На границе света и тени 3
– И это всё, Джейк? Ну развели тебя, Джейк, дело обычное. Такое у нас случается на каждом шагу, а ты сразу – швах!.. Принесёшь им деньги и получишь свои номера. А денег-то много в сумке было?
– Восемьсот долларов.
– Не пойму, из-за чего ты так расстроился, а? Это же мелочи жизни. Ну баксы ещё заработаешь – какие проблемы?
– Да дело в том, что в этой сумочке были ещё документы: удостоверение об аккредитации, водительское удостоверение, документы на машину и ещё кое-что…
– А паспорт, журналистское удостоверение тоже пропали?
– Нет, это я всегда ношу при себе.
– Ну так в чём проблема? Всё это элементарно восстанавливается. Хлопотно, конечно, понимаю, но не смертельно.
– Да там, Майкл, были ещё бумаги, там была ещё статья, которую я готовил для «Нью-Йорк таймс».
– И что, важная статья, сенсация? – спросил Павел.
– Да, очень важная, если я не отошлю её в издательство до послезавтра, то со мной разорвут контракт и я стану безработным, – соврал Джейк. – Я тебе всё рассказал, Майкл, ты поможешь мне?
– Ну, коллега, это будет недёшево. Как у вас говорят, всему есть своя цена. Мне придётся обращаться к нашим, а это дело рискованное, ваши-то начеку и засекут наших агентов. Не знаю, удастся ли их убедить? Попробую. Но пообещай, Джейк, если я тебя выручу, то ты устроишь меня в «Нью-Йорк таймс» штатным корреспондентом – таким, как ты.
– О, Майкл, это почти невозможно и будет стоить больших денег.
– Так дело не пойдёт, Джейк, ты просишь меня о помощи – я иду на риск раскрытия наших агентов… Ты как вообще считаешь – это возможно? Но я готов рискнуть, а ты не рискуешь практически ничем. Ну смотри сам. В таком случае зачем это мне надо? Дело твоё, но не мне тебе объяснять: расследование тогда успешно, когда проводится по горячим следам. Да и если мне это удастся, то деньги вернуть не получится. Шпана денег не вернёт, я эту публику знаю.
– Я согласен, Майкл.
– Хорошо, но слово джентльмена – агента ЦРУ в данном случае – не прокатит, Джейк, пиши расписку.
Через день Павел пригласил Джейка к себе на квартиру и вручил его сумку со всеми документами и каким-то текстом на папиросной бумаге, свёрнутой в трубочку. Радости Джеймса не было предела. Он пригласил Павла в ресторан и угощал самым дорогим виски, икрой и крабами и при этом клялся в дружбе, верности и что для него на всё готов.
«Да, – подумал Павел, – всё это будет, и теперь, дорогой Джейк, ты никуда не денешься. А хороший экспромт – это хорошо подготовленный экспромт, как говорил коллега-разведчик из известного всем в России кинофильма».
Рано было открывать карты. Джеймс должен был «заглотить крючок» поглубже, чтобы лишить его такого аргумента, как, например, что это якобы была проверка Павла. «Выдержка – обратная сторона стремительности», как гласит третий закон разведки. Всё ещё впереди.
Павлу были понятны формулы, заложенные в него Красовским: и «Е2 – Е4», и «дважды два». Мозг его работал свободно и изобретательно. Он знал, что азарт журналиста возьмёт верх. Сенсация – это тот наркотик, на котором они все сидят, Джеймс Кларк особенно. А чтобы её получать, он давно приручил шифровальщика, одолжив ему кругленькую сумму, когда тот вдрызг проигрался на тотализаторе. С тех пор, получая от него свежую информацию, он периодически снабжал редакцию сенсационными материалами и получал за это хорошие гонорары, из которых десять процентов отдавал шифровальщику. Так было и на этот раз. Но информация была слишком крутой, чтобы Джеймс мог её сразу переварить, а неприятностей могла принести – вплоть до расставания с жизнью. Он не догадывался, что проиграл партию, разыгранную Павлом, и что был теперь у него на крючке. Материалы – в Москве, а диктофонную запись Павел не стал предъявлять до поры. Это теперь было козырем у него в рукаве. Ну уволят сейчас Джеймса – и что? Всей игре конец! Нет, он на всю жизнь усвоил, ещё с первого своего задания, как можно провалить игру.
– Михайло, привет! – поздоровался Иванко, бригадир «щипачей» и «борсеточников». – Если что, подгоняй ещё жирного гуся, пощипаем на предложенных тобой условиях: бабки наши, а документы твои.
– Тс-с-с, – приложив палец к губам, зашикал Павел. – Это было давно и неправда – договор?
– Идёт, хорошего понемногу, – согласился Иванко.
Постоянно думавшему об этом Павлу стала открываться общая картина теневого бизнеса в Соединённых Штатах. Акулы печатной индустрии, получая информацию от таких, как Джейк, журналистов, делились ею с акулами большого бизнеса с Уолл-стрит. А те играли уже смело и по-крупному на биржах, повышая или понижая ставки котировок товаров и индексов, идя на шаг впереди остальных игроков и слизывая сливки сверхприбылей и наполняя при этом банки денежной массой. Эта колоссальная индустрия спекуляций определяла мировую экономику. А начиналось всё с таких тружеников пера, как Джеймс Кларк. Ну а для него самого игра тоже стоила свеч. Риск был велик, но и его счёт в банке рос хорошими темпами. Павел понял, какие перспективы открываются для страны, если стать таким же поставщиком информации, как Джеймс Кларк. Только для этого надо было не просто стать таким же корреспондентом, надо ещё завоевать доверие редактора и коллег. Тем не менее с чего-то надо было начинать, и если не самому, то надо было для начала запрячь лошадку – хотя бы для того, чтобы иметь информацию. Но, собственно, для этого Павел здесь и находится. В Москве уже решают, как её использовать. Только этого Джеймса нельзя упустить ни в коем случае. Это не жирный гусь, а магистр чёрной магии, хотя и наивен как ребёнок.
Первый ход сделан. Теперь надо ждать ответа из Москвы. Делать дальнейшие самостоятельные ходы слишком рискованно. Партия – гроссмейстерская.
Глава 4. Ход конём
– Вот это инициативы поступают от Януса! – произнёс то ли с удивлением, то ли с восхищением генерал-полковник Бахметьев, обращаясь к созванным на совещание генералам Сергееву, Красовскому и генерал-майору ГРУ Черемулину. – Иван Милентьевич, вы что сделали с капитаном Чернышёвым, что он помчался с места в карьер?
– Да ничего особенного: прочистил мозги и открыл пути для свободной реализации интеллекта и мозговой деятельности.
– А он, простите, не того?.. – Бахметьев покрутил пальцем у виска.
– Да нет, не беспокойтесь, с тормозами у него всё в порядке. Я в него ничего не вкладывал, а только активировал потенциал – разбудил, так сказать, спящий ум. Кое-где мы поступали экстраординарно, не без этого, но другого пути подготовить Павла в столь короткое время у нас не было.
– О том, что присланная им информация не имеет цены, говорить нечего! Такого ценного материала давно у нас не было, очень давно. Подумать только, нам теперь известны планы ЦРУ на долгие годы вперёд. Признаться честно, я до сих пор ещё не верю такому «счастью», уж не деза ли это? Вот так, на блюдечке – и планы ЦРУ у нас в руках?! Я дал указание всем нашим отделам изучить все части этой Директивы по направлениям деятельности, а обобщения жду от вашего аналитического отдела, Иван Милентьевич. Но, пока проводится эта работа, я хочу услышать ваше мнение, коллеги. Прошу высказываться. Давайте вы, Виталий Викторович, – обратился он к генерал-майору Сергееву.
– Я как куратор Януса заметил в нём большие перемены после его подготовки, но времени разбираться в подробностях, как вы знаете, практически не было. Одно бросилось в глаза, что он стал более собран и сосредоточен, но не всё я, видимо, увидел. Как выясняется, в нём усилилась тяга к авантюризму, и меня это настораживает.
– А, это вы о том, что Павел обратился к преступникам, которые ограбили Джеймса Кларка? – догадался Бахметьев.
– Именно, товарищ генерал. Эта шпана сама может скомпрометировать капитана Чернышёва и попытаться его использовать, заставить работать на них.
– Согласен, он рисковал, но результат перекрывает любой авантюризм, даже если бы карьера капитана на этом закончилась. Только я не допускаю мысли, что это авантюра чистой воды. В какой-то степени – да. А как бы вы сами поступили, если бы получили сигнал от нашей сотрудницы Пчёлки, работающей уборщицей в их консульстве, что шифровальщик получил очень важный материал?
– Простите, товарищ генерал, но для полного представления хотелось бы узнать, как она поняла, что пришло важное сообщение? И как она подала сигнал? – спросил генерал Красовский.
– Это просто, – вступил генерал Сергеев. – После своего внедрения она должна была вести наблюдение за резидентом Миленски, Джеймсом Кларком и шифровальщиком. Было замечено, что при обычных сообщениях шифровальщик для их передачи резиденту вызывал секретаря резидента, а вот при важных и особо секретных относил их сам. Видя, что шифровальщик относит папку сам, она выносила к мусорному контейнеру синий мусорный мешок, а при обычных – чёрный. Наша агентура, ориентируясь на эти условные сигналы, пытается расшифровать секретные сообщения особой важности, доставая их из всех запеленгованных накануне записей, ориентируясь на время их получения. А в тот раз шифровальщик чуть ли не бегом побежал сам со своей секретной папкой к резиденту. А от него они уже вышли вдвоём с Джеймсом Кларком, который не сводил глаз с шифровальщика, по всей видимости, ожидая ответа на свою просьбу. Оценив ситуацию, Пчёлка вынесла не один, а целых два синих пакета. А остальное вы знаете: Павел придумал план подставы машины Джейка и хищение его борсетки. Времени на раздумывание у него не было на запрос и получение санкции от нас.
– А теперь скажите, можно ли это назвать авантюрой, а, генерал Сергеев? Ну а теперь о его инициативе номер два, – продолжил генерал Бахметьев, – она вытекает из первой. Имея компромат на Джеймса Кларка, он запрашивает санкцию на его вербовку. Это нам и предстоит решить на этом совещании. Прошу вопросы.
– А чем может быть нам полезен этот самый Кларк? – спросил генерал Черемулин из ГРУ. – Он рядовой агент?
– Да, он рядовой агент ЦРУ, но Павел, глядя на его деятельность как журналиста, выявил некоторые особенности и, обобщив факты, увидел большие перспективы для нас. Нас – это не только нашей конторы, но и всей страны.
Далее генерал изложил те выводы, к которым пришёл Чернышёв, наблюдая за Джейком.
– Ну наш Павел прямо суперагент какой-то, – то ли удивлённо, то ли недовольно проговорил генерал Сергеев. Самолюбие его было задето, поскольку как куратор он был не в курсе этих инициатив Януса. – Так вы что, Иван Милентьевич, вылепили нам гения? – обратился он к Красовскому.
– Гениальные учёные всех времён и народов, – начал отвечать Красовский, – не изобретали законы природы – они их открывали посредством развитого интеллекта и с Божьей помощью. Ведь что такое озарение? Это электрический импульс, бегущий по проводнику-нейрону, имеющему наименьшее сопротивление, а дальше – ассоциация и отражение на экране. Я ясно изложил преображение нашего Чернышёва?
– Вполне, – подтвердили присутствующие.
– Ну так вот, сосредоточившись на цели, то бишь на этом Джейке, он потянул клубок и развил мысль. Разрешите углубиться в тему, Степан Васильевич?
– С удовольствием послушаем, – ответил Бахметьев.
– Так вот, – продолжил Красовский, – мировой денежный массив составляют многие триллионы долларов. Баланс не изменяется, так как потоки «плюс» и «минус» перетекают один в другой, как сообщающиеся сосуды. На бирже выигрывают те игроки, которые делают ставки на любой поток, предполагая, в какую сторону развернётся тренд. Если он примет медвежий характер, то надо ставить на понижение, а если это бычий тренд – то на повышение. А фишка в том, что никто точно не знает, куда он пойдёт. Угадывают, конечно, иногда, но сегодня ты угадал, а завтра нет – и в лучшем случае остаёшься при своих. А вот если ты заведомо, с вероятностью восемьдесят-девяносто процентов, знаешь направление, а ещё лучше – если задаёшь его сам, то риск сводится к десяти-двадцати процентам. А от чего это зависит? Корень всей кухни – в изначальной информации, которую аналитики обрабатывают и делают определённые выводы. А там уж кто не успел ею воспользоваться, тот опоздал. И вот что теперь оказывается: эта молекула, нет, даже элементарная частица – Джеймс Кларк, – доставляя сенсационную политическую информацию в издательство, заставляет ворочаться огромные тектонические пласты мировой денежной массы. Так вот, Павлу открылось, что если информацию чуть исказить, немного подкорректировать в нужное нам русло, то на этом можно заработать неплохие дивиденды. В этом случае мы не будем гадать, куда развернётся рынок, мы сами будем определять, будет тренд восходящим или нисходящим, а биржевые маклеры будут лишь исполнителями, отражая этот тренд в котировках валют и товаров. Этот рынок – спекулятивный, и мы должны стать главными трейдерами наравне, а может, и выше финансовых акул капитализма.
– По-моему, здесь всё предельно ясно, – заключил генерал Бахметьев. – А теперь главный вопрос: даём ли мы добро на вербовку Джеймса Кларка?
– Разрешите вопрос, – обратился к Бахметьеву молчавший доселе генерал Черемулин. – Почему не выйти напрямую на вербовку резидента Миленски или того же шифровальщика? Этот Кларк уж очень скользкий. Сначала пойдёт на вербовку, а потом взбрыкнёт. Хозяевам доложит, что проверял русского агента. Ведь чем он рискует? Увольнением и потерей хорошей кормушки в издательстве.
– Не совсем, генерал, – не выдержал генерал Сергеев. – У Павла на него железобетонный компромат. Во-первых, диктофонная запись. Во-вторых, он увидит полученные нами через него материалы, а это сверхсекретные материалы с грифом «Совершенно секретно, особой важности». И у всех в случае разбирательства возникнет вопрос, как они оказались у него. Выкрал? В-третьих, мы подготовим материал, что он наш агент.
– Да, всё это так, но не станете же вы предъявлять его хозяевам попавшую к нам Директиву? Тогда всему конец, всё – коту под хвост. Он наверняка понимает, что вы этого никогда не сделаете. А по поводу того, что он ваш агент, без документального подтверждения это становится компроматом против вас же самих и лишним доказательством его невиновности.
– Браво, генерал! – воскликнул генерал Бахметьев. – Разбили нашу аргументацию в пух и прах. Это очень важно, что коллега из ГРУ раскритиковал наши планы. Со стороны, как говорится, виднее. Думайте. Идея сама по себе отличная, но не обоснованная. Думайте, что ещё необходимо сделать, чтобы взять за жабры этого налима. А вы говорите, что Чернышёв авантюрист. Если предложите что-либо подобное, я не обижусь, но возможность вербовки Кларка упускать нельзя. Мозги в кучу – и за дело. Особая надежда у меня на вас, Иван Милентьевич. Прочистите мозги вашим сотрудникам, они у вас все скрытые гении. Даю всем неделю. Если у кого проявится озарение – сразу ко мне, и я тогда вас всех соберу для обсуждения: самоуверенность в этом деле – наш враг.
Все встали и направились к двери.
– Коллеги! – вдруг вскричал генерал Сергеев. – Задержитесь, у меня появились мысли, давайте ещё подумаем.
Все вернулись на свои места.
– Излагайте, – проговорил генерал Бахметьев, – вижу, прочистка мозгов идёт на пользу.
– Есть зацепка, коллеги, – проговорил генерал Сергеев. – Давайте подумаем, а как он передаёт информацию в издательство? Ведь сам он её туда не отвозит, а значит, у него есть помощники. А кто?
– Хороший вопрос, – проговорил генерал Красовский. – А я вот что предлагаю: поручить сотруднику Пчёлке зафиксировать факты передачи им этих материалов. Он же ведь не по почте отсылает секретную документацию?
– Отличная идея! Но это ещё не всё. В связи с этим открываются новые обстоятельства, а именно…
И тут генералов прорвало. Вопросы и предложения посыпались градом, так что совещание затянулось ещё на три часа.
– Итак, распределим задачи, – стал подытоживать Бахметьев. – Генерал Сергеев: факты получения и передачи материалов, а для этого подготовить нашего сотрудника Пчёлку к скрытой съёмке микрофотокамерой, хватит ей там только мешки с мусором таскать. Этим делом пусть займётся Янус, он её и подстрахует. Генерал Красовский: факты появления статей по материалам Джеймса Кларка в издательстве «Нью-Йорк таймс» и их анализ на предмет идентичности полученной резидентом Миленски информации, а также получения гонораров и факт регистрации псевдонима. А вас, генерал Черемулин, я попрошу проследить маршрут, по которому он передаёт эти самые материалы. Надеюсь, двух недель нам хватит? Если будете готовы раньше, милости прошу.
Глава 5. Операция «Мышеловка»
– Не вам диктовать мне условия, – огрызнулся Джеймс Кларк. – А эту бумажку можете использовать сказать где? Эта расписка не имеет никакой юридической силы, и вы это прекрасно знаете.
В ответ на это Павел включил диктофонную запись их беседы.
– Ну и что? Я провоцировал вас на раскрытие ваших агентов. Это был провокационный ход, чтобы вы их засветили, проводя расследование моего ограбления.
– Да, кодекс чести у вас на высоте. Ладно, считайте, ваша взяла.
– Не обижайся, Майкл. Ваши бандиты развели меня, а я – вас. Мы квиты.
– Лично я вас не разводил и за шпану из подворотни не отвечаю. Вы сами лопухнулись. Так что на счёт «квиты» – это перебор, Джеймс. Я не люблю быть в долгу, и теперь дело за мной, чтобы мы действительно были квиты.
– Да бросьте, что вы можете? Успокойтесь и продолжайте работать как работали. А то – штатный корреспондент «Нью-Йорк таймс»! Вы что, акула пера? Слишком большие у вас амбиции. Вы знаете, сколько мне потребовалось сил, времени и денег, чтобы попасть туда? Да и без ЦРУ это вряд ли бы получилось.
– Ладно, Джеймс, живите тоже спокойно, но знайте: я вам этого не прощу. Больше всего на свете я не люблю, когда меня обманывают, особенно так нагло, как вы! Вы бесчестный человек, потому что дали слово джентльмена и не сдержали его.
– Слово джентльмена? Да, я джентльмен, а вы кто? Слово твёрдым может быть между джентльменами, а вы кто такой? Не зарывайтесь, Майкл, и помните, кто от кого зависит. Вы у нас в руках, а не наоборот. Так что засуньте вашу честь в одно место и продолжайте молча исполнять то, что я вам поручу. Я ваш босс, а не наоборот. Вам понятно?
– Да, сэр! – насмешливо ответил Павел.
Москва, Лубянка. Кабинет заместителя директора КГБ
– Итак, коллеги, вижу, мы с вами поработали плодотворно, – обратился заместитель директора КГБ к генералам Сергееву, Красовскому и Черемулину. Скажите, что не удалось и в чём были трудности. Начнём с вас, Виталий Викторович.
– Павел подготовил Пчёлку к выполнению задания и снабдил её микрофотокамерой. Он и сам бы мог снимать объекты. С его опытом у него, может, и лучше бы получилось, но для этого нужно было выжидать моменты, а значит, подолгу находиться в офисе резидента Миленски. А он туда заходил утром скоординировать свои действия на день и иногда вечером, а также когда хотел встретиться с Джеймсом Кларком. Хотя ему не воспрещалось заходить туда между прочим, чтобы обсудить некоторые новости. Так вот, он в это время и сориентировал Пчёлку на интересующие нас объекты. Снимки получились очень интересные, посмотрите, – он выложил на стол девять фотографий.
– Да, «фотосессия» прошла успешно, – подтвердил генерал Бахметьев, – хороший ракурс. А вы, Иван Милентьевич, чем нас порадуете?
– У нас тоже кое-что есть. Очень интересная личность этот Джеймс. Он вполне оправдывает назначение агента ЦРУ и звание прагматичного янки. Как у нас говорят, ласковый телёнок двух маток сосёт, – так и он успевает питаться от двух источников и причём вполне законно. Чего не скажешь насчёт использования секретных материалов. Редактор давно с ним в сговоре. Всю информацию у себя в «Нью-Йорк таймс» он публиковать не может, так как это сразу может вызвать подозрение у ФБР. Вот он самый цимус оставляет себе, а остальной материал делит на части и рассылает по другим издательствам, таким как «Вашингтон пост», «Дейли ньюс», «Нью-Йорк пост», «Чикаго трибюн» и другие, за хорошие гонорары. Ещё, если информация особо важная, часть её он отправляет на торговые биржи большим игрокам теневого бизнеса, опять же за хорошие дивиденды. Соответственно, и наш герой в накладе не остаётся. Пишет он свои статьи под псевдонимом Robert Prospector – Роберт Старатель, – в реестре ISNI имя идентифицировано с Джеймсом Кларком. А как агент разведки, по картотеке ЦРУ, Джеймс Кларк имеет псевдоним Fox – Лис.
– Генерал Черемулин, теперь вы, – обратился Бахметьев к представителю ГРУ.
– Приняв во внимание секретность передаваемых материалов и возможности самого объекта разработки, мы пришли к выводу, что единственным каналом их передачи может быть только курьерская почта, – начал свой доклад генерал ГРУ. – Судите сами: по телефону их не передашь, по факсу тоже, так как факсимильная связь имеется в офисе консула. Не с голубями же он их передаёт, в конце концов? Да вот эти фотографии, которые лежат у вас на столе, это и подтверждают. Дипкурьер неофициально их принимает и везёт с дипломатической почтой в США. В Нью-Йорке прямо из аэропорта имени Джона Кеннеди он отправляет материал с почтовым курьером в «Нью-Йорк таймс». По телефону он получает подтверждение от секретаря редактора, вот и всё.
– Отлично, коллеги! Теперь вопрос ко всем: можно ли, располагая таким компроматом, завербовать Джеймса Кларка?
– Друзья, – вступил в разговор генерал Красовский, – есть ещё один нюанс. Аргументация Кларка о том, что он своими действиями хотел дискредитировать Януса, абсолютно беспочвенна, потому что он, не подписав никаких документов на сотрудничество, не является официально их агентом. Это раз, а во-вторых, на такого рода действия должна быть получена санкция руководства Джеймса Кларка. Но её не могло быть по определению. Сам он такой запрос подать не мог, а соответственно, и её получить он должен был только через резидента. А огласки перед резидентом он боится больше всего. Стало быть, всё это блеф и никакой защитной аргументации у него нет.
– Ну что ж, коллеги, я вижу, у нас созрело общее мнение предоставить санкцию сотруднику Янусу на вербовку агента ЦРУ Лиса. Возражений нет?
– Генерал Сергеев, действуйте, вы куратор и руководитель этой операции. А кстати, как назовём операцию?
– Разрешите, товарищ генерал? Я предлагаю «Мышеловка», – предложил генерал Черемулин.
– Обоснуйте, генерал.
– Они хотели поиграть с нами, как кошки с мышками, а тут сам Кларк попал в капкан, то есть в мышеловку.
– Кто за это название, коллеги? Возражений нет. Итак, начинаем операцию «Мышеловка».
Симферополь. Консульство США
– О, Джеймс, рад тебя видеть. Ты где пропадал целый месяц? Исчез по-тихому, как в воду канул! – воскликнул Павел, увидев Джейка в офисе резидента в Симферополе.
– А ты что, соскучился, Майкл? – удивился Джеймс Кларк.
– Что ж тут удивительного, Джейк, мы же с тобой коллеги и даже почти друзья. Скучал без тебя – не поверишь.
– Да ну? – удивился Джеймс Кларк. – После нашего последнего разговора у тебя, как я понял, вырос большой зуб на меня, разве не так?
– Ну что ты, приятель, ты абсолютно прав по большому счёту. Мне и самому надо было понять, who is who. Ты мой начальник, а я подчинённый. Ну и о моих амбициях я тоже подумал, что немного зарвался. Так что не бери в голову, доложись начальнику о командировке и поедем ко мне на чашку виски. У меня есть икра лососёвая, из Москвы привёз. Берёг до особого случая. Так что я жду.
– Хорошо, Майкл, думаю, минут через сорок я смогу освободиться – и поедем.
Павлу пришлось ждать около часа, но откладывать беседу с Джеймсом Кларком он не хотел.
– Проходи, Джейк, не удивляйся аскетизму моего холостяцкого жилья. Хотя ты живёшь в отеле, а там тоже домашнего уюта нет. Располагайся, можешь курить. Есть хочешь? Я могу пельмени сварить или яичницу поджарить. Яичницу? Хорошо, я сейчас.
– Да ничего, у тебя неплохая квартирка, Майкл, ты много за неё платишь?
– Терпимо: двадцать процентов моего бюджета, зато я хозяин двух комнат со всеми удобствами, с телевизором, телефоном, газовой плитой и стиральной машиной. Грех жаловаться.
– Ну если так, то совсем неплохо. Откуда у тебя, Майкл, такой виски? Это же лучшая шотландская марка, Single Malt Glenfiddich! Не ожидал!
– Вот ты, Джеймс, не любишь нас, славян, а законы гостеприимства у нас на высоте. Всё лучшее – гостю. Так, всё готово, ну, давай по первой. Так где же ты всё-таки был, Джейк, если не секрет? Уж не в Штатах ли?
– О нет, Майкл, всего лишь в Киеве, – разочарованно протянул Джеймс.
– А что можно было делать целый месяц журналисту «Нью-Йорк таймс» в Киеве?
– Да ты что, Майкл, совсем от жизни отстал? Там же было совещание, на котором президенты РФ, США и Украины приняли трёхстороннее заявление о гарантиях безопасности и компенсации Киеву в обмен на безъядерный статус. Этот документ позволяет Украине бесплатно получать из России «тепловыделяющие сборки для атомных электростанций». В свою очередь Вашингтон согласился перечислить Киеву сто семьдесят миллионов долларов.