Волосы Леоллы повисли мокрой тряпкой. “Красные проводки” Релти остались сухими, как и его кожа. Найдя в дорожной сумке полотенце, Леолла принялась усердно вытирать кудри. Релти сел рядом с ней на металлический ящик и продолжил рассказ, смешно морща нос, когда капли с ее волос попадали ему в глаза:
– Мне пришлось уступить. Я находился на чужой территории и вынужден был принять ваши правила игры. Кроме того, по древнему нелианскому правилу, Обилер заслуживал уважения как серьезный противник. Мне захотелось снова встретиться с ним – на Нелии. В полете домой я подумал, что именно такой правитель нужен велянам – тот, кто не подвластен страху и не нападет первым, но будет готов защитить родной мир в случае атаки извне.
Агрессию другого существа легко угасить, страх блокировать труднее. Сочетание агрессии и страха наиболее опасно. Загнанная в угол жертва сражается насмерть, ее цель – не вырваться и сбежать, а убить охотника.
Я вернулся на остров. Сразу же выбрал самые крупные и сочные куски мяса из продовольственных запасов. Принес добычу на пляж. В складском помещении мне не хватало воздуха. Я задыхался от голода и от беспокойства, которое привез из велянского путешествия. Оно прицепилось ко мне паразитом, я не знал, как от него избавиться.
Запах крови привлек морских моллюсков. Я чувствовал их в поле восприятия энергии и частично видел. Итолиды окружили меня, присматривались, как украсть мою еду. Я не мог отдать им добычу, но для энергетического воздействия не хватало сил. А брать моллюсков руками с риском быть покусанным… Нет… Пришлось терпеть их присутствие. Я был занят поглощением пищи. Казалось, я никогда не наемся. Даже когда понял, что больше в меня ни кусочка не войдет, мое тело продолжало гореть от азарта.
Крупный итолид потянул к морю оставленную мной половину окорока пятнистого майлима. Я вырвал мясо из его челюстей. Моллюск замер передо мной, приподнял переднюю часть тела, пошевелил щупальцами.
– Не будь жадиной. Поделись. Мы с тобой друзья.
Когда наша делегация пролетала в цыжсекре над Номинобином, я увидел, как в городском парке играют маленькие дети, и услышал их.
Я понял, что смогу разобраться в странном отношении велян к окружающему миру, если проведу эксперимент на себе. Отщипнул когтями кусочек мяса и дал его моллюску с ладони. Итолид меня не укусил.
Я скормил моллюскам остаток своей пищи и улегся на пляже. Хотелось понять, почему веляне так любят, когда по ним кто-то ползает. Так и не понял. Но попал в ловушку. Итолиды стали каждый вечер требовать, чтобы я их покормил.
Пока я гостил на Мокрокусе у короля Аии, а ты знаешь, от его радушия быстро не спастись, моллюски обгрызли двери склада в отместку за отсутствие мяса. Теперь каждый раз, когда мне нужно надолго отлучиться, закапываю для них мясо у порога.
Если понимать дружбу как взаимовыгодное партнерство, то для итолидов от меня большая польза – они регулярно получают еду намного вкуснее и питательнее, чем рачки и черви. А мне от них – что? Кроме испорченных дверей и возможности почувствовать себя велянином, у которого все время кто-то путается под ногами?
– Друзья спасают нас от одиночества, – Леолла сделала из мокрого полотенца дапатитию при помощи узелков: длинное тело, голова с ушками, тонкий хвост; и обвила вокруг шеи принца. – Ты знаешь, что на острове тебя кто-то ждет, что ты кому-то нужен. Друзья нам дарят радость общения. Чем их больше – тем счастливее жизнь. Поэтому кто угодно может стать твоим другом, даже робот или дапатития. Друзья становятся для нас дорогими, родными. Релти, боюсь, что я не смогла бы тебя простить, если бы ты убил Пати и сломал Бим Бома. Пати умная и забавная. Она домашняя любимица Обилера. Ему нравится играть с Пати, заботиться о ней. Робот-нянька Бим Бом принадлежит нашему правителю. У господина Фефшенела нет детей. Он часто говорит: “Повелитель Вселенной не дал нам с женой своих малышей, так пусть наш добрый веселый робот развлекает детей Номинобина”. Каждый ребенок столицы может прийти в гости к правителю, чтобы сыграть в увлекательные игры с Бим Бомом и послушать красивые легенды, спеть вместе с ним старинные песни. Теперь ты понимаешь, почему его нельзя сдавать на переплавку?
– Понимаю… Удивляюсь… Удивляюсь… Понимаю…
– Первых друзей мы находим в детстве. Я не знаю, как тебе объяснить. Ты не помнишь себя ребенком, – Леолла пощекотала нос и подбородок Релти мордой дапатитии из полотенца.
– Я пытался понять, что чувствует недоразвитое потомство разумных существ, но жители других планет не подпускали к нам детей, старательно прятали их на время наших визитов, – Релти зажмурился, печально улыбаясь. – На Веле у меня почти что получилось исследовать память ребенка. Я расскажу тебе и покажу. Смотри.
Он обнял Леоллу и притянул к себе.
– Очередной дипломатический визит на Велу. Я взял в космическое путешествие двух телохранителей. Выбрал из предложенных главнокомандующим военных мужчину и женщину – пусть веляне смотрят на них как на живые музейные экспонаты. Любопытство – один из лучших поводов для начала плодотворного контакта. Жаль, что немногие веляне способны распознать полезное чувство за стеной страха и дать ему возможность развития.
Правитель Фефшенел не хочет войны, общаться с ним легко. Он вновь любезно предоставил нам комнаты в своем огромном дворце. Я думал, что снова придется голодать в гостях. Но в этот раз мне повезло. Веляне обнаружили в лесу молодого самца куцехвостого шакима. Зверя придавило упавшим деревом во время урагана. При всей своей привередливости, я счел угощение достойным.
После праздничного пира я отпустил увлекшихся друг другом телохранителей и вышел в дворцовый сад. Не часто видел растения на родной планете, кроме зарослей на своем острове. Поле восприятия энергии свернулось от сытости. Я был рад не чувствовать всех, кто ходит или ползает по дворцу. Прислуга избегала нас, и священные дапатитии не подползали близко.
Я гулял по саду. Рассматривал, а иногда и нюхал увитые лианами деревья с плакучими кронами, фигурно подстриженные кустарники и цветы в расписных клумбах. В сокращенном поле восприятия проявился небольшой объект. Он излучал странные импульсы.
Я развернулся прежде, чем он схватил бы меня за ногу, что и собирался сделать. Припав на колено, я посмотрел жалкому недоразвитому велянину в глаза, но передумал скалиться. Хотел его напугать слегка – не до остановки сердца. Пусть бежит к родителям, оставит меня в покое.
Эмоциональные выбросы ребенка стали еще интенсивнее и непонятнее. От него не исходило импульсов страха. Он с любопытством рассматривал меня. Сколько ему лет? Четыре? Пять? Меня начало подташнивать от его сладковатого запаха. Тонкие руки и ноги, большая голова, крошечный вздернутый нос и жуткий взгляд без проблеска разума. Отвратительное зрелище. Страшно было представить, что мои предки заботились о слабых малышах: охотились для них и прятали их от опасных зверей. Мне нравилось, что я никогда не был недоразвитым существом, не способным правильно оценить ситуацию и позаботиться о себе.
Я затаил дыхание.
– Господин Рыжий, – маленький велянин хотел прикоснуться к моим волосам.
Они привлекли его необычной для Велы длиной и ярким красным цветом, переливающимся в солнечных лучах.
– Меня зовут Релти, – я вынудил себя продолжить контакт, преодолел злость на данное Обилером и прижившееся во дворце прозвище.
Мне нужны союзники, чтобы предотвратить войну. Долго придется ждать, пока этот велянин вырастет, но вдруг он и тогда не будет нас бояться и ненавидеть?
– Тотил, – представился ребенок. – Давай дружить?
– Давай, – автоматически ответил я.
– Мама запрещает мне смотреть на вас и подходить к вам. Она работает поварихой во дворце. Я уговорил ее взять меня с собой. Хотел увидеть живых нелианцев.
– Ты можешь не только смотреть на меня, но и потрогать, – я подал ему руку ладонью вверх. – Не бойся. Когти опилены. Ты не поранишься.
На всех планетах галактики и на родной Нелии нам запрещено проникать в сознание других разумных существ, применять к ним любой тип энергетического воздействия. Я не устоял перед соблазном легкого получения информации. Ребенок не владел приемами блокировки сознания. Его память была открыта для меня. Она манила, как мозговая вилорья косточка. Тактильный контакт – все, что мне было нужно, чтобы без нежелательных потерь жизненной силы взять чужой разум под контроль.
Контакт произошел. Недоразвитый велянин взял мою руку, я придержал его маленькие мягкие пальцы своими – большими и жесткими. Не позволяя ребенку испугаться, успокоил его слабым воздействием, после чего зафиксировал неподвижное положение объекта исследования и заглянул в его память.
Я просматривал бессмысленные эпизоды из жизни Тотила короткими отрывками. Торопился найти среди них нечто действительно значимое, обрести ключ к пониманию велян. Следовало ожидать, что память ребенка не содержит военных тайн государства или другой важной для нас информации. Но я надеялся поймать обрывки взрослых фраз, которые помогут мне решить пока на удивление стойкие головоломки. Нет. Только прикосновения и ласковая речь его родителей, игра в прятки со сверстниками, катание на длинноухих пятнистых животных (вкусных, наверное), посиделки в гостях у старого придворного робота Бим Бома, рассказывающего древние легенды, и постоянно – мерзкие скрипучие звуки, которые веляне называют смехом, на гребне странной энергетической волны, от которой у меня внутри возникло сильное колюче-горячее ощущение, словно я проглотил живьем огненного ежа с Тинкоттоя.
Мое внимание полностью сосредоточилось на единственном объекте. Я не почувствовал и не услышал, как подбежала мать Тотила. В момент, когда она отдернула от меня своего сына, я был так глубоко погружен в казавшуюся теперь приятной чужую эмоциональную волну, что не сразу отреагировал на произошедшее. Когда я смог сфокусировать взгляд, то увидел, как растрепанная повариха тащит ребенка во дворец.
– Поганые ненасытные твари, – пробурчала женщина, испуганно оглядываясь на меня. – Мы их тут кормим до отвала, а они все равно присматриваются, как бы сожрать наших детей!
Мне было нечего сказать, и не мог я говорить. Дар речи временно меня покинул.
Телепатический контакт был прерван. Я не рискнул скачать данные памяти маленького велянина, но мне хотелось переживать его впечатления снова и снова. Я мечтал вернуться в удивительный мир, который оказался намного ярче, интереснее и уютнее моего. Но тот мир был потерян. Навсегда!
Растерянный, физически ничуть не слабый, но временно беззащитный перед любой угрозой, я сидел на садовой дорожке, прислонившись спиной к высокой клумбе, и думал о том, что у меня только что снова, второй раз в моей пока недолгой жизни, отняли детство.
Завершив повествование и передачу воспоминаний, Релти взял полотенце-дапатитию из рук Леоллы, положил себе на колени, задумчиво погладил когтем “голову” между округлыми “ушами”.
– Я помогу тебе, Релти. Открою тебе, – Леолла почти сказала “душу”, но сообразила, что лучше заменить религиозное слово, – свою память.
– Я не стану проникать в твой разум без разрешения, – Релти посмотрел на нее в нетерпеливой надежде, словно из ящика, на котором они сидели, показался хвост очень вкусного зверька. – Но если ты согласна, прошу, покажи мне свое детство и своих первых друзей.
– Смотри, – Леолла прижалась щекой к его щеке и закрыла глаза, чтобы погрузиться в счастливые детские воспоминания.
Глава 9. Вводные данные
Вечером Релти пригласил гостью на необычную экскурсию.
– Я хочу показать тебе, где и как мы находим первых друзей. Чтобы все получилось так, как я запланировал, мне придется частично взять под контроль твое сознание, не допустить нежелательных импульсов. Ты согласна?
– Да, – немного подумав, ответила Леолла.
– Ты готова войти в огромную клетку к чудовищам, от которых прячут велянскую делегацию, и которые жаждут растерзать инопланетян?
– Да, – без промедления сказала Леолла.
