Разрушительная любовь
Я не могла такое сказать.
Алекс поджал губы. Если бы это был кто-то другой, я бы могла поклясться, что он сдерживает смех.
– Ясно. Как ты знаешь, технически картина принадлежит Джошу.
– Это должно было стать первым красным флагом.
На этот раз на губах Алекса действительно появилась легкая ухмылка.
– Касательно твоего вопроса, я действительно уходил. У меня свидание.
Я моргнула. Алекс и свидание. Я не рассчитывала.
Но, разумеется, у него есть девушка. Еще бы. Но я никогда не слышала и не видела свидетельств его любовной жизни, не считая бросавшихся на него повсюду женщин, и поэтому считала его одним из типичных трудоголиков, состоящим в отношениях исключительно со своей работой.
Мы жили по соседству уже больше месяца, и я ни разу не видела, чтобы он приводил домой женщин – ну, предположительно, ведь я не псих, чтобы следить за его домом двадцать четыре на семь.
Мысль об Алексе на свидании казалась… странной.
Только так я могла описать ощущение в животе, из-за которого по коже бежали мурашки, а сердце начинало биться в два раза быстрее.
– Ну, тогда не буду задерживать.
Я сделала шаг назад и, разумеется, оступилась. Он протянул руку и поддержал меня, и мое сердце подпрыгнуло. Нельзя сказать, что прыжок был достоин крупных соревнований. Так, небольшой скачок. Но его оказалось достаточно, и я смутилась еще сильнее.
– Увидимся позже.
– Раз уж ты пришла, может, скажешь зачем? – Алекс по-прежнему держал меня за руку, и прикосновение прожигало до костей. – Я так понимаю, пытка молчанием окончена?
Я игнорировала его с тех пор, как он ворвался к Оуэну в дом, словно всепоглощающее зеленоглазое торнадо. Так долго я еще ни на кого не злилась. Обижаться было утомительно и скучно, но я хотела подчеркнуть, что он не может врываться и распоряжаться моей жизнью без последствий.
– В целом да, – я пристально на него посмотрела. – Никогда так больше не делай.
– Не расхаживай перед другими мужчинами в полуголом виде, и мне не придется.
– Я не расхаживала… – Я осознала его слова. – Другими мужчинами?
Алекс отпустил мою руку, его глаза заледенели еще сильнее.
– Ава, скажи, зачем пришла. Кто-то тебя беспокоит? – Он прищурился. – Лиам?
Очевидная попытка сменить тему, но мне было не до разоблачений – голова шла кругом.
– Нет. Ерунда. Джулс на свидании, а мне скучно, и я подумала, может, ты захочешь потусоваться.
Я поняла, что стоило придумать менее жалкую и более убедительную причину для внезапного визита в четверг вечером, но было слишком поздно.
Видите, именно поэтому мне никогда не быть шпионом или юристом. Джулс была бы крайне разочарована.
– Ты отвратительная лгунья, – заявил Алекс. – Назови настоящую причину.
Дерьмо. Мне нужно придумать другой повод? Ведь я не могла рассказать ему про операцию «Эмоции».
– Я подумала, стоит составить тебе компанию, раз Джоша нет, – ответила я. – Я не видела у тебя никаких гостей с тех пор, как он уехал, и подумала: может, тебе одиноко? – Предложение превратилось в вопрос, когда я осознала всю глупость подобной логики, ведь жизнь Алекса не ограничивалась домом. Да, он не устраивал еженедельных вечеринок, как Джош, но, наверное, он встречался с друзьями и ходил на спортивные игры, как остальные. – Но очевидно, это не так, раз у тебя свидание, – быстро добавила я. – Так что пойду обратно к себе, не бери в голову. Хорошего свидания!
– Стой.
Я замерла с гулко бьющимся сердцем, задаваясь вопросом, как эта беседа могла настолько пойти не так. Самое смешное, на самом деле все было нормально, но чувства говорили другое.
Алекс шире раскрыл дверь и сделал шаг в сторону.
– Заходи.
Что?
– Но твое свидание…
– Это моя забота. Не знаю, что с тобой происходит, но раз ты прервала молчание и зашла «потусить», видимо, что-то не так.
Семя вины у меня в животе расцвело в полноценное дерево. Мы планировали безобидный эксперимент. Я не хотела вынуждать его отменять планы.
Но пока я шла за Алексом в гостиную, мысль об отмене его ужина или других планов в компании с красивой, загадочной женщиной доставила мне больше удовольствия, чем следовало.
Я еле сдержала смех из-за выражения лица Алекса, когда он увидел принесенные мной фильмы.
– Не любишь Мэнди Мур? – поддразнила я, вставляя диск в проигрыватель и залезая на диван под вступительные титры. Я все еще использовала ДВД-диски, как и читала бумажные книги. Есть что-то магическое в возможности подержать в руках свое любимое произведение.
– Ничего не имею против Мэнди Мур, но я не любитель слезливых мелодрам.
Алекс снял блейзер и повесил его на спинку дивана. Рубашка обтягивала широкие плечи, а две верхние пуговицы были расстегнуты, приоткрывая грудь и сексуальные ключицы.
Не думала, что ключицы бывают сексуальными, но вот.
Я с трудом сглотнула.
– Это не слезливая мелодрама. Это романтика.
– Разве она не умирает в конце?
– Все испортил, – проворчала я.
Он бросил на меня изумленный взгляд.
– Ты уже его смотрела.
– А ты?
– Я знаю, о чем там. Когда он вышел, все только об этом и трындели.
– Тссс, – я легонько пнула его ногу. – Кино начинается.
Он вздохнул.
Мне очень нравился «Спеши любить», но во время просмотра я украдкой поглядывала на Алекса, надеясь поймать хоть какую-нибудь реакцию.
Нет. Ноль. Ничего, даже во время свадьбы Джейми и Лэндона.
– Почему ты не плачешь? – возмущенно спросила я, вытирая ладонью слезы во время финальных титров. – Фильм такой грустный.
– Это выдумка, – поморщился Алекс. – Хватит рыдать.
– Я не могу, я так чувствую. Это биологическая реакция.
– Биологические реакции можно контролировать.
Я не устояла – подвинулась поближе и подтолкнула его вперед, чтобы провести ладонью по спине.
Его мускулы напряглись под моим прикосновением.
– Что, – сказал он напряженным, сдержанным голосом, – ты делаешь?
– Ищу панель управления, – я похлопала его по спине, пытаясь – тщетно – не замечать рельефные очертания мускулов. Я никогда не видела Алекса без рубашки, но зрелище, должно быть, потрясающее. – Судя по всему, ты робот.
В ответ я получила ледяной взгляд. Видите? Робот.
– Тебе приходится менять батарейки или ты заряжаешься? – поддразнила я. – Мне называть тебя R2-D…
Я вскрикнула, когда он схватил меня за руку и развернул, в результате чего я оказалась на его ноге. Кровь зашумела в ушах, когда он сжал запястье сильнее – недостаточно для боли, но достаточно для предупреждения: при желании он легко может меня сломать.
Наши взгляды встретились, и шум усилился. В глубине нефритовых ледяных озер промелькнула искра, отзываясь теплом у меня в животе.
– Я не игрушка, Ава, – сказал Алекс пугающе тихим голосом. – Не играй со мной, если не хочешь пораниться.
Я проглотила страх.
– Ты не причинишь мне вреда.
Загадочная искра превратилась в гнев.
– Именно поэтому Джош так о тебе беспокоится. Ты доверчива до невозможности, – он едва заметно наклонился вперед, и я изо всех сил старалась не отпрянуть. От Алекса исходила сдерживаемая энергия, и у меня возникло ощущение, что под слоем льда скрывается вулкан, – не хотелось бы оказаться рядом, когда начнется извержение. – Не пытайся меня идеализировать. Я не трагический герой твоих романтических фантазий. Ты не представляешь, на что я способен, и несмотря на обещание Джошу за тобой присмотреть, я не смогу уберечь тебя от тебя самой и твоего израненного сердца.
Мои лицо и грудь порозовели. Меня разрывало между страхом и гневом – страхом перед его жестким, непоколебимым взглядом и гневом из-за его манеры говорить со мной словно с наивным ребенком, который не мог завязать шнурки, себя не поранив.
– По-моему, ты слишком бурно реагируешь на обычную шутку, – сказала я, сжав челюсть. – Прости, что прикоснулась к тебе без разрешения, но ты мог просто сказать мне прекратить, а не произносить целую речь о том, какая я беспомощная идиотка.
Он раздул ноздри.
– Я не считаю тебя беспомощной идиоткой.
Мой гнев победил страх.
– Нет, считаешь. Вы с Джошем оба считаете. Постоянно рассказываете, как хотите меня «защитить», хотя я взрослая женщина и прекрасно способна позаботиться о себе самостоятельно. Если я вижу в людях хорошее, это еще не значит, что я идиотка. Я считаю оптимизм хорошей чертой, и мне жаль людей, думающих об окружающих лишь самое худшее.
– Потому что они видели худшее.
– Люди видят то, что хотят видеть, – возразила я. – Есть ли на свете ужасные люди? Да. Происходят ли ужасные вещи? Да. Но еще есть чудесные люди и чудесные вещи, и если слишком сосредоточиться на негативе, пропустишь все хорошее.
Гробовое молчание, еще более неловкое из-за того, что я по-прежнему сидела на ноге Алекса.
Я была уверена – сейчас он на меня заорет, но, к моему изумлению, на лице Алекса появилось подобие улыбки. Его пальцы опустились мне на талию, и я чуть не подскочила до потолка.
– Солнце, тебе идут эти розовые очки.
Солнце? Он, разумеется, меня поддразнивал, но бабочки в животе все равно ожили, прогоняя гнев. Предатели.
– Спасибо. Можешь одолжить. Они тебе нужнее.
У него вырвался низкий смешок, и я чуть не свалилась на пол от изумления. Сегодня прямо вечер открытий.
Рука Алекса двинулась вверх по моей спине и остановилась на шее, оставляя за собой каскады мурашек.
– Я чувствую, как по мне течет.
Он же не – что? Меня охватило инферно.
– Ты… Ты… Неправда! – пробормотала я, отталкивая его и вскакивая на ноги. Внутри все пульсировало. Господи, а вдруг? Я не могла заставить себя посмотреть, боясь увидеть предательское мокрое пятно на его джинсах.
Мне придется переехать в Антарктиду. Построить ледяную пещеру и научиться говорить по-пингвиньи, потому что я больше никогда не смогу вернуться в Вашингтон или любой другой город, где есть риск столкнуться с Алексом Волковым.
Его смех стал громче. Эффект от его искренней улыбки оказался настолько сильным, что мне оставалось лишь молча пялиться на его радостную физиономию.
Черт подери. Пожалуй, надо радоваться, что он никогда не улыбается, потому что если он выглядит так… у женщин нет ни единого шанса.
– Я о твоем истекающем кровью сердце, – пояснил он. – А ты что подумала?
– Я… ты…
Забудьте Антарктиду. Я переезжаю на Марс.
Смех Алекса утих, но искры в глазах остались.
– Какой фильм следующий?
– Что?
Он дернул подбородком в сторону диска, лежащего на столе.
– Ты принесла два фильма. Какой второй?
Внезапная смена темы меня ошарашила, но я не возражала. Я не хотела обсуждать с Алексом, что у меня там течет. Никогда.
Мои бедра сжались, и я процедила:
– «Марли и я».
– Вставляй.
Вставлять – а, диск.
Нужно срочно прогнать опасные мысли.
Когда начались вступительные титры, я отсела от Алекса как можно дальше и «невзначай» положила между нами две подушки. Он ничего не сказал, но я увидела в уголках его глаз усмешку.
Я была так поглощена попытками на него не смотреть, что почти не обращала внимания на фильм, но час спустя, когда мои глаза закрылись и я провалилась в сон, я все еще думала о его улыбке.
Глава 9
Алекс
Я нес Аву на второй этаж, тихо проклиная Джоша. Этот засранец постоянно ставил меня в дурацкие ситуации.
На данный момент – спать в одной комнате с его сестрой.
Уверен, он бы обрадовался этому еще меньше, чем я, но комнату для гостей я не обставил – я никогда не приглашал гостей, – а снаружи лил дождь, так что я не мог отнести ее домой, не промокнув до нитки. Можно было бы оставить ее на диване, но там ужасно неудобно.
Я открыл ногой дверь в комнату и положил ее на кровать. Она не шелохнулась.
Мой взгляд задержался на ее фигуре, подмечая детали, которые мне подмечать не следовало. Темные волосы раскинулись под ней, как черное шелковое покрывало, достаточно длинные, чтобы намотать их на мой кулак, а ее юбка приподнялась, демонстрируя чуть больше, чем следует. Ее кожа казалась нежнее шелка, и мне пришлось сжать пальцы, чтобы удержаться от прикосновения.
В голове промелькнули события вечера. Ее кожа приняла очаровательный красный оттенок, когда я сделал замечание про «течет», и хотя я шутил про кровоточащее сердце, часть меня – очень большая часть – хотела положить ее к себе на колено, задрать юбку и проверить, насколько она мокрая. Потому что я видел в ее больших карих глазах желание – она возбудилась. И если бы она не отпрянула в тот момент…
Я отвел взгляд, сжав зубы из-за роящихся в голове неуместных мыслей.
Мне не следовало думать в таком ключе о сестре лучшего друга, но что-то поменялось. Я не знал точно, когда и как, но я начал смотреть на Аву не как на младшую сестру Джоша, а как на женщину. Красивую и чистую сердцем, но дерзкую – способную свести меня в могилу.
Мне вообще не следовало ее впускать. Надо было идти на свидание с Мадлен, как и планировал, но, честно говоря, ее общество вне спальни было невыносимым. Она была шикарной, богатой и образованной и понимала, что не добьется от меня большего, чем физический контакт, но настаивала на ужине с вином перед каждым сеансом секса. Я соглашался лишь потому, что трахалась она как порнозвезда.
Вечер с Авой, как ужасно ни обернулась эта затея, казался куда привлекательнее, чем утомительные посиделки в модном ресторане, где Мадлен хорохорилась перед влиятельной публикой и делала вид, будто мы пара.
Она ничего не ждала от нашей связи, но ей нравились символы статуса, а я – один из самых богатых и желанных местных холостяков – был символом статуса.
Мне было плевать. Я использовал ее; она использовала меня. Мы получали оргазмы. Взаимовыгодные отношения, но, похоже, наше сотрудничество себя исчерпало. Ее недовольная реакция на мой звонок насчет отмены встречи окончательно утвердила меня в этом решении.
У Мадлен не было на меня никаких прав, и если она полагала, будто несколько ужинов и минетов заставят меня передумать, она горько ошибалась.
Я приподнял Аву, чтобы вытащить из-под нее одеяло. Я ожидал, что она спит со своей обычной мечтательной улыбкой на устах. Но вместо этого она хмурилась, сжав зубы и тяжело дыша.
Я чуть не провел рукой по ее брови, прежде чем успел себя остановить.
Вместо этого я переоделся в черные треники, выключил свет и забрался на другую сторону кровати. Джентльмен лег бы на диване или на полу, но среди всех полученных за годы оскорблений слова «джентльмен» не прозвучало ни разу.
Я положил голову на руки, пытаясь не замечать мягкого женского присутствия. Сон не шел, как обычно, но вместо выбора определенного дня из мысленного дневника я позволил мыслям бродить как угодно.
27 ноября 2013.
– Поверь, приятель, папа будет в восторге, что сможет наконец обсудить с кем-то футбол, – Джош выскочил из машины. – Моя любовь к баскетболу – его главное разочарование.
Я криво усмехнулся и отправился за ним к внушительному кирпичному дому на окраине Мэриленда. Не такой большой, как мой особняк в Филадельфии, где мы жили с дядей, но он явно стоил минимум пару миллионов. Густые живые изгороди обрамляли каменную дорожку, ведущую к массивной входной двери из красного дерева, на которой висел осенний цветочный венок, украшенный шелковой лентой.
– Дело рук сестры, скорее всего, – сказал Джош, проследив за моим взглядом. – Папа терпеть не может подобное дерьмо, но Ава любит.
Я не знал о его сестре почти ничего – только что она на несколько лет младше нас и увлекается фотографией. Джош купил ей на Рождество подержанный зеркальный фотоаппарат – она намекала на это при каждом телефонном разговоре.
Сначала я познакомился с отцом Джоша. Он сидел в гостиной и смотрел футбольный матч, как Джош и предсказывал. Майкл был ниже ростом, чем сын, но из-за точеных черт лица и проницательного взгляда казался выше своих ста семидесяти сантиметров.
– Сэр, приятно познакомиться, – я выдержал его взгляд не моргая, когда мы пожимали руки.
Майкл пробормотал что-то в ответ.
Джош был американским китайцем в третьем поколении, а значит, его отец родился в Штатах. Майкл был примерным сыном и отличником, учился в лучших школах и основал успешную компанию, хотя его родители не получили даже среднего образования. Как и мой отец, только он родился на Украине и переехал в США в подростковом возрасте.
В груди потяжелело. Когда Джош узнал, что у меня нет семьи и я провожу День благодарения вдвоем с дядей, которому абсолютно плевать на праздник, он пригласил меня отметить вместе с ними. Я был благодарен и раздражен одновременно. Я ненавидел быть объектом чьей-то жалости.
– Джош, ты… ой.
Женский голос у меня за спиной осекся.
Я обернулся и холодно оглядел стоящую передо мной миниатюрную брюнетку. Она была не такого уж маленького роста – пожалуй, чуть меньше метра семидесяти, – но по сравнению с моим метром девяносто казалась миниатюрной. С розовыми губами и нежным лицом, она напоминала куклу.
Она просияла, и я еле сдержал гримасу. Так лучезарно улыбаться – ненормально.
– Привет! Я Ава, сестра Джоша. А ты, наверное, Алекс, – она протянула руку.
Я смотрел на нее так долго, что улыбка угасла, уступив место недоумению, и Джош ткнул меня локтем.
– Приятель, – кашлянул он.
Я наконец пожал ей руку. Маленькую и нежную – я не смог удержаться от мыслей о том, как легко ее сломать.
Эта девушка с лучезарной улыбкой не продержится и дня в реальном мире, где за каждым углом таятся монстры, а люди прячут под масками темные намерения. Я был уверен.
Крик вырвал меня из воспоминаний в реальность, где тени сгустились, а тело рядом со мной корчилось в страданиях.
– Хватит! – Голос Авы был наполнен глубоким ужасом. – Нет! Помогите!
Пять секунд спустя я включил свет и уже стоял возле кровати с пистолетом в руке. Я всегда держу оружие под рукой и установил новейшую охранную систему, как только переехал. Я не представлял, как незваный гость пробрался через все защитные системы, не спровоцировав сигнала, но они выбрали неудачный дом.
Но, оглядевшись, я увидел: в комнате пусто.
– Прошу, хватит! – Ава металась по кровати с побледневшим лицом. Ее глаза были широко раскрыты, но ничего не видели. – Помо… – Она начала задыхаться, словно в легких не хватало воздуха.
Кошмар.
Я расслабился, но потом снова напрягся.
У нее был не кошмар – у нее был ночной ужас. И очень сильный, судя по реакции.
Ава снова закричала, и у меня замерло сердце. Я уже почти пожалел, что причина оказалась не в ночном взломщике – тогда я смог бы вступить с противником в поединок.
Разбудить или удерживать ее я не мог; это худшее, что можно сделать при ночном ужасе. Оставалось только дожидаться конца эпизода.
Я оставил свет включенным и наблюдал за ней, чтобы она не поранилась. Я ненавидел свою беспомощность, но знал лучше всех остальных – никто не может победить за нас в битвах с нашим разумом.
Полчаса спустя крики Авы утихли, но я продолжил свое дежурство. Заснуть все равно не получалось. Из-за бессонницы я спал всего по два-три часа за ночь, но часто досыпал днем, если получалось.
Я открыл компьютер и начал просматривать документы, когда звякнул телефон.
Джош: Привет, мне скучно.
Похоже, сегодня не спалось не только мне.
Я: И что я должен сделать?
Джош: Развлеки меня.
Я: Иди на хрен. Я тебе не цирковая мартышка.
Джош: Я так громко заржал, что разбудил соседа. Тебе точно стоит нарядиться на Хеллоуин цирковой мартышкой.
Я: Только если ты нарядишься задницей. Ой, то есть ослом.
Я: Ты уже задница.
Джош: Каков юморист. Не бросай постоянную работу.
Джош: P. S. Думаешь, я этого не сделаю? Сделаю, просто чтобы шантажировать тебя фотками с мартышкой.
Я: Не стоит рассказывать про шантаж, пока тебе нечем шантажировать, придурок.
Пока мы с Джошем обменивались шутками и любезностями, я поглядывал на Аву, спящую, уткнувшись лицом в одну из моих подушек. Меня кольнуло нечто вроде чувства вины – какая глупость. Ведь между нами ничего не было.
Кроме того, спать в одной кровати с сестрой лучшего друга – не худший из моих поступков… прошлых и будущих.
Далеко не худший.
Глава 10
Ава
Я почувствовала приятный запах, пряный и теплый. Захотелось завернуться в него, как в одеяло. Я прижалась к источнику, наслаждаясь крепким, ровным теплом под щекой. Просыпаться не хотелось, но я обещала Бриджит помочь ей сегодня утром в местном приюте для животных до вечерней смены в галерее.
Я позволила себе еще минуту уюта – неужели моя кровать всегда была такой большой и мягкой, – а потом открыла глаза и зевнула.
Странно. Моя комната изменилась. Ни фотографий на стенах, ни вазы с подсолнухами возле кровати. А кровать что, передвинулась сама по себе?
Я перевела взгляд на обнаженное тело подо мной, и внутри все упало. Посмотрела вверх и наткнулась на пару знакомых зеленых глаз. Они смотрели на меня без намека на веселье прошлого вечера.
Он выразительно глянул вниз. Я тоже… и поняла, к своему ужасу, что трогаю член Алекса Волкова. Алекс был в трениках, но все же…
Я. Трогала. Член. Алекса. Волкова.
И он был твердым.
Меня охватил смертельный ужас. «Убери руку. Убери немедленно!» – кричал разум, и я этого хотела. Правда. Но замерла, парализованная шоком, унижением и кое-чем еще…
В голове мельком возникло предположение о том, что скрывается под трениками у Алекса. По моим ощущениям – ненамеренным, – оно могло составить конкуренцию любой порнозвезде.
– Убери, пожалуйста, руку с моего члена, если не планируешь с ним что-нибудь делать, – холодно сказал Алекс.
Наконец я отдернула руку и отпрянула – сердце в груди отбивало бешеный ритм, пока я пыталась собраться с мыслями.
– Что случилось? Почему я здесь? Мы – ты и я… – я показала жестом, слабея от волнения.
О господи, Джош меня убьет, и я даже не могу его винить.
Я переспала с лучшим другом брата.
Дерьмо!
– Расслабься, – Алекс выскользнул из кровати, гибкий и элегантный, словно пантера. Струящийся из окон свет освещал его накачанную фигуру, идеальные грудь и пресс мягко светились. – Ты заснула во время того собачьего фильма, шел дождь, и я принес тебя сюда. Все.
– Значит, мы не…
– Трахались? Нет.
– О, слава богу, – я прижала руку ко лбу. – Это было бы ужасно.
– Я постараюсь не обижаться, – сухо заметил Алекс.
– Ты понимаешь, о чем я. Джош бы нас убил, вернул к жизни, заставил прибраться и снова убил. К тому же я не горю желанием с тобой спать. – Лгунья, прошептал в моей голове раздражающий голос. Я прогнала его прочь. – Ты не в моем вкусе.
Алекс прищурился.
– Нет? Кто же тогда, скажи, пожалуйста, в твоем вкусе?
Для этого было слишком рано.
– Гм… – я попыталась придумать безопасный ответ. – Иэн Сомерхолдер?
Он насмешливо фыркнул.
– Хорошо, не вампир в блестках, – пробормотал он. – У меня новости, солнце: у вас с Иэном ничего не выйдет.
Я закатила глаза, вылезла из кровати и ужаснулась собственному отражению в зеркале. Мятое платье, спутанные волосы, следы от подушки на щеке и, кажется, след от слюны в уголке губ? М-да, победа в конкурсе красоты мне пока не светит.
– Спасибо, капитан Очевидность, – сказала я, незаметно стирая с лица слюну, пока Алекс натягивал футболку. В спальне была такая же спартанская обстановка, как в гостиной, – ничего, кроме массивной кровати, тумбочки с лампой и будильником и шкафа. – Не переживай так. Я тоже не в твоем вкусе, помнишь? Или все же… – я подняла брови на очевидное натяжение в его штанах.
Он снова хотел быть засранцем? Я могу подыграть.
– Не принимай на свой счет. Это утренний стояк. Он бывает у каждого. – Алекс провел рукой по волосам, разумеется по-прежнему идеальным после ночного сна.
– Как скажешь, – пропела я. – Кстати, хватит называть меня солнцем.
– Почему?