Нежный киллер

Глава 5

Лифт остановился, стеклянные створки раздвинулись, путь свободен. Артем вышел в просторный, ярко освещенный холл. Первый ярус четырехэтажного пентхауса, здесь и кафе, и кинотеатр, и спортзал. И рабочее место нового телохранителя Евы. Вернее, телохранительницы. Таис, как звали девушку, внешне напоминала мужчину. Короткая прическа, невыразительные черты лица, плоская фигура, даже походка мужская.

– Товарищ полковник! – улыбнулась Таис.

– Не заигрывай! – усмехнулся Артем.

Не полковник он еще, но все к этому идет. Может, этим летом присвоят, если не накосячит. Или связь с морально неустойчивой женщиной не всплывет.

Опустился внутренний лифт, появилась Ева – красивая, легкая, воздушная. Волосы распущены, свежий макияж, запах желанной женщины. Платье свободное, из чистого шелка, на ощупь такое же нежное и гладкое, как ее кожа.

– Ну, наконец-то! – Ева обвила руками его шею, но в глаза не посмотрела.

– Соскучилась?

– Спрашиваешь!

Она повела его к лифту с такой поспешностью, как будто сгорала от нетерпения и срочно требовался пожарный. А ведь не так давно Ева умирала от счастья в его объятиях. Но в последнее время она остыла и к Артему, и к его ласкам. Может, и не совсем охладела, но огоньку точно не хватало. Она не говорила, но он чувствовал. И сам ничего не говорил. Ждал, когда совсем остынет. Поэтому не торопился со свадьбой. А ведь они шли к этому. Хотели весной пожениться, потом перенесли на лето. В расчете на осень.

Но сейчас Ева действительно пылала изнутри. И очень-очень чего-то хотела. И так тесно прижалась к нему в лифте, потерлась о него, как та кошка о хозяйскую ногу. Даже замурлыкала.

– Что это с тобой? – удивленно спросил Артем.

– Как это что? – И она удивилась, и так же неискренне. – Соскучилась! Два дня тебя не было!

Створки лифта открылись, они вышли к бассейну. Ева скинула с плеч бретельки платья.

– Всего одну ночь.

– Эта ночь тянулась как целая вечность.

– Ну да, то одно, то другое.

– Что, то одно, то другое? – Ева повернулась к Артему. Хотела посмотреть ему в глаза, но взгляд поплыл. И губы дрогнули.

– Когда ты вернулась домой? – спросил он.

– От мамы? – Ее пальцы нащупали правую бретельку платья, вернули ее на плечо.

– Ты была у мамы?

– Да.

– А раньше?

– Где раньше?

– Я все знаю!

– Что ты знаешь? – Ева толкнула его в грудь, крепко сжав кулачки.

– Все!

– Да нет, это я тебя знаю! Когда ты говоришь, что знаешь все, на самом деле ты не знаешь ничего!

Ей катастрофически не хватало уверенности, и она нервно сжимала кулачки.

– Куда ты дела машину Челдышева? – резко спросил Артем.

– Какого еще Челдышева? – Ева умоляюще смотрела на него.

Он должен был замолчать, иначе она разревется.

– Бандиты Никса тебя искали. – Малахов пристально смотрел на нее.

– Какого еще Никса?

– Кто такой Мурмашов?

– Еще и Мурмашов?

– Почему ты пряталась с ним в Ветряном, у Софьи Зинченко?

– У Софьи?

– Ты убегала от нее голышом!

– А этот козел хотел меня изнасиловать! – не выдержала Ева, и слезы хлынули из ее глаз, но Артем не ощутил в себе желания вытереть их.

– Давай с самого начала.

– Это все бильярд! – всхлипнула она.

– И с кем ты играла в бильярд?

– Э-э… В каком смысле? – встрепенулась Ева.

– С кем?

– Ни с кем!.. То есть я была у него дома.

– У кого у него? – спросил Малахов.

– Понимаешь, мне нужно было проверить себя… – Ева смотрела на Артема широко раскрытыми глазами, тщетно и отчаянно пытаясь придать им выражение невинности.

– На бильярде?

– Ну почему на бильярде? Вообще!

– С кем?

– Говорю же, вообще… В последнее время ты перестал уделять мне внимание!

– Я?! – Артем удивленно повел бровью.

– Ну, я тоже слегка остыла… Так бывает, когда долго живешь вместе. Даже если очень-очень любишь!.. Наступает момент, когда возникает потребность проверить себя, проверить свои чувства на прочность.

– Наступает, возникает… Короче можно?

– Ну, я когда Эдика увидела, поняла, что пора.

– Что пора, чувства на прочность проверить?

– Ну, в общем, да, – вздохнула Ева.

– Проверила?

– Он дом построил, бильярд покупал у нас в центре, увидел меня, пристал, девушка, девушка… В общем, познакомились.

– А вчера я уехал.

– Да, ты уехал… и Эдик позвонил. Бильярд, сказал, установил, обмыть, сказал, надо. Ну, я его послала!

– Откуда, с бильярда?

– Нет, из дома… А он подъехал, звонит, спускайся.

– Опускайся, – поправил Артем.

– Нет, спускайся, – не согласилась Ева.

– И ты опустилась, – настаивал он.

– Ну, в общем…

– Кто такой Эдик?

– Ну ты же спрашивал про Никса. Так вот это его брат. Я потом это уже узнала.

– На бильярде? Или под ним? Где ты там лузы раздвигала? – не в силах сдерживать себя, спросил Артем.

– Да не было ничего!

– Ну, конечно!

– Нет, правда!

– Правда в том, что ты катала шары в гостях у моего врага.

– Эдик – твой враг?

– Никс – мой враг. А тебя развели как последнюю шлюху… Ты узнала, что Эдик – брат Никса. Дальше что?

– Нет, сначала Эдик попытался меня изнасиловать!

– Он что, извращенец, нормально не может?

– Нормально я ему не отдалась! Тогда он меня на диван повалил! Под юбку полез!

– Давай без подробностей! – поморщился Артем.

– И залез бы! Если бы брат не приехал.

– Никс?

– Ну да, дверь открывается, входит этот самый Никс. А с ним Борщевик.

– Кто?!

– Борщевик… Я его узнала, и он меня узнал. Не знаю, что на него нашло, но он ударил Эдика. Сначала Никс его за шкирку схватил, с меня сорвал, а потом Борщевик ударил. И на меня глянул. Ну, рисанулся! Типа, герой!..

– Дальше что?

– И еще раз Борщевик ударил Эдика!.. А потом еще… За кий схватился, да как даст! По спине!

– Кием?

– Кий сломался, на две половины разлетелся… Ну, Эдик и сорвался.

– В смысле, сорвался?

– В смысле, ударил в ответ.

– Борщевика?

– Кием… Вырвал у него из руки обломок… А обломок острый, ну, знаешь, если палку вдоль расщепить… В общем, острием ему в горло.

– Та-ак!

– Борщевик схватился за горло, захрипел.

– Пробил горло?

– Не знаю. Но подумала, может, и пробил. Смотрю, внимания на меня не обращают, ну, я тихонько, бочком, бочком. И бежать! А за мной какой-то мужик. И догнал! Ну, думаю, все! А он дальше бежать! Ну, я за ним. Спустились во двор, там у него машина была, мы сели, он ворота открыл.

– Что за мужик?

– Не знаю, он сказал, что нам лучше не знать друг друга. Он-то и брать меня с собой не хотел… Да я и не собиралась с ним ехать; до города, думаю, доеду, а там уже сама. А он в город ехать не стал. Сразу на Ветряное, там у него любовница… Ты, я так понимаю, в курсе.

– В курсе. Ты там у любовницы этой душ принимала.

– Ну вот, ты знаешь! И хорошо, что знаешь, а то подумаешь, что я еще и с Антоном.

– С Антоном нет, только с Эдиком. – Артем в упор смотрел на Еву.

И она богатая невеста, и он далеко не бедный жених, но все-таки они не пара. Душевный мезальянс у них, не подходят они друг другу. И очень хорошо, что дело так и не дошло до свадьбы. А Эдику спасибо, наконец-то появилась веская причина поставить точку в затянувшихся отношениях. Проверить свои чувства на прочность, так, кажется, это сейчас называется.

– Так и с Эдиком ничего не было!

– А с Шарьяловым?

– С кем?

– С соседом Софьи Зинченко. Долговязый, лопоухий.

– А-а, лопоухий гаденыш!.. Не было ничего с ним!

– Что там у вас было, меня не интересует. А вот то, что он за ружье схватился.

– Как это не интересует? – ахнула Ева.

– Не интересует! – отрезал Артем.

– Да он меня чуть не убил! Я ему: одежду давай! А он стоит, смотрит, ухмыляется. А у него там в доме даже скатерти на столе нет. И на диване ковер, а не покрывало. На окнах шторы были, но это я уже потом сообразила. А тогда я в шкаф полезла, ну, думаю, хотя бы простыню взять или полотенце. А там ружье!

– Ружье?

– Да! Я схватила, ну, думаю, мозги вышибу! – Голос у Евы звенел от переполняющих ее чувств. – И вышибла бы! Только там патронов не было!..

– Но потом-то они появились?

– Потом появились! Этот дрыщ ружье у меня вырвал, достал из ящика патроны, зарядил. И на меня ружье направил. Давай, говорит, по-хорошему ложись, а то плохо будет. В два ствола, говорит, больно. Одной пулей, говорит, полбашки и другой полбашки, ничего не останется.

– Угрожал?

– Еще как угрожал!.. А я стою перед ним голая! Ну не мразь?

– Кто?

– Гнида эта ушастая!

– Значит, стоишь перед ним, дальше что?

– А что дальше? Или давай, или с двух стволов в голову!.. А тут вдруг эти заходят!.. Ушастый этот орал как идиот, не слышно было, как они зашли. А они заходят! Ну, этот и пальнул с двух стволов! И ведь в голову попал! И одному, и другому!.. Я стою, смотрю, глазами хлопаю, а он ружье перезаряжает! Руки у него трясутся, один патрон упал, он стал поднимать. Поднимает, а сам на меня смотрит! Я же все видела, меня тоже надо было!.. Но я же не овца! – вдруг вскинулась Ева и торжествующе, с чувством собственного достоинства глянула на Малахова.

– Не овца, – кивнул он. – Но убежала стриженая!

– И что?

– Села в машину и уехала.

– Села в машину и уехала! – подтвердила Ева.

– А ключи откуда?

– Так в замке зажигания были. И двигатель работал… Музыка играла. Тяжелый такой рок! Страшный, как будто бензопилой по нервам. Они ведь убивать приехали!

– Но ты оказалась самой шустрой!

– Ну да, оказалась…

– Где машина?

– Не знаю. Я к маме приехала, там ее бросила. Виталик обещал человека прислать, ну, чтобы машина исчезла. Зачем она там?

– Брату звонила?

– Мама звонила.

– Надо было у мамы остаться. Или к Виталику ехать. У него охрана. Или ты не боишься Никса?

– А ты думаешь, у меня охраны нет? Таис там внизу, и во дворе машина или даже две, Виталий людей прислал. Ну и консьержи, ты знаешь, наши люди. Мне сразу позвонили, как только ты подъехал.

– Почему мне не позвонила?

– Ну-у…

– Что ну?

– Виталик сказал, что с Никсом договорится. Ну, если в полицию не обращаться…

– Не обратилась, – кивнул Артем.

– А почему?.. Да потому что ты сам все узнаешь! Ты же Малахов! – заигрывая, улыбнулась Ева.

– Малахов не Малахов, а узнал. Хотя и не все… Ты, говоришь, в городе хотела выйти, а Мурмашов тебя в Ветряное повез.

– Там недалеко.

– Где там? – Именно этот поселок интересовал Артема.

– Там улица на самой окраине, у кого есть деньги, строятся, а у кого нет, отдыхают на соседней улице, – усмехнулась Ева.

– У Эдика деньги есть?

– Ему брат помог.

– Брат может, – кивнул Малахов.

Никс пришел на место Грамаря, который заведовал икорным бизнесом, а деньги там нешуточные.

– Брат у него крутой, жесткий такой.

– Название улицы?

– Не знаю. Знаю, что микрорайон там новый. Дом Эдика, дальше котельная новая, а за ней дома высотные.

– Котельная?

– Ну, труба такая полосатая… Да, номер дома шестьдесят шесть. Я еще подумала, одной шестерки не хватает.

– Что еще подумала?

– Подумала, что пронесет, а от тебя ничего не скроешь.

– Пронесло. Причем без всякого пургена… Так пронесло! Три трупа у нас.

– Так это лопоухий стрелял, я здесь при чем?

– А Антон Мурмашов?

– Антон?.. Ну да, Сонька эта его Антоном называла.

– Ты от Соньки убегала?

– Голышом убегала! Голышом! – Ева закатила глазки. – Может, хватит?

– А Сонька топор в тебя кинула!

– Да, топор у нее был… Эта сука с топором на меня бросалась!

– А топор в Антона попал.

– Может быть, в него. Я слышала, как он орал благим матом!

– Мог и матом, – кивнул Артем. – Он ведь не сразу умер.

– Умер?

– И лопоухий одного убил. А второй ушел. И по дороге человека убил.

Видно, не так уж и сильно досталось Челдышеву, если он смог убить. И даже труп с дороги убрать догадался. А ведь мог просто переехать через тело.

– Я не знала!

– А если вы вместе убили? И с Челдышевым вместе! И с Сонькой!.. И даже с Шарьяловым… Три трупа, гражданка Лазарева, три трупа!

– Как ты меня назвал?

– Как назвал, так в кузов и полезешь.

– Ты меня арестуешь?

– А если ты врешь все? Если ты не была ни у какого Никса?

– Не была я у Никса, я у его брата была!

– И Борщевик там был?

– Да, появился.

– И Эдик ударил его острием кия?

– Ударил.

– Ты видела?

– Своими глазами!

– А кровь? Если горло пробить, крови много будет… Ты кровь видела?

– Кровь? Не видела… Ну, может, что-то и было. Борщевик, он же спиной ко мне стоял. А я сразу же бежать, как будто за ворот кто-то схватил!

– Кровь не видела?

– Нет.

– И что с Борщевиком стало, не знаешь?

– Нет.

– И что с Эдиком этим стало, тоже не знаешь?

– Не знаю!

– Он тебе звонил? После того как ты сбежала.

– Куда звонил? Я телефон там оставила: и телефон, и все остальное… Что на мне было, в том и уехала.

– Да уж, закрутила ты карусель.

– Я закрутила?!. Ну да, Борщевик за меня вступился. Джентльмен!

– Не знаю.

– Ты вот на меня наезжаешь, а он заступился!

– Извини, больше не буду, – поворачиваясь к Еве спиной, сказал Артем.

Он узнал от нее все, что нужно, и даже больше. Ладно, Ямщиков, Антипов и Мурмашов, а вот если еще и Борщевика убили, это уже самая настоящая сенсация. В узких, разумеется, кругах. На широкую публику это дерьмо выносить совсем не обязательно.

– Ты куда?

– Позвони брату, пусть он усилит охрану. На всякий случай, – на ходу сказал Малахов.

– А ты куда?

– Работа у меня.

– А когда тебя ждать?

– Не ждать! – качнул головой Артем.

– Эй! Так нельзя! – Ева схватила его за руку и в лифт зашла вместе с ним.

– Нельзя. Но ты же поехала. К своему Эдику.

– Мне нужно было проверить себя!

– И мне нужно себя проверить. Поэтому давай поставим наши отношения на паузу, – усмехнулся Артем.

– Ты не можешь меня бросить!

Малахов промолчал. Он все сказал, больше добавить нечего.

– Я тебе не какая-то там! – рассерженно, с досадой процедила сквозь зубы Ева.

Артем лишь презрительно усмехнулся. А какая она, если «ложится играть» в бильярд с первым встречным?

Еще по дороге он позвонил Стасову и велел готовить группу на выезд. И попросил узнать, где находится дом Эдуарда Никишина, родного брата Никса. И приметы дал: северная окраина, дом номер шестьдесят шесть, котельная, микрорайон.

Позвонил Артем и Павлову, попросил привести к нему в кабинет Гречнева. И результаты экспертизы подготовить.

Бандита доставили в кабинет, наручники, в которых он был, снимать не стали. Здоровый бык, если взбунтуется, дров может наломать. Так рассуждал конвой, да и Малахов так считал.

Малахов откинулся в кресле и, не мигая, глядя на задержанного, скрестил на груди руки.

– Давай валяй!

– Что валять? – буркнул громила.

– Что с Борщевиком?

– С каким Борщевиком?

Малахов недоуменно вскинул брови.

– Ну, я знаю, кто такой Борщевик, – спохватился Гречнев.

– И я знаю, что это ты сжег машину, на которой приехал твой дружок Челдышев.

Не ошибся Павлов, на одежде Гречнева и Пикалева обнаружились микрочастицы копоти, которая образуется при сгорании бензина. Работать бандиты старались аккуратно, одежду не пачкали, ни одного пятнышка на куртках, на джинсах, но микрочастицы их подвели.

– Да костер мы тупо жгли!

– Замерзли?

– Ну да.

– Когда Борщевика хоронили? – предположил Малахов.

Он знал, как ломается кий, острой половинкой запросто можно проткнуть горло до самого мозга.

– Кто хоронил? – разволновался Кеша.

– Вот я и спрашиваю кто. Убил-то его брат Никса. А кто хоронил?

– Борщевика убили? – голос у бандита заметно дрожал от внутреннего перенапряжения.

– Когда он в город вернулся?

– А он возвращался?

– Дурак ты! – усмехнулся Малахов. – Не понимаешь, что происходит. Может, я попробую объяснить?

– Не надо ничего объяснять! – буркнул Гречнев.

– Эдик убил Борщевика, Мурмашов это видел. Мурмашов сбежал, чтобы его не убили, как свидетеля. Челдышев и Антипов отправились за ним, нашли его, но нарвались на пулю, одного похоронили, другой сбежал. В дороге Челдышев убил случайного водителя, уехал на его машине, от которой ты с Пикалевым потом избавился, – сказал Малахов. И вдруг резко, громко спросил: – Где Челдышев?

Гречнев чуть не подпрыгнул на стуле.

– Не знаю я!

– А зачем Никс Челдышева за Мурмашовым отправил? Потому что переживает. Очень переживает. Ты вот молчишь тут, а Никс думает, как шкуру свою спасти… Он ведь на тебя все спишет. Ты и Борщевика убил, и за Мурмашовым охотился. Может, вы и Челдышева закопали. Может, он сам умер, а скажут, что ты его убил… Пикалев скажет. Ему ведь тоже шкуру свою спасать надо… Хочешь остаться крайним?

– Я знаю, куда ты гнешь, командир. Но мне сознаваться не в чем, такая вот беда. Так что зря стараешься! – усмехнулся Гречнев.

– А может, это ты Ямщикова грохнул?.. Мы вот на Челдышева думаем, а Ямщикова ты убил. Ехал за Челдышем, а он там на дороге стоит с Ямщиковым. А в машине у тебя монтировка, раз – и нет человека…

– Ну ты, начальник, в натуре! – возмущенно протянул бандит.

– Вам бы машину подальше надо было отогнать, а вы ее, считай, в самом городе сожгли. Промзона там, понимаю, но там ведь тоже люди. Обязательно найдутся свидетели. Работать мы умеем, обещаю, свидетели будут. Сначала привяжем тебя к машине Ямщикова, а затем и к трупу. За убийство сядешь.

– Работать вы умеете, – посетовал Гречнев.

– А зачем ты нужен обществу? Какая от тебя польза? С законом дружить не хочешь, от показаний отказываешься. Изолировать тебя от общества нужно. С последующим перевоспитанием. Пятнадцати лет, думаю, хватит.

Гречнев опустил голову и закрыл глаза.

– Что произошло в доме у Эдуарда Никишина? – чувствуя, противник дал слабину, поднажал Малахов.

– Что произошло? – подняв голову, Гречнев с ухмылкой резко посмотрел ему в глаза. – Да Эдик шлюху какую-то снял!

Артем смог сохранить самообладание, но только внешне.

– Дальше что?

– А что дальше? Трахнул ее! Прямо на бильярде!..

– За что Борщевик ударил Эдика?

– А он тоже там был?.. Наверняка со своим кием!.. У нее там ничего не порвалось? – с ухмылкой глядя Артему в глаза, нагло спросил Гречнев.

Он, конечно же, знал, о ком говорил. И знал, кем Ева приходится подполковнику Малахову.

Артем качнул головой, взял со стола ключи, расстегнул наручники.

– Это зачем? – нахмурился бандит.

– Ты что-то спросить хотел? Давай спрашивай!

В предстартовой тишине голос Малахова звучал особенно зловеще.

– Ну, я сам ничего не видел… Потому и спрашиваю, – уже не так нагло, с опаской, но все же спросил Гречнев.

И в ожидании удара напряг пресс. Очень сильно напряг и даже улыбнулся, представляя, как Малахов отобьет кулак.

А мышцы живота у него действительно оказались крепкими и прочными, как будто сотканы были из стальных волокон. И кулак Артем отбил, чуть не скривившись от боли. Но и Гречневу досталось. Не выдержал он удар в живот, согнулся в поясе. И тут же последовал очередной удар, коленкой в голову. Падая, Гречнев снес приставной стол, посыпались стулья.

Тут же открылась дверь, появился конвойный.

– Нормально все, стул сломался, – сказал Малахов, нависая над бандитом.

– Понял!

Дверь закрылась, сотрудник исчез, а Малахов продолжил давить на Гречнева, который почему-то и не помышлял о реванше.

– Это все, если стул сломается, – сказал Артем. – Сначала запор, а потом полная интоксикация организма. А вот на вскрытии обделаешься, пацаны так оборжутся, что даже на похороны не придут. Не веришь?

– Да верю, – кивнул Гречнев, с опаской поднимаясь.

– Так кто там на бильярде лежал? – Артем ударил его по ногам, возвращая в исходное положение.

– Ну, на самом деле Эдик обломался.

– Обломался?

– Ну, я не знаю, может, баба эта цену себе набивала. Может, Эдик на самом деле пытался ее взломать. Не знаю, как там было. Знаю, что Борщевик на Эдика жестко наехал.

– Что конкретно у Эдика обломалось? Кий? Чем он Борщевика ударил? И куда?

– Да вроде ударил.

– И что с Борщевиком стало?

– Что с Борщевиком? Да нет, это с Эдиком стало! Борщевик его так замесил! Там живого места нет.

– А Борщевик?

– Уехал Борщевик… Эдик дом построил, Никс Борщевика хотел там поселить. А тут такое…

– Такое что?

– Ну, так это, вы же не просто так Челдыша ищете.

– Ищем.

– И домой к Никсу поедете.

– Поедем.

В дверь постучали, показался Стасов и выразительно глянул на Малахова.

– Товарищ подполковник, все готово!

– Сейчас… Заходи!

Рукой Малахов подал знак Стасову, а головой – Гречневу.

– Уехал Борщевик, палево у Эдика оставаться, – сказал Кеша.

– Куда уехал?

– Чего не знаю, того не знаю!

– С кем он был?

– Да не знаю. Нас же там не было, так, рассказали потом.

– Кто рассказал?

– Эдик… Придурок, – чуть не сплюнул бандит.

– Где он сейчас?

– Не знаю. Может, с Никсом?

– А Никс где?

– Может, дома, может, еще где. Мы же здесь, откуда нам знать?

– А Челдышев где?

– Не знаю.

– И машину ты его не сжигал?

– Я вам все рассказал, что знал. Все, больше нечего сказать… – пробурчал Гречнев. И немного подумав, спросил: – Зачем мне машину на себя брать? Зачем мне чужое убийство на себя вешать?

Малахов кивнул, соглашаясь с Гречневым. Контакт с Челдышевым – это причастность к убийству Ямщикова, а может, и соучастие в его убийстве, поэтому Кеша будет отнекиваться до последнего. А сейчас некогда заниматься убийством Ямщикова, когда на повестке дня – Борщевик, Никс и его брат. Вернее, на повестке вечера. Рабочий день уже закончился, но когда это останавливало работу полиции?

Глава 6

Устал эксперт, глаза слезятся, а работы полно. Бильярдная занимала весь мансардный этаж, «квадратов» пятьдесят, а где Никишин мог ударить Борщевика, не ясно. И следов крови не видно. Чистота в помещении, на бильярдном столе ни пятнышка, но именно это наводило на мысль: следы крови уничтожили. Как и то, что окна здесь распахнуты настежь; не просто так проветривалось помещение. Не обошлось здесь без химии.

– Да уж! – осмотрев студию, вздохнул Колышкин.

Весь день он сегодня на ногах, и у Зинченко в доме работал, и у Шарьялова. А тут еще и Никс подоспел.

Штурмовать дом не пришлось. Подъехали, хозяева не отвечали, только собака за воротами гавкала. А постановление на обыск при себе, «болгарка» легко справилась с воротами, собаку аккуратно усыпили на время, дверь открыли. Пусто в доме, ни единой живой души, только сквозняки гуляют. Но, может, это и к лучшему. Максим тоже устал за день, хотелось тишины и покоя.