Не стреляйте в белых лебедей (сборник)

– Вдвоем?

– Шестеро поедем. Компанией.

– Лишняя я в вашей компании. – Еленка прошла в свой закуток, грохнула кастрюлями.

– Глупая. – Он вдруг шагнул, крепко обнял. Она рванулась, но он не отпустил. Зашептал в ухо: – Разве тебя забудешь?

– Пусти. – Она мягко высвободилась. – Не надо. Прошу тебя. Пожалуйста.

В тоне ее было что-то такое, от чего он сразу перестал настаивать.

– С радостью бы с тобой вдвоем на острова уехал, но – договорился, неудобно. В одиннадцать ребята из рыбнадзора придут. А потом за девчонками заедем. Ну, гуляют ребята с ними, ну, как тут отвертишься?.. – Он помолчал. – Поедем?

– Было бы куда уйти, Сережа, – ушла бы, не оглядываясь…

Гости прибыли точно. Красный, конопатый капитан катера рыбоохраны нес заботливо упакованную от посторонних глаз выпивку и авоську отборных, еще живых лещей. Быстрый, цыганского вида инспектор притащил завернутый в мешковину предмет:

– Тебе, Сергей.

Сергей развернул; это была новая сеть с крестовиной и растяжками: люлька. Мелкоячеистая, почти на три метра.

– Ну, теперь с рыбкой будем! – радостно сказал Сергей. – Теперь – порядок!

Девчонок было двое: Люся и Клава. Худенькая, с лисьим личиком и тонкими, как палки, ногами Люся с визгом бросилась на шею краснорожему здоровяку капитану. Сонная, круглая, как арбуз, Клава держалась степенно: подала каждому руку, покивала и уселась на моторный люк, подобрав толстые ноги.

Сергей гнал катер к островам, мужчины держались в рубке: были они женатыми и, хоть семьи их жили далеко отсюда, все же побаивались молвы.

У дальнего островка Сергей причалил. Мужчины развели костер на мягком, прогретом солнцем песке. Потом дружно, в шесть ножей, чистили рыбу. За обедом мужчины поили девушек портвейном, много было шуток и смеха. Еленка совсем было оттаяла, но тут угрюмый инспектор начал скучно тискать равнодушную Клаву. Рыжий захохотал, хлопнув вертлявую Люську.

– Гуляем, девки!..

Мучительно покраснев, Еленка низко пригнулась, пряча глаза. Сергей встал.

– Пойдем на катер.

На катере он наглухо задраил дверь рубки, спустился в кубрик. Еленка плакала, спрятав лицо в ладонях.

– Ну, чего? – Он тронул ее за плечо. – Брось, дураки они.

– Не уважают. За что? Ну, за что, Сережа?

– Глупости все это, мелочь. Они вообще-то ребята неплохие.

– Ох, как гадко все это, Сережа!..

Она замолчала. За глухими железными стенами чуть слышался неразборчивый визг Люськи, хохот капитана. Сергей сел рядом.

– Вытри-ка слезки, улыбнись. Ну, что ты?.. Ну, хочешь, бросим их тут, уедем?

– Хочу.

– Ну и бросим. – Он повернул ее к себе, поцеловал. – Эх, Еленка, Еленка…

– Ты что? – Она рванулась, вскочила. – Ты что это, а?..

– Дура ненормальная, – со злобой сказал Сергей.

– Не будет этого. Никогда не будет. Никогда, – как в бреду, повторяла она.

– Ну и заткнись! – грубо оборвал он. – Тоже цаца выискалась, девочку из себя строит.

Вылез из кубрика, что есть силы грохнул дверью. Еленка упала на диван, расплакалась в голос, не сдерживаясь.

Когда успокоилась, голосов уже не было слышно: гости то ли дремали, загорая на песке, то ли ушли в глубь острова. Еленка напряженно прислушивалась, пытаясь угадать, где они сейчас, но в кубрик доносился только плеск воды, шуршащий перекат камыша да резкие крики чаек. Потом грохнули по палубе шаги, и на трапе показался Сергей: он нес бутылку вина и тарелку с конфетами.

– Подлизываться пришел, – улыбнулся он.

– Где они?

– Гуляют. – Он хохотнул, не удержавшись. – Природа, Еленка, своего требует.

– Женатые ведь.

– А что им, убудет, что ли?

– И ты таким будешь, когда женишься?