Защити свою любовь
– Не забывайте, что с ножом нужно обращаться осторожно, – сказал он, садясь рядом с ними, как сержант-инструктор по строевой подготовке, когда дети взяли ножи для чистки овощей.
– Не поранить себя или кого-нибудь еще, – повторили они выученные наизусть слова.
– Хорошо. А теперь крошите.
* * *Сидя под теплым дневным солнышком, они ели из бумажных тарелок поджаренное на гриле мясо с неуклюже нарезанными овощами, радуясь тому, что они вместе.
Саншайн с жадностью съела свой хот-дог, а потом строила глазки Кинли до тех пор, пока та не расщедрилась на большой кусок гамбургера.
– Дядя Линк, почему у тебя нет детей? – ни с того ни с сего спросила Кинли.
– Потому что я их еще не сделал. – Его сестра всегда была до неловкости откровенной со своими детьми в том, что касалось процесса деторождения. А Линк как раз начал задумываться, не завести ли ему семью. Когда-нибудь. Если он найдет подходящую женщину.
– Но ты много тренируешься, – отметил Брайсон.
Линк сдвинул на нос племянника кепку, дернув ее за козырек.
– Умник.
– Мама говорит, что ты не готов остепениться, – со знанием дела заявила Саманта.
– Может быть, вашей маме не стоит совать нос в чужие дела? – сказал Линк, чем привел детей в восторг.
– Ты не хочешь иметь детей?
– Чучело, сначала ему нужно найти жену или мужа, – вступила в разговор Кинли. – У тебя есть какие-то предпочтения, дядя Линк?
– Он не обязан жениться, – сказала Леа. – Наш папа говорит, что можно иметь детей и не вступать в брак, но, прежде чем решиться на это, нужно убедиться, что у вас прочное нансовое положение.
– Финансовое, – пренебрежительно поправил Брайсон. – Дядя Линк, ты много зарабатываешь на должности главного пожарного?
– Нет, племянник. Немного. Но я надеюсь, что со дня на день на сайте Eatsy взорвется мой магазин бомбочек для ванн.
На него уставились четыре пары глаз. Либо они не поняли шутки, либо им это не показалось смешным.
– Ну, кто за то, чтобы пострелять дротиками из пистолета?
Они бросились наперегонки по свежей летней траве, Линк стрелял с левой руки с оглядкой на свое раненое плечо и ожоги.
Он стоял, прислонясь к забору, Саншайн весело гонялась за Кинли, использовавшей свою книгу по психологии как щит, чтобы подняться на пригорок. Брайсон, Леа и Саманта стреляли и пронзительно визжали, ликуя.
Он услышал, как открылась и закрылась дверная задвижка, и заглянул через забор. Коттедж, который примыкал сзади к его владению, сдавался в аренду, и Линк забыл, что домовладелец подписал новый договор.
Линк намеревался только взглянуть, может быть, дружелюбно махнуть рукой и извиниться за беспокойство, которое доставляли его подопечные. Но, когда он увидел, кто стоит, прислонившись к перилам маленькой ухоженной веранды, он забыл обо всем.
– Ты меня разыгрываешь?
Мак помахала ему рукой.
– Привет, сосед.
– Божественная Дрими.
– Это ее прозвище? – поинтересовалась Леа. Ее розовые кроссовки заскребли по забору, когда она попыталась забраться повыше, чтобы лучше видеть.
– Привет, – проговорил Брайсон басом, пряча за спиной дротиковый пистолет. – Дядя Линк, можно мы останемся ночевать? – Похоже, двое мужчин из рода Рид влюбились в одну и ту же женщину.
– Получайте, – крикнула Саманта, осыпая их роковым градом дротиков.
– Извини, я на минутку, – сказал Линк, а потом рухнул на траву, изображая героическую сцену смерти.
Брайсон и Леа последовали его примеру.
– Я победила! – закричала Саманта, совершая круг почета по двору.
Дротик ударил ей точно в лоб.
– Ты больше не победитель, Манта. – Кинли с самодовольным видом крутанула пистолет вокруг пальца.
– Не стреляй! – жалобно завопила Саманта. – Я не знала, что ты играешь!
– Это называется стратегия, Манта. Посмотри-ка на сцену смерти. Сделай так, чтобы она была достойна «Оскара», – окликнул ее Линк.
Топнув ногой, Саманта провела рукой по лбу.
– Я теряю сознание! Я вижу свет. Прабабушка Милдред? Это ты? – У нее подкосились колени. Саншайн, внимание которой привлек ее стон, подбежала, чтобы лизнуть и успокоить ее.
Но Саманту нельзя было оживить. Упав вперед, она проползла двадцать футов до своих зрителей.
– Запомните навсегда, – прохрипела она, – что вы все – бздуны.
И с этими словами она отдала Богу душу.
Смущенная и обеспокоенная Саншайн улеглась рядом с Самантой и стала облизывать ей ухо.
– Браво! – захлопал в ладоши Линк, к которому присоединились другие дети и Мак.
– Я не знала, что у вас почти весь стартовый состав баскетбольной команды, – подколола его Мак.
– Ой, мы не его дети, – сказала Саманта, возвращаясь к жизни.
– Да, он не может остепениться, – пропищала Кинли, выглядывая из-за своей книги.
– Тренироваться делать детей ему нравится больше, чем делать их по-настоящему, – заявил Брайсон, пожимая плечами, словно говоря «что поделаешь».
Обаяния у парня было в избытке.
– Вы одинокая? – обратилась Леа к Мак. – Вам нравятся дети и хот-доги, и дротики, и Саншайн? – Леа обхватила ладонями морду собаки, чтобы подчеркнуть ее собачью привлекательность.
– Мы еще не знаем, нравятся ему женщины или мужчины, – напомнила им Кинли.
– Дамы! Мне нравятся дамы, – решительно проговорил Линк. – Не то чтобы ненормально любить мужчин или тех и других и кого-либо еще. Мне нравятся дамы, и вы можете спокойно закрыть свои рты прямо сейчас.
Мак засмеялась. От этого низкого, глубокого, скрипучего звука у него сковало грудь. И Линк решил, что был бы счастлив вечно подвергаться любым насмешкам, лишь бы снова услышать этот смех.
– Ребята, вы знаете, что ваш дядя ранен? – спросила Мак, сходя с веранды и неторопливо подходя к забору высотой по грудь.
– Мама сказала, что он спас кому-то жизнь, – ответила Саманта, завязывая длинные волосы в спутанный конский хвост. – У вас красивые волосы.
– Спасибо, – улыбнулась Мак. – У тебя тоже. Дядя Линк поранил плечо и получил ожог, и он должен отдыхать. Я думаю, что сегодня вы должны присматривать за ним и следить за тем, чтобы он не слишком напрягался.
Они склонились над ним, как львы над свежей добычей.
– Доктор Мак просто шутит. Она врет, – с отчаянием произнес Линк, когда Кинли схватила его за здоровую руку и потащила к дому. Остальные подталкивали его со спины.
– Мы хорошо о нем позаботимся, доктор Мак, – убежденно заверил ее Брайсон.
– Я могу приготовить ему ужин! Ты любишь тосты с арахисовой пастой и шоколадные чипсы? – поинтересовалась Леа.
– Подумайте о том, чтобы дать ему подремать, – крикнула Мак им вслед, и Линк снова услышал ее хрипловатый смех.
– Ты за это заплатишь, – пригрозил он ей.
– Желаю приятно провести время, шеф.
Глава 12
Сняв медицинские перчатки, Мак для верности вымыла руки.
– У вас конъюнктивит, мистер… – Ах, черт, как же его зовут? За последние годы медицинской практики у нее нечасто возникала необходимость знать и запоминать имя пациента.
– Ботэм, – подсказал мужчина. Она постаралась не пялиться с чисто медицинским интересом на его покрытый коркой, красный, опухший левый глаз.
– Мистер Ботэм, с вами и… вашим сыном все будет в порядке, – пообещала Мак. Проклятье. Ей нужно придумать мнемонические приемы, чтобы на время запоминать имена. – Я выпишу рецепт вам обоим. Завтра вы будете чувствовать себя лучше.
– Как насчет того, чтобы съесть мороженого после того, как заскочим в аптеку, Спенс? – спросил мистер Ботэм своего семилетнего сына.
«Спенсер, точно».
Мальчишка оживился.
– Я сейчас позвоню по поводу рецептов. Они будут готовы очень скоро, – сказала Мак, стуча пальцами по клавиатуре ноутбука. До сих пор печатание и запоминание имен пациентов не входило в перечень ее основных навыков. Она поработает над тем и другим. – Однако завтра вам обоим следует оставаться дома, так как конъюнктивит заразен.
– Спасибо, док. Добро пожаловать к нам в город, – сказал мистер Ботэм и поспешил увести Спенсера из смотровой.
– Спасибо, – крикнула Мак им вслед.
Внезапно у нее зачесался глаз, и она едва удержалась, чтобы снова не помыть руки. За сегодняшний день Ботэмы были вторым и третьим случаем конъюнктивита. Нелепый первый день семейной практики.
Сорвав бумагу со смотрового стола, она быстро протерла его, а также дверные ручки и подлокотники кресел дезинфицирующей салфеткой с лизолом.
Глядя на очередь пациентов на экране компьютера, она заметила на календаре еще несколько визитов, которых не было утром.
Она направилась к стойке.
– Тьюзди, это что, сбой… – Мак не сумела окончить фразу. Приемная была заполнена народом. Почти у каждого в комнате был, по крайней мере, один красный глаз, покрытый корками. Большая часть пациентов были учениками начальной школы, но было и несколько взрослых с зудящими глазами. Самому старшему в комнате было лет девяносто.
– О черт, – пробормотала Мак себе под нос.
Им придется залить лизолом всю приемную.
– Какая удача в первый день, – сказала Фрида. – Мы составили график с десятиминутным интервалом.
– Хорошо, – вздохнула Мак. – Кто самый смелый и кому нужно побыстрее уйти отсюда?
Примерно половина подняли руки.
– Отлично. Остальные любят пиццу? – спросила она.
Все вяло согласились.
Опустив руку в карман, она достала оттуда тонкий кошелек.
– Тьюзди, позвони в какую-нибудь пиццерию и закажи пару штук или что-нибудь еще на твое усмотрение. – Мак бросила секретарше свою кредитку. – И, ради Бога, не позволяй никому прикасаться к тебе.
– Принято, доктор Мак, – весело ответила Тьюзди.
– Начнем с вас, – сказала Мак, указывая на взволнованную мамашу с тремя детьми.
* * *За три часа, энергично работая в стиле медицины катастроф, Мак буквально очистила приемную. Последний из красных глаз был осмотрен. Она только что закончила с инфекцией мочевых путей, а последними пациентами были двое детей с температурой.
Схватив кусок холодной пиццы из комнаты отдыха, Мак затолкала его в рот. Высунув голову в приемную, Мак увидела, что она пуста.
– Фрида проверяет внутренние органы во второй смотровой, – сказала Тьюзди. – А это принесли для вас.
Мак прищурилась, глядя на лежавший на стойке букет полевых цветов.
– Это от шефа пожарных Рида, – сказала Тьюзди не в состоянии сдержать восторга.
Мак выдернула открытку из букета.
Дрими!
Вчера я дважды за день посмотрел «Немо» и теперь не могу выкинуть из головы песни Моаны. Кроме того, я ненавижу горелые тосты с шоколадными чипсами. Этим я обязан тебе. Удачи тебе в первый рабочий день.
Твой очень привлекательный сосед Линк. (Уточняю на случай, если ты заметила, как накачан мистер Набуки, проживающий на два дома дальше.)
Мак закусила губу, чтобы не дать расплыться улыбке на своем лице, что неизбежно вызвало бы сплетни.
Да, она определенно питала слабость к сексапильному шефу пожарных. И это было некстати.
В коридоре у второй смотровой Мак встретилась с Фридой.
– Так ты ушла в отставку или уволилась из армии? – спросила Фрида.
С самого утра женщина шаг за шагом с пристрастием допрашивала ее.
«Откуда ты родом?»
«Где ты окончила медицинскую школу?»
«Была ли ты когда-нибудь замужем?»
«Кто из группы Jonas Brothers нравится тебе больше всего?»
Это было неотделимо от жизни в маленьком городке. Параллельная вселенная.
– Решила не оставаться после последней командировки, – сказала Мак. – Мне не хватило срока службы для того, чтобы уйти в отставку.
«Или физической и эмоциональной выносливости, чтобы пережить еще несколько лет».
– Тебя там ждут Гаррисоны. Мамаша Харпер, Эва, которой без малого восемь лет, и четырехлетняя Сэди. Предупреждаю, у них не конъюнктивит.
– Слава Богу, что так. Не возражаешь, если вы с Тьюзди перед уходом протрете все поверхности в приемной?
– Возможно, было бы быстрее все сжечь, но мы соблюдаем строгие меры предосторожности, когда свирепствует грипп, – сказала Фрида. – Роскошные цветы. Я не знала, что вы с Линком знакомы.
– Мы соседи, – сказала Мак.
Фрида вскинула брови, настаивая на большей откровенности. Но в приемной ждали пациенты.
Мак быстро постучала в дверь смотровой. Гаррисон. Харпер, Эва и… черт. Она забыла.
– Войдите!
– Миссис Гаррисон, чем я могу вам помочь?
Харпер Гаррисон была красивой блондинкой с большими серыми глазами и улыбкой, которая, казалось, не сходила с ее губ и была… искренней. Вероятно, они с Тьюзди отлично ладили.
У нее были прелестные дети. Эва восхищалась своими сверкающими шлепанцами всякий раз, когда отрывала ножки от края смотрового стола. У нее были темные, кудрявые волосы и большие черные глаза. Они с матерью совсем не были похожи на родственников.
Однако Сэди была слеплена из того же теста, что и мать. Ее тонкие белокурые волосы отливали платиной. Серые глаза смотрели настороженно.
Усадив Сэди на стол рядом с сестрой, Харпер, к удивлению Мак, обняла ее.
– Ох. Ой. Это что, так принято? Обнимать врачей? – спросила Мак.
– Я – жена Люка Гаррисона и подруга Альдо, – объяснила Харпер.
Все моментально встало на место. Альдо, восстанавливаясь после ампутации, писал о том, как помогла ему в ту пору подружка его приятеля. В конечном счете он научил ее бегать. Мак видела фотографии забега на пять километров в День независимости, когда Альдо Моретта напомнил всему городу – и самому себе, – на что он способен.
– Харпер, конечно. Рада познакомиться с вами. – По общему мнению, жена Гаррисона была лучиком солнечного света. Оказалось, что слухи не врут.
– Итак, это Эва и Сэди, – сказала Харпер, представляя ей детей. Она с любовью положила ладони на головки девочек. – Это только половина нашей семьи. Мальчики, слава Богу, здоровы. Но наши девочки чувствуют себя не очень хорошо, верно?
Эва покачала головой, болтая темными кудряшками. Сэди посмотрела на Мак так, словно ожидала, что доктор заберет ее душу.
– Мы чувствуем себя неважно, – сообщила Эва, дрыгая ногами в ритме, который был слышен только восьмилетней девочке. – Мама говорит, что мы не сможем ходить в школу до тех пор, пока у нас не пройдет тошнота и температура.
– Ваша мама права. Что, если я быстро осмотрю вас, а потом мы посмотрим, что можно сделать для того, чтобы вы почувствовали себя лучше? – предложила Мак. Она потеряла навыки общения с детьми. Мак подумала о Линке, игравшем на заднем дворе со своими племянниками.
– Ваши ребята любят собак? – спросила она, стараясь подражать Линку.
Пока Мак быстро осматривала Эву, та рассказывала ей о своих двух собаках – Лоле и Максе. Опухшие железы. Температура.
– Ты давно ела?
Эва поспешно покачала головой.
– Нет.
Мак повторила тот же осмотр с Сэди, та сидела, как сфинкс.
Мак перекинула стетоскоп через плечо, а Эва все продолжала рассказывать о том, как ее папочка тайком дремлет вместе с Лолой на диване, пока мама пропалывает огород.
– Итак, у них очень заразная желудочная инфекция, которая распространяется по округе, – начала Мак.
– О черт, – прошептала Харпер.
– Да, – сказала Мак. – Посадите эту парочку на карантин и в следующие двое суток давайте им больше жидкости. Больше электролитов и бульонов. Диета при детской диарее: полезны бананы, рис, яблочный сок и тосты, для начала – протертая пища. Самое худшее должно закончиться завтра, но, если завтра больше не будет рвоты или диареи…
– Какашек! – радостно воскликнула Эва.
– Да, какашек, – смеясь, продолжила Мак, – позвоните мне, чтобы мы убедились, что у них нет обезвоживания.
Харпер энергично делала пометки в блокноте, который она извлекла из своей большой хозяйственной сумки.
– Хорошо. Итак, теперь, когда вы поставили диагноз моим детям, я спрошу: что вы делаете в пятницу вечером? – спросила Харпер.
Мак открыла рот, но поняла, что не знает, что сказать.
– Альдо упоминал о барбекю, и, поскольку они с Глорией сейчас переделывают внутренний дворик, я вызвалась устроить барбекю у себя. Черт! Девочки, не помните, я сказала папе, что у нас будет барбекю?
С видом глубокой задумчивости Эва поднесла палец к подбородку. Сэди впервые вышла из роли сфинкса.
– Не думаю, что ты сказала папе. Ты разговаривала с тетей Гвоией по телефону и сказала «Напомни мне, чтобы я сказала кое-фто Вуку». А потом Вову опвыскал скунс.
Харпер покосилась на дочь.
– Ей нужно некоторое время, чтобы оттаять, но потом берегитесь.
Сэди пустилась рассказывать о том, как плохо пахло от «Вовы» и сколько раз ей пришлось принимать ванну.
Мак боролась со спонтанным желанием закончить прием. Ключевым моментом в медицинской практике была эффективность. И Мак не знала, удобно ли, когда пациентка приглашает тебя домой, даже если муж пациентки – ее старый знакомый по военной службе.
– Значит, мы ждем вас в пятницу в семь, хорошо? – с сияющим лицом сказала Харпер, помогая своим дочерям слезть со смотрового стола.
– Хм. Хорошо, – сказала Мак, не в силах придумать достаточно достоверный предлог, чтобы отказаться. Конечно, если дети выздоровеют. Иначе дом Гаррисона будет на карантине. Не то чтобы она надеялась на то, что дети будут больны и избавят ее от необходимости появиться в обществе.
– Я испеку для вас шоколадные пирожные с орешками, доктор Мак, – сообщила Эва, заставив Мак почувствовать себя полной идиоткой.
– Эва у нас любит печь, – пояснила Харпер. – Чаще всего ее угощения вполне съедобны, – сказала она, собирая сумку, ключи и дочерей.
Они вместе прошли в холл.
– В семь вечера в пятницу. В нашем доме. Альдо знает адрес. Принесите салат или десерт на случай, если шоколадные пирожные не удадутся.
– Я люблю сэндвичи с мороженым, – сообщила Сэди.
– До пятницы, – сказала Эва, взявшись с сестрой за руки и с важным видом выходя из комнаты. – Мама, нам можно есть мороженое, пока мы болеем?
– Детка, если мороженое вам сейчас не навредит, вы, разумеется, сможете съесть его. О! Какие красивые цветы, – воскликнула она, заметив букет на стойке.
– Это для доктора Мак от шефа пожарных Рида, – радостно сообщила Тьюзди.
– Ну как интересно. – Лицо Харпер подозрительно засияло.
Глава 13
Мак съехала на обочину перед большим трехэтажным кирпичным домом. Заглушив мотор, она взяла закрытую крышкой миску с приготовленным ею салатом из сладкого картофеля и коробку сэндвичей с мороженым, которую она импульсивно купила в продуктовом магазине. Поднимаясь по ступенькам, Мак восхищалась пышно цветущими растениями в подвешенных горшках и удобной мебелью.
На одеяле лицом вниз лежала кукла, а к крыльцу были прислонены два детских велосипеда.
Все вокруг так и кричало: «Дом, милый дом».
Коврик у двери повторял это послание слово в слово.
«Барбекю в узком дружеском кругу. Черт возьми, да кто она такая?»
Нажав на дверной звонок, Мак дождалась того момента, когда с другой стороны двери раздался громкий хор детских голосов.
Дверь открылась, и Мак усмехнулась, узнав капитана Лукаса Гаррисона. На его спине висел мальчик, у ног вертелся улыбчивый питбуль, а за ним слышался беспорядочный хор голосов.
– Доктор О’Нил, – сказал Люк с улыбкой, на которую был довольно скуп во время командировки. – Добро пожаловать в бедлам.
– Спасибо за приглашение, – сказала Мак.
– Это Генри, он слишком большой для того, чтобы таскать его на закорках, – сказал Люк, когда мальчик, который душил его, ухмыльнулся. – А это Лола.
– А, вонючая собака, – сказала Мак, наклоняясь, чтобы позволить Лоле обнюхать себя.
Деликатно обнюхав ее, Лола высунула длинный язык на манер Джина Симмонса[8].
– Заходи. Вся остальная команда на заднем дворе.
Похоже, слово «команда» неточно передавало то, что она увидела на заднем дворе, где собралась половина Биневеленса.
Харпер и темноволосая модница, в которой Мак узнала Глорию Моретта, накрывали на стол, покрикивая на целую армию детей. Альдо в темных очках управлялся с грилем, холодным пивом и массивными щипцами, которыми, казалось, можно было перевернуть корову.
Была еще одна пара – высокий светловолосый мужчина и длинноногая брюнетка, которые миловались у костра, вместо того чтобы действительно разжигать огонь.
– Найдите комнату, если собираетесь добавить нам внуков, – крикнула сидевшая в шезлонге женщина с коротко остриженными седыми волосами, следившая за тем, как Альдо справляется с грилем. Целующаяся парочка смущенно разомкнула объятия.
По двору бегали собаки. Еще две, не считая теперь уже не вонючей Лолы. Оба пса были маленькими. Тот, что покрепче, был одноглазым, но это не сказывалось на том, с какой скоростью он кружил по огороженному забором двору. Второй тоже был маленьким, и казалось, что Лола могла бы по ошибке принять его за еду. Но, похоже, они считали себя равными, а не хищником и добычей.
– Вот это да, – сказала Мак, с интересом наблюдая за царящей кругом суетой.
– И не говори, – усмехнулся Люк. Сбросив Генри на траву, он повел Мак знакомиться с его родителями – бойкой Клэр и выдержанным Чарли. Обнимавшаяся парочка – Софи и ее муж, шериф Тай, представились сами. Красавица Софи была очень оживленной, и Мак пришло в голову, что эта женщина никогда не страдала от недостатка уверенности в себе. Ее муж был явно без ума от нее и их двоих детей, которые вместе с остальной бандой шумели на заднем дворе.
– Приятно познакомиться с докторшей, о которой говорит весь город, – озорно проговорила Софи.
– Веди себя прилично, Соф, – подначила ее Глория, подходя и крепко обнимая Мак.
«Кажется, жители Биневеленса любят долго и не к месту обниматься».
– Я просто хочу сказать, что очень мило с твоей стороны так любезно вести себя с женщиной, которая была замечена в том, что нападает на твоего мужа посреди дороги, – подколола ее Софи, и, когда она усмехнулась, у нее на щеке появилась ямочка.
– Не забывайте также о том, что ей доставили цветы от шефа пожарной части, – добавил Тай. Он был хорош собой и напоминал куклу-Кена, его волосы были коротко острижены, как у копа, а открытая улыбка слегка облегчала его работу на благо общества. – Говорят, она – роковая женщина. – Он подмигнул.
Мак засмеялась.
– Р-р-р-р.
– Добро пожаловать в Биневеленс, где все обо всех знают, а если не знают, то придумают что-нибудь поинтереснее, – сказала Софи. – Я работаю барменом в баре «У Ремо», поэтому собираю все сплетни, которыми делятся люди.
Возле качелей разгорелся спор, в котором участвовало несколько детей.
– Кто первым начал ныть в десять минут восьмого? – окликнула их Харпер.
– Я! – закричала низкорослая, полная, громкоголосая женщина, не иначе как миссис Айна Моретта.
– Айна моет грязную посуду, – сказал Чарли, заглядывая в исписанный от руки листок бумаги, в то время как родители бросились разнимать детей.
Мимо Мак пулей пролетела еще одна собака, у этой была светлая и пушистая шерсть. Она была подозрительно похожа на… О черт!
– Саншайн! – радостно закричали дети.
– Ну-ну. Не моя ли это любимая соседка и подружка? Мы могли бы договориться и приехать на одной машине. – Навстречу не спеша шел начальник пожарной части Линкольн Рид в старой, поношенной майке с эмблемой пожарной части Биневеленса и шортах, которые не могли не привлечь внимания к его мускулистым бедрам. На нем была бейсболка, добавлявшая ему мальчишеского очарования. Мак намеренно проигнорировала легкое сердцебиение от охватившего ее влечения.
– Я не знала, что ты будешь здесь, – небрежно бросила она.
Он подошел к ней, и они развернулись, наблюдая за весельем на заднем дворе. Прикосновение его плеча обожгло ее. Он был таким большим, таким крепким. Он занимал очень много пространства.
– Ты прекрасно выглядишь, Дрими.
– Фу, спасибо, – сказала Мак, проводя рукой по коротким волосам. Она высушила их феном. А еще она накрасила ногти лаком и подкрасила губы своим новым любимым красным блеском, который, как заверила ее Тьюзди, «абсолютно подходил» к ее цвету кожи. – Я думала, что здесь соберется узкий семейный круг.
Усмешка Линка прожгла ее насквозь.
– Так и есть. Просто у нас тут большие семьи. Только мы с тобой не родственники.
К ним подлетела Саншайн, которой внезапно понадобилось пообщаться с папочкой. Плюхнувшись Линку на ногу, она выжидательно уставилась на него.
– Пришло время почесать животик, – сказал он, опускаясь на землю, чтобы погладить подставившую живот Саншайн. Потом она посмотрела на Мак.
– Почему она так смотрит на меня?
– Ну ей тоже хочется поесть салата со сладким картофелем или она ждет, когда ты почешешь ей брюхо.
Мак присела рядом с ним и неуверенно дотронулась до живота Саншайн. Собака, ворча, перекатывалась туда-сюда на спине.