– Видела, как он вернулся час назад, но не заметила, чтобы выходил.
– Он один? – спросила Пайн.
– Не знаю, я больше никого не углядела. – Все это время женщина говорила тихо, продолжая шить.
Всякий, не стоявший к ней так же близко, как Пайн, не смог бы быть уверен, что женщина говорит с Этли.
– Ладно, спасибо за информацию.
– Вы пришли, чтобы его арестовать? Вы полицейская?
– Нет – и да, – сказала Пайн.
– В таком случае почему вы стучите в дверь?
– Хочу задать ему несколько вопросов.
– Он работает в Форт-Диксе, – сказала женщина.
– Да, слышала.
– Скорее всего, ему не понравятся ваши вопросы.
– Очень может быть, – согласилась Этли. – Он здесь живет постоянно? Я не смогла это выяснить.
– Тони приезжает и уезжает. А еще он не слишком вежлив со мной: называет меня оскорбительными именами и мочится на мои цветы. И мне не нравится то, как выглядят его друзья. Прежде здесь был хороший микрорайон, но теперь все изменилось. Остается лишь надеяться, что моей жизни ничего не будет угрожать.
– Благодарю вас, – сказала Пайн.
– Не благодарите. Парень опасен. Будьте осторожны.
– Так и сделаю. – Пайн вернулась к входной двери и снова постучала. – Энтони Винченцо? – позвала она.
Никакой реакции. Одна, две, три секунды. Потом что-то начало происходить. Сразу много чего.
Задняя дверь распахнулась. И вновь знакомые звуки: топот убегающих ног. Люди постоянно от нее убегают.
И на то есть причины. Однако у Пайн имелся серьезный повод ему помешать.
Этли перепрыгнула через перила крыльца – и тут только женщина подняла голову от своего рукоделия.
– Достаньте мелкого мерзавца, – сказала она, и на ее морщинистом лице появилась улыбка.
Ботинки Пайн коснулись асфальта. Через пять шагов она уже набрала полную скорость.
Вдох через нос, выдох ртом. Руки и ноги будут работать автоматически.
Впереди мелькнули удалявшиеся голубая рубашка, чуть более светлые джинсы и потрепанные белые кроссовки.
Пайн побежала быстрее, но расстояние не сокращалось. Тони Винченцо был на десять лет моложе и явно быстрее, даже с учетом длинных ног Пайн. И ему помогал страх, который делает медленных быстрыми, а слабых – сильными.
А еще страх превращает трусливых в отважных, в особенности если у них нет другого выхода.
– Тони, я лишь хочу с тобой поговорить, ничего больше! – прокричала Этли между вдохами.
Винченцо побежал быстрее. Ублюдок был настоящим олимпийцем. Ей потребуется автомобиль, чтобы его догнать.
Вот дерьмо…
Пайн огляделась, пытаясь отыскать возможность сократить путь, чтобы поймать Тони. Она даже подумала, не достать ли ей пистолет, чтобы сделать предупредительный выстрел и напугать мерзавца, заставить его бежать еще быстрее, споткнуться или напороться на что-нибудь и упасть. Этого будет достаточно.
В самый последний момент она заметила движение справа.
И получила удар. Покатилась по земле, сознательно продолжая движение, мгновенно оказалась на ногах, в глубоком приседе с «глоком» в руках, направленным на мужчину, который сбил ее с ног.
Вот только он сам уже направил на нее ствол.
– ФБР! – рявкнула Этли, вне себя от ярости. – Бросайте оружие! Немедленно!
– Военная полиция! – рявкнул в ответ мужчина. – Опустите оружие. Немедленно!
Несколько долгих мгновений они молча смотрели друг на друга.
Мужчина был стройным, шесть футов и три дюйма ростом, около двухсот фунтов тренированных мышц, и Пайн сразу его узнала. Она быстро заморгала, словно надеялась, что он окажется кем-то другим. Не вышло.
Этли опустила оружие.
– Пуллер?
Джон Пуллер убрал свой пистолет «М11». Он выглядел таким же ошеломленным.
– Пайн?
Тони Винченцо давно скрылся из виду.
– Проклятье, что ты здесь делаешь? – спросила она.
Пуллер посмотрел мимо нее, в ту сторону, где скрылся Тони.
– Пришел, чтобы произвести арест.
Пайн обернулась через плечо; теперь она все поняла.
– Вот хрень! Тони Винченцо?
Он кивнул и нахмурился.
– Он давно у нас в работе, Этли. К несчастью, ты появилась в самый неподходящий момент.
