Хиромантия, или Тайны руки

В 1494 году в Болонье появилась книга, посвященная хиромантии, принадлежащая перу Антиоха Тибериуса (Антиоха Цезанатуса). Против выводов этой книги выступил некий хиромант Бартоломео де ла Рокка, писавший под разными псевдонимами. Он был известен под псевдонимом Бернард Коклез, подписывался он также Корвус Корвоез, или Корум. Это был высокообразованный человек – врач, математик, астролог. Слава о его больших знаниях была широко распространена. Он был убит по приказу курфюрста Генриха Бентиоглио за то, что предсказал ему, что тот проведет последние дни своей жизни в монастыре. Из его произведений известны «Chyromanciae ac physiognomiae Anastasis» (напечатана в Болонье в 1504 и 1525 годах) и «Compendium physiognomiae ac chiromanciae» (напечатана в Страсбурге в 1533 году и вышла новыми изданиями в 1536, 1551 и 1585 годах; в 1546 и 1560 годах появились в Париже переводы на французский язык). Кроме этих он написал еще много других сочинений по хиромантии.

Иеронимо Кардано, знаменитый математик и астролог, также занимался хиромантией и приобрел некоторыми изумительными предсказаниями большую известность. В качестве писателей-хиромантов Италии следует назвать Патрицио Трикассиуса из Мантуи, Иоанна Тайзнера, списавшего свои сочинения из де ла Рокка, Пачоли и достойного внимания Паружио. Количество имен можно было бы значительно увеличить, но увеличение это доказало бы то, что и без того известно: в эту эпоху хиромантия находилась в Италии в полном расцвете и привлекала к себе всеобщее внимание.

В Германии хиромантия также нашла поклонников и защитников. Первое значительное литературное произведение, написанное на немецком языке и посвященное вопросу о чтении по линиям руки, систематически изложенное, принадлежит перу Гартлиба (Hartlib), «Искусство хиромантии», изданное в 1448 году. В 1522 году вышла большая книга под названием «Introductions Apoteles matricae elegin Chyromanciae», написанная карфагенским монахом Иоанном Гагеном (по другой версии он был пастором). Эта книга, снабженная многочисленными рисунками, выдержала много изданий; на немецкий язык она переведена и издана в Страсбурге в 1523 году.

С этой книги и начинается в Германии рост популярности хиромантии. Причиной тому было частично то, что ею ревностно занимался вышеназванный Парацельс, частично опыты, произведенные в конце 1600 года профессором Марбургского университета Рудольфом Гоклениусом. Кроме последнего хиромантией в Германии занимались и другие; занятия проводились по книге Гагена, причем со своей стороны никто не внес ничего нового в эту область. Особенно нужно указать на Николая Помпеюса, автора книги «Хирософия», и на Иоанна Преториуса, издателя энциклопедии «Tesaurus Chyromandae».

Для оккультных наук в узком смысле этого слова много сделали бароны фон Гелленбах и дю Прель. Что касается реабилитации алхимии, которая вовсе не является лишь продуктом воображения, как долго считали, то для нее постарался доктор Маак. И к астрологии вернулись многие исследователи, такие как, например, Альберт Кнейпф из Гамбурга, самый одаренный из германских астрологов. Звезда хиромантии взошла еще выше. Новый толчок она получила во Франции.

Из французов мы знаем Дебарроля и д’Арпентиньи, которые посвятили себя этой старинной интересной науке. Дебарроль был в сущности лишь толкователем старой системы, которую он в своих трудах «Mysteres de la main» и «Revelation completes» широко развил. Замечательно добрый, несколько болтливый Дебарроль, верующий по-детски, не мог быть никем иным, как приверженцем традиции. Единственная его оригинальность в том, что он думал объединить астрологическую хиромантию с учением д’Арпентиньи о формах руки.

Д’Арпентиньи приступил к изучению хиромантии по случайности в высшей степени оригинальной. Он принимал участие как молодой офицер в испанской кампании Наполеона I. На поле битвы пришла андалузская цыганка и предложила ему сказать всю правду по руке. И хотя он без улыбки не мог слушать фантастические пророчества старухи, все же заметил в ее болтовне многое, заслуживающее внимания. И это толкнуло его на мысль серьезно заняться данным предметом. С большим рвением углубился он в записки старинных авторов, пока основательно не изучил их разные толкования. И решил он убедиться на практике в верности своих теоретических познаний. В продолжение многих лет изучал он и сравнивал руки окружающих, разбирал детально их построение, развитие и, воссоздав на основании совокупности этих исследований нечто законченное, передал это в строго научной систематической форме. Тождество человека с его рукой – это, по мнению д’Арпентиньи, ключ к познанию. Он является творцом искусства хиромантии, объясняя ее физиологическими явлениями, так как заметил, что физиология с хиромантией находятся в тесной связи между собой, одна дополняет другую.

Кроме д’Арпентиньи, Е. Г. Карус в новом своем произведении 1846 года под заглавием «Основы и значения различных форм рук» и Иоанн Лансберг в своем трактате «О ладони» (1861 года) стараются доказать научную основу хирософии. Но, к сожалению, им не хватало того богатого материала, которым обладал д’Арпентиньи для своих научных выкладок. По рекомендованному методу д’Арпентиньи уже больше пятнадцати лет существует в Гепасе графологический институт.

Чтобы удовлетворить громадный спрос на сочинения по хиромантии, появились наряду с большим количеством оригинальных книг переводы с французского, латинского и даже арабского языков, тут же и «индийская астрология» Абугала бен Омара. Иногда публика довольствовалась и комментариями. В период расцвета, с середины XVII до конца XVIII века, были даже отдельные кафедры хиромантии при университетах. Весьма популярны были лекции профессора Гекснера, читавшего в июне 1700 года, и профессора Адама Ницкого в Галле, который читал эту науку вместе с астрологией и магией в 1780 году.

С наступлением так называемой просветительской эпохи пропал интерес к такого рода наукам вообще, а в частности и к хиромантии. Слишком долго и основательно занимались одно время изучением глубин и тайников человеческой души, слишком много философствовали, хотели, познав все тайны в природе человека, этим самым победить ее. Но когда убедились, что человеческая психика слишком сложна и загадочна, чтобы уловить все тонкости и познать ее, то отказались от этих тщетных попыток, чувствовали себя уж очень усталыми от путешествия в дебрях человеческой натуры. Оглянувшись, должны были заметить, что так увлеклись человеком, что забыли все явления окружающего мира.

Тут-то и наступила новая эра положительных наук. Они основывались исключительно на опыте. Борясь против господствовавших течений и влияний прежнего времени, они не признавали ничего другого, кроме эмпирического метода. Но в своем похвальном усердии новые поборники эмпиризма зашли уж слишком далеко. Они упустили из виду, что этот метод при некоторых исследованиях может быть применим только условно. Умышленно закрывались глаза на тот факт, что точный опыт по отношению к тонкому, совершеннейшему созданию природы – человеку, к его непонятной сущности не может быть проведен. Дальше продолжаться так не могло. Вскоре убедились, что перехватили через край, и отказались от этих грубых приемов науки. Опять обратились к глубинам человека.

В настоящее время найден верный метод. Он состоит в наблюдении объектов и сравнении их между собой. И не стараются более подчинить себе произвольные условия, а довольствуются определением и исследованием разных явлений и ощущениями испытуемого. При этом, найдя связь между субъективными ощущениями и объективными причинами, стараются попасть на верный след.

Круглый, ярко окрашенный ноготь – признак здорового сангвинического темперамента и восприимчивости

С того момента, как с оживившимся интересом и вниманием опять взялись за изучение человека, само собой разумеется, что оставленные под спудом оккультные науки начали всё больше возрождаться.

Вскоре после труда д’Арпентиньи вышло произведение его земляка, Жюля Лекслеркса, под названием «Le caractere et la main», к которому он приложил несколько рисунков разных типов руки. Хотя, по его словам, он не намеревался привести эти типы в систему, все же он считал свои опыты более действенными, чем д’Арпентиньи. Он осмеивал абстрактно-теоретические типы д’Арпентиньи, которым он якобы противопоставляет свои практические данные. Все же он пошел не дальше д’Арпентиньи, последнего отнюдь нельзя называть исключительно теоретиком. Его типы – те же результаты практических работ, что и Лекслеркса, те и другие в чистом виде редко встречаются. А если мы тип main artistique ou conique (д’Арпентиньи) назовем или обозначим main intellectuelle, то это в сущности одно и то же, между main utile ou carree (д’Арпентиньи) и main pratique вообще нет никакой разницы. Новое название – это игра слов.

В настоящее время во Франции madam de Thebes – самая знаменитая хиромантка. В ее салоне мы встречаем не только скучающих любопытных дам кровной или денежной аристократии, но и представителей науки. Некоторые ее предсказания вызвали пересмотр теоретических положений хиромантии.

Что для Франции произведения д’Арпентиньи, то для интересующихся кругов Англии и Америки сочинение Герон-Аллена «Manual of Cheirosophy». И таким же авторитетом в области практических занятий, как madam de Thebes во Франции, является профессор Хиро в Англии. Хиромантия в университетах начала опять завоевывать себе кафедры; прежде всего в Америке, где профессора читают публичные лекции по этому предмету, которые всегда привлекают громадное количество слушателей.

Искусству чтения по руке, несомненно, принадлежит будущее. Как все отрасли науки, оно имеет фантастическую, полную суеверий эпоху. Но как те стряхнули с себя наносные элементы предрассудков и, развиваясь, выросли в стройные научные системы, так и хиромантия на пути завоевания себе места в науке будет служить ей вспомогательным орудием.

Хиромантия в живописи

Пьетро делла Веккиа (Италия), XVII век

Рука, ее формы, линии и их значение

Высокое помещение в строгом стиле. Старые мрачные стены не видны почти за высокими книжными полками, на которых расставлена богатейшая библиотека. Здесь есть и редкие ценные экземпляры.

На потрескавшихся ветхих корешках толстых фолиантов, переплетенных в свиную кожу, мы читаем изящно начерченные «De Chiromantie Moguntiae», «Opus Chiromantiae absolutissimae», «La Chiromance royale et novvelle», «Discours sur les principes de la Chiromance» и другие заглавия известных уже нам произведений. Тут мы находим в большом количестве и произведения новейшей литературы. Немногие места на стене, которые не заняты громадными книжными шкафами, сплошь покрыты рисунками, схематическими изображениями рук. Эскизы, снимки и отпечатки рук загромождают и большой широкий стол хирософа, в комнате которого мы находимся; они заполняют вообще все свободное место, так что едва остается не занятый ими стул для посетителя.

Мы пришли к хирософу, желая узнать значение линий и форм руки. Значение линий руки вообще, не только нашей. Что касается последней, то мы надеемся, что, получив некоторые общие понятия о руке, мы легко сможем ориентироваться и в ней. Кратко изложили мы цель нашего посещения и ждем ответа на интересующие нас вопросы.

Познать себя, милый друг, не так легко. Это встречает много препятствий, каждое из них в отдельности кажется незначительным, но все в совокупности они являются почти непреодолимыми. Но намерение делает вам честь. Оно доказывает, что вы не только желаете познать себя таким, какой вы есть, без прикрас, но что у вас хватает смелости это действительно сделать. Знаете ли вы, что значит бросить внимательный взгляд в зеркало руки? Здесь ничего от нас не сокрыто. Перед нами не печальная будущность, которая бы нас пугала. Может быть, я повторяю, может быть, перед нами печальное настоящее, не от судьбы, а в силу наших чисто индивидуальных особенностей.

Но я зашел слишком далеко в своих предостережениях, положительно слишком далеко. В данном случае они, наверное, излишни. Но к делу. Видите ли вы эти слепки? Их шесть. Это до некоторой степени первичная форма руки, теоретические типы ее.

Рис. 2

Изучим сперва элементарную руку (рис. 2). Груба в своих формах, словно не закончена. Ладонь преобладает. Производит впечатление грубого деревянного изделия, напоминая собою Аска – первого человека германских сказаний[1]. Преобладание ладони (palma) характеризует низкую ступень развития. Ладонь постепенно переходит в пальцы. Еще у обезьян ладонь образует наибольшую половину руки. Элементарная рука, аляповатая на вид, неуклюжая в своих движениях, всегда напоминает первобытное существо, жившее задолго до наших отдаленных предков. Такие руки были, наверное, свойственны первобытному человеку, жителю Неандерской долины. Эти короткие неуклюжие пальцы с тупыми концами говорят нам о неповоротливом, ленивом уме. Такие руки встречаются у всех диких народов, у которых лишь элементарные потребности кочевников или примитивных землепашцев. Но в большинстве они замечаются у людей, живущих под тяжелым социальным и моральным гнетом.

Твердая рука всегда признак мужественного характера. Мягкая рука – признак кроткого, сентиментального характера

Тип этот является преобладающим у низших классов различных народностей. Обладатели их всегда находятся как бы в полу-дремотном состоянии, лишенные высших потребностей. Они счастливы, если с грехом пополам им удается утолить жажду и голод. Они очень податливы. Всевозможные предрассудки держат их в вечном страхе перед тем, кого они считают выше себя, будь это священник или помещик. Им необходим руководитель, без него они совершают массу глупостей и этим навлекают на себя немало зол и бед. Каждый из них, попадая в новую среду, не может никак к ней приспособиться. Другое дело, если они массово мигрируют или вообще меняют обстановку, но и тогда новые условия жизни на них нисколько не отражаются. Как единичные случаи встречаются такого рода руки у крестьян, которые находят полное удовлетворение в физическом труде и не брезгуют самой грязной работой.

Примечания