Резкий голос майора в очередной раз вытрезвительно подействовал на мою психику. Он раздался неожиданно и сверху.
– Подождите, не карабкайтесь. Откройте грузовой отсек джипа – там есть верёвка. Поживее.
Я с половины склона спустился к машине, с опаской глядя на лес. Потёки грязи на склоне закрыли собой на время всё обозримое пространство, а вот лес мог скрывать в себе что-то. Не имея понятия, как открывается багажная дверь, а кричать назад очень не хотелось, я открыл заднюю, впрыгнул в машину и перегнулся через заднее сиденье, перебирая разный хлам в поисках верёвки. Наконец, я нащупал её, выдернул. Прежде чем разогнуться обратно, я ощутил присутствие рядом с машиной.
Я не закрыл дверь.
Леденея, с сердцем, сжатым в комок, я сел повернул голову и… Там никого не было. Фантомная интуиция. Просто показалось. В детстве я очень боялся всякого, что может жить под кроватью и часто бегал к маме с папой в кровать, когда я буквально физически ощущал какое-то присутствие. Но это всегда был лишь обман моей собственной фантазии.
Я выбрался из машины и пошёл к насыпи. Майора наверху не было.
«Чёрт, покойники его сожрали, что ли?», – подумал я. Не люблю, когда во время командной работы люди просто пропадают. Позвал нас – так жди теперь.
Мы с Жанной стояли внизу и ждали. Мне это показалось унизительным, я даже подумал карабкаться вверх, но почему-то не хотелось позориться перед этой маленькой особой.
– Ты как? – спросил я, чтобы как-то заполнить тянущееся время.
Девочка посмотрела на меня исподлобья, как будто хотела сказать: «Поздновато ты спрашиваешь».
– Нормально.
Готов поклясться, что в этом голосе звучала взрослая женская обида. Хотя выдавать желаемое за действительное – один из моих коньков.
– Пить не хочешь?
Она промолчала.
«Как знаешь», – подумал я. А потом ещё подумал, что у нас нет воды. Вот что не было моим коньком, так это заботливость и внимательность к окружающим.
Прошло долгих десять минут. Мы двое переминались с ноги на ногу.
Крик с дороги застал меня, когда я отливал в ближайших зарослях высокой травы. На ходу застёгивая штаны, оскальзываясь, я вышел к основанию насыпи.
– Ну что там? – спросил я.
– Всё чисто. Верёвку нашёл?
Я подобрал с травы верёвку. К тому моменту я уже изрядно замёрз, так что взять её плохо слушающимися пальцами, было трудно. Один конец полетел наверх. В фильмах у них всегда так просто это получается, а вы попробуйте кинуть тонкую верёвку на три метра – она и полутора не пролетит. Не камень же к концу привязывать…
– Кидай весь моток, а сам держи за конец! – крикнул майор.
Он с высоты смотрел по сторонам, оглядывая пространство у нас за спинами. Не известно, что выминало мертвецов из города в лагерь – они вполне могли прийти сюда.
– Блядь, ну пиздец, – тихо проговорил я себе под нос, сматывая верёвку обратно – Заебёшься её заматывать.
По ходу я разобрался, что лучше наматывать её между локтем и ладонью, согнув локоть под 90 градусов. Моток был снова готов, я неловко размахнулся и швырнул его вверх. На этот раз верёвка долетела. Майору всё равно пришлось чуть-чуть съехать, чтобы подобрать её, но полдела было сделано – теперь нужно было ждать, пока он её привяжет.
Наконец, раздался призывный клич. Приглашающим жестом я отправил Жанну вперёд, чтобы её страховать снизу. Но до этого не дошло: верёвка поехала сама: майор сверху тянул её, своими могучими руками. Затем конец верёвки упал к моим ногам, я взялся и переставлял ноги, пока не заехал на самый верх насыпи.
Вид оттуда открывался неплохой. Голые поляны, возможно, отнятые когда-то у леса, разделённые узкой полосой насыпи, на гребне которой застыл поток автомобилей. Зрелище занимательное, если бы не «но». В этих машинах были покойники. Не троглодиты, а именно покойники. Люди сидели в разных позах: кто-то, упав головой на руль, кто-то – запрокинув съёженное лицо в потолок, кто-то – скрючившись на заднем сиденье. Все они были мертвы окончательно.
Кажется, меня тогда пробила дрожь. Я засмеялся и ударил руками по бёдрам.
– Ввот ссучьи потроха. Это нас так защитили? Не знали, что за рулём могут сидеть исключительно не обращённые в троглодитов люди – решили всех здесь остановить?
– Я же просил держать себя в руках, – требовательно сказал майор.
– Да я и держу, вот смотрите, – я обхватил себя – только как это оградит нас от опасности стать покойниками?
Я говорил уже так, как говорят зоологи о видах животных, с той лишь разницей, что речь шла о разновидностях мёртвых человеческих тел: покойники – упокоенные мёртвые, они больше не ходят, а троглодиты – это… Ты понимаешь.
– Причин, по которым, они такими стали больше нет. Повсюду была паника…
– Только не в городах – людей просто не проинформировали о происходящем.
– А надо было, чтобы помимо мёртвых, ещё и живые начали топтать и убивать друг друга?!
– Да пусть хоть так. Люди имеют право защищать себя сами. К чему привело это замалчивание? Всё равно все умерли! – я развёл руки, указывая на автомобильный ряд.
– Что было, то было, – неожиданно спокойно и рассудительно сказал майор.
Я думал, он ещё продолжит спорить, как военный, привыкший считать, что всё благо исходит от начальства.
– Куда теперь? – спросил я.
– Пока никуда. Ждём группу выживших, – он махнул рукой в направлении оставленного джипа, как бы напоминая про сообщение по рации.
– Мы замёрзнем.
Солнца уже не было, дождя, насколько помню, тоже, но было ощущение, что к вечеру, вся эта влага в воздухе и в нашей обуви обогатится прекрасным охлаждающим свойством.
– Есть где погреться, – небрежно обронил Юрий Александрович.
Я посмотрел вдоль дороги. Повсюду стояли металлические конструкции с покойниками внутри.
«Погреться».
– А почему у всех машин выключены двигатели? – спросила Жанна.
Майор помолчал, почесал подбородок.
– Мне все детали не известны, но насколько могу судить, изначально планировалось, что остановят только движки. Сейчас большинство машин с электроникой, так что достаточно хорошего ЭМИ-удара и двигатели отключатся. Но наш народ очень мастеровит… Бывает. И многие залезли под капот, поколдовали там, и некоторые машины снова завелись. Начались давки и драки, потому что те, у кого машины были на ходу, не могли объехать тех, кто стоял. Ну, в общем… Дальше сама, девочка.
– А чем их так? – спросил уже я.
Я думал, он не ответит, но он среагировал:
– Не знаю.
