Звездный странник. Корабль

Метеоритная атака

Уже привыкший к неожиданностям Сазонов быстро глянул на аварийные индикаторы.

– Метеоритная атака, – бросил он.

Что-то внутри неисправного пульта управления энергично защелкало в тщетной попытке увести корабль в сторону.

На большом экране пока еще светилась маленькая неприметная точка. Но они знали – она представляет собой огромный поток камней, летящих прямо на них с бешенной скоростью, и скоро эта точка заполнит собой весь экран.

Капитан с сожалением посмотрел на бездействующий главный пульт. Он бы хоть подсказал, в какую сторону уводить корабль, выдал бы траекторию потока. Сообщил бы какова его мощность. А так… Руками рассчитать все это – не успеем. Судя по аварийному сигналу ясно только одно – с этим потоком противометеоритная защита не справится, о чем техника и пыталась предупредить экипаж.

Решение пришло быстро.

– Серж, – резко проговорил Сазонов. – Отцепи любой грузовой модуль, и запрограммируй его стыковочные движки, чтобы он нас все время закрывал собой, пока мы развернемся дюзами к потоку. А лучше выведи парочку модулей.

– Понял, – так же быстро ответил Сергей, по привычке делая шаг в сторону центрального пульта, но потом махнул рукой и понесся в грузовой отсек. Мысли его уже были заняты поиском вариантов – какие модули лучше всего выбрать. Не успевший как следует протрезветь Женька, до которого спросонья не все еще дошло, почему-то пыхтел сзади, то и дело налетая на двери и углы, недовольно чертыхаясь, но упрямства ему было не занимать, и он не отставал.

Энергично пробежавшись по длинным запутанным коридорам гигантского грузового отсека, Сергей, с непривычки запыхавшись, остановился перед автономным пультом управления седьмым модулем. Привычным движением быстро открыл крышку, принялся программировать на отстыковку и зависание. И в этот момент налетела первая волна потока, которая, как известно всем штурманам, состоит из мелких осколков, предупреждая о приближении более крупных.

От неожиданно сильного удара Сергея отшвырнуло к противоположной стене, больно ударив височной частью. В глазах у него потемнело. Если это – мелочь, с ужасом промелькнуло у него, то каков же тогда крупнячок?

Из коридора вполз Женька, лихорадочно блестя возбужденными глазами.

– Серега, не успеваем, – зло прохрипел он, поднимаясь на ноги. – Займись шлюзами. А я – к своим. – И с этими словами он стремительно нырнул в соседний шестой модуль.

– К каким своим? – удивленно крикнул вдогонку Сергей, вновь оказавшись у пульта и включая отстыковку седьмого модуля. – Ты о чем?

– К жене и детям, – глухо донеслось из глубины шлюза, после чего Кузнецов услышал знакомый звук задраивания люков.

Он понял все.

– Женька, не надо! – крикнул Сергей, собираясь броситься следом пока двери еще не закрылись. – Назад! – Но следующий удар снова сбил его с ног. Поднявшись, он в бессильном отчаянии увидел, как загорелся индикатор отстыковки – модуль уже отошел от корабля.

– Скафандр надень! – в бессилии крикнул Сергей по внутренней связи. – Женька, слышишь меня?

– Да слышу, – как-то спокойно донеслось из динамиков в ответ.

Прикрытый двумя состыкованными грузовыми модулями корабль быстро произвел маневр, и теперь метеоритными пушками расстреливал камни, сумевшие пробить модули. Основная часть потока рвала эти два щита как тряпки. А остальная часть сгорала в пламени корабельных двигателей.

Взяв управление одной из многочисленных пушек на себя, Сергей выборочно расстреливал только крупные камни, пропуская мелочь.

– Женька, Женька, – только шептал он в бессилии, боковым зрением видя на экране, как от грузовых модулей отваливаются огромные куски.

И только долетавшие до них редкие метеориты скользящими ударами безболезненно сотрясали прочный еще корпус старого корабля.

Поток прекратился также внезапно, как и налетел. Вдруг резко стало тихо. Космос опустел. Стрельба прекратилась. Корабль замер.

– Все, наверное, – прошептал мокрый от пота капитан.

Они оба неотрывно смотрели на разбитые модули, жалко болтающиеся в космосе. Как вываливается из рваных дырок груз, как медленно отваливаются куски обшивки.

Секунд двадцать они внимательно следили за космосом, попутно пытаясь связаться с Женькой. Но эфир молчал.

– Я – за ним, – выдохнул Сергей, отрываясь от управления пушкой.

Капитан кивнул.

– Я тебя прикрою, – сказал он. – Если еще что-то осталось.

Не тратя время на долгую пристыковку модулей обратно, Кузнецов, маневрируя движком скафандра, облетал шестой модуль, ища, где же можно в него пробраться. Корпус был сильно изодран, но рваные края не позволяли воспользоваться этими отверстиями.

Но вот наконец подходящее пробоина была найдена. Сергей осторожно пробрался внутрь, освещая путь фонариком. Кругом царила разруха, рваные острые края погнутого железа. Плавал мусор разбитых грузовых секторов.

Осторожно, чтобы не повредить скафандр, Кузнецов, проплывая изувеченными коридорами, добрался до пультовой камеры.

Вроде цела.

Сергей неуверенно постучал фонариком в стенку. Сердце его бешено колотилось.

Прошли секунды словно часы, пока он услышал ответный стук, который вдруг гигантским облегчением навалился на него.

– Ну я тебе покажу!!! – вырвалось у Сергея. – Гусар нашелся!…

– Он жив, капитан, – выдохнул Кузнецов по связи.

– Ну слава богу! – облегченно прозвучало в ответ. – Воздуха ему хватит?

– Пультовая цела. Герметизация, судя по всему, не нарушена.

– Ну тогда стыкуй модули. Здесь на месте его извлечем.

– Хорошо, – согласился Сергей. – Только я думаю, седьмой надо оставить. Разбит сильно. Не сможем пристыковать.

– Хорошо, – помедлив ответил капитан.

И вот в разной степени перебинтованный экипаж в полном составе снова собрался в рубке.

– Как мы их-то, а?! – радостно говорил Женька в азарте блестя глазами, ерзая в кресле и энергично потирая руки.

– Наказать бы тебя, – добродушно улыбался капитан, выставляя водку на обширную поверхность бездействующего пульта.

– Вот-вот, – вторил ему Сергей, потирая через бинты ушибленную голову.

Возбужденный Женька только ухмылялся.

– А мы его водки лишим! – осенило Кузнецова.

– А я и сам не буду, – вдруг огорошил их всех радостный Женька, с нескрываемым удовольствие разглядывая их обалдевшие лица.

– Ты что? Заболел? Переволновался? Что с тобой? – растерялся Сергей.

– Надо быстрее исправлять корабль, – сказал Женька серьезно. – Его повреждения. И дуть дальше. К Марсу.

– Да уж, – покачал головой капитан, отставляя третий стакан в сторону и разливая водку в два оставшихся. – Давно надо было тебя так полечить – столько бы водки сэкономили.

Женька снова радостно засмеялся.

Сергей вернул стопку на место.

– Он же все еще в шоке, – прошептал он капитану.

Сазонов кивнул и наполнил ее водкой.

– Ну что, будем?! – спросил он, поднимая свой стакан.

– Мужики! – возмутился Женька, отодвигая руку Сергея. – Я же сказал, что не буду!

– По одной. За здоровье, – мягко надавил Кузнецов. – И все на этом.

Женька помялся. Улыбка так и не сходила с его лица.

– Ну хорошо, – наконец решился он. – Но только по одной!

Остальные дружно кивнули.

Выпили.

Несколько секунд молчали, занюхивая и закусывая.

– Дмитрич, – первым нарушил молчание Сергей, – на моей памяти сроду такого не было. Столкновение с метеоритным потоком вообще редкость. А тут – такая мощная группа!

– Наличие таких больших блуждающих потоков свидетельствует о какой-то глобальной катастрофе, произошедшей в нашей системе, – задумчиво ответил капитан, с грустью глядя на экран, на котором седьмой модуль, жалкий, разбитый и разорванный, медленно уплывал от своего корабля в черноту космоса. Вместе с ним уплывала и частичка чего-то до боли родного и близкого. И смотреть на экран было невыносимо, словно они все только что дружно предали близкого друга.

– Первые наши потери, – сказал Сазонов ни к кому не обращаясь.

– Словно здешний мир упрямо не хочет, чтобы мы высадились на Марсе, – выговорил наконец-то посерьезневший Женька, потирая перебинтованную грудь.

Неожиданная находка

Выйдя на геостационарную орбиту, "Атлант" завис над тем участком Марса, где располагался таинственный источник.

– Ну что, мужики, – грустно говорил Сазонов, наблюдая, как Леднев с Кузнецовым рассаживаются в капсуле. – Оружия я дать вам не могу – его просто нет. Так что будьте там поосторожнее – мало ли что… Брошенные автоматические наводчики, мины-ловушки, оставшиеся с войны, если такова была, да мало ли еще какой гадости…

– Говорил уже, – хмуро отмахнулся Сергей.

– Вам-то что, – криво улыбнулся капитан в бороду. – А каково мне будет остаться совсем одному? Обо мне-то тоже подумайте!

Сергей внимательно посмотрел на командира.

– Ладно, – серьезно кивнул он. – Постараемся.

– Все будет в полном порядке, – подбодрил из-за спины Леднев.

Капсула, следуя строго по пеленгу, медленно приближалась к неприветливо чужой поверхности Марса. Словно и не было никакого освоения планеты, крупных городов, рек и озер, зеленых рощ… Одна только бескрайняя красновато-коричневая каменистая пустыня.

– Слушай, – промолвил Евгений. – Вообще никаких следов искусственного происхождения.

– Не нравится мне все это. Наводит на мрачные мысли.

– Вот-вот. Кстати, атмосфера разряжена. Сплошная углекислота.

– Я ничего другого и не ожидал.

Они медленно опустились на поверхность. Подождали, пока осядет поднявшаяся пыль. Осторожно вышли из капсулы.

– Да, первозданная чистота, – мрачно протянул Сергей, грустно пиная камни под ногами. – Кто бы мог подумать. – Он медленно выкатил из капсулы небольшую грунторойку, позаимствованную им из груза михайловской экспедиции, которая, экспедиция то есть, закончила свои глобальные исследования у Веги и возвращала оборудование обратно.

– Если уж и не тринадцать, то тысяч десять явно прошло, – с горечью произнес Евгений.

Они подошли к той точке, откуда примерно шел сигнал. Женька посмотрел на экран миниатюрного пеленгатора. Поводил приборчиком из стороны в сторону, определяя максимальный импульс.

– Вот здесь, – ткнул он ногой.

Они посмотрели на ровный участок песка, зачем-то поковыряли его ботинками.

– Однако придется копать, – разочарованно заметил Женька, явно ожидавший увидеть под тонким слоем песка какой-нибудь вход в подземелье.

Сергей молча подкатил копальный агрегат. Настроил программу. Включил. Машина неторопливо и методично заработала, а они сами сели в сторонке. Прямо на небольшой барханчик.

– Ты был на Марсе? – спросил Женька, бесцельно подбирая из песка небольшие камушки и кидая их в грунторойку.

– Как-то не доводилось, – вяло ответил Сергей. Окружающий ландшафт вблизи создавал очень уж тягостное ощущение и во встречу с цивилизацией уже совсем не верилось.

– А я один раз слетал на местный курорт, – задумчиво сказал Женька. – С женой и детьми…

Он замолчал и Сергей не стал его расспрашивать.

Внезапно машина остановилась, прокопав не более метра.

– Что-то нашла, – сказал Сергей, поднимаясь. – Сиди здесь, – обернулся он к Женьке. – На всякий случай. Я один посмотрю.

– Нагнетаете вы с командиром, – проворчал Женька, но остался на месте.

– Дмитрич, что-то есть, – сообщил Сергей по рации, заглядывая в яму.

– Вижу, – ответил капитан. – Серж, будь осторожен.

Откопанный предмет оказался старым массивным люком, больше напоминающем наклоненные ворота. Сергей перенастроил программу и грунторойка зубом ковша решительно уцепилась за массивное кольцо. Натужно заработал двигатель и из образовавшегося отверстия дыхнуло волной выходящего изнутри воздуха, чуть не сбив Сергея с ног.

– А вот и следы человеческой жизни, – усмехнулся подошедший Евгений, заглядывая в темноту провала. – Вон даже ступеньки виднеются.

– Это-то меня и удивляет, – сказал Сергей. – Честно говоря, я ожидал чего-то более серьезного. Ну что? Пройдемся?

– Дмитрич, мы спускаемся, – передал Женька на корабль.

– Хорошо, – сказал Сазонов. – Сооружение похоже на военное, будьте предельно внимательны.

Осторожно идя друг за другом, они с тяжелым чувством разглядывали встречающиеся на пути помещения. Здесь явно была бойня. Причем, судя по разрушениям, защитники довольно долго и упорно оборонялись, не желая сдаваться на милость победителям.

– Ну, куда теперь? – тихо спросил Евгений, останавливаясь перед разветвлением.

Сергей посмотрел на пеленгатор.

– Влево, – сказал он.

Женька молча кивнул и, отведя рукой покореженные балки, осторожно направился в темный проем. Сергей шагнул следом и тут же уперся в спину Леднева.

Посередине небольшого помещения, слегка помигивая красно-желтыми огоньками, стояла небольшая прямоугольная конструкция, сильно напоминающая древнеегипетский саркофаг.

Саркофаг

Марсианский контейнер тускло поблескивал в самом центре максимально освобожденного пятого отсека. Сергей деловито суетился вокруг, манипулируя замысловатыми приборами. Леднев сидел в сторонке на овальных, без углов, высоких ящиках и, по-детски болтая ногами, вел сверху неторопливую беседу.

– Зачем мы его вообще приволокли на корабль? А вдруг это мина? – скептически поинтересовался он.

Сергей поднял голову.

– Мина, простоявшая заряженной столько тысячелетий?

– А что, находили же боезаряды задолго после Второй Мировой войны?! В полной боевой готовности!

– Ничего, – усмехнувшись успокоил его Сергей. – Она столько тысячелетий простояла, день-два для нее пустяк. К тому же, видишь же, делаю все возможное – не касаюсь, не кашляю, не стучу. И ты будь добр – разговаривай потише и не делай резких движений.

– Ну вот, успокоил, – шутливо откликнулся Леднев, но принял его слова всерьез и на всякий случай перестал болтать ногами.

Некоторое время оба молчали. Сергей всевозможными датчиками снимал во всех мыслимых и немыслимых спектрах и режимах показания приборов и пичкал этой информацией бортовой компьютер, которому в свою очередь этого было мало, и он требовал все больше и больше.

– Интересно же, – наконец произнес Сергей, запустив очередную линию. – Для чего-то сделали ведь такую сложную конструкцию? Что-то же она в себе хранит?

– А может, это деталь реактора? Или какая-нибудь местная батарейка? – сверху подал голос Евгений.

– Все может быть, – пожал плечами Сергей, наблюдая за экраном сканера. – Ну а вдруг мы все-таки правильно поняли смысл знаков на корпусе, что там хранится живое существо? – Он с каким-то азартным любопытством взглянул на Леднева. – Разбудим – оно нам прояснит ситуацию. А?

– Честно говоря, – скептически заметил Евгений, – даже не представляю, каким это образом? Мировая история саркофагов что говорит? Пакуют обычно каких-либо местных тиранов. Выползет этакий монстр и начнет нас тут строить в две шеренги.

– Ну, ты уж больно мрачно смотришь на жизнь, – покачал головой Кузнецов, пристраивая к саркофагу прибор для просветки гамма-лучами.

– Хорошо, – пожал Женька плечами, – не монстр, а гений. Ну и что? Что нам это даст? Знания? А что нам с ними делать?

– Ты считаешь – наш переход уже необратим?

– В природе все процессы необратимы – из пепла нельзя вернуть сожженное дерево, так же как и из человека нельзя получить выпитый и переваренный им коньяк.

Сергей вдруг засмеялся.

– А ты, оказывается, пессимист!

– Нет, я просто реально смотрю на вещи, – очень серьезно ответил Евгений, не принимая шутливого тона.

– Не столько реально, сколько упрощенно, – возразил Сергей, подсоединяя прибор к компьютеру и запуская программу сканирования.

– Ты так думаешь?

– Конечно. – Кузнецов внимательно просмотрел отклики БК, что-то там у себя поменял в расположении приборов, что-то понажимал на сенсорных клавишах, и поднял к Ледневу глаза. – И пепел, брошенный в землю, рано или поздно трансформируется в дерево, и новая рюмка коньяка содержит в себе что-то, что пили наши далекие предки.

Леднев покачал головой.

– Нет, – печально ответил он. – К нашей ситуации это никак не относится.

– Как знать, – пожал плечами Сергей, увеличивая мощность гамма-лучей и запуская программу сканирования заново. – Не знаю, как у вас в детстве, а нас в детском садике часто пичкали сказкой о двух лягушках, попавших в банку со сметаной. Слышал?

Евгений утвердительно кивнул.

– И она с тех пор въелась в меня, – продолжил Кузнецов, проверяя работу магнитных датчиков. – Приучила бороться до конца. Так сказать – на живом примере.

– Я и не предлагаю сидеть сложа руки, – заметил со своего места Леднев. – Просто рассуждаю вслух, спорю. А в спорах, как известно, рождается истина.

– Странные у тебя рассуждения, – усмехнувшись, покачал головой Сергей, оторвавшись от работы и посмотрев на Женьку. – Лучше бы подключил к исследованию медицинскую линию.

– В смысле?

– Ну-у, – протянул Сергей. – Я бы, например, перед лицом глобальной катастрофы постарался сохранить какие-либо микроорганизмы, гены, клетки… Тебе, как медику, наверное, лучше знать, что следует сберечь в таких случаях, чтобы случайно уничтоженную жизнь можно было снова восстановить.

– Интересная мысль, – насторожился Леднев, спрыгивая на пол, и по-новому посмотрев на контейнер. – А ты не боишься, что оттуда полезут вирусы, против которых мы будем бессильны?

– Женька, хватит меня пугать, – не выдержал Сергей. – Ясно, что вскрывать будем в полной герметизации со всеми степенями защиты. И потом, зачем землянам перед катастрофой сберегать опасных вирусов?

– Версии две, – начал Кузнецов, когда все втроем собрались в кают-компании корабля. – Первая – мина-ловушка на боевом взводе. Версия вторая – контейнер с микроорганизмами. Бортовой компьютер пока молчит, зараза. Боюсь – не осилит задачку – не для этого он создан. А пусковой механизм саркофага локализован.

– Да, только вот что он запустит? – находясь все еще в мрачном состоянии духа, произнес Леднев со своего места.

– Не вскрыв, не узнаем.

– Серж, – обратился Сазонов. – Может я, конечно, и перестраховываюсь, но ты еще раз проверь качество защиты отсека. Не в службу, а в дружбу.

Сергей улыбнулся.

– Все будет в порядке, – кивнул он. – Защита, конечно, не боевого крейсера, но кое-что она выдержит. По крайней мере все известные ситуации в ней запрограммированы. И, как минимум, начало ядерного распада отследится, и если не загасится, то саркофаг, либо сам отсек, просто выдавятся за борт корабля. Непонятно что вы все так зацепились за теорию мины?

– Такая глобальная катастрофа не с пустого места возникла. Была же какая-то причина. Так что мало ли что…

– Хорошо, – посерьезнел Кузнецов. – Я буду в рубке, сам прослежу за защитой. На тот крайний случай, когда человеческая интуиция почувствует опасность, а приборы промолчат. Эта штука все-таки продукт другого мира и наши ситуации ей неподвластны. Если что-то почувствую неладное – сразу отстрелю отсек. А вскрывать – вы уж тогда сами. Кто из вас этим займется?

– Скорее всего – я сам, – спокойно ответил капитан. – У Женьки свои медицинские датчики, и свои полномочия на отстрел отсека.

В рубке повисла тягостная тишина. Всем было ясно, что эти понятия "выдавливание в космос" и "отстрел" также теперь относятся и к самому капитану.

– А может, тогда не надо? – с сомнением произнес Сергей.

Сазонов отрицательно покачал головой.

– Только вы уж не расслабляйтесь, – более строго сказал он, понимая их состояние. – Обо мне не думайте. Не хватало еще, чтобы я в случае опасности потащил и вас и корабль за собой. Если что – смело жмите на кнопки.

Ему никто не ответил, и он молча развернулся, собираясь уходить.

– Ну, ни пуха тебе ни пера, – напутствовал его Кузнецов. – Надеюсь, все пройдет хорошо.

– К черту, – традиционно ответил капитан и ушел за своим скафандром.

Два часа в страшном изнеможении Сергей просидел в пустой рубке, напряженно следя за уровнем защиты внутри пятого грузового отсека и готовясь в любую секунду нажать на кнопку аварийной очистки. Как-никак – жизнь корабля, товарищей и его самого сейчас зависела от его сообразительности и скорости реакции.

Он мучительно наблюдал за показаниями приборов, словно шахматист, анализируя быстро меняющуюся обстановку и решая – штатная это ситуация, или все-таки что-то промелькнуло не так.

Вот давление в отсеке чуть изменилось – значит герметизация саркофага нарушилась. Вот побежали анализы воздуха – никаких посторонних примесей, воздух в саркофаге оказался стерильно чистым, только процентное соотношение азота, кислорода и гелия заметно отличалось от корабельного. Вот возник небольшой радиационный фон. Сергей чуть напрягся – может такое быть? Надо решать быстрее. Или это все-таки подозрительно? Решил – может. Скорее всего, это всего лишь источник питания саркофага. А вот мелькнули анализы на микроорганизмы – отсутствуют…

Пару раз возникала совершенно непонятная ему картина, но вроде ничего угрожающего он в этом не находил и аварийных мер не принимал. Беспокоил только усилившийся фон нейтрино. Но он был уже давно, являясь как бы особенностью этого погибшего мира, последствием непонятной катастрофы.

Неожиданно замигала лампочка внутренней связи – Женькин сигнал. Кузнецов вздрогнул, по инерции погладив кнопку аварийного выброса – все это время он палец с нее так и не убирал. Глянул на часы – слишком быстро для успешного эксперимента. Наверное, что-то пошло не так. Или совсем не пошло.

– Ну что? – настороженно спросил он.

– Давай к нам, в пятый, – голос Леднева был необычайно спокойным. – Я думаю – все уже закончилось.

Сергей вздохнул с облегчением – по крайней мере, ничего страшного не произошло.

– Ты уже там? – уточнил он.

– Да.

– А я зачем вам нужен? Помогать монстров выталкивать из рубки? – Он попытался расслабиться и разрядить напряженную обстановку.

– Сам увидишь, – не поддержал его шутливого тона Евгений, что было уже странно само по себе.

Тон Леднева ему не понравился, и Кузнецов направился к саркофагу, мысленно перебирая, что же все-таки могло произойти?

– Ну, что у вас? – быстро спросил он, стремительно входя в отсек, обводя глазами застывших товарищей и открытый саркофаг. И остолбенел – в саркофаге лежала совершенно обнаженная девушка немыслимой красоты.

– Мертвая? – почему-то жутким шепотом спросил Кузнецов.

– Живая, – тоже шепотом ответил Евгений. – Спит. В анабиозе.

Сергей медленно подошел поближе и встал рядом с капитаном, изучающем внутренности саркофага. Замер, не в силах оторвать от нее взгляда.

Вблизи она оказалась еще красивее. Узкие бедра, тонкая талия, спортивная фигура, крепкая налитая девичья грудь. На вид – лет восемнадцать-двадцать. Копна черных волос, темные брови и ресницы. Худая – ребра выпирают.

– И что? Она так все эти тысячелетия и пролежала?

– Да нет конечно! – тихо прошипел Женька в ответ. – Была в какой-то консервации типа заморозки. А мы ее своими действиями и разморозили.

– А это что? – снова тихо спросил Сергей, кивая головой. На голом теле были видны следы ушибов – то ли ее пытали, то ли она жестко с кем-то дралась.

– Не знаю, – пожал плечами Евгений. – Возможно, она попала в какую-нибудь катастрофу и ее заморозили для последующего лечения. Да так и не успели. В любом случае она сама все расскажет. Если, конечно, проснется.

– А что? Может и не проснутся?

Женька снова пожал плечами. В нем уже говорил холодный рассудок медика.

– На первый взгляд – абсолютно здорова, – ответил он. – Сама должна прийти в себя. Но срок ее заточения больно уж велик. По предварительным данным – около двенадцати тысяч лет. Здесь уже трудно что-либо утверждать определенно. Да и внутренние повреждения тоже не исключаются.

И Леднев снова вернулся к своим медицинским приборам.

– Высокая, – тихо протянул Сергей, обращаясь к капитану и стараясь не мешать Евгению.