Вектор выживания

– Люди, помогите!

Люди, почему-то не сразу бросились помогать. Пожилая пассажирка, сидевшая позади злоумышленника, приподнялась и строгим голосом сказала:

– Мужчина, что вы делаете? Прекратите немедленно!

Мужчина и ухом не повел, продолжая тянуть женщину к себе. Я вскочил и попытался отцепить его пальцы от пальто женщины. Пальцы оказались холодными и держали воротник крепко. Помочь ей не удалось. Второй рукой мужчина схватил ее за волосы и сильно потянул вниз. Дотянулся зубами до ее уха, и крик женщины перешел в звонкий, оглушающий визг.

Водитель остановил маршрутку. Открыл дверь. Вместо того, чтобы помочь, люди кинулись к выходу. Меня сбили с ног, я упал обратно на сиденье. Перелезая через кричащую женщину, отталкивая друг друга, пассажиры в панике выбирались из салона. Причем в первых рядах оказались те немногие из мужчин, которым посчастливилось ехать по этому маршруту.

Покончив с ухом, буйный пассажир перешел к горлу. Кровавые хрипы несчастной прощальным звуком полетели вслед покидающим салон пассажирам. Когда маршрутка опустела, водитель хотел перебраться со своего места внутрь, но увидел, что происходит, и тут же вылетел через свою дверь на дорогу.

За мужчиной – каннибалом, на месте у окна, сжавшись, сидела девушка. Она поджала колени, закрыла лицо руками и тряслась от страха. В благородном порыве я вскочил и попытался вытащить небольшой огнетушитель, стоявший под сиденьем у выхода, намереваясь использовать его в качестве оружия, но огнетушитель так плотно примотали скотчем, что вытащить его оказалось делом невозможным.

Осматриваясь вокруг в поисках предмета, которым можно разрезать скотч, я понял, что женщине уже ничем не помочь. Она перестала дергаться и послушно лежала перед поглощающим ее плоть новоиспеченным зомби. Я забрался ногами на сиденье перед «обедающим» мужчиной и взял за руку вжавшуюся в стекло девушку. Она вздрогнула всем телом и завизжала.

– Чего ты орешь? Давай вылезай оттуда,– прикрикнул я на нее.

Девушка открыла глаза. Я потянул ее за руку, и она подалась вперед. Кое-как перебралась через спинку сидения. Поддерживая, я вывел ее из маршрутки. Отметив про себя, что такого тесного контакта, у меня не было класса с восьмого.

– Спасибо,– поблагодарила она.

– Да не за что, я…

Запиликал мой мобильник. Я ответил на звонок, и из динамика в мои уши понеслись упоминания о гулящей женщине и всевозможных видах половых взаимоотношений. Это был Саша.

– Ты куда пропал? Тут серверы падают один за другим. Шеф звонил, кричал, что всех уволит!

В это время к маршрутному такси подлетел полицейский уазик. Из него выскочили двое в синем камуфляже, в бронежилетах и масках. Один за другим запрыгнули в салон маршрутки и почти сразу прозвучали выстрелы.

– Что там у тебя?– забеспокоился Саша.

– Ничего хорошего,– ответил я.– Предложи шефу самому приехать и покричать на Серегу.

На секунду я представил, как директор начнет отчитывать Сергея за непрофессиональное поведение, а тот с невозмутимым видом откусит ему ухо или нос. Оптимизма у меня от этого не прибавилось, но внутри стало немного легче от растянувшейся на лице улыбки.

– Скоро буду,– пообещал я и завершил вызов.

Спасенная девушка пропала из вида, и с чувством глубокого сожаления я поймал такси. Водитель попался молчаливый. С мрачным видом он внимательно слушал радио.

В эфир сплошным потоком лились безрадостные сообщения, несмотря на то, что сейчас субботнее утро. Город сошел с ума. Повсюду ожившие мертвецы нападали на людей, жертвы восставших становились такими же мертвыми, активными и голодными.

Мы оба замерли в момент передачи денег из рук в руки, когда ведущий новостей оповестил слушателей о том, что в столице зафиксировано несколько тысяч подобных происшествий.

Никогда не употреблявший на работе коллега встретил меня хмельной улыбкой.

– Пиво будешь?– вместо приветствия спросил он.

– Не откажусь,– ответил я, принимая из его рук алюминиевую баночку.– Что там Серега? В зомби превратился?

– В кого?– недоумевая, спросил Саша.

– В зомби. Ты что новости не смотришь? А, ну да…

Александр почти пять лет не смотрел на голубой экран. Называя телевизор «зомбоящиком», он предпочитал получать информацию из интернета. Причем только с внушающих, по его мнению, доверие ресурсов.

Я рассказал ему о последних новостях, о том, что случилось с моими родителями и подозрениях, что с Сергеем творится что-то похожее. Саша не сразу нашел, что сказать. Глядя на то, как я спокойно пью пиво, он почесал макушку и тяжело опустился на стул.

– Вот дела. Значит, не брешут.

Кто не брешет, Саша не уточнил. Вместо этого мы стали обдумывать ситуацию с Сергеем. Необходимо срочно вытащить его из серверной, и сделать все возможное для восстановления нормальной работы сети.

Две девушки из службы поддержки абонентов сегодня не вышли. На звонки, по утверждению директора, они не отвечали. Он названивал каждые пятнадцать минут, и это сильно отвлекало. Сидеть тут, когда вокруг творится черт знает что, я не собирался. Когда в очередной раз запиликал Сашин мобильный и динамик затрещал от криков, я не выдержал. Бессонная ночь и напряженные нервы дали о себе знать. Выхватив из Сашиных рук трубку, я громко сказал, перебивая бесконечный поток требований:

– Иди в задницу!– нажал отбой и ответил на красноречивый, полный негодования взгляд Александра.– Забей. В крайнем случае, можешь сослаться на меня.

– Ты охренел?!– обрел дар речи Саша, забирая мобильник обратно.

Я не совсем понял вопрос это или утверждение, поэтому не стал реагировать. Допивая пиво, покосился на запертую дверь серверной и спросил:

– Так что будем делать? Надо решать проблему, а то меня-то точно уволят, если живы останемся, а у тебя еще будет шанс.

У Саши всегда имелось множество идей по всевозможным поводам, сегодняшний не стал исключением. Он предложил простой, на первый взгляд, дельный план. С помощью кабеля витой пары2, привязанного одним концом к массивному столу, мы соорудили нехитрую ловушку. Мне досталась роль приманки, а Саша должен дернуть кабель, об который, согласно плану, споткнется Сергей. После чего с помощью этого же кабеля мы свяжем его и оттащим как можно дальше от серверной.

Все пошло не так, как планировалось. Мы открыли дверь и попытались привлечь внимание Сергея, выкрикивая в его адрес обидные, на наш взгляд, слова, но это не принесло желаемого результата. Он спрятался за одним из серверных шкафов и не спешил выходить. Осторожно заглядывая внутрь, мы с Сашей сошлись на мнении, что он за крайним сервером в дальнем углу.

– Почему он не выходит?– спросил я.

– Не знаю. Может, пойдешь у него спросишь?– ответил Саша.

Должен признать, что из всех его идей, эта, на мой взгляд, самая неудачная. Но делать нечего: так как Саша весит в полтора раза больше и менее подвижный, отправиться за крайний сервер пришлось мне, а он остался на своем посту с кабелем в руках.

Осторожно, психологически готовясь к неожиданному нападению, я пересек комнату пять на три метра и заглянул за высокий железный шкаф. Вопреки моим ожиданиям, Сергей не проявил агрессии. Он стоял, опустив руки вдоль тела, и смотрел застывшим взглядом сквозь стену.

– Эй, Серый!– окликнул я его.

Сергей не шевельнулся. На его застывшем лице не дрогнула ни одна мышца. Я вытянул руку и помахал ладонью перед его лицом. Никакой реакции. Громко хлопнул в ладоши. Результат тот же.

– Серега, ты что, совсем не голодный?– спросил я.

Сергей не ответил.

– Саша!– позвал я.

– Что?– отозвался коллега.

– Иди сюда, и кабель прихвати. Странный из него зомби получился.

– Его и при жизни нельзя было нормальным назвать,– заходя в комнату, сказал Саша.– Так что ничего удивительного.

Несмотря на внешнюю отрешенность, Сергей оказался не таким уж безразличным к происходящему. Стоило нам попытаться завести его руки за спину, он с силой оттолкнул меня. Я не удержался на ногах и упал. Сильно ударился головой о стену, и перед глазами все поплыло. Сергей переключился на Сашу, попытался его схватить, но Саша, естественно, всеми силами этому воспрепятствовал. Между ними завязалась борьба.

Я сел на полу и попытался сфокусировать зрение. Появилось ощущение, что почти возле макушки мне в голову медленно вбивают толстый длинный гвоздь.

До того, как я успел подняться, борьба в углу прекратилась и, оставив Сашу в покое, Сергей направился в мою сторону. Я хотел быстро вскочить, но голова закружилась и ноги подкосились. Я присел на корточки. Сергей остановился возле меня и проделал не хитрый маневр. Он просто упал на меня, придавив своим телом. Попытался дотянуться руками до моего лица, но я схватил его за рукава толстовки и всеми силами попытался пресечь вторжение в личное пространство. Не то что я против такой тесной дружбы, но свое лицо, пусть и не очень симпатичное, я очень ценил.

Неизвестно, сколько бы мы так провалялись, пытаясь разрешить столкновение интересов, если бы не вмешался Саша. Сзади он обвил кабелем горло Сергея и с силой потянул на себя. Это не помогло. Тогда он обвил кабелем правую руку гадского зомби, которую я упорно не подпускал к своему лицу.

– Отпускай правую, заламывай левую!– крикнул Саша.

Так я и сделал. Мы заломили Сергею руки и связали их у него за спиной. Связали как следует, кабеля не пожалели. Не только руки, но и ноги. Далеко унести его мы не смогли. Сергей оказался слишком тяжелым, к тому же ощущение, что в мою голову все еще продолжали вбивать гвоздь, сохранялось. В итоге вынесли его из офиса в коридор и привязали к батарее.

– Предплечье расцарапал зараза,– пожаловал Саша, когда мы занялись восстановлением работы серверов.

Напакостить этот гадский зомби успел изрядно. Но нет ничего, что не смогли бы починить два администратора с помощью набора инструментов, запасных частей и упаковки баночного пива. Сашу, правда, пиво зацепило сильнее обычного, я его никогда таким не видел.

За полтора часа мы кое-что поменяли, кое-что перенастроили и, когда все снова заработало, захмелевший коллега захотел позвонить директору и послать его уже от своего имени. Пять минут я его отговаривал, а когда мне это удалось, предложил поехать ко мне и продолжить веселье, взяв еще пива и чипсов.

– Я бы с радостью, да что-то хреново мне,– ответил на предложение Саша.– Поеду лучше домой, отлежусь. Оксане позвоню, она меня быстро в чувство приведет.

– Как хочешь,– грустно сказал я.– Звони, если что.

Закрыли офис и разошлись. В маршрутку садиться я побоялся. Таксисты как сквозь землю провалились. Поймал частника. Тот содрал с меня пятьсот рублей. По дороге рассказал то, что городские власти грозятся ввести чрезвычайное положение и комендантский час.

Поднявшись в квартиру, я закрыл дверь и в состоянии полной апатии сел на тумбочку в прихожей.

Глава 3

Откройте полиция

1 ноября

Михаил Павлович всегда спал чутким сном. В его окнах стояли трехслойные стеклопакеты, сделанные по особому заказу. Стены при ремонте зашили гипсокартонном, под который уложили слой базальтовой ваты для звукоизоляции. Соседи старались особо не шуметь, зная, кто живет в тридцать второй квартире и как этот человек может быстро и эффективно решать конфликтные ситуации.

Михаил Павлович лег пораньше накануне вечером, но выспаться ему не дали. В половине четвертого зазвонил телефон. Зазвонил настойчиво. Михаил Павлович потянул руку к трубке еще до того, как проснулся. Поднес динамик к уху и сквозь сон, пробубнил:

– Вас слушают.

– Палыч, это писец! Извини за выражение. Без тебя никак не обойтись.

– Кожинов, ты что ли?– просыпаясь, спросил Михаил Павлович.

– Так точно товарищ генерал-лейтенант, я. Просыпайся, Палыч, беда.

– Что случилось, доложи по существу?

– Да черт его поймешь, с ума сойти можно, трупы поднимаются и на людей нападают.

– Какие еще трупы? Почему нападают, мотивы?– рукой потирая глаза, а ногами ища тапочки, попытался вникнуть в ситуацию Михаил Павлович.

– Какие еще мотивы?! Не знаю, жрать хотят или с ума сошли. Уже четыре случая за два часа. Шестеро пострадавших, два трупа. То есть трупов шесть, но два трупа и четыре трупа, только не трупа.

Михаил Павлович проснулся окончательно. Включил свет, посмотрел на часы. Выругался в сердцах. Вслух же сказал совсем не то, что подумал, ибо был человеком выдержанным и культурно воспитанным. Жена Нина Васильева тоже проснулась и вопросительно смотрела на мужа.

– Кожинов, что ты несешь? Вы там что, водку пьете?

– Палыч, не обижай, я на работе не пью. Сам толком ничего не пойму, но нюхом чую, сутки будут еще те. Машину к тебе уже отправил, ждем.

– Ладно, отбой. Сейчас приеду, разберемся, кто труп, а кто нет.

Михаил Павлович посмотрел на встревоженную супругу.

– Не волнуйся, какие-то психи на Хэллоуин переполох устроили.

Михаил Павлович умылся. Надел форму. Кофе решил выпить в управлении. Перед тем как выйти из квартиры, обратился к жене:

– Ложись спать. Только двери хорошо закрой, из дома утром не выходи, пока я не позвоню.

– Ой, что ж там такое?– вздохнула Нина Васильевна.

– Не знаю, разберемся. Из дома не выходи, пока не позвоню,– повторил он.– Поняла?

Служебная машина ждала у подъезда. Дополнительно прислали машину сопровождения. Увидев ее, Михаил Павлович нахмурился. По дороге в управление он все время вспоминал тревожный сон, из которого его вырвал телефонный звонок.

В приемной уже собрались все замы и главы структурных подразделений. Кофе пришлось совместить с началом экстренного заседания, чего Михаил Павлович делать не любил, но в этот раз бодрящий напиток был жизненно необходим.

– Доложите обстановку!– потребовал начальник главного управления министерства внутренних дел по области Михаил Павлович Полтавин.

До последней минуты Полтавин надеялся, что его зам, начальник полиции генерал Кожинов Игорь Юрьевич все-таки поддался старой привычке, с которой завязал два года назад, и у него случилась белая горячка. Но глядя в его ясные не на шутку обеспокоенные глаза, Полтавин понял, что ситуация действительно серьезная. Это подтверждал рапорт, который читал начальник главного следственного управления Костылек Федор Владимирович.

– Сегодня в ноль часов тридцать минут в районе северного водохранилища зафиксирован случай нападения предположительно буйного помешанного, чья личность на данный момент не установлена, на гражданку Глушко Анну Михайловну. Злоумышленник набросился на гражданку Глушко и зубами нанес ей рваные раны с целью поглощения оторванной плоти…

Один из присутствующих поперхнулся и громко откашлялся. Извинившись, он сделал вид, что внимательно изучает какие-то бумаги. Костылек выдержал паузу и, убедившись, что больше никто не собирается кашлять, чихать, а так же издавать других утробных звуков, продолжил:

– В результате гражданка Глушко получила ранения лица и обеих рук, средней степени тяжести. В данный момент она госпитализирована и находится под наблюдением врачей. Злоумышленник был задержан патрульно-постовой службой, вызванной на место происшествия очевидцами. Задержанный проявил крайнюю степень невменяемости, а его состояние было расценено врачами скорой помощи как невозможное.

– Что значит – невозможное?– не удивляясь, а еще больше нахмурившись, спросил Полтавин.

– Злоумышленник находится в состоянии не совместимым с жизнью, то есть фактически мертв. Причиной смерти по всем признакам стало утопление. Тело характерно раздулось и находится в стадии разложения. На данный момент задержанный находится в камере предварительного заключения тринадцатого отделения полиции.

Костылек сделал паузу и посмотрел на шефа. Михаил Павлович сосредоточенно разглядывал на свои руки и молчал. Он чувствовал, что дальше рапорт будет еще хуже. Костылек потер лоб и продолжил:

– Примерно в это же время в ноль часов тридцать две минуты из морга центральной городской больницы поступил вызов. Прибывший на место происшествия патруль обнаружил картину аналогичную случившейся возле водохранилища. Доставленный в морг гражданин Куйбышев Антон Анатольевич, умерший от сердечного приступа, начал подавать признаки жизни в виде двигательной активности. Стажер Дмитрий Николаевич Гаркушин, помощник патологоанатома, при виде происходящего лишился чувств и в бессознательном состоянии принял горизонтальное положение относительно пола.

– Кто это писал?– не поднимая глаз, спросил Михаил Павлович.

– Следователь оперативно следственной группы Комичев Евгений Дмитриевич,– ответил Костылек.

– Продолжайте полковник.

– Санитарка Дюхтева Надежда Петровна, ставшая свидетелем нездоровой активности недавно умершего тела…

– Какой активности?– не удержался от вопроса генерал Кожинов.

– Нездоровой,– уточнил Костылек,– гражданка Дюхтева, поддавшись приступу панического страха, покинула здание морга и, добравшись до телефона в приемном отделении травматологического пункта, вызвала наряд полиции.

– Ладно. Давай вкратце и ближе к делу,– потребовал Михаил Павлович.– А то с этими гражданками и положениями относительно пола мы до утра будем тут заседать.

Костылек отложил папку, тяжело вздохнул и продолжил:

– Приехали наши ребята на вызов, а этот Антон Анатольевич сидит, стажера ест: лицо обглодал, горло разорвал. Скрутили его, тот и не особо сопротивлялся. Врач глаза выкатил и говорит, что такого не может быть. Через сорок минут ребят из следственной группы покусал, признанный умершим стажер. В него всадили две обоймы из ПМ, а ему и дела нет. Успокоился только от выстрела в голову. Есть еще два случая, один пострадавший скончался на месте.

Раздался стук в кабинет. С круглыми, как блюдце, глазами влетел зам начальника полиции и, спросив разрешения у генерал-лейтенанта, что-то быстро наговорил на ухо непосредственному начальнику генералу Кожинову.

– Ну, что там еще?– почти шепотом спросил Михаил Павлович.

– Жертвы мертвецов умерли, все до единого, а после смерти ожили и напали на живых.

На несколько минут в кабинете повисла полная тишина. Полтавин собрался с мыслями и громко озвучил ряд принятых решений:

– Необходимо нейтрализовать всех потенциально опасных мертвецов и организовать карантин тех, кто имел с ними прямой контакт. Поднять все подразделения по тревоге, вызывать из отпусков, отменить выходные. Усилить наряды. Свяжитесь с медиками, объясните ситуацию. С мертвецами не церемониться. Как только удастся установить, что это мертвец, открывать огонь на поражение. Федор Владимирович, как нарядам определять, что перед ними оживший труп?

– Невменяемый и бросается на людей? – неуверенно спросил Костылек.

– Это ты у меня спрашиваешь, Федор Владимирович?

Полтавин немного повысил тон, и все подчиненные напряглись. Уши Костылька покраснели, он молча уставился в рапорт. Бури не последовало. Полтавин глубоко вдохнул, медленно выдохнул и поднялся со своего места.

– Если мы будем отстреливать всех, кто невменяем и кидается на людей, придется полгорода положить. Кожинов, какой инструктаж получат твои подчиненные?

– Нужно проконсультироваться с медиками, возможно со штатными психологами, а потом составить инструкцию.

– Добро, Кожинов,– обходя стол, сказал Михаил Павлович.– Но сделать это надо как можно быстрее. Все, закончили. Еще раз повторяю, действовать надо быстро, пока ситуация не вышла из-под контроля.

– Есть!– в один голос ответили замы и начали расходиться.

Михаил Павлович отдал приказ и при этом у него возникло ощущение дежавю. Он точно знал, что это уже было с ним. Всего час назад. Во сне. До сих пор генерал-лейтенант не верил в вещие сны и прочую чепуху, но все, что он увидел ночью, сбывалось до мельчайших подробностей. Чем дальше, тем ужаснее был сон. Наливая воду в стакан, Михаил Павлович посмотрел в темное окно и одними губами произнес:

– Боже упаси…

*****

Вадим спал без снов. С вечера он выпил такое количество алкоголя, что даже если бы сны ему и снились, то запомнить их мозг был не в состоянии. Мутное болото, в котором увязло сознание, дрогнуло. Что-то потащило Вадима на поверхность. Он открыл глаза, но не обнаружил света, который видел сквозь сон. Вместо этого перед ним закружилась заполнившая комнату темнота. Вадим сел. Слабый писк старенького мобильника настойчиво потребовал внимания.

– Кто еще?– проворчал он и взял трубку.

– Ершов. Ты когда за городской телефон заплатишь?– вырвался из динамика голос дежурного.

– Не твое дело,– ответил Вадим.– Что надо?

– Что надо, что надо?– обиделся дежурный.– Вставай давай, конец света проспишь! Приказано собрать всех, это не учебная тревога. У нас в городе какая-то хрень творится.

– Какая еще хрень?– пытаясь остановить кружащиеся стены, спросил Вадим.

– Не знаю, Ершов. Неведомая…

Проклиная все на свете, Вадим поднялся с кровати. Стараясь не задевать мебель, по холодному полу проковылял в ванную. Он собирался заливать в себя алкоголь до вечера воскресенья, ни о чем не думать, ничего вокруг не замечать. ЧП в похмельное утро субботы не входило в его планы. Вадим умылся и нехотя посмотрел в зеркало. Заплывшие черные глаза, не ровный после нескольких переломов нос. Он провел пальцами по темно-русым волосам, там, где на висках совсем недавно проступила седина.

– Ну и рожа у тебя,– сказал Вадим отражению.

Отражение тактично промолчало.

Через два часа лейтенант полиции особого назначения Вадим Ершов со своим подчиненным Артемом Николаенко усилил патрульный наряд. Первый для них вызов поступил с улицы Пушкинской, где в маршрутном такси одна из пассажирок подверглась нападению неадекватного гражданина.

Определить насколько человек мертв, если у него перед воскрешением не имелось отличительных особенностей вроде следов разложения и видимых повреждений, несовместимых с жизнью, дело непростое. Нащупать пульс или определять наличие дыхания у того, кто пытается утолить голод за счет окружающих, тоже сложно. Поэтому встретившись лицом к лицу с каннибалом, медленно жующим человеческое мясо, Вадим лично проверил другой пункт инструктажа. Он выстрелил грудь агрессора. Тот даже не посмотрел в сторону омоновца и не изменил частоту движения челюстей. Тогда Вадим произвел выстрел в голову.

– Ну и дела, Саныч,– сказал рядовой Николаенко, когда они выходили из маршрутки.– Что за хрень, вообще, творится?

– Спроси что полегче…– ответил Вадим.

– Давайте быстрее!– крикнул старший постовой, капитан Панарин.– У нас еще два вызова.

– А с этим, что делать?– оглядываясь на маршрутку, спросил Вадим.

– Да ничего. Закроем, опечатаем, это не наша проблема.

Не обращая внимания на причитающего водителя маршрутки, Николаенко и полицейский, похожий в бронежилете на бочонок русского лото, опечатали транспортное средство. Вадим, урвав свободную минуту, позвонил бывшей жене.

– Лариса, привет.

Лариса ответила не очень дружелюбно, но свинцовый туман похмелья, надежно защищал сознание Вадима от воздействия негативных эмоций извне.

– Максима в школу не пускай сегодня. У него все равно в субботу уроков мало.

Спокойно выслушав гневный монолог бывшей, Вадим поймал паузу в словесном потоке когда-то любимой женщины и громко, намеренно грубо сказал.

– Телевизор включи, дура!– и тут же прервал разговор.

Через двадцать минут Вадим еще раз позвонил Ларисе. На этот раз она охотнее разговаривала с ним и даже прислушалась к советам. Пообещала оставить сына дома, а второго мужа убедить в необходимости пойти в магазин и запастись продуктами, чтобы в ближайшие день-два не пришлось выходить из квартиры.

– Все, мне пора,– довольный результатом, сказал Вадим и завершил вызов.

Весь день патруль провел в разъездах. На фоне нападений оживающих мертвецов участились случаи грабежей, воровства и хулиганских выходок. Один раз патрульные чуть не открыли огонь по подросткам, которые переодевшись в зомби, пугали прохожих.

Не было времени даже пообедать. Да Вадим и не смог бы есть при всем желании. Из-за сильного похмелья и тошноты внутрь ничего не лезло, кроме минеральной воды и кефира. Он смешал эти две животворные жидкости и употреблял их в течение дня. К вечеру омоновец почувствовал, что свинцовая тяжесть постепенно уходит из головы.

– Двадцать второй, отзовись.– ожила рация.

– Да сколько ж можно,– застонал Николаенко.

– Двадцать второй слушает,– ответил старший.

– Девятнадцатый запросил помощь. У них там полный дом трупов. Переулок Герасименко восемьдесят пять. Вы далеко?

– Два квартала,– нехотя ответил капитан Панарин.

– Поторопитесь, ситуация серьезная.

– Понял, уже едем,– отозвался Панарин.

Подъезжая к дому под номером восемьдесят пять, полицейские увидели, что у въезда во двор над телом в полицейской форме собралось четверо мертвецов. Сидя кто на корточках, кто на коленях, они не спеша утоляли голод. Рядом лежали тела еще троих граждан, не подававших признаков жизни. Вадим и Артем выскочили из машины еще до того, как она полностью остановилось. Четыре одиночных выстрела, и четверо мертвецов прилегли рядом с полицейским.