Я – твой должник

– Ты найдешь кого-нибудь, – миролюбиво говорит мама. – А как рыбалка?

Нет! Только не это! Все, теперь дядюшку Неда несколько часов не остановить.

– Ну, – начинает дядюшка Нед. – Был я тут на днях на реке… А, Джейк! – Он отвлекается при виде племянника. – Как дела, мальчуган?

Слава богу. От шестичасовой байки про форель мы избавлены.

– Весьма неплохо, дядюшка Нед. – Джейк ослепительно улыбается. – Наклевывается несколько выгодных сделок. И на этой неделе я еду в Олимпию на Глобальную финансовую конференцию. Бывали там?

Конечно, не бывал. Дядюшка Нед служил в страховой компании администратором в уокингском отделении и не добрался даже до центрального офиса, что уж говорить о Глобальных конференциях! Но он в жизни этого не признает.

– Славные были деньки, – говорит он со смешком, словно катался туда каждый год. – Сделки, выпивка, все такое. Ты же сам знаешь, что на этих конференциях творится, да, Джейк?

– Аминь, – отзывается Джейк, поднимая бокал.

Ну и болтуны. Я-то знаю, что брат едет на эту конференцию только потому, что у кого-то из его приятелей оказалось лишнее приглашение.

– Чего только не бывало у нас на фирме, – говорит дядюшка Нед, выпуская клубы дыма. – Я бы такого мог рассказать…

Он взмахивает сигаретой и сшибает стоящий рядом бокал. Тот разлетается на осколки, и дядюшка раздраженно морщится:

– Пусть кто-нибудь из девчонок приберет.

«Кто-нибудь из девчонок»? Я вся подбираюсь, но тут мама берет Николь за руку.

– Дорогая, – произносит она. – Ты не поможешь?

– А как с администрированием? – обращается дядюшка Нед к Джейку. – Все хорошо?

– Превосходно, – категорично объявляет Джейк. – Столько возможностей открывается!

– Это тебе не пустой звук, – соглашается дядюшка Джейк.

Они разглагольствуют о квалификации и перспективах, но я уже не слушаю. Я смотрю, как Николь убирает осколки. Она безнадежна. Взяла метелку и бестолково машет во все стороны, глядя в мобильник. Она вообще видит, что делает? Разбрасывает стекло по всей комнате. Стекло! Кто-нибудь пораниться может!

Мои пальцы выбивают дробь. Ноги постукивают по полу: шаг вперед, наискось, назад, вперед наискось… Нет, не могу больше.

– Дай сюда. – Я выхватываю у нее из рук метелку. – Осколки нужно завернуть в бумагу.

Я хватаю пустую корзинку из-под хлеба и собираю осколки руками.

– Фикси, ты чудо, – рассеянно роняет Николь. – Ты всегда знаешь, как правильно.

Я хочу послать ее за газетой, но она уже набирает что-то в мобильнике. Придется самой. Я высматриваю осколки на полу с древесным узором и заворачиваю в старую радиопрограмму. И тут надо мной гремит голос Тима:

– Что, Райан вернулся?

Я и не заметила, как Тим вошел. Выпрямляюсь и бросаю:

– Привет!

Но Тим, кажется, не слышит. Смотрит на меня взглядом снайпера, темные волосы прилипли ко лбу. И спрашивает:

– Так вы снова вместе? Вы с Райаном?

Чертов Тим, осрамил меня перед всеми.

– Нет! – радостно верещу я. – То есть не то чтобы это совсем нереально, но…

– Значит, ты считаешь это возможным? – наседает Тим.

– Нет, – сдавленно пищу я.

– Нет, считаешь, – заявляет Николь, оторвавшись от мобильника. – Ты об этом с мамой говорила.

Спасибо тебе большое, Николь. Свернуть бы этот разговор, но Тим не отстает.

– И долго вы были вместе?

– Всего-то ничего, – пытаюсь я отшутиться. – Дней десять. Всего ничего. В смысле, он же в Лос-Анджелесе живет, так что…

– Да, – медленно кивает Тим. – Именно в Лос-Анджелесе. Ты понимаешь, что там другие стандарты? Я про женщин и про то, что они с собой делают. Губы, грудь… И они не меняются с возрастом. Ты насколько стала старше после отъезда Райана? На год? По лос-анджелесским меркам это лет десять.