Парни в тротиловом эквиваленте
«Наверное, все дороги, ведущие к морю, одинаковые», – размышлял подполковник, устроившись на правом переднем сиденье служебного внедорожника.
Солнце клонилось к горизонту и слепило глаза. Он поправил солнцезащитный козырек и вздохнул:
«Что-то я становлюсь ворчливым. Устал. Или старею. Пора отдохнуть, развеяться. Скорее бы уж покончить с этим делом и отправиться домой».
Этим вечером его группе предстояло нормальное мужское дело или, как выражались коллеги, работа по специальности.
Вся служба в спецназе ГРУ делилась на две примерно равные части. Первая состояла из натурального дебилизма: бесконечных построений, проверок внешнего вида, скучных теоретических занятий, нарядов или тупой муштры. А вот вторая как раз и являлась той самой работой по специальности. К ней относились командировки в горячие точки и разовые боевые операции. В худшем случае – участие в различных учебных мероприятиях. Вторая часть несла в себе гораздо больше риска, но самое главное состояло в том, что в ней присутствовал здравый смысл, которого так не хватало в первой.
Сегодня Молодцов с товарищами ехал по ненавистной трассе в сторону Белореченска, где несколько часов назад банда неизвестных ублюдков расстреляла пост ДПС. Следовало отдать должное ребятам из ФСБ, четко определившим направление, в котором отчалили преступники. Далее оперативники с аналитиками вычислили хату, где эти мерзавцы решили отсидеться. За ней в данный момент следили парни из наружки. Брать ублюдков в центре Белореченска, по соседству со школой, детским садом и двумя супермаркетами, было делом весьма рискованным. Начальство помозговало и утвердило другой план.
Группа Молодцова мчалась к месту проведения операции на трех внедорожниках темной масти. Форсированные двигатели, наглухо тонированные стекла, полные багажники специального снаряжения и боеприпасов. За ними едва поспевал серенький «уазик» с местными, краснодарскими номерами, синей полосой и надписью «ДПС».
Этой машине в операции была отведена небольшая, но очень важная роль. «Уазик» молодостью не отличался. Ему уже исполнилось лет этак сорок. Он пять или шесть раз пробежал вокруг Земли. Внутри сидели два доблестных стража дорожного порядка. Но о них речь пойдет чуть позже.
Константин Молодцов приоткрыл окно в дверце, подпалил сигарету. Затягиваясь дымком, он еще раз прокрутил в голове план операции.
Разговор, происходящий в это время в машине, ему нисколько не мешал.
– Водка, друг мой Сережа, существовала и до Менделеева. Это интернациональный напиток. Уже никто никогда не узнает, какой именно народ его изобрел. А Дмитрий Иванович – да уважит его душу Господь на том свете! – опытным путем получил максимально вкусную пропорцию, – уверенно парировал какой-то довод товарища, снайпера Ковальчука, подрывник группы капитан Колодин.
Тот выслушал его и проворчал:
– Вот те раз. Вот так селишься спокойно на последнем этаже с полной уверенностью в том, что переживешь любой потоп. А потом бац, и нате вам пожар. Выходит, давненько водку на Руси кушают?
– На Руси, брат, кушали хлебное вино. Так именовалось старинное подобие современной водки. Считается, будто само это название пришло к нам из Польши. А вообще первое упоминание о дистилляции алкоголя относится к двенадцатому веку. Кажется, этим занимались спецы, работавшие в медицинских школах Италии.
Под негромкую болтовню двух друзей Молодцов размышлял о своем:
«Марка автомобиля, на котором террористы уехали после расстрела милицейского поста, нам известна. Эти дикари то ли не знали о камере видеонаблюдения, висящей на столбе возле поста ДПС, то ли не обратили на нее внимания. Разрешение матрицы позволило разглядеть и лица преступников, и автомобиль. Это был белый «Опель-Вектра» с дагестанскими номерами, – повторял он все детали происшествия, известные ему. – За домом и квартирой, где террористы решили отсидеться, велась скрытная слежка. Никто из этих выродков просочиться сквозь неприметное оцепление не мог даже в одиночку и полностью сменив прикид.
Операцию по нейтрализации и захвату банды начальство решило провести вне жилого дома. Значит, нам следует дождаться, когда бандиты успокоятся и покинут уютное гнездышко. Сколько придется ждать – день, два или три, – я не знаю».
А треп в машине продолжался:
– У моей тетки три взрослых сына, моих двоюродных брата. Представь себе, со всеми тремя невестками тетке жутко не повезло.
– Правда не повезло, или это она так считает?
– Конечно, она. На самом деле обычные девки. Вполне даже ничего, хозяйственные, симпатичные, мужей своих любят, – с деловой деревенской обстоятельностью рассуждал прапорщик Ковальчук. – Жена старшего на момент свадьбы училась в институте и, по словам тетки, ничегошеньки собой не представляла. «Детей точно не родит, а если и ухитрится, то не воспитает». Жена среднего – «конечно, хорошо, что уже с образованием и даже умудрилась получить квартиру. Но старовата. Ей ведь целых двадцать четыре года!»
– А сама-то тетка во сколько лет сыновей родила? – с сарказмом любопытствовал капитан.
– В том-то и дело. Старшего – в тридцать, младшего – в сорок. Среднего – аккурат между ними. Но кого, простите, волнуют такие вот частности?
Внешность двух друзей разительно отличалась. Капитан Николай Колодин выглядел уставшим интеллигентом, иногда надевавшим очки. Это был высокий, худощавый, белокожий мужчина с правильными чертами лица. А прапорщик Серега Ковальчук походил на Колобка из известной сказки – низкорослый, кряжистый, смуглый, с постоянной щетиной на щеках и почти лысой головой. Есть такая порода особо кучерявых пестицидов, стремительно лысеющих сразу после окончания школы. Колодин, как и положено образованному интеллигенту, был молчалив и задумчив. Ковальчук же, напротив, болтал без перерыва, замолкал лишь в тех редких случаях, когда ему требовалось задержать дыхание перед выстрелом.
Поначалу, когда два товарища только подружились и еще не определили круг тем, интересных для обсуждения, их разговоры основательно раздражали окружающих. Потом народ привык, перестал обращать внимание на их болтовню. А порой выходило так, что та полемика или даже простой разговор, который они вели между собой, вдруг становились интересны всем. Тогда вокруг Колодина и Ковальчука собиралась вся группа.
Впереди показался пригород Белореченска. Константин выбросил в окно окурок, поднял стекло, оставив крохотную щель, и припомнил подробную карту города.
От панельного пятиэтажного дома отходили два выезда – на северо-восток и юго-запад. В центре двора располагались электроподстанция, детская площадка, небольшая автостоянка и десяток самодельных металлических гаражей. На стоянке постоянно дежурил автомобиль, потрепанная, невзрачная с виду «буханка» с тремя сотрудниками наружки ФСБ. Их главная задача состояла в том, чтобы своевременно сообщить группе Молодцова о выходе бандитов из подъезда, посадке их в белый «Опель» и о том направлении, в котором он начнет движение.
Молодцов был уверен в одном: что бы ни случилось, четверка бандитов направится на северо-восточную окраину города, далее свернет вправо, к Майкопу, и будет пробиваться в горную часть Чечни или в Дагестан. Вряд ли у них имелись другие планы, потому как именно в тех краях плодились разного рода мстители, словно тараканы расползавшиеся по России для свершения своих сомнительных подвигов.
Поэтому, когда кортеж въехал в Белореченск, подполковник приказал водителю держать курс на улицу, примыкавшую к панельной пятиэтажке. Внедорожники остановились в тени высоких деревьев, в относительно тихом местечке, примерно в трех кварталах от дома. «УАЗ» прокатил дальше метров на сто и тоже припарковался у тротуара. Сотрудники ДПС нехотя выползли наружу и приступили к выборочной проверке документов автомобилистов, проезжавших мимо. Парни Молодцова для начала устроили перекур, а потом зашуршали пакетами с бутербродами и пирожками.
– Это точно. Ну а что же с младшим? Его невеста тоже не пришлась ко двору?
Разговор двух друзей, начатый по дороге в Белореченск, продолжался.
– Когда он объявил о грядущем знакомстве с невестой, вся семья с интересом замерла, – посмеиваясь, проговорил снайпер. – Привел, значит, девушку в дом, усадил на стул. Посыпались вопросы. Мол, кто ты да как, зачем, откуда, почему. Ты не представляешь, Коля. Все ответы девчонки ровнехонько укладывались в строгие жизненные нормы будущей свекрови. Прекрасно готовит, умеет шить, вязать, вышивать, только что защитила диплом, уже пару лет работает в отцовском бизнесе, неплохо получает, подрабатывает моделью и переводчицей с английского. В общем, самое настоящее чудо, а не девочка.
– И что же?
– «Нет доброго огонька во взгляде», – резюмировала мама и ушла в себя, принялась страдать от невозможности найти в этом мире истинное совершенство.
В летнее время Белореченск выглядел симпатичным и свежим, даже несмотря на огромную площадь одноэтажного частного сектора, окружавшего центр, сравнительно небольшой и современный. Именно он придавал городку неповторимый, провинциальный, очень уж уютный колорит. Тихие тенистые улицы, утопающие в зелени, обширные площади, бойкие базары, парк культуры и отдыха со старинным колесом обозрения. Пятьдесят тысяч жителей, чудесный мягкий климат, около ста километров до черноморских пляжей.
Вряд ли террористы остановили свой выбор на данном населенном пункте, руководствуясь вышеперечисленными соображениями. Он устраивал их по совершенно другим причинам.
Во-первых, здесь наверняка проживал кто-то из их сообщников или надежных родственников.
Во-вторых, Белореченск был слишком уж велик для того, чтобы его обитатели заинтересованно таращились на каждого незнакомца. В то же время он оставался достаточно небольшим. В нем не было крупных подразделений правоохранительных органов, способных отслеживать залетные банды.
Автомобили группы Молодцова по-прежнему стояли в тени деревьев на краю проезжей части. Сотрудники ДПС лениво работали в сотне метров от них, изредка останавливали машины, проезжавшие мимо, и проверяли документы у водителей. Спецназовцы сидели во внедорожниках. Если они и покидали их, то поодиночке и только для того, чтобы справить нужду в ближайшем общественном туалете. Остальные расслаблялись в креслах, потягивали кофе из термосов, курили и негромко переговаривались.
Константин тоже дымил и с настороженным вниманием поглядывал по сторонам.
Ближе к обеду в его нагрудном кармане ожила небольшая радиостанция.
– Сокол, я Терминал, – прохрипел в динамике голос одного из сотрудников наружного наблюдения.
– Да, Терминал, Сокол на связи, – тотчас ответил Молодцов.
– Объекты покинули жилое здание и направляются к автомобилю.
– В полном составе?
– Да, все четверо.
– Понял. Жду информации о направлении движения.
– Да-да, как только они начнут движение, мы сразу же сообщим вам.
Парни на заднем сиденье затихли. Потянулась долгая минута ожидания, в течение которой Константин гадал: куда решат ехать бандиты? Правильно ли он просчитал их намерения? Не придется ли ему сломя голову мчаться на другой конец города?
Наконец рация снова ожила:
– Сокол, белый «Опель» выехал в северо-восточном направлении. Как поняли?
– Понял вас, Терминал, – выдохнул подполковник. – «Опель» с клиентами следует на северо-восток. – Он обернулся и кивнул одному из парней.
Тот покинул салон, быстро огляделся по сторонам и развязной походкой поплелся к «уазику», дабы предупредить сотрудников дорожной милиции о старте операции.
Далее действия разворачивались по ранее разработанному плану.
Едва машина с бандитами появилась в начале улицы, как два внедорожника, включая тот, в котором находился Молодцов, покинули стоянки и начали не спеша встраиваться в поток. Третий автомобиль остался на прежнем месте.
– Поравнялся со мной! – коротко доложил заместитель Молодцова майор Лебединский, сидевший в этой машине.
Белый «Опель» двигался, соблюдая скоростной режим и ничем не выделяясь среди других автомобилей. Ни к чему бандитам было привлекать к себе чье бы то ни было внимание.
Сотрудник ДПС махнул палкой двум внедорожникам, едва начавшим движение, а заодно и белому «Опелю». Давний сослуживец Константина майор Лебединский не сводил с него глаз и держал в курсе всю команду. К тому же вся операция фиксировалась на видеорегистратор с очень хорошим разрешением, висящий под лобовым стеклом.
– Останавливается, – прокомментировал он, когда водитель «Опеля» включил поворотник и принял вправо.
Сотрудники ДПС, практически безоружные, хорошо справлялись со своей задачей. Они вальяжно слонялись по краю проезжей части и выглядели совершенно безобидно. Да и вся эта ситуация не могла вызвать у клиентов особых опасений. Обычная проверка документов. Все в порядке.
Молодцов обернулся, чуть понаблюдал за развитием событий, кивнул и сказал:
– Сработало. Готовимся, парни!
Они были готовы. Водитель специально не выключал двигатель и в любую секунду мог протаранить кормой белый «Опель», не дать ему рвануть дальше. Другие парни из всех трех машин держали в руках бесшумные «Валы» и «Винторезы», приготовленные к стрельбе.
Один сержант дорожной милиции неторопливо подошел к водительской дверце белого автомобиля, подождал, пока опустится стекло, представился и, глядя вслед машинам, проезжающим мимо, попросил водителя предъявить документы.
Другой в это же время направился к одному из двух остановившихся внедорожников. Все по плану. Так и должно быть.
Сотрудник ДПС ознакомился с документами бандитского водилы, о чем-то с ним говорил, улыбался, кивал. При этом он опять с профессиональным любопытством поглядывал на транспорт, проезжающий мимо.
«Хорошо играет. Непринужденно и правдоподобно, – отметил про себя Константин. – Лишь бы не переборщил».
Далее, как это и было предусмотрено планом, последовала кульминация.
Сотрудник ДПС, остановивший внедорожник, делал вид, что усердно проверяет документы его водителя. Он якобы нашел в них нечто непонятное и подозвал к себе напарника. Тот почему-то позабыл вернуть права водителю немецкого автомобиля и сделал несколько шагов в сторону внедорожника.
Громкий диалог между дорожными служивыми длился несколько секунд. Из него всякому любопытному прохожему становилось ясно, что требуются два понятых для досмотра внедорожника. Его упрямый владелец требовал все сделать по букве закона.
Сержант ДПС усмехнулся, вернулся к «Опелю», наклонился к опущенному стеклу и попросил водителя помочь. Эту просьбу он сдобрил ядреной шуткой про упрямца. Дело-то ведь и впрямь минутное: показаться водителю внедорожника и расписаться в протоколе.
После некоторой паузы дверца белого автомобиля открылась, на дорогу выбрался тридцатилетний поджарый кавказец с редкой рыжей бородкой. Одет он был для летнего времени вполне обычно: темно-синие джинсы, футболка, кроссовки.
Этот человек быстро глянул по сторонам и вместе с сержантом направился к внедорожнику.
Это был сигнал спецназовцам из третьего автомобиля.
Все бандиты, находящиеся в салоне «Опеля», сейчас наверняка в диком напряге глядели вслед уходящему водителю. Неплохой момент, чтоб подобраться сзади и закинуть в машину шумовую гранату.
Это сделал Иван Лебединский.
Молодцов одобрительно хмыкнул и скомандовал:
– Работаем!
Все бойцы, находящиеся в двух первых внедорожниках, разом оказались на разогретом асфальте. В этот же момент раздался резкий хлопок, которого они и ожидали.
Дальнейшие действия планом операции не оговаривались, потому что и так отработаны до автоматизма. Трое спецназовцев мгновенно скрутили и обезоружили водителя-кавказца, шедшего к внедорожнику. Остальные в несколько прыжков оказались у бандитской машины.
Две пары бойцов из второго и третьего внедорожников сохраняли между собой дистанцию, позволяющую им контролировать ситуацию, обеспечивать безопасность товарищам, надежно прикрывать их действия.
Честно говоря, террористы, находящиеся в «Опеле», уже были негласно приговорены спецназовцами к смерти. Это означало, что если операция в какой-то момент захлебнется, пойдет наперекосяк, то парни хладнокровно расстреляют белый автомобиль, мигом доведут его до состояния оренбургского пухового платка, изъеденного молью. Они готовы были сделать это без лишних церемоний, как учил дед Павел Судоплатов. Для допроса с пристрастием вполне хватило бы водителя, взятого живым и здоровым. Этого типа и трупов будет вполне достаточно для отчета об успешно проведенной операции в городе Белореченске.
Но дело обошлось без особых косяков.
Три бандита вывалились из салона авто вместе с клубами дыма, оглушенные, кашляющие и трясущиеся от страха за свои никчемные жизни. Парочку этих субъектов парни быстро определили мордами в асфальт. А вот третий каким-то чудом выкрутился, вскочил и побежал через дорогу, пытаясь на ходу выхватить из-за пояса пистолет.
Молодцов вскинул «Вал», однако выстрелить не успел. Его опередил один из снайперов, с сорока метров вогнал бандиту пулю в затылок.
Ноги беглеца будто стали ватными. Он по инерции сделал еще пару шагов, сложился пополам и безжизненно шмякнулся на темный асфальт аккурат вдоль белой разделительной полосы. По его обмякшему телу тут же с визгом покрышек прокатилась старая советская «Волга».
– Больно уж шустрый. Смерть таких любит, – поворчал подполковник, закинул автомат на плечо и громко приказал: – Всех задержанных и придавленных – в машины! – Молодцов огляделся, желая убедиться в том, что никто из гражданских лиц не пострадал от стрельбы.
Все российские граждане, случайно оказавшиеся рядом, были живы и здоровы. Напуганные прохожие жались к стенам домов и сторонкой обходили место скоротечной заварухи.
Скрипнули тормоза подъехавшего автомобиля «Скорой помощи». Ее вызвали сотрудники милиции или кто-то из горожан. Мужчина и молодая женщина в белых халатах бегло осмотрели тело, лежащее на дороге.
Первая часть операции была закончена. Осталась вторая, длиной минут в десять-пятнадцать.
Пора было прощаться с сотрудниками ДПС и отправляться в путь.
– Спасибо вам, парни, – сказал Молодцов и пожал им руки. – Вы отлично справились со своей задачей. Я обязательно укажу это в рапорте.
Стражи дорожного порядка довольно улыбались. Не так уж и часто им доводилось принимать участие в подобных операциях.
К этому моменту на улице не осталось ни единого следа операции, только что проведенной спецназом. Труп бандита был помещен в пластиковый мешок и упакован в багажник внедорожника. Трое выживших бандитов сидели в машинах. Была найдена и подобрана стреляная гильза.
Заработали двигатели внедорожников. Машины сорвались с места и помчались в сторону выезда из Белореченска.
На заднее сиденье своего внедорожника Молодцов специально усадил самого возрастного и матерого бандита. Он хотел раскрутить этого типа прямо сейчас, по дороге в местное управление ФСБ, в подчинение которому временно поступила его группа. Так будет быстрее и лучше для всех.
«Помещение для допроса должно быть полностью лишено любых отвлекающих моментов или предметов. Никаких картин на стенах, телевизоров, работающих приемников, гудящих вентиляторов. Стены, потолок, пол и мебель – исключительно приглушенных оттенков», – вспомнил Молодцов наставления одного из преподавателей академии, которую блестяще окончил несколько лет назад.
Подполковник улыбнулся. Ну да, именно здесь, в машине, как раз и нет никаких отвлекающих моментов.
Внедорожники летели по оживленной трассе. Солнце клонилось к закату, но вокруг еще было светло, кипела жизнь. Проносились встречные машины, вовсю работали кафе и заправки. Вдоль дорожного полотна тут и там сидели пенсионеры, предлагавшие за небольшие деньги фрукты и овощи, выращенные своими руками. В общем, было на что отвлечься.
«Вам обязательно надлежит позаботиться о том, чтобы во время допроса никто не вваливался в кабинет с репликами, не относящимися к делу. Дескать, у Сидорова родилась дочь – сбрасываемся по тысяче! Внезапное появление вашего коллеги и такая вот его тривиальная фраза уничтожат все ваши устрашающие эффекты и поставят жирную точку на откровениях человека, допрашиваемого вами».
Данный пункт наставлений тоже летел в топку. Это несмотря на то, что подчиненные Молодцова дружно помалкивали. Тривиальности и будничности вокруг хватало с избытком.
Решая, каким образом построить допрос, подполковник осторожно повернул голову влево и скосил взгляд на бандита. Высокий, статный, с накачанной мускулатурой. Короткая темная борода обрамляла его лицо с правильными чертами. Взгляд был настороженным и колючим, волосы всклокочены. На нем ладно сидели темно-зеленые брюки с великим множеством карманов. В них была заправлена тонкая бордовая водолазка, а поверх нее надета серая ветровка с капюшоном. Обувью бандиту служили не самые дешевые, удобные, но изрядно стоптанные кроссовки. На среднем пальце левой руки поблескивала золотая печатка.
«Есть в нашем арсенале способы заставить человека заговорить. Но этого фрукта быстро не расколешь. Матерый уголовник, – подумал подполковник и вздохнул. – Времени у нас маловато, да и живым его желательно довезти. Кстати, что там говорил наш теоретик о пытках? – Константин на минуту задумался, что-то откопал в анналах памяти и усмехнулся. – Вспомнил! Угрозы применить насилие и жесткие методы допроса, как правило, ломают сопротивление упрямцев гораздо эффективнее, чем прямое использование пыток. Так в давние времена говорил наш преподаватель. Многие наши клиенты даже не подозревают, что человек способен выдержать сильнейшие болевые ощущения. Они опасаются их куда больше, чем следовало бы. А вот с угрозами смерти торопиться нельзя. Это внушит вашему подопечному мысль о том, что участь его предрешена, и момент казни зависит лишь от того, когда он выдаст информацию, нужную нам».
– Я еще раз спрашиваю, как зовут человека, который отвечает за поставки оружия чеченским сепаратистам? – сидя вполоборота к пленному, прорычал Молодцов.
Тот молчал. По его лицу блуждала улыбка, но если в начале допроса она была снисходительной и даже издевательской, то теперь, когда подполковник впал в ярость, стала какой-то глуповатой.
– А кто в Ираке и Палестине формирует отряды ваших головорезов? Тоже не знаешь?
На этот вопрос ответа тоже не последовало. Да он и не мог прозвучать, ибо Молодцов спрашивал о таких вещах, о которых на российском Кавказе знали только главари самых крупных бандформирований.
Фокус заключался в том, что для ведения допроса Константин избрал метод под номером «9» из списка, озвученного когда-то преподавателем академии. Суть его заключалась в следующем. В начале допроса пациенту надо специально задавать вопросы, слишком сложные для него. То есть такие, ответы на которые ему знать не полагается ввиду не самого высокого положения. Разумеется, пациент тут же заявляет, что ему ничего не известно об этих моментах. Так оно и есть на самом деле. Однако человек, проводящий допрос, не верит ему, постепенно заводится и заявляет, что подобные элементарные вещи должны знать даже самые мелкие сошки. После этакой вот подготовки клиент с радостью должен ответить на любой вопрос, входящий в сферу его компетенции.
– Может быть, ты и координаты собственного лагеря подзабыл?! – резко проговорил Молодцов.
Одновременно с этим вопросом, резанувшим слух, спецназовец, сидящий слева от бандита, приставил к его шее лезвие ножа.
Террорист с немалым трудом проглотил ком, застрявший в горле, осторожно кивнул и сказал:
– Координаты лагеря знаю.
– Показывай! – Подполковник быстро развернул карту перед его рожей.
Примерно через час, когда дежурный по управлению ФСБ принимал пленных бандюков, Молодцов сидел в кабинете заместителя начальника и докладывал ему о результатах операции.
Этот полковник был свеж, пухл и молодцеват, на вид лет сорока с небольшим. На голове копна густых волос без намека на седину, под носом тонкие усики. На столе чистая пепельница для гостей. Сам он не курил, придерживался здорового образа жизни. Первое впечатление о нем у Молодцова было не самым хорошим. Ему казалось, будто его визави в этой жизни не любил ничего, кроме самого себя, такого красивого.
По ходу доклада лицо полковника, сидящего напротив визитера, из хмурого и озадаченного трансформировалось во вполне довольное.
«Ну вот и ладно, – подумал Костя. – Нам нисколько не жалко. Радуйтесь сколько хотите. Мы свою работу выполнили, а дальше вы уж как-нибудь сами».
Так он думал ровно до тех пор, пока не окончил доклад и не собрался проститься с подобревшим полковником.
– Нет, Константин Михайлович, расставаться нам пока рановато, – опередил его хозяин кабинета, уловил вопросительный взгляд и пояснил: – Дело в том, что в радиусе пятисот километров попросту нет другой группы, подготовленной так же хорошо, как и ваша. Вы меня понимаете?