Ночь в тоскливом октябре

11 октября

Свежее утро. Завершив обход, я вышел во двор. Не смог обнаружить ничего особенного и пустился в направлении дома Доброго Доктора. Когда я трусил по дороге, услышал знакомый голос из маленькой рощицы справа от меня:

– Вон, сэр, та самая собака.

– Как ты можешь быть уверен? – прозвучало в ответ.

– Я записал некоторые приметы, и они совпадают: он так же прихрамывает на левую переднюю лапу, у него тоже порвано правое ухо…

…Старые боевые раны – разборки с глупым парнем в Вест-Индии. Очень давно…

Конечно, это беседовали Великий Детектив и его компаньон.

– Вот молодец, – услышал я. – Хороший пес. Славный пес.

Я вспомнил свое вчерашнее представление, замахал хвостом и постарался принять самый дружелюбный вид.

– Славный пес, – повторил Великий Детектив. – Покажи нам, где ты живешь. Отведи нас домой.

С этими словами он погладил меня по голове; его руки были гораздо теплее, чем у вчерашнего джентльмена.

– Домой. Теперь иди домой.

Припомнив Серую Метелку в колодце, я привел их к дому Морриса и Маккаба. Подождал вместе с ними на крыльце, пока не услышал приближающиеся шаги в ответ на их стук. Тогда я убежал и срезал дорогу по прямой к склепу Графа. Результат получился интересный. И стал еще интереснее, когда я провел линию оттуда до дома Доброго Доктора.

После этого я провел еще несколько линий и получил тот же результат.

12 октября

Неторопливый день. Тварь в Круге попробовала стать борзой, но меня никогда не привлекали слишком тощие леди. Несколько раз рычал на Тварь на Чердаке. Наблюдал за ползучими Тварями. Смотрел, как Джек забавляется со своими приобретениями. Еще слишком рано для того, чтобы по-настоящему их использовать.

Потом Серая Метелка рассказала мне, как Ночной Ветер схватил Шипучку, полетел с ним над Темзой и там, далеко от берега, бросил его в воду. После беднягу прибило к берегу. Ему пришлось долго ползти обратно. Неизвестно, в чем причина их ссоры.

Еще узнал о нескольких случаях неожиданного серьезного заболевания малокровием среди соседей. К счастью, Граф не интересуется собаками.

Вечером принес Джеку тапочки и лежал у его ног возле жарко пылавшего камина, а он курил трубку, потягивал шерри и читал газету. Он зачитывал вслух все, что писали об убийствах, поджогах, членовредительстве, тяжких ограблениях, осквернении церквей и необычных кражах. Приятно иногда просто так посидеть и насладиться домашним уютом.

13 октября

Сегодня опять приходил Великий Детектив. Я увидел его мельком, из-за изгороди, где как раз закапывал кое-что. Он меня не заметил.

Потом Серая Метелка рассказала мне, что он заходил в дом Оуэна. Ни друида, ни Плута дома не было, и он немного пошарил вокруг, обнаружив плетеные корзины. Его помощник, сообщила Серая Метелка, повредил себе кисть, когда его послали залезть по лестнице на дуб, чтобы проверить прочность некоторых веток, а он оттуда свалился. К счастью, он приземлился на кучу омелы, а то могло быть и хуже.

В тот вечер, когда я совершал очередной обход, я услыхал, как кто-то скребется в окно наверху. Я подошел и выглянул. Сперва я ничего не увидел, а потом разглядел маленькую тень, метавшуюся взад и вперед.

– Нюх! Впусти меня! Помоги! – кричала тень.

Это был Игла.

– Очень нужно всех вас в дом приглашать! – ответил я.

– Вот так храбрец! Я всего лишь летучая мышь! Я даже томатный сок не люблю! Пожалуйста!

– Что случилось?

Громкий щелчок донесся до меня из-за стены.

– Это викарий! – закричал Игла. – Он свихнулся! Впусти меня!

Я отодвинул лапой засов и толкнул раму. Она приоткрылась на несколько дюймов, и он очутился в доме. Тяжело дыша, упал на пол. Снаружи раздался еще один щелчок.

– Я не забуду этого, Нюх, – сказал он. – Дай минуту отдышаться…

Я дал ему две, после чего он зашевелился.

– У вас есть здесь какие-нибудь жуки? – спросил он. – У меня такой активный метаболизм, а мне пришлось потратить много энергии.

– Чтобы поймать их, потребуется немало усилий, – ответил я. – Они довольно быстро бегают. Как насчет фруктов?

– Фрукты – это тоже неплохо…

– На кухне стоит ваза.

Он слишком устал, чтобы долететь туда, а я боялся взять его в пасть, он казался мне слишком хрупким. Поэтому я позволил ему вцепиться мне в шерсть.

Пока я спускался по лестнице, он повторял:

– Свихнулся, свихнулся…

– Расскажи мне об этом, – попросил я, пока он пировал, лакомясь сливой и парой виноградин.

– Викарий Робертс пришел к убеждению, что в округе происходит нечто неестественное, – начал Игла.

– Как странно. Что могло навести его на такую мысль?

– Мертвецы, в которых не осталось ни капли крови, и люди, страдающие малокровием, – все они видели очень яркие сны с участием летучих мышей. Нечто в этом роде.

Я много раз встречал викария Робертса во время своих рысканий – маленький толстый человечек с пушистыми бакенбардами. У него старомодные очки с квадратными стеклами в золотой оправе. Мне говорили, что в кульминационные моменты своих проповедей он часто сильно краснеет и брызгает во все стороны слюной и что иногда он подвержен приступам конвульсий, за которыми следуют потеря сознания и странные взрывы эмоций.

– Вполне допустимые мысли для человека с истерическими наклонностями, – сказал я.

– Наверное. Во всяком случае, он в последнее время приобрел привычку бегать ночью по приходу, вооружившись арбалетом и колчаном со стрелами – он называет их «летающие колья». Я слышу стук в дверь! Держу пари, это он! Спрячь меня!

– Нет необходимости, – ответил я. – Хозяин не позволит явному безумцу, имеющему опасное оружие, войти и обыскать дом. Наш дом – это место, где царят покой и благопристойность.

Дверь открылась, и я услышал, как они тихо разговаривают. Потом викарий повысил голос. Джек, будучи джентльменом, отвечал своим мягким, вежливым тоном. Викарий стал кричать о Порождениях Ночи, Нечестивых Обрядах, Оживших Богохульствах и Тому Подобных Вещах.

– Вы предоставили ему убежище! – слышал я его крик. – Я иду за ним!

– Вы никуда не пойдете, – отвечал Джек.

– У меня есть моральное право на обыск, и будь я проклят, если не пройду! – сказал викарий.

Затем я услышал возню.

– Прошу прощения, Игла, – сказал я.

– Конечно, Нюх.

Я выбежал в прихожую, но Джек уже закрыл и запер на засов дверь. Он улыбнулся, увидев меня. За его спиной раздались удары в дверь.

– Все в порядке, Нюх, – сказал он. – Я не собираюсь спускать на беднягу собак. Гм… И где же твой друг?

Я взглянул в сторону кухни. Джек прошел туда, опередив меня на несколько шагов. Когда я вошел, он уже скармливал Игле виноградину.

– «Порождение Ночи», – сказал он. – «Ожившее Богохульство». Ты здесь в безопасности. Ты можешь даже съесть персик, если хочешь.

Он вышел, насвистывая. Стук в дверь продолжался еще минуту-другую, потом прекратился.

– Что делать с этим человеком, как ты считаешь? – спросил Игла.

– Не надо попадаться ему на глаза. По-моему.

– Легко сказать. Вчера он выстрелил в Ночного Ветра, а недавно два раза стрелял в Плута.

– Почему? Они же не принадлежат к кровопийцам.

– Он заявил, будто у него было видение о сообществе мерзких особей и прирученных ими животных, они якобы готовят некое психическое действо, которое сделает их врагами и поставит под угрозу безопасность человечества. Дело вампиров явилось первым «знаком», как он выразился, что это правда.

– Интересно, какой сплетник послал ему это видение.

– Трудно сказать, – ответил Игла. – Но вполне возможно, завтра он будет стрелять в тебя или в Джека.

– Возможно, прихожане пошлют его на Континент, – предположил я, – на какие-нибудь целебные воды. Нам осталось примерно две с половиной недели.

– Сомневаюсь, что они это сделают. Мне кажется, он завербовал нескольких помощников, хвастаясь своими видениями. Сегодня ночью он не единственный, кто вооружился арбалетом.

– В таком случае нам, наверное, придется узнать, кто эти люди, где они живут, и не спускать с них глаз.

– Я лично использую эхолокацию, но я уловил твою мысль.

– Ночной Ветер и Плут уже, очевидно, все знают. Я предупрежу Серую Метелку, если ты оповестишь Шипучку и Бубона.

– А как насчет Тальбота?

– Насколько мне известно, у Ларри Тальбота нет другого компаньона, кроме растений. Думаю, он способен сам о себе позаботиться.

– Ладно.

– …И нам всем следует договориться сообщать друг другу о том, кто они и где живут. Подобным типам все равно, каких убеждений ты придерживаешься.

– В этом я с тобой согласен.

Позже я проверил окрестности и не обнаружил поблизости личностей с арбалетами. Тогда я снова открыл окно и выпустил Иглу. Арбалетные стрелы викария торчали из оконного переплета у нас над головой.

14 октября

Серая Метелка как раз закончила выкапывать что-то и волокла это что-то к дому, когда я вошел в их двор. Я ввел ее в курс событий прошлой ночи, и, хотя она и предупреждала меня никогда не доверять летучим мышам, все же признала серьезность угрозы, представляемой викарием и его командой. Кто-то, очевидно, выстрелил в них с вершины холма, когда они с Джил пролетали над ним вчера ночью, заставив их совершить вираж и изрядно поволноваться, отчего они едва не врезались в печную трубу.

Когда Серая Метелка закончила свои дела, она сказала:

– Я хотела обсудить с тобой кое-что.

– Давай.

– Сперва о главном. Я тебе лучше покажу.

Я последовал за ней со двора.

– Полицейский из Лондона вчера посетил констебля Теренса, – сказала она. – Шипучка и я видели, как он проезжал на гнедой кобыле.

– А дальше?

– Позже Плут видел эту кобылу пасущейся в поле и упомянул об этом странном факте. Мы обыскали всю округу, но всадника не оказалось.

– Вам надо было позвать меня. Я мог найти его по следу.

– Я заходила. Но тебя не было.

– Я действительно отлучался по делу… Ну и что же случилось?

– Потом я проходила по другому полю, тому, куда мы сейчас направляемся, возле вас. Там кружила пара ворон. Тут я подумала, что пора бы пообедать. Вороны, как выяснилось, тоже так думали. Они выклевывали глаза тому полицейскому, который лежал в траве. Как раз прямо перед нами.

Мы приблизились. Птицы уже исчезли. Человек был одет в полицейскую форму. У него была перерезана глотка и выклеваны глаза.

Я сел и уставился на него.

– Мне это совсем не нравится, – наконец произнес я.

– Не сомневаюсь.

– Это слишком близко. Мы живем вон там, рядом.

– А мы – вон там.

– Ты кому-нибудь уже рассказывала?

– Нет. Так, значит, одно из двух: либо это и вправду не ваших рук дело, либо ты хороший актер.

Я покачал головой.

– Это не имеет никакого смысла.

– Ходят слухи, что Джек имеет волшебную власть над неким ритуальным кинжалом.

– А у Оуэна есть серп. Что из того? А у Растова есть удивительная икона, нарисованная сумасшедшим арабом, который отрекся от ислама. Но он мог воспользоваться и кухонным ножом. А у Джил есть ее метла. Она тоже могла бы найти что-нибудь, чем можно перерезать глотку.

– Ты знаешь об иконе?

– Конечно. Это моя работа – выслеживать орудия. Я же наблюдатель. А у Графа, вероятно, есть кольцо, а у Доброго Доктора – шар. Думаю, это просто обыкновенное убийство. Но теперь у нас на шее труп, вблизи от дома. Не просто какой-то труп – полицейский. Будет расследование, и, скажем прямо, мы все – подозрительные персонажи, нам есть что скрывать. Мы планировали пробыть здесь несколько недель. Мы стараемся выполнять как можно больше активной работы за пределами этого района, пока. Мы не хотим привлекать к себе внимания. Но мы все – временные жильцы со странным прошлым. Этот происшествие расстроит много планов.

– Если тело найдут.

– Да.

– А ты не мог бы вырыть яму, столкнуть его туда и зарыть? Так же, как ты поступаешь с костями – только побольше?

– Они заметят свежую могилу, если начнут искать. Нет, не подходит. Нам придется убрать его отсюда.

– Ты достаточно сильный, может быть, ты подтащишь его к той разрушенной церкви и столкнешь в расщелину?

– Слишком близко. И это может спугнуть Графа, и он поменяет место из страха, что люди начнут шарить вокруг.

– И что с того?

– Мне нравится знать, где он обитает. Если он переедет, нам придется снова искать его…

– Тело, – напомнила она.

– Я думаю. До реки ужасно далеко, но, может быть, дотащить его туда в несколько приемов и столкнуть в воду? Есть много мест, где я мог бы прятать его по дороге…

– А как насчет лошади?

– Ты не могла бы поговорить с Шипучкой? Расскажи ему о случившемся. Лошади часто боятся змей. Возможно, он напугает ее и заставит убежать обратно в город.

– Похоже, стоит попробовать. Но тебе надо проверить, справишься ли ты с телом.

Я обошел труп, потом, ухватив за воротник, напряг лапы и потянул. Он легко заскользил по мокрой траве и оказался легче, чем можно было предположить по его виду.

– Дотащить его до реки, – размышлял я вслух, – за один раз мне не удастся, но, по крайней мере, я смогу убрать его отсюда.

– Хорошо. Посмотрю, нет ли поблизости Шипучки.

Она убежала, а я поволок полицейского, обратившего свое расклеванное лицо к сумрачному небу. Всю вторую половину дня я тем и занимался: тащил, отдыхал, снова тащил. Дважды прятал его: один раз – когда увидел людей, второй раз – когда вернулся домой, чтобы сделать обход. (Тварь в Дорожном Сундуке снова буйствовала.) В какой-то момент мимо меня вдоль дороги проскакала лошадь.

К вечеру я выдохся и вернулся домой поспать и поесть, оставив труп в кустарнике. Я не преодолел даже половины пути.

15 октября

Непрерывная серость и морось. Я рано сделал обход и вышел проверить обстановку вокруг дома. В течение ночи я несколько раз ходил к покойнику, чтобы продвинуться немного дальше. Утром просто валился с ног, а на рассвете заявился Игла.

– Он опять охотился со своей командой арбалетчиков, – сообщил он. – Я все еще точно не знаю, сколько их, но могу показать, где живет один.

– Потом, – ответил я. – Я очень занят.

– Ладно, – сказал он. – Вечером покажу, если мы оба будем свободны.

– Что-нибудь слышно о полиции?

– Полиция? По какому делу?

– Неважно. Расскажу, когда увидимся позже. Если только кто-нибудь еще не расскажет тебе первым.

– Пока!

Он умчался, а я пошел тащить покойника и тащил, пока совсем не обессилил. Когда я доплелся до дому, челюсти мои сводило, лапы болели, старая рана, полученная в деле зомби, ныла невыносимо.

Пока я отдыхал под деревом, зашла Серая Метелка.

– Как идут дела? – спросила она.

– Довольно неплохо, – ответил я. – Остался еще большой отрезок пути, но труп достаточно надежно спрятан. Я видел, как мимо пробежала лошадь. Догадался, что ты позаботилась.

– Да, Шипучка проявил готовность к сотрудничеству. Ты бы видел его представление! На лошадь оно произвело огромное впечатление.

– Отлично. Кто-нибудь приходил?

– Да. Я утром наблюдала за домом констебля. Туда приезжал инспектор из города. И еще Великий Детектив и его компаньон, у которого забинтована рука.

– Бедняга. Они долго там пробыли?

– Инспектор – нет. Но Великий Детектив остался, посетил викария и еще нескольких человек.

– Ух ты! Интересно, что он им рассказал?

– С того места, где я сидела, мне не было слышно. Но потом Детектив долго бродил по окрестностям. Они даже несколько углубились в поле по направлению к дому Доброго Доктора.

– Но не в сторону Графа, нет?

– Нет. Они остановились и расспрашивали Оуэна о разведении пчел. Предлог, конечно. И я была поблизости, когда они заметили стрелы, торчащие из стены вашего дома.

– Проклятье! – сказал я. – Забыл. Нужно с ними что-то сделать.

– Сейчас мне необходимо закопать кое-что, – сказала она. – Поговорим позже.

– Да. У меня тоже есть работа.

Я снова сделал обход, потом пошел и протащил труп еще немного. Поскольку я пробовал и так, и эдак, то пришел к выводу, что в окоченевшем виде они легче, чем в обмякшем, а он опять обмяк.

Вечер. Джек снова захотел выйти. Когда игра достигает этой точки, в списке покупок всегда в последнюю минуту появляются необходимые предметы. На этот раз повсюду было полно патрульных, некоторые из них ходили парами. В какой-то момент мимо со свистом пронеслась Сумасшедшая Джил и привлекла их внимание; через открытую дверь пивной я увидел Растова, сидящего за столом в одиночестве, не считая бутылки водки и стакана. (Интересно, подумал я, что происходит в таких случаях с Шипучкой, если он внутри.) Крыса, похожая на Бубона, просеменила мимо, держа палец во рту; прошел Оуэн, пошатываясь, с парой приятелей, их лица были перепачканы угольной пылью, и они пели что-то на уэльском наречии; я видел Морриса – в парике, в женской одежде, сильно нарумяненного, висящего на локте у Маккаба.

– Самое время повеселиться, – заметил Джек, – пока дела не приняли серьезного оборота.

Человек с повязкой на одном глазу, со спутанными волосами, страшно хромая и поджимая сухую руку, проковылял мимо; он торговал карандашами, которые держал в жестяной кружке. Я сразу понял, по запаху, что это замаскированный Великий Детектив. Джек купил у него карандаш и щедро расплатился.

Торговец пробормотал:

– Благослови вас бог, господин, – и захромал дальше.

На этот раз наши поиски были исключительно трудными, и хозяин рисковал больше, чем обычно. Когда мы убегали, преследуемые несколькими патрульными и пронзительными свистками, вдруг открылась какая-то дверь и знакомый голос произнес:

– Сюда!

Мы нырнули внутрь, дверь за нами закрылась, и через несколько секунд я услышал, как полицейские пронеслись мимо.

– Спасибо, – услышал я шепот Джека.

– Рад, что смог помочь, – ответил Ларри. – Похоже, сегодня вечером все гуляют.

– Такое время наступает, – сказал Джек, и из его свертка начало потихоньку капать.

– У меня тут есть полотенце, вы можете его взять, – сказал Ларри.

– Благодарю вас. Откуда вы знаете, что оно может понадобиться?

– Я же обладаю даром предвидения, – усмехнулся Ларри.

На этот раз он не пошел нас провожать, а я извинился и вернулся к своему покойнику, протащил его дальше. Кто-то добрался до него и украл некоторые части тела, но он все еще в основном целый.

Пока я с трудом продвигался вперед, откуда-то сверху послышался голос Серой Метелки. Но моя пасть была занята, и я не хотел бросать работу.

16 октября

Прошлой ночью я крепко спал, проснулся – все болит, пошел делать обход.

– Как насчет афганской борзой? – спросила Тварь в Круге, приняв милый аристократичный облик.

– Извини. Сегодня я слишком устал, – ответствовал я.

Она выругалась, и я удалился. Все ползуны угрюмо свернулись клубком в одном месте, и я не мог понять почему. Одна из маленьких тайн жизни… Во дворе я обнаружил мертвую летучую мышь, пригвожденную к дереву тремя арбалетными стрелами. Это был не Игла, кто-то посторонний. Что-то надо с этим делать…

У покойника исчезли еще кое-какие части тела, и пахло от него не слишком приятно. Я протащил его до следующего укрытия, но делал это без энтузиазма. Вернулся домой – челюсти болят, шея ноет, лапы стерты.

– Я хочу умереть. Я хочу умереть, – раздался тонкий голос почти у меня из-под лап.

– Шипучка, в чем дело? – спросил я.

– Хозяина вырвало прямо здесь, – ответил он. – Я воспользовался случаем и выбрался. Я хочу умереть.

– Продолжай валяться на дороге, какая-нибудь повозка проедет и исполнит твое желание. Все-таки лучше перебирайся на обочину. Давай, я помогу.

Я отнес недужную рептилию в траву.

– Что мне предпринять, Нюх? – спросил он.

– Лежать на солнце и потеть, – сказал я. – Пить много жидкости.

– Не знаю, стоит ли прикладывать такие усилия.

– Потом ты почувствуешь себя лучше. Поверь мне.

Я оставил его стонать на камне. Двинулся домой, кое-как сделал обход. Хозяина не было. Пошел и поспал в гостиной, проснулся, поел, снова задремал.

Потом я услышал шаги, приближающиеся к парадной двери. Джек пришел, как я понял, в компании Ларри Тальбота. Они остановились снаружи, продолжая разговор, начатый, очевидно, по дороге. Похоже, они только что вернулись от констебля Теренса, куда их пригласили вместе с несколькими другими соседями для допроса городской полицией относительно пропавшего полицейского, которого я таскал по полям. Я понял, что следующая группа соседей пришла туда после них, для продолжения расследования. В тот момент я так мерзко себя чувствовал, что был бы только рад, если бы они забрали то, что осталось от этого человека.

– …А викарий Робертс, прожигающий каждого взглядом, будто мы ВСЕ это сделали… – говорил Ларри. – Какое право имеет этот человек присутствовать на официальном расследовании? Он же совершенно чокнутый.

– К счастью, – ответил Джек. – Иначе кто-нибудь мог бы принять всерьез его теории.

– Правда, – согласился Ларри. – Если кого-то нужно прикончить, то он выглядит самым лучшим кандидатом.

– В этом случае его видения вызовут больше доверия.

– В том-то и дело. – Последовал вздох. – Я просто зол на тех, кто усложняет и без того сложное положение. – Он снова вздохнул. Потом прибавил: – Я заметил, что при нем не было арбалета.

– Вот уж всех повеселил бы!

Оба захихикали.

– Ларри, – неожиданно сказал Джек. – Признаюсь, я не совсем понимаю вашу роль во всем этом. Очевидно, что вы много знаете, уверен, что вы знаете, что делаете, не могу отрицать, что вы мне помогали. И я вам за это благодарен. Но вы явно не собираете предметы, необходимые для создания структуры власти, чтобы направить ее в ту или другую сторону. Признаюсь, когда вы явились в первый день и почти открыто объявили себя Закрывающим, меня это несколько шокировало. Но и в этом, как я подозреваю, был свой резон. И все же, насколько я могу судить, вы не предприняли ничего, что могло бы способствовать достижению конечной цели, не говоря уже о создании защиты против грядущих дней. Если это правда, то вы можете накликать беду, объявляя о своих взглядах и продолжая проживать на территории Игры.

– Вы единственный, кому я рассказал, Джек, – ответил Ларри.

– Почему?

– Я, конечно, знаком с большинством остальных. Но в вас есть нечто такое, – возможно, это связано с собакой, – что я уверен в безопасности, открывая вам свои убеждения. Я уже говорил, что предвидение – моя сильная сторона.

– Но ваша роль во всем этом, сэр! Какова она?

– Я никогда никому не рассказываю всего. Это может повлиять на их поступки и воздействовать на то, что я предвидел. Тогда мне бы пришлось начать сначала, а для этого, возможно, уже слишком поздно.

– Признаюсь, вы меня почти запутали, но я чувствую в ваших словах нечто рациональное. В таком случае рассказывайте мне, что пожелаете и когда пожелаете.

– Несомненно.

Я услышал, как их ладони сошлись в рукопожатии, и Ларри ушел.

Дело с покойником продвигается медленно. Протащил еще немного, часть пути – по болоту, и это было ужасно. Труп постоянно цеплялся за кусты куманики, путался в упавших ветках, застревал на кочках. Возможно, он лишился еще некоторых частей тела на этом участке, но я слишком устал, чтобы искать их. В конце концов к полудню я просто сдался и пошел домой. Вероятно, этой ночью мы опять выйдем, потому что уже Канун, и все такое. Мне необходим отдых.

По пути домой я поискал Шипучку на камне, но его не было видно. Извилистый след вел прочь от камня – только и всего.

Серая Метелка ждала меня на своей любимой ветке. Когда я вернулся, я заметил, что пронзенная летучая мышь исчезла, но стрела на месте.

– Нюх, – спросила она, спускаясь с дерева, – ты уже покончил с этим?

– Не спрашивай, – вздохнул я. – Это оборачивается крупным мероприятием.

– Мне очень жаль, – сказала она, – но сегодня утром я ходила к констеблю вместе с хозяйкой и слышала все эти разговоры…

– Что они говорили?

– Им известно, что полицейский приехал сюда, что домой он не вернулся, и они не успокоятся, пока не перевернут каждую коровью лепешку и не найдут его или не узнают, что с ним случилось. И тому подобное.

– Ничего нового. А как прошел допрос?

– Что касается нас, прекрасно. Хозяйка совершила свое безумное действо и говорила о том, что его унесли феи, чтобы превратить в оборотня. При этом она очень натурально разволновалась. Растов внезапно стал гораздо хуже чем обычно понимать по-английски. Моррис и Маккаб были вежливы и сказали, что ничего не знают. Джек выглядел полным сочувствия, но тоже не мог ничего добавить. Добрый Доктор возмущался тем, что тихое селение, которое он выбрал, чтобы заняться научными исследованиями, неожиданно стало местом событий, от которых он хотел убежать. Ларри Тальбот сказал, что никогда не видел этого человека. Оуэн сказал, что они разговаривали, но после этого он больше его не видел и не знает, куда тот поехал после того, как ушел от него. Возможно, он последний, кто его видел, согласно примерной раскладке по времени, – так полицейский сказал констеблю.