Ужасный Круз

Это означало, что теперь, в зрелом возрасте двадцати девяти лет, я наконец-то поставила галочку в своем списке того, что нужно успеть сделать за жизнь, и вдрызг напилась.

Круз не знал, сколько я выпила.

Он был слишком поглощен игрой и объяснением ее мне. К тому же у меня неплохо получалось держать коктейли под столом и ловко пользоваться соломинкой.

В общем, мое умственное развитие было таким же, как у подростка.

Потрясающе.

Когда пришла моя очередь играть, я доказала, что талантлива не только как преступница моды и ужасная официантка, и проиграла три сотни его баксов в трех играх подряд.

Это было быстро и безболезненно, поскольку я понятия не имела, что делаю, и медленно реагировала, когда крупье объяснял мои дальнейшие действия. Но у Круза был замечательный, ничего не выражающий вид, и он казался просто приятно удивленным, а не кровожадным и расстроенным.

– Хочешь попробовать еще раз?

Он наклонился ко мне слишком близко, чтобы я не воспользовалась этим и не понюхала его грудь. Его шея пахла невероятно. На мгновение я ослепла от ярости, когда подумала о том, что Габриэлла, должно быть, наслаждалась всем этим мужским добром в постели в течение многих месяцев.

– Ты с ума сошел? – икнула я. – Я – национальное бедствие.

– Я бы не стал заходить так далеко. Опасность уровня штата, возможно. И ты все еще учишься.

– За твой счет.

– Как я уже сказал, это моя проблема, а не твоя.

– И какая прекрасная проблема у вас на руках, а, доктор Костелло? – из-за моего плеча раздался мужской голос.

Я обернулась, чтобы встретиться взглядом с крепким мужчиной, мускулистым, как Робокоп, с подстриженными седеющими волосами и в рубашке на пуговицах, которая грозила вот-вот лопнуть. От него воняло одеколоном, которого хватило бы, чтобы утопить бобра, а рядом с ним стояла женщина с обесцвеченными светлыми волосами и в красном платье, подчеркивающем все ее достоинства.

Ее соски так выделялись сквозь одежду, что я подумала, не является ли это своего рода атрибутом моды. Конечно, в помещении работал кондиционер, но было не так уж и холодно.

Внезапно я увидела себя в этой женщине. Откровенные наряды. Выставленная напоказ сексуальность. Все это было прямо передо мной и заставило почувствовать неловкость.

– Доктор Вуттон. Давно не виделись.

Двое мужчин пожали друг другу руки. Напряжение в воздухе можно было разрезать ножом для масла.

Две вещи я знала наверняка – доктор Вуттон был тем коллегой, о котором говорила миссис Уоррен, человеком, который знал Круза, и что эти двое мужчин былине в лучших отношениях.

– Это моя жена Джослин.

– Приятно познакомиться.

Джослин протянула Крузу руку для поцелуя.

Он послушно сделал это, вечный несносный джентльмен.

– Дорогая, это доктор Костелло, парень, о котором я тебе вчера рассказывал после того, как Рамона поделилась с нами историей о том… инциденте.

Началось.

– Это Далтон. – Круз проигнорировал прохладное представление доктора Вуттона, положив руку мне на плечо. – Мы вместе учились в медицинской школе. Далтон, Джослин, это моя прекрасная спутница на этот вечер, Теннесси.

– А, спутница. Это то, как вы, дети, называете это теперь? – Доктор Вуттон захихикал.

– А как еще можно назвать ужин с подругой из одного с тобой города? – ровно спросил Круз.

– Рамона говорит…

– Рамона ищет сенсацию, – сказал Круз. – Серьезно, Далтон. Я думал, сплетни – это ниже твоего достоинства. Мы больше не в детском саду.

Джослин предложила вместе выпить, и оба мужчины были слишком вежливы, чтобы указать на то, что это ужасная идея, так что теперь мы сидели, потягивая напитки.

В баре не было свободных мест, поэтому мы выбрали круглый столик с четырьмя табуретами у столов с рулеткой. Лично я считала, что соски Джослин заслуживают отдельного табурета. Они тоже были увеличены?

Я села напротив нее, а Круз – напротив Далтона.

Я решила, что сейчас не самое подходящее время признаваться Крузу в том, что я выпила три коктейля, о которых он не знал, пока играл в блэкджек, и что я уже вплотную подошла к границе «пьяна в стельку».

Джослин не переставала раздевать Круза взглядом, в то время как Далтон в самом деле пожирал меня глазами.

Были ли они свингерами?

Не берусь судить, но я бы ни за что не стала участвовать в подобной затее с этой звездной парочкой с сосками.

Я решила выпить того же вина, что и Джослин, в то время как мужчины предпочли виски. Мне пришло в голову, что я, наверное, должна прекратить пить, но это был мой первый реальный опыт с алкоголем. Какая жалость, учитывая, что мне было около тридцати, но зато правда. Похоже, это в целом была поездка за новым опытом.

– Где сейчас работаешь? – спросил Круз у Далтона, явно пытаясь направить разговор в более безопасное русло.

– Я пластический хирург в Гринвилле. В клинике пластической и реконструктивной хирургии «Грин Вью».

Это объясняло, почему в его жене столько пластика, что можно слепить промышленный мусорный бак.

– Здорово. Ты к этому стремился.

– А как насчет тебя? Слышал, ты все-таки согласился на должность своего старика? – Далтон зачерпнул кубик льда из своего стакана с виски и раздавил его зубами. – Думал, ты изменил свое решение?

Круз застыл на месте. На его губах все еще играла добродушная улыбка, но я могла сказать, что внутри него что-то изменилось.

– Я колебался полминуты. Но, знаешь, мне нравится Фэйрхоуп.

Далтон сделал глоток виски. На заднем плане играла песня «The Gambler» Кенни Роджерса.

– Я помню, ты говорил, что этот городок вызывает у тебя слишком много мрачных воспоминаний.

Я не смогла удержаться от совсем не женского хихиканья.

– Мрачных воспоминаний? – переспросила я. – Круз был и всегда будет путеводным светом Фэйрхоупа. Думаю, его единственное неприятное воспоминание – это рождение, и то только потому, что в этот момент люди ластились к нему двадцать четыре часа в сутки и он устал от восхищения.

Далтон перевел взгляд на меня, расценив это как прямое приглашение ответить моей груди.

– Это я тоже слышал. Но он рассказывал что-то о бывшей и о том, что что-то пошло не так. Последний раз, когда я разговаривал с нашим мальчиком, он сказал, что ищет работу в Шарлотсвилле. Это было до того, как мы закончили медицинский.

– Бывшей? – Я повернулась к Крузу, нахмурившись. – Какой бывшей?

В школе Круз крутил романы с несколькими популярными девушками, но он был слишком ярким, слишком неприкасаемым, чтобы остановиться на одной. К тому же у людей в нашей школе был менталитет маленького городка, который обеспечивал практически полное отсутствие драмы при расставаниях – круг знакомств был слишком мал, чтобы чувствовать себя странно, встречаясь с бывшей друга… или подругой бывшей…

На самом деле, я была уверена, что наш с Робом случай – единственная неприятная история школы Фэйрхоуп в выпускной год.

И еще, заметка на полях: почему все было размытым? И почему мои ноги казались слишком тяжелыми, чтобы ими двигать, но в то же время теплыми и приятными? Так вот каково это – опьянеть? Неудивительно, что алкоголики были сварливыми людьми.

Но все равно часто напивались. Я рассмеялась.

Круз пнул меня по лодыжке под столом, подавая знак заткнуться.

– Ты не знаешь всей истории моей жизни, Тернер.

– Я знаю, что у тебя дома не было никаких испорченных отношений или темных воспоминаний, – возразила я, добавив в свое заявление икоту.

Далтон и Джослин посмотрели на нас, ухмыляясь.

– Кто хочет выпить? – промурлыкала Джослин.

«Не я», – собиралась сказать я, когда Круз выдохнул:

– Отличная идея.

О боже.

Он так разозлится, когда меня стошнит на острые соски жены его друга.

Принесли текилу, и мы все опустошили содержимое своих рюмок. Далтон и Круз перешли на пиво и начали говорить о футболе, а Джослин заказала «нам, девочкам» шампанского.

– Итак… – Джослин медленно оглядела меня. – Что ты успела себе сделать?

Сказать ей, что я ничего не сделала, казалось невежливым и надменным, даже если это было правдой. Я указала на подбородок, нос и еще несколько участков тела.

– Все, практически все. Единственное, что во мне настоящее, – это сердце. И мне говорили, что оно не самое доброе. А у тебя?

Дрожащее плечо Круза, прижатое к моему, сказало, что он услышал меня и мой ответ его очень позабавил.

Мои стены рушились очень быстро, и мне все больше и больше нравилась идея подурачиться с Крузом Костелло.В одежде.

Потому что, если подумать, это было идеальное преступление.

Он не хотел, чтобы об этом узнали.

Я не хотела, чтобы об этом узнали.

Я была в игривом настроении.

Он был… мужчиной.

И мы оба знали, что у этого круиза есть конец, и ни у кого из нас не было никаких намерений продолжать то, что началось здесь и сейчас.

К тому же я усвоила урок десять-с-половиной-лет назад. Я бы не позволила ему идти до конца. Я бы не забеременела снова.

Так в чем же было дело?

Круз был джентльменом. Он никогда бы не стал рассказывать всем о своих любовных победах.

Тактически, я высунула ногу из сандалии под столом и большим пальцем погладила его по икре, кивая тому, что говорила Джослин.

– …уменьшение челюсти, но я сказала ему: «Детка, заодно уменьши мне и нос, ладно?» Конечно, я не думала, что он правда на это согласится…

Тем временем Круз кивал и потягивал пиво, игнорируя мое бесцеремонное движение.

К счастью, я была слишком пьяна, чтобы обидеться. Или намекнуть.

Может быть, я вела себя слишком непонятно. Ни за что не поверю, что он не согласился бы.

То, как он поцеловал меня вчера, окончательно доказало наше влечение друг к другу. Кроме того, у бассейна он признал, что я сексуальна.

Я просунула руку под стол и положила ее на его колено.

Черт возьми, его бедра были твердыми, как у статуи.

– …Крис Уэйд получил 1,794 ярда, и не нужно бить, когда ты остался без защитников, – горячо объяснял Далтон Крузу, пока его жена продолжала бубнить:

– …создание ямочек будет моей следующей процедурой. Думаю, я попрошу сделать это на нашу годовщину. Семь лет брака считается большой датой, верно?

Когда Круз все еще не подавал виду, я провела рукой по его колену и мизинцем по внутренней стороне бедра. Я надеялась, что все остальное у него было таким же твердым, как нога. Я мельком взглянула на него.

Он нахмурился на что-то сказанное Далтоном и добавил:

– А еще у них одна из худших защит в НФЛ, так что это еще ни о чем не говорит.

Мой мизинец почти добрался до его паха, и наконец-то –наконец-то – левая рука Круза тоже пробралась под стол. Вместо того, чтобы остановить мою руку, он положил свою прямо на край моего платья, где ткань прилегала к коже.

От прикосновения к моей чувствительной плоти по позвоночнику пробежала волна удовольствия.

Он прижал кубик льда к внутренней стороне моего колена.

Ого.

– В эту игру могут играть двое, – пробормотал он себе под нос, делая вид, что увлечен разговором с Далтоном о футболе.

– Игра продолжается, – произнесла я, улыбаясь Джослин, которая сейчас размышляла об удалении лишней кожи с половых губ после того, как у них с Далтоном родится третий и последний ребенок, которого она планировала в следующем году.

Я слишком много знала об их сексуальной жизни.

И форме сосков.

– …могло быть ложным маневром для Робертса. Но если он сделает этот шаг, думаю, мы будем в хорошей форме. – Круз продолжал беседовать с Далтоном, пока его рука поднималась по моей внутренней стороне бедра с кубиком льда, который буквально таял на разгоряченной коже.

Мой мизинец нащупал его член через джинсы.

Он был твердым и полностью готовым к делу.

Теперь оставалось только понять, как далеко я хочу зайти.

– Лучше оставить все как есть, чем продешевить, – ответил Круз на слова Далтона, когда его член откликнулся на мой мизинец.

Он притворился, что пересаживается удобнее, слегка подрагивая бедрами в такт моим прикосновениям.

Боже, о боже.

Это происходило.

Кубик льда продолжил свое путешествие между моих ног, почти упираясь в трусики. Я издала тихий стон. Это было так приятно, не отодвигать трусики в сторону и дразнить меня, прижимая его к ткани.

Другая (связанная с этим) новость: я больше никогда не буду смотреть в глаза этому мужчине.

– Теннесси? Ты меня слушаешь? – Джослин щелкнула пальцами перед моим лицом.

Святые угодники, что?

– А?

Она хотела узнать, не нужно ли мне немного ее кожи с половых губ для увеличения попы?

– Я спросила, знаешь ли ты таинственную бывшую, которая заставила Круза проклясть Фэйрхоуп, когда он учился в медицинской школе.

– Мм… – Я прочистила горло и поерзала в своем кресле, чтобы получить больше трения о мой клитор. – Не могу вспомнить. Он когда-нибудь описывал ее?

– Я не знаю. Дорогой? – Джослин толкнула мужа локтем.

Глаза Далтона метнулись прямо к моим девочкам – клянусь, этот парень был первоклассным развратником, – он пожал плечами.

– Я не помню, это было так давно. И мы с Крузом вращались в разных кругах. Но дай-ка подумать…

Круз просунул ледышку за край моих трусиков, позволяя ей расплавиться на моих половых губах, и черт возьми…

– Блондинка, кажется, он говорил. Карие глаза? Нет. Нет. Ореховые. Длинные ноги. Сказал, что она была ужасным человеком. Ноль такта, когда дело касалось сердечных дел. У нее было странное имя, – перечислял Далтон. – Лесси? Нориана?

Минутку…

Круз выбрал этот момент, чтобы убрать мою руку со своего паха, встать и допить остатки пива.

– Ладно, приятель, рад был тебя видеть. Я оплачу счет в баре. Передай Джойс привет.

– Да она же здесь, – запнулся Далтон. – И это…

– Да, точно. – Круз начал вытаскивать меня из кресла, даже не удосужившись дослушать до конца. – Приятно было познакомиться с тобой, Джойс. Ты совершенно незабываема.

К несчастью, я была пьяна и все еще наслаждалась ощущением тающих остатков кубика льда, дразнящих мой клитор, в результате чего шаталась на ногах, как маленький олененок, и безудержно хихикала.

– Давай, милая, пойдем.

Круз схватил меня за руку и практически помчал через казино к выходу, бросив по пути деньги бармену.

Я старалась не отставать от него, задыхаясь. Столько всего пронеслось у меня в голове. Но самым насущным вопросом было…

– С какой стати ты сказал своим друзьям в медицинской школе, что мы встречались?

Он описал именно меня.

Я поняла это.

И я думала, что Далтон и Джослин тоже это поняли, потому что они смотрели на меня как на головоломку, которую им нужно разгадать. Как на женщину, которая и была ответом к этой головоломке.

Дело было не в том, что они свингеры. Ну, может, не только в том, что они свингеры, – они смотрели на меня, пытаясь сложить пазл, а не соединить наши гениталии.

Может, и то и другое? Нет, точно нет.

И это только сейчас до меня дошло.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь, но ты весь вечер заводила меня, и нам давно пора что-то с этим сделать. Где лифты? – пробормотал Круз. Он стоял как римская колонна, судорожно оглядываясь по сторонам и держа меня за руку, словно я собиралась немедленно исчезнуть.

Мы прошли мимо Брендана и группы парней среднего возраста, которые гоготали, направляясь в казино в гавайских рубашках, прикрывающих пивные животы.

– Смотрите-ка. Сегодня они милуются, – присвистнул Брендан, проходя мимо нас. – А завтра, кто знает?

– Это меня описал Далтон. Что, блин, это было? – Я шла позади Круза, стараясь не отставать.

– Ты не единственная блондинка в Фэйрхоупе.

– Ореховые глаза? Странное имя? Сомнительная личность?

– Я говорил про Тейлор Каннингем.

– Тейлор – не странное имя.

Она не была блондинкой и имела вполне приятный характер, но я позволила посеять сомнения, поскольку волосы у нее были светлые.

– Думаешь? – Он резко повернул направо после того, как попытался найти лифты слева. – Я думаю, это мужское имя. Раньше было, во всяком случае. В наши дни многие имена подходят и девушкам, и парням.

Я хотела, чтобы он остановился.

Я хотела поговорить о том, что все это значит.

Но… еще больше я хотела, чтобы он оказался в моих трусиках, поэтому я решила вернуться к этому разговору позже.

– Где эти чертовы лифты? – прорычал Круз.

Это был первый раз, когда я видела его хотя бы немного взволнованным и жаждущим чего-то, чего он не получил по щелчку пальцев. Внутри меня возникли гордость и радость от осознания того, что это я сделала его таким.

– Не уверена, но в ста футах от нас есть комната технического обслуживания.

– Подойдет, – он направился к двери. – Я не могу допустить, чтобы ты снова передумала. Нет времени.

Через секунду мы уже были в комнате технического обслуживания. Она располагалась в углу палубы, незаметная для других, и была до краев забита сумками с инструментами, метлами, лестницей, рулонами бумаги для уборки и чистящими средствами.

Круз закрыл за нами дверь и прижал меня к ней, его руки лежали по обе стороны от моих плеч, когда он смотрел на меня сверху вниз. Его дыхание касалось моего лица, сладкое и алкогольное, ударяя по всем моим системам, вызывая мурашки.

– Я…

Я начала что-то говорить, чтобы заполнить невыносимую, наполненную напряжением тишину, но его рот с силой прижался к моему, прежде чем я смогла сделать вдох.

– Нет, Тернер. На этот раз ты от меня не удерешь.

Этот поцелуй сильно отличался от вчерашнего.

Мягко говоря, Круз Костелло сорвался и выложился по полной.

Это было по-животному, грубо, до синяков. Это был ответ на приглашение, которое я сделала ему ранее тем же вечером, когда мой мизинец задел пуговицы его джинсов.

Моя голова поплыла от пьянящего, необузданного желания.

Он прижал меня к деревянной двери, схватив за заднюю часть бедер, и заставил обхватить ногами его узкую талию, как в кино. Рядом с нами грохнулась метла, свалив на пол ряд чистящих средств, стоящих на полке.

Под воздействием алкоголя и гормонов нам обоим было все равно.

Он зашипел мне в рот, когда я разомкнула губы, мой язык танцевал с его языком. На вкус Круз был таким хорошим, таким мужественным, и я хотела его больше. Я хотела его всего. Я не могла вспомнить, за что я его ненавидела.

Я запустила пальцы в его волосы, притягивая к себе, поворачивая голову то туда, то сюда, чтобы целовать под разными углами, глубже, быстрее, страстнее.

Мы целовались как подростки. Стонали, тянулись, кусались и вздыхали. Как будто миру вот-вот придет конец и мы должны были урвать свой кусок, прежде чем все закончится.

Даже когда я закрыла глаза и его усы напомнили мне, что я целуюсь с Крузом Костелло, я стала настолько мокрой, что была уверена: швабра в занимаемой нами комнате будет использована по назначению, когда мы закончим.

– Теннесси Лилибет Тернер, – он так произнес мое имя, словно не мог поверить в происходящее. – Самая красивая девушка на свете.

Ладно, это было преувеличением, но я не собиралась спорить.

Он опустил голову вниз, приподняв мою грудь, обтянутую платьем, и стал целовать ее по-французски через ткань. Это было даже более эротично, чем когда он спустил платье и принялся целовать ее по-настоящему.

Потому что в этом было предвкушение.

Я смотрела, как он старается, облизывает, посасывает мои набухшие и чувствительные соски. Они жаждали то большего, то меньшего, было невыносимо трудно разобраться в собственных чувствах. Он скреб по ним зубами, потирал их, и это было так восхитительно, так хорошо, что я была готова лопнуть.

– Какой протокол в наши дни в отношении женщин, кончающих слишком быстро? – пробормотала я, забыв укротить пьяный разум, мои руки были на его упругой попке.

К счастью, Круз был слишком занят тем, чтобы не кончить самому, и не заметил. Он казался таким докучливым дворянином, который остановится, если узнает, насколько я пьяна.

А мне. Было. Нужно. Это.

Он опустился передо мной на колени, его большие сильные руки сжимали мою талию, пока он целовал мой живот, пупок и двигался ниже.

– Разве ты еще не заметила? – пробормотал он в ткань моего платья. – Ты можешь делать все, что захочешь, и все равно останешься потрясающей в моих глазах.

Вау.

Это было самое сексуальное, что мне когда-либо говорили.

Что, конечно, мало что значило, поскольку на втором месте было«Эй, детка, хочешь показать мне сиськи?». Я позволила Крузу перекинуть мою ногу через плечо, стянуть трусики в сторону и сделать щедрый, долгий и глубокий вдох.

Примечания