Драконья сага: Пророчество о драконятах. Потерянная принцесса

Глава 14

Королева держала своих узников в небе.

Весь первый день Глин не решался открыть глаз. Он сидел, зажмурившись и вцепившись когтями в скалу так сильно, что почти перестал чувствовать собственные лапы. Один взгляд в головокружительную бездну вызывал необоримый страх потерять сознание и упасть – а со скованными крыльями это означало переломанные кости и жуткую болезненную смерть.

Которая, впрочем, могла быть и лучше, чем то, что готовила пленникам королева Пурпур.

Местом заключения для Глина стала вершина узкого остроконечного пика. Узкая каменная площадка позволяла только ходить по кругу и лежать. Ни крыши, ни стен, одно лишь бескрайнее синее небо вокруг да свирепый ветер, воющий в ушах день и ночь.

На второй день перед ним, обдав брызгами, шлёпнулся кусок мяса.

Голод заставил дракончика открыть глаза. Над головой летала кругами небесная дракониха довольно необычного вида. Потом, перестав кружить, зависла в воздухе прямо перед ним. Совсем юная, всего на год-другой старше него: рога как у взрослых, но зубы белые и острые, не успевшие ещё затупиться. Крылья медно-красного оттенка мерцали золотистыми прожилками, а дым вырывался не только из пасти, но и из-под чешуи. Глин знал, что глаза у небесных драконов обычно оранжевые или жёлтые с красноватым или янтарным оттенком, а у этой они сверкали сквозь облако дыма, словно два язычка синего пламени. Какая-то неправильная, вроде Солнышка, подумал он.

Окровавленное и обгоревшее мясо вызвало в памяти сломанную шею Бархана. Дракончик почувствовал тошноту, и его вырвало.

Сверху послышался заливистый смех.

– Фу-у! Жалко, что казармы не прямо внизу, солдаты это заслужили.

Глин невольно заглянул через край площадки.

Его скала была одной из доброй сотни таких же, расположенных по громадной окружности, и почти на каждой находился узник. Их крылья, как и у Глина, сковывали металлические зажимы. В центре круга далеко внизу раскинулась гигантская каменная чаша, похожая на высохшее озеро, с высокими стенами и песчаным дном. Над стенами тянулись рядами скамейки, балконы и отверстия пещер.

В основании скалы виднелся лишь сплошной голый камень, но дальше можно было разглядеть и другое. Здесь, на вершинах гор, находилось самое сердце Небесного королевства. Величественный дворец королевы Пурпур был выдолблен в склоне массивного пика: многочисленные туннели и пещеры прикрывала снаружи целая система укреплений, а серо-чёрные скалы вокруг кишели крошечными фигурками небесных драконов. Перепачканные пылью и копотью, они продолжали долбить и выжигать всё новые и новые помещения, так что их огненно-красный цвет стал бурым и тусклым, как у земляных.

Губительные когти войны не обошли стороной и горную страну. Глин заметил разрушенные башни, следы пожаров на стенах, а вдали протянулась расселина, почти заполненная драконьими костями. Прямо на его глазах двое небесных стражей притащили и скинули туда ношу зловещего багрового цвета. Дохнув вниз языками пламени, они покружили в клубах чёрного дыма, касаясь друг друга крыльями, потом улетели обратно, оставляя мёртвое тело рассыпаться прахом.

К востоку от гор на горизонте искрилась синяя полоска моря.

Только теперь, немного придя в себя после первых потрясений, Глин обратил внимание, что к его шее и лапам прикреплена тонкая прочная проволока, которая тянулась к другим скалам, где сидели узники: слева спала, свернувшись клубочком, лунно-серебристая ледяная, а справа, сотрясая проволоку, прохаживался пышущий жаром песчаный дракон. Ещё три нити тянулись, пересекая круг и сплетаясь с многими другими. Где они заканчивались, Глин разглядеть не мог. Таким образом, все заключённые были связаны между собой, и чтобы освободиться, им пришлось бы взлететь всем вместе разом. Далеко так не улетишь. Дракончик поёжился, представив, что будет, если кто-нибудь из них упадёт.

– Ты есть собираешься? – поинтересовалась странная небесная, продолжая порхать неподалёку.

– Не хочу, – буркнул Глин, пряча голову под крыло.

Она сделала ещё несколько кругов.

– Что, не нравится? Я не знаю, что едят земляные, ты у нас первый. Это потому, что вы на нашей стороне. Нехорошо, конечно… в смысле, держать тебя здесь – но ты из Когтей мира, так что родичам твоим наплевать. Давай, поешь хоть немного.

Глин не пошевелился.

– Зачем? – спросил он.

– Я не хочу, чтобы ты умер, пока я не убью тебя.

Он не сразу осознал жуткий смысл этих слов, потом повернулся и уставился на небесную.

– Ни разу не дралась с земляным, – объяснила она, привычно лавируя в паутине проволок. – Мы же союзники и всё такое. Вот и любопытно, чем вы отличаетесь от морских и ледяных. Хотя, конечно, сперва ты будешь биться с другими, и если убьют, мне не достанешься.

– Как это будет грустно, – хмыкнул Глин.

– Да уж, никакого интереса… Мне бы с ночным сразиться, вот это был бы класс! Такого никто ещё не видывал. Представляешь, он читает мои мысли и знает заранее каждый мой удар! – Небесная подлетела ближе. – Кстати, он ест нормально… а если она поставит вас в пару, то мне достанется только один. Как думаешь, справишься с ночным?

– Звездокрыл? – Глин вдруг понял, о ком речь. – Как он, что с ним? – Он вскочил и стал вглядываться в вершины соседних скал. Ничего страшного, главное не смотреть вниз.

Сине-зелёных морских там было несколько, но из тех, кого удалось рассмотреть, ни одного похожего на Цунами. Кроме них ещё ледяные и песчаные – видимо, пленные, захваченные в бою. Мелькали, впрочем, и красно-оранжевые оттенки – интересно, чем прогневали свою королеву эти небесные?

Чёрный был только один, на той стороне круга. Как далеко! Глин мог лишь рассмотреть, что узник сидит неподвижно, повесив голову, в позе «застывшего сталагмита», которая не раз выручала его.

Вот бы он и вправду умел читать мысли… Хотя что ему передать? Разве что извиниться, что дразнил когда-то, прятал любимые свитки, отвлекал от уроков…

– Нашёл его? – спросила небесная. – С этим особо не поболтаешь.

– Спроси его что-нибудь по истории, – хмыкнул Глин, – как образовались драконьи племена и отбили Пиррию у воришек во время Пожара. Тогда заговорит, не остановишь.

– Попробую, – неожиданно серьёзно кивнула она.

Глин прищурился, рассматривая незнакомку. Яркое солнце слепило глаза, отражаясь от дымящейся медной чешуи.

– Ты кто такая, из стражников?

– Фу, вот ещё… я королевский паладин! – Небесная гордо изогнула шею. – Меня зовут Беда, а тебя?

– Глин… Зачем тебе со мной драться?

– Что? – удивилась она. – Шутишь? Ты что, из пещеры вчера вылез?

– В общем, да, – поморщился он.

– В самом деле? – Небесная помолчала, задумавшись. – Ну ладно, слушай… Вон там внизу – королевская арена, где каждый день проводят бои для развлечения её величества. Тот, кто побеждает много раз, получает свободу.

– Сколько именно?

– Не знаю, пока это никому не удавалось. Самых удачливых она ставит в пару со мной, и я их убиваю, всегда. Я самая сильная.

«И совсем сумасшедшая, – подумал Глин. – Скольких она уже убила? Наверное, и не сосчитать».

– Кого ты там ещё высматриваешь? – продолжала болтать небесная.

Он разочарованно опустил голову. Маленьких золотых и радужных дракончиков в круге не наблюдалось. Где же Солнышко с Ореолой?

– Других из тех, кого привели со мной… Не знаешь, где они?

– Морская вон там. – Набрав по спирали высоту, Беда показала хвостом, и он мигом узнал сердито хлещущий хвост Цунами. – Никакого интереса. Морских я убила столько уже… Это легко, когда знаешь все их хитрости.

«Погоди, она тебя ещё удивит», – подумал Глин.

– А радужная? – спросил он.

В глазах небесной мелькнуло любопытство.

– Есть и радужная?

– Тебе нельзя с ней драться, – нахмурился он, – так нечестно, у них нет никакой защиты.

– Это решает её величество… Нет, радужной я не видела.

– Есть ещё песчаная, такая совсем маленькая и золотистая, немного странная…

– Тоже не попадалась, – покачала головой Беда, – но буду присматриваться, если хочешь. – Она сделала обратный кувырок в воздухе и махнула узнику крылом. – Пора мне размяться, поболей за меня! – Стремительно кинулась вниз, но тут же снова вернулась и добавила: – Спасибо, рада была пообщаться, никто не хочет со мной разговаривать. – Пока он думал, что ответить, она уже исчезла.

Глин наблюдал, как блестящая начищенной медью фигурка спускается кругами в каменную чашу, где стражники уже подметали песок и проверяли стены. При появлении Беды они стали разбегаться и почему-то даже отворачивались, словно она источала невидимый яд.

Не обращая на них внимания, небесная прошла по песку, поглядывая на самый большой каменный балкон, нависший над самой ареной. Потом махнула хвостом и исчезла в тёмном провале ворот.

Крепко уцепившись когтями, Глин вглядывался вниз с вершины скалы, борясь с головокружением и тошнотой. От запаха мёртвого кролика делалось ещё хуже. Бросить его, что ли, сверху – может, удастся попасть стражнику по голове. Дракончик уже и не помнил, когда ел в последний раз. Наверное, ещё до прихода Провидца, но обычный здоровый аппетит куда-то улетучился.

Зрительские места вокруг арены уже заполнялись. Больше всего на скамьях сидело небесных, но кое-где мелькала бледно-жёлтая и белёсая окраска песчаных. А вот и земляные! Сердце у Глина подпрыгнуло. Знают ли они, что их сородич томится на скале, и не захотят ли выручить, если узнают?

Земляные в союзе с небесными. Раньше он никогда не мог запомнить, кто за кого, теперь другое дело. Посади его тогда кто-нибудь вот так на верхушку скалы, знал бы историю лучше всех.

Трибуны ещё не совсем заполнились, но палящее солнце уже достигло зенита, и вот двое стражей выгнули шеи и испустили оглушительный трубный рёв. Все разговоры замолкли. Склонив головы и скрестив лапы, зрители застыли в ожидании. Над ареной повисла тишина.

На широком главном балконе появилась королева Пурпур. Алая чешуя её распростёртых крыльев полыхнула огнём в ярком солнечном свете, и шипящее пламя из сотен глоток вспыхнуло в ответ на трибунах.

Глин вздрогнул. Он привык слышать это зловещее шипение от Кречет на боевых тренировках и не сразу понял, что небесные приветствуют свою повелительницу.

Мощные стражи-телохранители заняли места по сторонам балкона, а ещё двое вынесли и поставили на солнце странное изогнутое дерево без листьев, вырезанное из светло-серого мрамора. К его раскидистым ветвям, обвивая ствол длинным хвостом, прильнул небольшой дракон оттенка тёмно-бордовой розы, но едва солнечные лучи коснулись его чешуи, она вспыхнула радужными переливами. Среди созвездий золотых искр закручивались спиралями фиолетовые галактики и мерцали бледной лазурью размытые туманности.

Глин ахнул от восторга. Снизу донёсся восхищённый гул и восклицания публики. На солнце Ореола была ещё великолепнее, чем он мог себе представить.

К дереву её приковывала изящная серебряная цепь. Казалось, разорвать путы можно было одним движением, но радужная не предпринимала попыток к бегству. Вытянув длинную шею, она глянула на солнце и снова свернулась кольцами на ветвях, не обращая на зрителей никакого внимания.

Стражники установили мраморное дерево в углу балкона. Королева подошла к перилам и улыбнулась подданным.

– Ну как? – Вкрадчивый воркующий голос разнёсся по всей арене и был слышен даже на вершинах скал. – Что скажете о новом экспонате моей коллекции?

Глин яростно зашипел. Экспонат! Для неё Ореола всё равно что какой-нибудь гобелен на стене. Ей наплевать, что это живой дракон, у которого есть чувства и мысли, не говоря уже о предназначении и любимых друзьях.

Почему же радужная так равнодушна?

И куда подевалась Солнышко?

Драконы на нижних скамьях принялись аплодировать, и скоро вся арена гремела от хлопанья крыльев и лап. Небесная королева с довольной улыбкой уселась на большой плоский валун, потом щёлкнула хвостом, призывая к тишине.

– Бойцов на арену! – скомандовала она.

Беда первая появилась из ворот, приветствуя зрителей взмахами крыльев. Снова раздались аплодисменты, но какие-то вялые. Похоже, небесной здесь были не слишком рады.

Тем временем трое стражей взвились в небо и подлетели к скале справа от Глина. Один ухватил песчаного узника за хвост, избегая отравленного шипа, а остальные отцепили проволоку от его шеи и лап и прикрепили концы к металлическому кольцу в центре площадки.

Песчаный, казалось, готов был кинуться вниз со страшной высоты, пускай и со связанными крыльями, но стражники крепко сжали его с трёх сторон, слетели на арену и бросили на песок.

Беда повернулась к противнику, глаза её горели.

Глин вздрогнул. К горлу подкатил тошнотворный комок. Дракончик понял, что скоро снова увидит смерть.

Глава 15

Смотреть не хотелось. С другой стороны, если однажды придётся драться с Бедой, полезно будет иметь представление о её приёмах. Глин бросил взгляд вдаль на еле различимые фигурки Цунами и Звездокрыла. Кажется, они тоже смотрят вниз, как и большинство узников на вершинах скал.

Один из стражей встал в центре арены и громко хлопнул крыльями. Публика затихла. Низко поклонившись небесной повелительнице, он торжественно объявил:

– Боец Горизонт, когда-то неблагоразумно принявший сторону принцессы Пламени, после четырёх побед на арене удостоен чести сойтись в поединке с прославленным королевским паладином – Бедой! Когти вперёд, больше огня! К бою!

Взмахнув крыльями, стражник покинул арену. Несколько мгновений Беда с Горизонтом смотрели друг на друга, потом песчаный с шипением отпрянул и прижался к стене.

Сверкнув медно-красными крыльями, Беда неспешно шагнула вперёд. Её длинный хвост змеился по песку, блестящая чешуя казалась окутанной дымом.

Песчаный дракон присел и вдруг в отчаянном прыжке пронёсся над головой Беды и забился на край арены. Даже не попытался ударить когтями или стегнуть хвостом, просто удрал.

Земляной дракончик недоумевал. Почему песчаный так боится Беды?

Она не торопясь развернулась и с улыбкой двинулась к противнику. Его чёрные глаза метались из стороны в сторону в поисках убежища. Он рванулся к воротам, но небесная стремительно преградила путь и полоснула когтями поперёк груди. Сверху это выглядело пустяковой царапиной, но песчаный взвыл от боли и опрокинулся назад, барахтаясь на песке.

Беда продолжала атаку. Удар когтями в бок, и новый крик боли. Скованные крылья жалко трепыхались, взлететь узник не мог. Небесная шагнула ближе и тронула одно его крыло лапой, прижимая к боку. Болезненные вопли слились в душераздирающий протяжный вой.

Глин ничего не понимал. Она же дотронулась, ничего больше!

Беда отступила в сторону, оставив на бледно-жёлтой чешуе лежащего обугленный отпечаток лапы, похожий на клеймо. Земляной дракончик вытаращил глаза. Откуда? Она даже не плюнула огнём! Приглядевшись, он заметил, что царапины на боку и груди песчаного тоже дымятся. Да у неё огонь в когтях, такого просто не бывает! Как жаль, что Звездокрыл далеко, он бы объяснил.

Песчаный корчился на песке, но неожиданно вскочил и бросился на Беду, целя когтями в глаза, а ядовитым хвостом – в сердце. Крутанувшись на месте, она увернулась от когтистой лапы и мощным ответным ударом снова опрокинула противника. Отравленный шип на хвосте песчаного отскочил от медной чешуи, выбив искру, и тут же вспыхнул ярким пламенем. Горизонт снова взвыл, хлеща по песку пылающим хвостом. Глин никогда не слышал ни о чём подобном. Дракон поджигает дракона, и притом едва дотронувшись!

Беда обошла поверженного противника, выискивая место для нового удара, но прежде чем она успела атаковать, песчаный вдруг развернулся и вцепился когтями в её лапы. Затем обхватил, как мог, крыльями и прижался всем телом и мордой, содрогаясь от боли и завывая отчаянно и пронзительно.

Две обнявшиеся фигуры замерли, окутанные дымом. Скованные крылья песчаного покрылись чёрными пятнами и стали рассыпаться золой. Крики несчастного оборвались. Отвалившись от Беды, он мешком осел на песок и остался недвижим. От головы остался обугленный череп, крылья превратились в почерневшие лохмотья. А лапы и когти… Глин вздрогнул, вспоминая такие же следы ожогов на лапах у Кречет. Когда-то она жила здесь, в Небесном королевстве. Неужели ей тоже пришлось драться с этой Бедой? Как же она выжила?

Меднокрылая отступила на шаг, глядя на мёртвого дракона у своих лап. По арене разнёсся гул разочарования. Опустив крылья, Беда обернулась к королевскому балкону.

Повелительница уже стояла у перил.

– Какая скука, – прошипела она и добавила громко, поднимая голову и обращаясь к узникам: – Надеюсь, среди вас найдутся храбрецы, не то что этот жалкий червяк!

Храбрости Глин не ощущал в себе ни капли. Чем драться с таким неслыханным чудищем на потеху королеве, лучше уж, как Горизонт, самому оборвать свою жизнь.

Королева Пурпур повернулась к толпе на трибунах, высоко подняв изукрашенные рубинами крылья.

– Не печальтесь, завтра у нас особое представление, такого вы ещё никогда не видывали! И на сей раз я жду, что кто-нибудь постарается меня развлечь, не то что некоторые. – Её тяжёлый взгляд упал на Беду, стоявшую у обгорелого трупа, и та пристыженно опустила голову. Повелительница махнула лапой. – Все свободны!

Она повернулась и двинулась прочь. Стражники повалили следом в подземный коридор, не забыв прихватить и мраморное дерево. Глин вытянул шею, всматриваясь в Ореолу. Глаза у радужной были закрыты.

Может, её чем-то опоили? Угрозами заставили смириться? Болеет? Мало ли что могло стрястись…

Трудно сказать, чья судьба больше пугала земляного дракончика: Ореолы, Солнышка, о которой так ничего и не удалось узнать, или Звездокрыла – а вдруг как раз ему и придётся завтра развлекать королеву? Что означало это её «никогда не видывали»?

Когда дело касалось географических карт, исторических дат и событий, Звездокрыл неизменно оказывался первым, но в бою один на один его когти мало чего стоили. Схватку на арене ночной едва ли переживёт.

Глава 16

Когда солнце стало склоняться к вершинам дальних гор, Глин незаметно задремал, утомлённый тревожными мыслями о друзьях и возможностях их спасения.

Разбудил его запах жареной дичи и урчание в собственном желудке. Две луны стояли высоко над головой, а третья укрылась за отдалённым горным пиком, окутанным желтоватой светящейся дымкой. Дракончик уже начал привыкать к грандиозности окружающих пейзажей, совсем не похожих на то, что он мог увидеть в подземельях.

Он повернул голову на запах пищи… и от неожиданности чуть не свалился со скалы.

Сложив крылья и туго обернувшись хвостом, на краю каменной площадки примостилась Беда, явно стараясь занимать как можно меньше места. И всё же она сидела совсем близко, и жар от её медно-красной чешуи исходил страшный. Приятное убаюкивающее тепло Солнышка или Бархана не шло ни в какое сравнение. Это был жар вулканической лавы.