На грани серьёзного

Хвала Ольге, оно было не слишком вульгарным. Простое, черное, до колен. Липкина что-то рассусоливала, мол, такое должно быть у каждой женщины. И, в общем, оно бы казалось скромным, если бы не глубокий вырез сзади. К нему прилагался некий недолифчик. Соединенные чашечки без намека на бретельки или крепления. Судя по всему, держаться они должны были на честном слове и капельке магии. Но Киру уже ничто не могло остановить. В ней появилось какое-то отчаянное стремление доказать себе, миру и Эрику Саакяну, что она – женщина. Возможно, так действовали на нее гормональные препараты, но ей доставило странное удовольствие наблюдать за своим новым отражением в зеркале.

Ни колготок, ни каблуков у нее с собой не было. Но ведь Эрик сам сказал: не такие уж и страшные ноги. Поэтому влезла в простые балетки. Да, холодно с голыми ногами. Да, кожаная куртка – не лучшее дополнение к платью. Зато она распустила волосы и смазала губы блеском. Не все сразу, верно?

Саакян ждал ее внизу и, едва увидев, чуть подался назад, чтобы лучше рассмотреть.

– Ты ли это, Скворцова? И у кого ты сперла платье?

– Я одного не понимаю: как тебе до сих пор удается кого-то цеплять с такими манерами? – атаковала она, пытаясь не казаться задетой. – Веди к еде, иначе я закушу тобой.

– Маленькая акулка, да? Тебе понравится, – он легонько подтолкнул ее вперед.

– Сомневаюсь. Твоя борода застрянет у меня между зубами.

– А ты начни с филе.

– Мерзкий ты тип, Саакян! – Она мотнула головой и скривилась: – Только ты мог отбить аппетит человеку, который не ел весь день.

До ресторанчика было идти метров двести по уютной зеленой улице, освещенной печальными цаплями фонарей. Но Кира торопливо шагала, не отвлекаясь на любование вечерним пейзажем. Ей было холодно. Чудовищно холодно. Сквозь тонкие подошвы балеток она всей стопой ощущала стылый асфальт, морской ветер бесцеремонно лез под юбку, а гладкая подкладка тоненькой кожаной куртки не грела, а, наоборот, охлаждала. Кира сжала пальцы, впившись ногтями в ладони, и старалась согреться хотя бы от быстрой ходьбы.

– Куда ты несешься? – Саакян еле поспевал следом.

Но она видела перед собой лишь неоновую вывеску с тарелкой и вилкой и летела к ней, как мотылек на свет.

– Подожди, стой! – Двести метров заставили Эрика запыхаться. – Дай я хоть куртку возьму, а то ты прямо так и кинешься есть.

Она послушно замерла и позволила ему стянуть с нее бесполезную вещицу. И вдруг осознала, что сзади слишком тихо.

– Что там? – Она обернулась. – Чего ты там увидел? У меня паук на спине, да? Стряхни!

Она убрала волосы на бок.

– Это… что? – ошалело выдавил Эрик.

– Где?

– У тебя спина голая!

– И? – Она свела лопатки.

– А лифчик где? – пробормотал он.

– Пусть это будет тебе загадкой на вечер, – Кира самодовольно подмигнула и, расправив плечи, двинулась в зал.

Она пыталась соблазнительно покачивать бедрами, как делают роскошные дивы, но вышло так, будто у нее расшатались тазовые суставы. В конце концов она споткнулась и чуть было не потеряла туфлю. Плюнула на эту затею и перешла на обычный шаг среднестатистического пешехода.

– Не знаю, кого ты изображаешь, – догнал ее Эрик: от его растерянности не осталось и следа, и лицо вновь выражало львиное превосходство. – Но выходит так себе. Завязывай с этим, мать, пока не свернула лодыжку.

– Тебя забыли спросить, – буркнула она, прислонившись к дверному косяку, чтобы поправить задник балетки.

– Вон наш столик, – Эрик кивнул в сторону шумной компании.

Он мог этого и не делать: его команду КВН, пусть и на пенсии, легко было опознать по взрывам хохота и армянским возгласам.

К счастью, двух свободных мест рядом не нашлось. Эрик уселся рядом с низеньким пухлым усачом, а перед Кирой отодвинул стул импозантный волоокий Арарат. Он в отличие от Саакяна числился в основной пятерке и участвовал практически во всех скетчах команды. Эрику же чаще поручали подводку и объявление миниатюр.

– А я хотел уходить! – воскликнул Арарат, широко улыбаясь. – Садитесь. Можно угостить вас вином? Лучшее, я сам выбирал.

– Я бы предпочла не пить…

– Один глоток! Уверяю, вы больше никогда такого не попробуете! Хозяин заведения лично…

Кира прикрыла глаза. Эрик номер два! И как у них от хвастовства не немеют губы?

– Как вас зовут? – осведомился Арарат, придвинувшись к ней.

– Мы сто раз сталкивались за кулисами и в стендап-клубе. Кира Скворцова, бывшая команда физтеха.

– Прости, что не узнал, – притворно ужаснулся Арарат. – Откуда в физтехе такая красотка?

– Эта красотка обычно не вылезает из драных джинсов! – встрял Эрик, перегибаясь через стол. – Я и сам ее сегодня не узнаю.

– О, так ты с Эриком? – сдулся Арарат. – Хочешь, поменяемся местами?

– Боже упаси! – Кира отчаянно замотала головой. – Я сама по себе. И сегодня – совершенно свободна, – добавила она, бросив мстительный взгляд на Саакяна.

Тот скептически хмыкнул, демонстрируя полнейшее безразличие, и повернулся к своему соседу.

Арарат, вероятно, был любимым клиентом парфюмерных магазинов. И духов не пожалел, и лосьона для бритья, и геля для волос. Последнего было так много, что, казалось, стоит Кире провести по его макушке рукой, и у нее в ладони останется полная пригоршня прозрачного вещества. И все же Арарат был до невозможности обаятелен. Подливал ей вина, ухаживал, нет-нет да вворачивал легкий комплимент. Кира всегда считала подобные вещи враньем и глупостями для безмозглых куриц, но сегодня сама отчего-то принимала их с улыбкой.

– Как тебя занесло на фестиваль? – поинтересовался Арарат, протягивая ей блюдо с сырами. – Вроде физтеховцев не будет…

– Даже если и будут, – она наколола кусочек, испещренный синими пятнышками благородной плесени, – я уже сто лет не в КВН.

– Жалко. Значит, просто как зритель?

– Почти. Планировала выйти на вечер стендапа. Продюсеры, важные связи, все дела…

– Могу замолвить словечко, – ухмыльнулся Арарат. – По дружбе.

– Прямо-таки по дружбе? – прищурилась она.

– Никаких намеков! – Он вскинул руки. – Хорошему человеку помочь не жалко. Особенно если этот человек – такая приятная девушка…

– Не надо лучше, – улыбнулась она. – Попробую сама.

– А если не выйдет? Готова упустить свой шанс? – Он изогнул бровь.

– Значит, не судьба. Иначе я просто не буду себя уважать, – она взяла еще кусочек пряного сыра. – Знаешь, я привыкла ценить только собственные победы.

– Уважаю! – закивал Арарат. – Сильная позиция! Еще вина?

– Нет, мне, пожалуй, хватит. Как бы в голову не стукнуло…

– Ты же еще без горячего?! Я возьму тебе сибаса. Потрясающая рыба, и не спорь!

Она молча кивнула. Будь рядом Эрик, она бы из принципа заказала себе что-то другое, но с Араратом ее разморило то ли от вина, то ли от переизбытка впечатлений, и она позволила себе отпустить внутреннюю узду.

Саакян наблюдал за ней издалека. Весь его вид будто говорил: ну и где твоя хваленая независимость? Кира закатила глаза и демонстративно положила руку Арарату на плечо.

– А ты останешься до вечера стендапа? – спросила она.

Он широко улыбнулся.

– Останусь, сколько захочешь, – он понизил голос. – Хотя изначально я не планировал торчать тут еще целую неделю.

– Неделю?! – спохватилась Кира. – А разве не через четыре дня?

– В следующие выходные… Двадцать третьего. Ты не знала? Или перепутала?

Перепутать Кира не могла. Каждый день этого несчастного цикла был у нее расписан. Двадцатого выступление, двадцать первого – автобус в Москву. И двадцать третьего – поход к Тагировне и свидание с Антоном. Но если двадцать третьего только выступление?! Она бы ни за что не поехала… Если только… Она перевела свирепый взгляд на Эрика.

– Саакян… – прошипела она.

Тот, ни о чем не подозревая, болтал с усачом.

– Саакян! – чуть громче повторила она.

– А? – невинно откликнулся он.

Кира качнула головой в сторону выхода и встала из-за стола. Эрик извинился и поднялся следом. С трудом сдерживаясь, она дошла до холла и там обрушилась на него по полной.

– Как ты мог?!

– Ты чего? – Он на всякий случай отступил на шаг назад.

– Ты же сказал: стендап – двадцатого!

– Да? Ну, ошибся, бывает. Пару дней. Все равно там выходные, много не потеряешь. Больше погуляешь по Риге…

– У меня планы были, Эрик! – Она схватилась за виски. – И как теперь… Черт, я понятия не имею! Зря ехала?

– Антон? – Саакян хмыкнул. – Подождет пару дней. Ты вон и без него неплохо проводишь время…

– Да при чем тут это! – раздраженно отмахнулась она. – Я должна быть в Москве двадцать третьего. Кровь из носу, понимаешь?

– Ну, будешь двадцать четвертого. Мой косяк, я лично куплю тебе билет. Довольна?

– Ты не понимаешь! – она готова была биться о стену своей, а лучше – его головой.

– Объясни! Слушай, ну мне стыдно. Но не конец же света! Что может быть такого срочного, чтобы отменить важное выступление?

Она смотрела на него несколько мгновений, но так и не решилась разделить причину своего беспокойства. Не с ним. Он, как обычно, все испоганит своими шутками. Она так и слышала его голос: «Донор? Ты всегда можешь попросить у меня!» Нет, обойдется.

– Так что? – переспросил Эрик.

– Я должна подумать. Завтра скажу, – она подошла к окну гардероба за курткой.

– А как же ужин?

– Расхотелось.

Не помня себя, она добралась до номера и зашвырнула туфли в дальний угол. Чего удивляться? Если она собралась стать матерью, ей все равно придется делать выбор между ребенком и карьерой. Просто это произошло чуть раньше. Конечно, дети важнее. Но она предпочла бы не тратить время и деньги на бесполезную поездку в Латвию… Чертов Саакян! Зачем он вообще рассказал ей про этот вечер? Зачем вечно лезет в ее жизнь?!

Она вытащила мобильный и решила позвонить врачу. Конечно, субботний вечер – не то время, когда приличные люди звонят медикам, но ведь не просто же так Тагировна дала ей свой номер! Кира сразу настроила себя: она примет любой ответ. Как будет – так будет. Но все же она имеет право хотя бы спросить.

Ума Тагировна звучала недовольно, но от разговора не отказалась, и Кира наспех изложила свою ситуацию.

– Двадцать четвертого, значит?… – задумчиво изрекла доктор. – Ну что ж, двадцать четвертого… По моим расчетам, овуляция должна произойти двадцать третьего. Но если вы придете утром… В принципе можно попробовать.

– А мы не опоздаем?

– Ну, всегда есть шанс, что она произойдет сама. Поэтому я бы посоветовала вам не упускать возможность. Попробуйте зачать и двадцать второго, и двадцать третьего. Вы же нашли потенциального отца?

– Ну… Да… – неуверенно протянула Кира.

– Попробуйте. Может, все произойдет естественным путем. А если нет – двадцать четвертого сделаем укольчик и закрепим результат. Договорились?

– Но…

– Только обязательно позвоните, если будут боли внизу живота. Пока у вас все идет хорошо, организм отреагировал лучше, чем я ожидала. Будем надеяться на удачный исход дела.

– Хорошо.

Кира отсоединилась. Двадцать второго и двадцать третьего. Что ж… Может, оно и к лучшему. Мужчина, которого она найдет в Латвии, не станет претендовать на отцовство, потому что даже не узнает о ее беременности. Осталось только его найти.