Шампанское было лишним
Вот я и захотела… выбраться. А уж способ каждый выбирает сам. И мой не так уж плох.
Кстати, чайка – это моя первая в жизни аватарка в первой соцсети, куда я зашла как в сказку, где добрая фея одаривает всех волшебными палочками. Один взмах, он же клик: опубликовать! И весь мир узнал о моем существовании. Чайка. Мне казалось, что это романтично. Своего лица я стеснялась. Хотя я далеко не уродка, скорее хорошенькая.
Но я смотрю в зеркало и вижу лишь недостатки. Представляю, как их будут критиковать. Потому что соцсети стремительно начали из магазина бытового волшебства превращаться в рынки, где ежедневно – распродажа. И чувства идут со скидкой, а хайп висит с ценником «хит», даже если он сомнительного качества. И на эти ярмарки тщеславия без фотошопа лучше не соваться. Подружки похвалят, поставят фоткам лайки, а кто-то из случайно залетевших хейтеров не преминет заметить, что платье бабушачье, а волосы неухоженные. И что такие губы сейчас не носят.
У меня болезненная реакция на критику, поэтому ни одна из соцсетей не видела моего настоящего лица. Всю жизнь я прячусь за кукольными аватарками. Теперь оказалось, что это хорошо.
Когда увидела эту кучу денег… Баксов. У меня вся жизнь перед глазами пронеслась. Вся моя никчемная жизнь. И вдруг – у моих ног гора долларов! Новеньких, приятно зеленых, все до одной банкноты – сотенные. Оно того стоило. Короткая эйфория, всего-то пару дней. Как же я кайфовала, глядя на деньги. Ложилась на древний, как Ветхий Завет, диван и выкладывала вокруг свою собственную Библию, постранично: стодолларовые банкноты. Я на них молилась. У меня получилось! Мне надо было срочно с ними что-то сделать, но один вид огромных денег приводил меня в поросячий восторг. У меня ведь никогда в жизни не было столько денег! Столько?! Да и сотой части этих денег никогда не было. Вся жизнь в долг, в кредит.
Но все вдруг пошло не так. Мужик из бара оказался крепким и быстро сообразил что к чему. Когда его стали прессовать. И моя эйфория сменилась леденящим ужасом. Убивают за гораздо меньшие деньги. А за такие деньги убьет любой. Даже я, трусиха и серая мышь, не удержалась от искушения, когда судьба дала мне шанс.
О, как же я его искала! В семнадцать рванула в Москву, это были феерические, безбашенные, гламурные нулевые, когда олигархи росли, как грибы в бору, и охотно купали своих девочек в ваннах с элитным шампанским, обвешав предварительно брюликами. Глянцевые журналы заполонили киоски для прессы и магазинные полки, поэтому отовсюду, даже в булочной, на меня смотрели завораживающие красавицы в умопомрачительных нарядах. Каждая провинциалка мечтала стать такой же. И ведь у каждой был шанс!
Я поступила в техникум, учиться гостиничному делу. Мне казалось, что с олигархом проще всего познакомиться в дорогом отеле. К сожалению, ростом я не вышла, и дорога на подиум сразу была заказана. Но ведь не только модели становятся женами миллионеров. Москва закружила, появились подружки. Тусовки, ночные клубы, попытки раздобыть приглашение на закрытую вечеринку. Прорваться сквозь кордон в элитный клуб. Где сплошь – миллионеры. И есть шанс кого-нибудь из них зацепить.
Мечты, мечты… Ох уж эта девичья наивность! Но ведь кому-то везет! Так почему не мне?
Столько в городе богатых мужиков! Деньги тогда были у всех, вопрос в количестве. У одних просто много, у других безумно много. И в какой-то момент мне показалось, что я ухватила за хвост птицу счастья.
Мой шанс был женат, далеко уже не молод и по законам жанра – бизнесмен. А я – горничная. Я всегда мечтала работать в шикарном пятизвездочном отеле и на меньшее не соглашалась. На практику я устроилась в такой отель, надеясь себя проявить. Но немодельная внешность меня подвела. Конкуренция была огромная. К тому же я почти не знала английского языка. Ну нет у меня к ним способностей. Да и стажа на тот момент не было. Опыта работы. Кастинг на администратора я провалила.
Все, что мне смогли предложить, – это место горничной с испытательным сроком. Я решила как можно больше общаться с постояльцами, среди которых встречались и иностранцы, чтобы подтянуть языки и сносно говорить с клиентами хотя бы на бытовом уровне, потому и согласилась. Хотя подружки, выпускницы того же техникума, предпочли устроиться официантками. Чаевые в те благословенные время были запредельными.
Мой шанс приехал в командировку из Питера. Санкт-Петербург! Еще одна мечта! Конечно, мы туда мотались с подружками на выходные, и не раз. Ночь в поезде – день в Питере. И снова в поезд. «Сапсан» нам был не по карману, поэтому ночным. А утром на работу. Восторг и море фоток – я в Питере была! Вау!
Как бы я хотела там жить! А покамест снимала дешевое жилье в столице вместе с такими же двадцатилетними девчонками, которые тоже зацепились за Москву. Точнее, цеплялись изо всех сил.
Подружки, кстати, сразу сказали, что я продешевила. Денег мой любовник и в самом деле не давал. Зато подарил навороченный телефон и золотую цепочку с кулоном. Сказал, что от Тиффани. Возил по ресторанам. Обещал на Мальдивы отвезти, и я срочно подала анкету на загранпаспорт.
Обычное кидалово. Моя московская жизнь текла, как под копирку. Жизнь наивной девочки, которая в душе так и осталась чайкой, хотя аватарку давно сменила.
В один прекрасный день любовник, он же шанс, просто исчез. Его телефон перестал отвечать. Может, посадили, а может, и убили. Хотя в нулевых бизнесменов уже не отстреливали. Но рынок делили всегда. Я пыталась найти своего первого мужчину в соцсетях, но тщетно. Он просто пропал, будто и не существовал никогда. Я порою даже думаю, что все это мне приснилось.
А потом я проснулась и с головой окунулась в реальность. Сделала аборт. Я ведь собиралась осчастливить своего избранника, наивная. Неужели он это понял, потому и исчез?
А дальше понеслось! Я помню эти годы, как в тумане…
Тяжелая работа, постоянные намеки на интим, чаевые, когда щедрые, а когда и скупые, съемная квартира, которую пришлось поменять на более скромную, потому что одна из подружек вышла замуж…
А время бежало. Я не успела оглянуться, как мне стукнуло двадцать пять. А волшебная палочка судьбы все там же, в магазине, и скидки на нее нет. И фея-крестная ко мне не торопится. Единственное, на что она расщедрилась, это кулончик от Тиффани с тремя бриллиантами. Который я отнесла в ломбард. И удивилась, как мало за него дали.
Огромных денег бренд стоит только в ювелирном бутике, а после это золотой лом с камушками, каких навалом. Особой ценности они не представляют.
Кулон я, кстати, выкупила. Пришлось поднапрячься, правда, но выкупила. Это ведь единственная память о годах, исполненных надежды, веры и… Будем честны: любви не было. Но для понаехавшей гораздо ценнее тогда казался призрачный успех.
Ведь сидела же я на веранде одного из самых шикарных московских ресторанов и с видом знатока заказывала устрицы. По крайней мере, мне казалось, что у меня такой вид. Со стороны я выглядела глупо, теперь я это понимаю, поработав несколько лет консуматоршей в дорогом баре. А устрицы оказались гадостью. Но я глотала противную слизь, похожую на сопли, и закатывала глаза, якобы от удовольствия.
Я, «деревня», ем устрицы! В Москве! В дорогом ресторане! Ты подумай! И официант заботливо предлагает мне плед, потому что ночи в сентябре уже прохладные.
– Да, конечно, – кивнула я с королевским достоинством.
И вдруг поймала его насмешливый взгляд. Мол, сколько вас таких. Продавших свое юное тело за возможность пожить красивой жизнью. Ваши лица меняются, как в калейдоскопе. Каждый вечер они складываются в новые узоры, украшающие наше модное заведение. Это придает ему шик. Но что будет с тобой завтра, девочка?
И это завтра наступило. У меня появился гражданский муж. Сначала просто парень, но у него была своя квартира, а я жила на съемной. И мы, что называется, сошлись. Это отдельная история, гражданин следователь. Не влипни я в нее, не было бы бара, где я познакомилась с пьяным амбалом. А даже если и был бы – я посадила бы мужика в такси и забыла о нем. Страх перед наказанием оказался бы сильнее, чем криминальная возможность разбогатеть.
Но у меня была причина так поступить. Потому что я вдруг протрезвела и представила свою старость. Даже не старость, а себя через десять лет. И пришла в ужас. Я же сопьюсь и умру от цирроза печени! И это не самый плохой вариант. Потому что я могу прожить еще долго, если это можно назвать жизнью – скорее, постепенным умиранием. Работы в баре лишусь из-за профнепригодности и другую найду вряд ли. Здоровье-то безнадежно подорвано. Без денег, без работы, да еще и развалина…
Что же, милостыню просить у супермаркета? А жить где? Домой вернуться, к маме? Так и там надо на что-то жить.
Если я немедленно не разорву порочный круг, то мне конец. Срочно надо бросать этот бар. Да и Москву. Наелась, хватит. На покой пора. К синему морю. Или просто в тихое место, на свежий воздух. Печень лечить. Но для этого нужны деньги.
И я решилась…
Не знаешь, где найдешь
– Что случилось? – сочувственно спросила Алла.
– У меня, похоже, сформировалась аллергия на алкоголь, – пожаловался Снегин. – Один только вид бутылок со спиртным вызывает тошноту.
– Это плохо?
– Сам еще не понял… Лео не звонил? Он где сейчас?
– В Москве, где ему быть? В мессенджер написал. Полина, видите ли, обиделась, что я не приехала ее проводить!
– Ну, на меня-то не обиделась, – пожал плечами Снегин. – Так что можем общаться и дальше. Ты на меня все вали. И почему тебе Лео написал, раз обиделась Полина?
– Сестренка тоже написала, если это можно так назвать. Я не буду тебе это показывать. Даже открывать ее послание не стала, а оно, похоже, длинное.
– Эмодзи?
Алла молча кивнула. Потом спросила:
– А почему ты вдруг моим братом интересуешься?
– Хочу, чтобы он отныне держался от меня подальше, – сердито сказал Снегин.
– А вдруг да пригодится. Лео обаяшка.
– Он оболтус.
– Не всякую информацию можно получить, задавая вопросы в кабинете у следователя.
– Ты намекаешь, что я могу использовать Лео в своей работе?! Никогда!
– Ты говорил, что и пить на свадьбе не будешь, – не удержалась Алла.
– Вот уж не думал, что ты станешь брата защищать! Ты же его заочно возненавидела! Когда узнала о его существовании. Его обаяние и на тебя действует?
– Такие, как Лео, делают жизнь любой женщины яркой. А я хоть и его сестра, но мне по приколу, когда я с ним и все на нас смотрят. И гадают, кто я ему. Ведь мы с ним совсем не похожи. Когда он с Полиной, то сразу видно: брат с сестрой. А я не в папку пошла. Не красавица. И не блондинка.
– Ты моя. – Снегин подошел и чмокнул ее в макушку. – Я тебя на сто Полин не променяю.
Он до сих пор не мог поверить, что это случилось. У него есть девушка. Лучшая девушка на свете. Она умна, красива и вне критики. Потому что это его, Снегина, девушка. Это Алла предложила жить вместе. А Снегин не верил. Поэтому сразу поделил комнаты:
– Тебе спальня, а я в гостиной на диване лягу.
Девушек он никогда не понимал и не знал, как их соблазнять. Что уж говорить об Алле! Которая училась в физтехе и ее покойный отец был почти олигархом. Снегин познакомился с Аллой, когда расследовал его убийство. Дело вышло громкое, и, получив за креатив погоны капитана, Снегин вовсе не рассчитывал заполучить еще и Аллу. Ну не мог он понравиться такой выдающейся девушке! Потому и комнаты поделил.
Уснуть он тогда, естественно, не смог. Чутье ему подсказывало, что Алла тоже не спит. А вот почему – вопрос. Уж точно не из-за парня, который не спит в соседней комнате. Они оба просто не спят. Место новое, ситуация двусмысленная, соседи по квартире разнополые. И Алла Снегину нравится. Очень.
– Не спишь?
Она стояла на пороге, на одной ноге, смешно поджав вторую. Как цапля. Ноги были босыми. А пол холодным. Батареи еще не включили, потому что отопительный сезон не начался, а осень включилась уже на полную и сыпанула противным колючим дождем. Из окон дуло. Поэтому Снегин сердито сказал:
– Иди сюда, живо. Замерзнешь.
И подвинулся. Алла стремительно пересекла комнату и шмыгнула под одеяло, к Снегину под бочок. Он тут же напрягся. Одно дело погреть, а другое…
– Я тебе не нравлюсь? – с отчаянием спросила вдруг Алла.
– Нравишься. – Он отодвинулся. – И даже очень.
– Тогда почему ты… – она подвинулась, – не видишь во мне женщину?
– Очень даже вижу. – Он замер.
Алла тоже.
– Ты меня боишься, что ли?
– Есть немного, – признался он.
Алла разозлилась:
– Если я предлагаю жить вместе, по-моему, ясно, что имеется в виду. Я уже поняла, что инициативу проявить придется мне. Но я ведь девушка, Женя! И первый должен сказать ты!
– Я тебя люблю, – не стал ломаться Снегин. Тем более что это была чистая правда.
После чего они одновременно сократили расстояние. Снегин невольно подумал, что на папу Алла не похожа только внешне. А вот некоторые фамильные черты Сгорбышей она унаследовала. В частности, темперамент. Если сразу так хорошо, то что же будет дальше?
Из гостиной они вскоре перебрались в спальню. Там Снегин и остался. Точнее, его вещи. А гостиная стала местом, где они с Аллой смотрели фильмы, ужинали и обсуждали текущие дела. Вот как сегодня.
– Ты когда меня полюбил? – тихо спросила Алла. Она сидела на диване, накрыв ноги пледом, с планшетом на коленях, и читала книгу.
– Когда пришел в больницу к твоей бабушке. А ты мне в мессенджер написала: «Тебе нужна не я, а мои миллионы». Прикололась, типа. А потом ты купила нам чизбургеры и протянула мне салфетки, чтобы я пальцы вытер. Мы в машине сидели. И ты сказала, что хочешь, чтобы я в кабаке всех в бильярд вынес.
– Ты помнишь такие подробности?!
– Конечно! – Снегин положил руки ей на плечи.
– А я думала, ты в меня влюбился с первого взгляда, – разочарованно протянула Алла. – Как я в тебя.
– Шутишь? Ты же язвила и всем своим видом давала понять, что я ничтожество!
– Я в тот день потеряла папу. И вдруг ты. Пусть это звучит пошло, но меня как громом поразило. Потому и язвила.
– Но я совсем не похож на твоего отца! Скажешь тоже! Леонид Андреевич был шикарным мужчиной, Лео – точная копия отца. В нем дьявол сидит. Но бездна обаяния. А я обычный.
– Ты мой. И я не променяю тебя на сто таких, как Лео.
Алла встала. Снегин понял, что книга уже не интересная. А спать еще не хочется. Любовь к ним с Аллой не пришла, не высигнула из-под земли, не накрыла. Она родилась. Сначала крошечная, любовь росла по мере того, как они все больше времени проводили вместе. Нельзя сказать, чтобы она стала совсем взрослой. При виде Аллы Снегин все еще испытывал щенячий восторг. И обиды его на Аллу были детскими. Но то, что любовь получила в их сердцах постоянную прописку и собирается их обживать, для Снегина было очевидно.
…Экспертизу по айтишнику, умершему в баре, ждали три дня. Казалось, никто особо не торопился. Наконец пришло заключение патологоанатома. И результаты токсикологической экспертизы тоже. Дознаватель, который выезжал на место происшествия, благополучно отбыл в Сочи со своей семьей. Поэтому Снегина вызвал начальник угро. Чтобы лично сказать:
– Смерть наступила по естественным причинам. У потерпевшего кроме диабета оказался букет наследственных болезней. Вынесено решение не возбуждать уголовного дела. Тема закрыта.
– Но они же «скорую» не вызвали!
– Вызвали.
– Спустя почти пять часов!
– Женя, не горячись. Да, есть такая статья, 125 УК. Оставление в опасности. Но это нельзя расценивать как покушение на убийство. Ну, отделаются штрафом. Там все сложно. Где оставил, кто оставил, при каких обстоятельствах. Свидетели нужны. Как ты сам понимаешь, все сотрудники бара будут свидетельствовать в пользу хозяина. Кого конкретно обвинить, что оставили человека в опасности? Бармена? Вышибалу? Девчонок, которые с айтишником пили? Хозяина заведения? Вот и получается, что обвиняемые по этому делу и свидетели – одни и те же лица. Что касается посетителей бара, они вряд ли что вспомнят. Там трезвых не было. Да и не захочет никто давать показания. Вечер-то был веселый, судя по записям с видеокамеры. Доказательная база, таким образом, сомнительная. Уйма рутины. И никто не станет с этим возиться.
– Значит, бар откроют?
– Да, – отвел глаза майор.
– Все-таки крыша у них надежная, – удовлетворено кивнул Снегин. – Нашего полковника нагнули.
– Капитан Снегин! У вас работы мало?
– Хватает, – угрюмо сказал он.
– Вот и займитесь делом.
– Есть.
Снегин сделал «кругом». В конце концов, в чем-то майор прав. Пить никто не заставляет. Болеешь – сиди дома. Подвалили на улице две смазливые чиксы – послал по известному адресу и топай своей дорогой. А то вышел человек из дома за минералкой, а оказался в караоке. Кто виноват? Мозги включи, ты же умный. Зарплата почти пол-ляма. Денег кучу заработать ума хватает, а вот понять, что твой богатый внутренний мир неинтересен девицам, чьи мечты заканчиваются распродажей в Милане, сообразилки не хватило.
Блямкнул мессенджер.
«Я сегодня задержусь», – писала Алла.
«Тренировка, что ли?»
«Семинар по дифурам».
Снегин напрягся. Он далеко не всегда понимал, что говорит и пишет Алла. У Снегина с физикой было ахово, с математикой чуть лучше, но школьные знания были давно забыты. И Аллины записи, где формулы громоздились в два этажа, повергали Снегина в священный трепет. Человек не может быть таким умным. Тем более девушка. Какое счастье, что Алла выбрала его, Снегина. Или несчастье? В конце концов, она разочаруется в менте, который ежедневно опускается в подвал социума, общаясь с маргиналами и убийцами, и бросит его.
Хорошо, что сегодня подвал неглубокий. В бар идти не придется. Закрыта алкогольная тема. Снегин вздохнул и написал: «Ага».
После чего принялся скроллить фотки, чтобы повысить самооценку. Вот они с Аллой на выставке «звезданутых». Снегин с умным видом стоит у красной кляксы, которую вот-вот грозит накрыть клякса черная. Алла что-то терпеливо объясняет. А вот они в кафе. Алла счастливо улыбается и кормит Снегина пирожным. Их снимал Лео. Ничего они так смотрятся. А вот на свадьбе у Полины. Снегин побагровел и торопливо пролистал эти фотки. А вот…
Он невольно вздохнул. Бутылки, еще раз бутылки, хлам какой-то. А это что? Номер какой-то. Снегин напрягся. Все, что он вспомнил, это головную боль. Кажется, этот номер ему в кладовке на голову свалился.
У Снегина имелся приятель, тезка, который работал в ГИБДД. Тоже Евгений. Они как-то пересеклись в рамках запутанного уголовного дела, и оказалось, что гаишник играет в бильярд. Не такой упертый, как Снегин, к званию мастера спорта не стремится. Но шары с ним можно покатать в качестве разрядки.
«Друг, пробей по базе номер», – написал ему Снегин и скинул фотку.
Он и сам не понял, зачем это сделал. Не ожидая получить ответ. Или узнать, что ржавое корыто давно уже снято с учета и отправилось в утиль. А номер похерили.
…Звонок раздался вечером, когда Снегин соорудил, как смог, ужин и ждал Аллу, немного нервничая, что ужин остынет. Хотелось проявить себя мужчиной хозяйственным. Но Алла задерживалась.
– Приветствую, – услышал он в трубке. Звонил гаишник, тезка. – Снегин, ты сидишь?
– Лежу. На диване.
– Это хорошо. Номер, который ты мне скинул, он откуда?
– Оттуда. Долго объяснять.
– А придется.
– Машина в угоне?
– Если бы! Почти месяц назад по всем постам прошла ориентировка. Дерзкое ограбление в аэропорту. Преступники вместе с деньгами растворились в воздухе. Последний раз они засветились, когда садились в бежевую «Ладу». А теперь угадай номер машины. Подсказка: он на фотке, которая в твоем мобильнике. Где ты его взял, этот номер?
– Да он мне на голову упал! В прямом смысле слова! С полки.
– Где эта полка?
– В баре. В кладовке. Я на труп выезжал. Не криминал, как выяснилось. Ну и пошарил в кладовке. Бутылки фоткал. А вдруг паленка? Случайно сдвинул стремянку, и мне на голову что-то упало.
– Прямо триллер, – хмыкнул тезка. – Учитывая финал. Как ты его сфоткать-то умудрился?
– Сам не знаю, – признался Снегин. – Случайно.
– Везучий ты. Делом Петровка, 38, занимается. Ну и транспортная полиция, само собой. Оно на контроле у высокого начальства. Почти месяц волну гонят, а результат – ноль. И вдруг какой-то капитан из районной криминальной полиции чисто случайно находит номер от машины, которую ищут все московские и областные силовики, да не где-нибудь, а в баре! А теперь вопрос: где сама машина?
– Блин… – он встал. И охрипшим голосом спросил: – А сколько бабок-то свистнули?
– Миллион баксов наличными.
– Сколько?!
– Миллион, Снегин. На этой машине увезли в неизвестность миллион. Долларов.
Чайка
Забавно, но познакомились мы с Пашкой не в отеле, где я работала горничной. Обычно я мужиков снимала там. Работодатель на такую подработку смотрел сквозь пальцы, проблемы случались с профессионалками. С дорогими шлюхами, которые в нашем отеле постоянно крутились. Похоже, состояли в штате. Ну а нам, официанткам и горничным, перепадали крохи.
Но Пашка подвалил ко мне сам. Я с работы шла. Ноги гудели, и я сделала то, на что решалась крайне редко: вызвала такси. Моим девизом была жесткая экономия, хотелось ведь одеваться в бренды и выглядеть ухоженной. Иначе мужика нормального не завлечь. Это содержанки все свое время посвящают уходу за собой. А таким, как я, чтобы не выглядеть замарашкой, приходится выкраивать и время, и деньги. Вот и считаешь: пешком пройти или на автобусе. Всего-то пара остановок. Но я теперь снимала квартиру в области, так дешевле, а это и метро, и автобус, и еще метров триста пешком. И ехать больше часа. В тот день я решила отоспаться в такси. Пусть пробки, зато отдохну.
Силы были на исходе. Говорят, что русские много пьют. Да если бы вы знали, сколько пьют англичане! А финны?! Эти оставляют после себя не номер, а настоящий свинарник. В тот день из нашего отеля как раз выезжала группа финских туристов, а ведь высокий сезон! Пришлось срочно подготовить номера для новых постояльцев. Все вылизать, но главное – запах. Амбре после финнов в номерах то еще. Вот я и выдохлась.
Хотелось лечь и уснуть. Ни о чем не думать. Девчонки звали в ночной клуб, но я подумала, что в таком состоянии усну даже под светомузыку. И решила отказаться. К тому же деньги. Ждать, что кто-то из парней закажет выпивку? Я сегодня уж точно не в форме.
Такси остановилось метрах в пяти от меня, и я двинулась было к нему, когда буквально мне на руки свалился тощий парень. Весь его вид говорил: помогите! Мне бы ноги сделать, глядишь, была бы сейчас в шоколаде. Не покатилась бы моя жизнь по наклонной. Но мы, провинциальные девушки, сердобольные. Москва за восемь лет сделала меня до крайности подозрительной, но так и не смогла сделать жестокой.
Поэтому я подхватила парня и практически понесла его в такси, благо весил он немного. Пашка на время пришел в себя и смог назвать мне адрес. Так я познакомилась с его мамой, которая назвала меня ангелом. Вскоре я переехала жить к ним. Пашка оказался москвичом.
Удача, спросите вы? Первое время я тоже так думала. Пока мне в голову не пришло: а почему это его мама такая ласковая? Москвички не больно-то любят, когда их сыновья женятся на «деревне». Да еще и на горничных. Таких, как я, невесток встречают в штыки. А тут «дочка», «ангел», «Бог послал». Да еще и забеременела.
Тут уж меня просто стали на руках носить. Секрет оказался прост: Пашка был наркоманом. А я – наивной дурочкой. Моя свекровь отчаялась дождаться внуков, поэтому меня холили и лелеяли. Тяжести поднимать запрещали. Свекровь пахала с утра до ночи на двух работах – героическая женщина.
Такой героизм меня сразил, и я тоже впряглась. А Пашка… С переменным успехом, как говорится. В моменты просветления он клялся, что завяжет и будет лечиться. Но, увы! Бывших наркоманов не бывает. Мало кому удается вырваться. Даже рождение дочки Пашку на подвиг не вдохновило. Зато вдохновило свекровь взвалить на свои плечи и третью работу.
Так мы и жили. Вместе вкалывали, вместе ревели, вместе растили ребенка. Этот период своей жизни я вспоминаю с теплотой, несмотря на беспросветную бедность. Ребенок требовал больших расходов, а из отеля я уволилась. Ну кому нужна беременная горничная?
Мне пришлось сидеть с ребенком, на мужа-то я малышку оставить не могла. Один раз попробовала. Когда вернулась спустя пять часов, Пашка валялся в отключке. И где он только раздобыл эту дрянь! Мы ведь все отобрали, дверь заперли, а ключи унесли!
Клялся ведь, что завязал! Потом мы со свекровью выяснили, что Пашке наркоту через балкон передавали. Мой благоверный веревку с деньгами спускал, благо невысоко: третий этаж. А обратно «дурь» в пакетике. Деньги, кстати, он у меня украл. И ведь узнал как-то, что у меня есть заначка! Вынюхал, что ли? Ломало ведь его. Нашел!