун и нестерпимо болела. Парень с трудом осмотрелся по сторонам. Оказалось, он находится в какой-то незнакомой комнате. В ней в ряд стояли кровати, аккуратно застеленные старенькими одеялами. Окна не закрывали шторы и сквозь тусклые грязные стекла отчетливо было видно, что снаружи на них поставлены решетки. Лёня упал на подушку, не в силах больше пошевелиться. Он судорожно стал вспоминать, что с ним случилось.

Через какое-то время скрипнула дверь и в комнату вошел мужчина в белом халате.

– Где я? – тихо спросил его Лёня. – В больнице?

– Именно в ней, молодой человек, именно в ней.

– Я болен?

– У вас сотрясение мозга, молодой человек. К счастью, средней тяжести.

– А почему на окнах решетки?

– Как же без них? Больница-то тюремная.

– Что вы сказали? Я что, в тюрьме?

– Вы в тюремной больнице, молодой человек.

– Как? Почему?

– Давать ответы на такие вопросы – не в моей компетенции. Я всего лишь врач. Но, насколько я знаю, была драка и вы избили какого-то человека. Да не волнуйтесь же. Лежите, выздоравливайте. Завтра к вам придут следователь и адвокат. Тогда все и выяснится. Если вы не виноваты – отпустят. А сейчас я сделаю вам укол снотворного, оно сейчас очень необходимо для вашего организма. Хорошенько отоспавшись, быстрее придете в норму.

От такой новости голова у Лёни заболела еще сильнее, однако последние слова доктора парня несколько успокоили. «Завтра все выяснится – и меня отпустят», – подумал он, чувствуя, как в его тело вливается снотворное. Вскоре он крепко уснул.

Парень проспал всю ночь. Кода проснулся, окно было залито солнцем. Рядом с кроватью сидел молодой мужчина в строгом темном костюме и в очках. В одной руке он держал дипломат, а другой тормошил Лёню за плечо.

– Наконец-то вы открыли глаза, – сказал молодой человек, – а то я никак не мог вас разбудить. Уже хотел звать на помощь доктора.

– Вы кто? – удивленно спросил Лёня.

– Я – ваш государственный адвокат, Сидоров Михаил Александрович, – ответил незнакомец. – Буду вас бесплатно защищать. Если, конечно, вы не против. В противном случае можете отвести мою кандидатуру.

– Никого я не буду отводить. Да и защищать меня вряд ли придется. Я ни в чем не виноват. Что на меня хотят повесить? Даже не представляю.

– Вас обвиняют в злостном хулиганстве. В частности, вы сломали руку и разбили голову Эдгару Фурмановичу, затем бросались на него с ножом.

– Кто вам такое набрехал? Это Эдгар начал драку и хотел меня ножом порезать. А я только выбил этот нож. Ну и двинул, конечно, ему пару раз.

– Милицейский патруль, который проезжал мимо, нашел вас на земле с ножом в руках. На оружии оказались только ваши отпечатки пальцев. Очевидцы драки показали, что вы достали нож их кармана и пытались нанести им удар Эдгару Фурмановичу.

– Какие очевидцы? Мои ребята? Не могли они так сказать.

– А что, на месте преступления были ваши ребята? Согласно милицейским протоколам, там находились только друзья Фурмановича. Вы проходили мимо, находились в состоянии сильного алкогольного опьянения. Потом, придравшись к потерпевшему, начали драку. Друзья Эдгара сначала не вмешивались, но когда вы достали нож, одному из них пришлось ударить вас сзади по голове.

– Вы что, сдурели? Мы с друзьями шли мимо «Привоза», никакого алкоголя в этот день не пили. А вот этот Эдгар и его компания, в доску пьяные, вышли из машины по малой нужде. Увидели нас, без повода начали скандалить. Вот и все. Нужны они нам, чтобы руки о них марать. Есть дела поважнее.