Палатка с красным крестом
Как ему это удавалось, одному богу ведомо. Иногда офицер хватался за голову и пускался в откровения. Мол, девять лет брака строгого режима! Не жена, а начштаба моей жизни! Но всякий раз, когда была возможность, он спешил ей звонить, писать.
– О чем ты говоришь с супругой? – как-то раз спросил его Максим. – Нам ведь нельзя сообщать, что мы в Сирии. А твоя начштаба – такая въедливая.
– Да, она догадывается. – Драгин сокрушенно вздохнул, тут же спохватился и добавил: – Но правила игры мы соблюдаем. Спрашивает: ты как там? А я давай ей заливать, что вечерами гуляем по Владивостоку, любуемся вечерним океаном, в качестве работы поймали парочку контрабандистов.
Товарищи ржали, и эта тема не иссякала. Кто-то втайне завидовал Драгину. Ведь нет ничего плохого в том, что тебя ждут. Но вслух об этом офицеры не говорили, чтобы не прослыть чудаками.
Максим посмотрел на часы. Начало третьего, в сущности, неплохо, особенно если все и дальше пойдет по плану. Поколебавшись, он отцепил от панели спутниковую радиостанцию «Сфера-3». Канал закрытый, на нем висит огромный «амбарный замок». Хакерам просьба не беспокоиться.
Подполковник Авилов Даниил Александрович, командир группы «Альфа», отозвался без задержки.
– Приветствую, Первый, это Второй, – сказал Максим и в нескольких словах описал ситуацию.
Мол, в принципе, все штатно, задачу выполнили, осталось добраться «до дома, до хаты».
Даниил Александрович в текущей операции не участвовал. Она не являлась важным элементом сферы деятельности ССО. В связи с приездом высокой комиссии из МО РФ он получил приказ остаться. Этот человек мог без запинки ответить на любой вопрос и представить самую невыгодную ситуацию в благоприятном свете.
– Рад, Максим, что все сложилось, – в голосе Авилова звучало неподдельное облегчение. – Без потерь, всех одним махом – ты просто красава. Ты, кстати, в курсе, что начальник Управления боевых операций Подшивалов учился в академии на одном курсе с генералом Закиром? Давно это было, но дружба не ржавеет. Сам узнал полчаса назад. Это хорошая новость. В наше время крайне мало позитива. Вы где находитесь?
Максим сверился с навигатором, продиктовал координаты.
– Отправляем беспилотник, – сообщил подполковник. – В качестве ангела-хранителя, так сказать. Увидишь крылатую хрень в небе – не пугайся и не старайся сбить. Он денег стоит.
– Спасибо, Даниил Александрович, – поблагодарил Максим. – Надеюсь, он успеет вылететь до того, как мы вернемся на базу.
– Уже вылетает. Подожди минутку, дам соответствующее распоряжение. Вот и все, езжай спокойно, дорогой товарищ.
– Есть проблемы, да? – сообразил Рязанов.
Связь по закрытому каналу оплачивало родное государство, линия была свободна, ничто не мешало минутку поболтать.
– Ну, что ты, какие проблемы, – Авилов натянуто усмехнулся. – Хотя если честно, то полный пушистый северный зверек. Ты же в курсе, что под Идлибом некие паршивцы применили химическое оружие? По другой версии, бомба жахнула в склад игиловцев, где они хранили свои штучки, начиненные зарином.
– Так об этом из каждого утюга…
– Любому здравомыслящему человеку понятно, что это кто угодно, но не Асад и компания. У наших сирийских друзей масса недостатков, но одно неотъемлемо – они не сумасшедшие. Либо это реально был склад, либо кто-то все подстроил, чтобы свалить на правительственные силы. Погибли 90 человек, задохнулись химией. Запад орет, что это «сирийский узурпатор» и его любимые русские. Все доказано, больше некому. Хотя никаких доказательств в природе не существует. Опять эти русские!.. – Подполковник заскрипел зубами. – Зло всемирного масштаба, ИГИЛ на их фоне – вполне себе демократы.
– Русские и Иисуса погубили. Правда, это хрен теперь докажешь. И Вторую мировую войну они развязали, и холокост – на их совести. Может, они просто идиоты? – проговорил Максим. – Ну, типа «Томагавки» делают добро и несут всему миру свет свободы.
– Да, идиотизм присутствует, – согласился подполковник, – но есть и те, что только притворяются идиотами. Знают, что им поверят, и получают свои дивиденды. Президенту симпатии народа не повредят. А что дает устойчивый рост симпатий американских граждан? Конечно, бомбежка, так уж у них повелось. Провокации такого рода дико радуют американское правительство. Это же новые санкции.
– И остается нам одно, – заявил Максим, – метод дикий, но должен сработать.
– Ты о чем? – не понял старший товарищ.
– Отключить посольство США от канализации.
Авилов злорадно хохотнул.
– И к чему весь этот заезд, Даниил Александрович? – спросил Рязанов. – Вы меня развлекаете, чтобы не скучал в пути?
– Во-первых, поступило распоряжение поднять нашу бдительность на новый недосягаемый уровень. Аккуратнее вести себя с нашими врагами. Нет, мы пока не склоняемся к мысли, что есть плохие террористы, а есть хорошие, просто у них было трудное детство. В общем, сам понимаешь, лишние скандалы ни к чему. Сирийцы могут мочить своих оппонентов из ССА хоть тоннами, а нам к этому делу стоит подходить взвешенно…
– Особенно в Алеппо, – перебил Максим, – где «демократы» из ССА бьются плечом к плечу с «ан-Нусрой» и прочими структурами такого рода. Слушай, Даниил Александрович, не могу избавиться от мысли, что ты меня к чему-то готовишь. А мы еще с задания не вернулись.
– Мы сделаем все возможное, чтобы вы вернулись, – уверил его командир группы. – Ладно, на базе поговорим. Назревает одна тема, но пока не уверен.
Командир «Альфы» был невыносим, когда изъяснялся загадками. Максим отключил устройство связи, искоса глянул в зеркало.
– На манеже все те же, товарищ майор? – поинтересовался Тимнев.
Майор кивнул и уставился в пуленепробиваемое стекло. Хорошо, что хоть про госпиталь в Алеппо не помянул. И так все знают. Люди военные, им эмоции заказаны, но как избавиться от кома в горле, когда узнаешь о гибели российских девчат? Молодые, веселые, им жить да жить, детишек растить.
Это зверье, расстрелявшее мирный госпиталь, на Западе называют оппозицией? А кто дал боевикам координаты объекта? Сами выяснили? Не могли. Госпиталь только приступил к работе.
Западные «коллеги» были в курсе. Они и подкинули своим сообщникам эти данные. А потом орали, что режим Асада и его русские друзья не в состоянии даже своих медиков защитить.
Ландшафт сирийской пустыни не отличался многообразием. Глазу не за что зацепиться.
Появится новая колонна на встречке, и придется вступать в бой либо воздвигать над крышей черный флаг с арабскими письменами. Такую штуку, захваченную в бою, спецназовцы теперь возили с собой.
Вспоминать тот бой двухнедельной давности майору было неприятно. Выстояли, не посрамили честь российского флага, обошлись без «двухсотых», и все равно тяжело о нем думать.
Сирийская пехотная бригада вытеснила игиловцев из городка Аль-Хараб в провинции Хама. Но в районе осталась масса весьма любопытных объектов. Группа выдвинулась в район. Она получила задание провести разведку, выявить места скопления неприятеля, техники, а потом навести на это дело нашу авиацию.
Поначалу все шло штатно. Спецназовцы вычисляли строения, в которых засели боевики, склады, бронетехнику, отслеживали маршруты передвижения бандгрупп. Информацию они передавали в штаб и корректировали авиаудары. На их глазах штурмовики разнесли на куски роту Т-72, самодельную пусковую установку и целую батарею залпового огня.
А потом, как горько пошутил остряк Ефремов, система дала сбой. Террористы ударили с востока, выгнали из Аль-Хараба сирийские войска и снова закрепились в городе. Шахид-мобили, начиненные взрывчаткой и ведомые смертниками, врезались в КПП, преследовали отступающую армейскую колонну.
Спецназовцы не успели опомниться, как оказались в западне. Повсюду враги, ни одного союзника. Транспорт отрезан, за спиной простреливаемая равнина. Но все средства для ведения длительного боя оказались в наличии. Российские офицеры спешно закреплялись в складках местности. Надо же было как-то выживать.
База уверяла по радио, что помощь скоро придет, надо лишь немного продержаться. Паники не было, люди работали группой, зарывались в расщелины, канавы. Авилов предусмотрительно вынес огневые точки во фланги – и как в воду глядел.
Первый шахид-мобиль был подбит из гранатомета, когда попытался прорвать позиции. Волну пехотинцев офицеры положили почти целиком. В этом огненном аду у духов просто не было шанса. Второй шахид-мобиль прикрывался бульдозером. Несколько слоев стальных листов, между ними песок. Подбить такую хрень в лоб – дело нереальное.
Спецназовцы подпустили бульдозер на сто метров, потом старший лейтенант Валиев влепил ему в бок из РПГ-7. Грохнуло так, что эту дуру железную даже подбросило. Водитель выпал из кабины и «героически» размазался по камням. Неуправляемая махина встала у оборонительной линии. В дальнейшем спецназовцы использовали ее в качестве «равелина».
Вторая атака захлебнулась, как и первая. К противнику на помощь подошла зенитная установка ЗУ-23 на автомобиле, но ее благополучно разнесли из ПТРК. Все попытки противника обойти небольшую группу завершались провалом. Первая партия полегла под градом пуль, вторая нарвалась на минное заграждение. Только паре перепуганных террористов удалось унести ноги.
Спецназовцы держались почти сутки – без еды, на последних каплях «Пепси».
Под конец в бой отправились наемники. Эта публика была совсем другой. В оптические приборы различались белые европейские лица и несколько черных. Штурмовая группа была экипирована по последнему слову – «элегантный» камуфляж, все примочки, включая экшен-камеры гоу-про на головах. В отличие от предыдущих, они не шли тупо на смерть, действовали осторожно, мелкими группами. Работали снайперы. Наемники перебегали, залегали, прикрывались телами мертвых. Этого добра на поле было с избытком. Чувствовалась натовская выучка.
Но снайперы имелись и на другой стороне. Лапунов и Гарифуллин работали эффективно, быстро меняли позиции. Они вдвоем ликвидировали не меньше семерых противников!
Умирать за чужую веру в планах наемников не значилось, но попытку атаки они провели. Поднялись, кинулись вперед, петляя, как зайцы. Пулеметчика, засевшего на бульдозере, эти ребята в упор не заметили.
А Сергей Ефремов терпеливо ждал, не участвовал в этом вялотекущем мероприятии. Он открыл огонь в последний момент, когда поднялась толпа! Половину выкосил сразу, а потом и товарищи помогли.
Выжили единицы. Эти счастливцы бежали прочь, прикрываясь клубами дыма.
Взбешенные джихадисты уже подтаскивали противотанковый ракетный комплекс, когда проснулись союзники и начали обстрел, а потом на Аль-Хараб двинулись танки. Уставший спецназ был эвакуирован вертолетом.
Потом в штабах действия группы подвергались всестороннему анализу, разбирались по косточкам. Ангелы, что ли, вам помогли? В ответ на вопрос, сколько боевиков удалось ликвидировать, бойцы лишь недоуменно пожимали плечами. Сотня, полторы, может, больше. Кто же их считал? Хорошо, что помощь подошла. Еще день-два, тела стали бы разлагаться, и началась бы мощнейшая «химическая атака».
Глава третья
Операция «Заря победы» по взятию и дальнейшему удержанию Алеппо стартовала две недели назад. От города уцелели лишь западные кварталы – и то не везде. Над огромным сирийским мегаполисом на несколько недель зависла черная дымовая туча. Джихадисты и разрозненные отряды оппозиции зубами вцепились в занятые кварталы, бились до последнего, бросались в отчаянные контратаки. Город превратился в руины, улицы и переулки были засыпаны строительным мусором.
Авиация Сирии и истребители ВКС России наносили удары по занятым боевиками районам. Несколько раз оживал «Адмирал Григорович», находившийся в восточной части Средиземного моря, бил крылатыми ракетами по заранее выявленным целям.
Боевики в ответ бросали в бой все, что имели – артиллерию, минометы, танки. Они вытаскивали из подвалов мирных жителей, прикрывались ими, постоянно пускали перед собой шахидов на заминированных машинах, использовали для вылазок обширную сеть катакомб под городом. Сквозь лазейки в оцеплении в город проникали свежие силы и с ходу вступали в бой.
Все смешалось во вражеском стане – непримиримые исламисты, саудовские и йеменские наемники, боевые отряды умеренной «демократической» оппозиции, обнаружившей у себя много общего с радикалами. Порой им удавалось объединяться, но эти союзы были недолгими.
Против них действовали такие же разнородные силы. На севере города воевали отряды курдской народной самообороны, с запада шли сирийские войска, Республиканская гвардия. Параллельно действовали союзники: палестинская «Бригада Аль-Кудс» (или Иерусалимская бригада), ливанская «Хезболла», иранские солдаты из «Корпуса стражей исламской революции», отряды ополченцев, лояльные действующему президенту.
Боевики сопротивлялись из последних сил, но все-таки сдавали свои позиции. К началу декабря под их контролем оставалась лишь восточная часть города. Они контратаковали, учиняли обстрелы из минометов. Под удар нередко попадали школы, скопления беженцев. Мирные люди гибли сотнями. Обстреливались гуманитарные конвои. Духам удалось сбить самолет правительственных ВВС. Жертвы во время его крушения тоже исчислялись десятками.
По гуманитарным коридорам из-под огня выводились мирные жители, но это была капля в море. Население Алеппо давно превратилось в заложников.
30 ноября сирийская армия захватила стратегически важный район Шейх-Саид на юго-востоке города. Передовые подразделения отправились дальше. Распространялись радостные вести. Мол, боевики сдаются, просят пощады, умоляют выпустить их из города вместе с семьями. Увы, эта новость оказалась ложной. Радость победы сильно горчила.
Террористы получили подкрепление и кинулись захватывать те самые кварталы, которые они недавно покинули. Это наступление стало полной неожиданностью для сирийских военных. Действующие подразделения оказались отрезаны друг от друга. Ракетная атака по наступающим духам не возымела эффекта и лишь умножила неразбериху. Джихадисты давили, правительственные силы откатывались. Им удалось закрепиться лишь в северной части района, где они вскоре оказались в котле. Возможно, это было последнее впечатляющее наступление радикалов в заблокированном городе.
В квартале Аль-Хамир творилось что-то безобразное. Когда-то здесь была торговая улица. Широкая проезжая часть, кипарисовая аллея со скамейками, скученные здания вдоль дороги, где на первых этажах размещались лавочки, мастерские, магазины, закусочные.
В настоящее время квартал лежал в руинах. В домах уцелели лишь перекрытия, и то не везде. Улицу завалили обломки. На ней красовался подбитый танк. Теперь уже неясно было, кому принадлежала эта груда жженого железа.
Из подвалов выбирались мирные жители и с криками бежали на запад. Мужчины тащили чемоданы. С головы молодой женщины сорвало черный платок, волосы растрепались. Она не обращала на это внимания, волокла за собой двух маленьких детишек. От разрывов снарядов и мин вздрагивала земля, в руинах постоянно что-то падало, взмывали клубы цементной пыли. Гражданских было немного. Им удалось выскочить из-под обстрела. С востока на запад по обломкам прогремела грузовая машина, набитая ранеными солдатами.
Приближались звуки боя. Боевики выдавливали из квартала солдат правительственной армии. Грязные, окровавленные, в рваном темно-зеленом обмундировании, они отступали перебежками, цеплялись за укрытия, отстреливались от наседающих исламистов.
Витиевато выражался седоголовый офицер. Рукав кителя у него пропитался кровью. Он собрал небольшую группу солдат, они закрепились на участке улицы, на первом этаже относительно целой лавки, изготовили к бою пулемет с коробчатым магазином.
Метрах в тридцати взорвалась мина. Оторвался кусок стены, разлетелась пыль. Взрывная волна ударила в импровизированную баррикаду. Молодой солдат со смертельно бледным лицом начал отползать. Его остановил оклик командира. Тот призывал бойца вернуться и вести себя как подобает мужчине!
С востока разгоралась пальба, наступали боевики. Их униформа мало отличалась от армейской. У кого-то головы перетягивали зеленые или черные ленты, некоторые были в масках. Все увешаны оружием, разгрузочные жилеты напичканы боеприпасами и всем необходимым. Духи перебегали, тоже прижимаясь к зданиям.
Сирийские солдаты вели беспорядочный огонь по противнику. С запада к ним подъехал видавший виды внедорожник с отпиленной крышей, с него посыпались люди с автоматами Калашникова, побежали к своим. К ним примкнул водитель. Бойцы в обороне одобрительно загудели. Даже маленькое подкрепление никогда не лишнее.
Впрочем, радость их надолго не затянулась. Боевики усилили минометный обстрел. Мины взрывались с недолетом, не причиняли вреда обороняющимся.
Внезапно из стана противника донеслись торжествующие крики. Кто-то звонко засвистел. От нестройного вопля «Аллах Акбар!» дрогнули последние уцелевшие стены. Что-то заревело. Внезапно из-за остова сгоревшего танка и клубов дыма вылупилась БМП-1!
Этой штуке было в обед сто лет, точнее, никак не меньше пятидесяти. Ее давно не использовали по назначению, сняли пушку. Но машина ездила, причем достаточно быстро. Двигатель хрипел, работал на износ.
Бойцы правительственной армии не сразу сообразили, что за рулем сидит смертник, а машина набита взрывчаткой! Лишь когда до баррикады осталось тридцать метров, они всполошились. Солдаты вскакивали, пятились. Кто-то кинулся к зданию, да зачем-то обернулся, запнулся о кусок бетона и упал на прутья арматуры. Выстрелил гранатометчик, но у него не было времени целиться. Реактивная граната промчалась мимо борта машины и взорвалась в отдалении.
БМП на полном ходу прорвала хлипкое заграждение, подпрыгнула, словно на трамплине, врубилась во внедорожник, брошенный солдатами, и смяла его в лепешку! Прогремел чудовищный взрыв. Боевую машину порвало, словно картонную, от джипа даже мокрого места не осталось.
Людей убивали не только поражающие элементы, но и мощнейшая взрывная волна. Она разметала все в радиусе пятидесяти метров. На этом клочке смешались обломки кирпичей и бетона, окровавленные куски тел. Рушились строительные конструкции, оказавшиеся в зоне поражения. Над районом вырос гигантский столб дыма и огня. Отступать было некому, никто не выжил.
Исламисты с ревом бросились вперед. Уже не прячась, они бежали по дороге, перепрыгивали через мертвых, устремлялись дальше. Духи катились по городу, забирали то, что отдали пару дней назад. Теперь они себя покажут, скоро весь Алеппо будет в их руках.
На запад проехали несколько джипов, микроавтобус с высокой колесной базой. Машинам с мелким клиренсом на здешних дорогах делать было нечего.
В конце квартала Аль-Хамир, вблизи площади Абу-Санна, которую венчала скособоченная стела, наступление духов захлебнулось. На другой стороне стояла батарея Республиканской гвардии и вела беглый огонь по кварталу. Боевики залегали, рассредоточивались.
С пикапа ударил крупнокалиберный пулемет, – гроздьями полетели трассирующие пули. Человек в кузове орал на протяжной ноте, стреляные гильзы сыпались ему под ноги. Под бетонным навесом взорвался артиллерийский снаряд. Обрушился массивный козырек. Боевик вылетел из пикапа, но пулемет уцелел. В кузов вскарабкался другой дух, и снова дикий рев, хохот, бренчанье пустых гильз – ну, просто сад земных удовольствий!
К площади подтягивались новые боевики, но на нее не выходили, это было равносильно самоубийству. Они прятались в развалинах, оборудовали огневые точки. Краем дороги подъехал грузовик, крепкие мужчины вытаскивали из кузова гранатометы.
Позиционный бой продолжался не менее получаса. Ни одной из сторон не удавалось собрать столько сил, чтобы перейти в атаку. Вскоре стрельба затихла, бойцы экономили боеприпасы. Люди расслаблялись, предавались беседам. Кто-то в глубине разрушенного здания расстилал молельный коврик.
С востока подошел еще один внедорожник. С него высадились люди. Крепкие боевики с пасмурными лицами охраняли важную персону – невысокого плотного мужчину лет сорока. Он стрелял глазами из-под косматых бровей, постоянно хмурился. Этот субъект носил элегантную окладистую бородку, имел пронзительные черные глаза, широкий нос с горбинкой. Из кобуры на поясе торчала рукоятка тяжелого армейского «Глока». На груди висел полевой бинокль.
Музаффар аль-Хураши считал себя шейхом и возглавлял местное отделение «Фатх-аш-Шам» «Фронта ан-Нусра». Попутно он являлся командиром вполне боеспособной бригады.
Помимо охраны, в его свите присутствовали двое мужчин, тоже в камуфляже. Один из них был безбородым, под носом у него кустились усы. Второй носил козлиную бородку, а верхнюю часть его лица украшали очки в массивной позолоченной оправе.
Хураши собрался выйти на площадь, но охранник не пустил его туда. Он решительно заступил дорогу и начал что-то строго говорить.
– Сюда, – показал на узкий переулок второй охранник. – Во дворе разбитая мечеть, но минарет цел. Мы увидим с него весь район.
Процессия втянулась в переулок. Здесь тоже валялись обломки, неподалеку стонал раненый, товарищи перевязывали его. Часть стены была залита кровью. Во внутреннем дворе все выглядело еще хуже. Война не щадила ничего. От здания мечети уцелели две стены, все остальное грудилось горкой. Это богопротивное зрелище венчал расколовшийся купол. Минарет, пристроенный к мечети, потерял верхушку, но все еще возвышался над местностью. Люди шли к нему, перешагивая через обломки. Мужчина в очках что-то увлеченно говорил Хураши. Тот хмурился, покачивал головой.
Во дворе толпились боевики. Кто-то молился, другие отдыхали, набирались сил перед грядущими сражениями. Хураши все знали, почтительно приветствовали, прикладывая ладони ко лбу. Другие поминали имя Аллаха – без этого никак. Хураши в ответ лишь скупо кивал.
Лестница сохранилась в первозданном виде. Уцелела закрытая площадка с узкими окнами. Западная часть района Шейх-Саид предстала перед глазами господина Хураши во всей своей неприглядной красе.
Разрушенные кварталы тянулись на километры, им не было конца. Город, когда-то нарядный, оживленный, лежал в руинах. Вдали возвышалась Цитадель Старого города. Над ней висел дым, где-то рядом не унимались пожары. На севере шла перестрелка, гремели взрывы. Квартал, куда отступили правительственные войска, подвергался интенсивному обстрелу.
Хураши припал к биноклю и начал пристально наблюдать за тем районом.
Субъект с усами шевельнулся и проговорил:
– Через час наши братья из «Ахрар аш-Шам» завершат работу в том районе, не волнуйтесь, господин Хураши. Там заперто до батальона пехоты, они находятся под непрерывным огнем и уже сдаются. Им обещают жизнь, но уводят в соседний квартал и там расстреливают. Мы дожмем их – с помощью Аллаха…
– Всех не расстреливать! – приказал Хураши, отнимая от глаз окуляры. – Гнать в тыл, запереть в подвалы. Мы должны иметь хоть какие-то козыри, если дело дойдет до переговоров с этими собаками.
Озвученная мысль ему не нравилась. Хураши злобно оскалился и сплюнул. Но куда деваться от этого проклятого реализма! Успех временный, сил мало, боевого задора хватит ненадолго. Скоро «шакалы Асада» снова начнут теснить воинов Аллаха. В их руках уже две трети города! Рассчитывать на Всевышнего, конечно, можно, но Он не всегда помогает.
– Хорошо, мы свяжемся с эмиром Ахмадаром и донесем до него вашу точку зрения, – произнес усатый мужчина.
Хураши потерял интерес к происходящему на севере. Теперь его взор устремился на запад. Кварталы за площадью Абу-Санна терялись в дыму и гари. Этот район подвергался спорадическому минометному обстрелу с востока.
В стане противника наблюдалась активность. К площади подтягивались грузовые машины, люди что-то вытаскивали из кузовов. Над христианским районом барражировали вертолеты.
Опыт подсказывал Хураши, что сегодня правительственные войска в наступление не пойдут. Возможно, и завтра тоже. Они серьезно получили по зубам и начнут действовать только после того, как создадут перевес на своей стороне.
В районах, занятых исламистами, осталось многотысячное мирное население, поэтому ковровых бомбометаний не будет. Асад ни разу не гуманист, но вынужден прислушиваться к визгу всяческих международных организаций. А русские шайтаны, примкнувшие к нему, – тем более.
На какое время можно рассчитывать? Хураши смотрел в бинокль, кусал губы.
– Скоро подойдет батальон наших братьев из халифата, – вкрадчиво заметил бородач в очках. – И это все, Музаффар, больше бойцов не будет. С их помощью мы сможем продвинуться еще на пару кварталов.
– Там и закрепимся, – процедил Хураши.
Людей ему катастрофически не хватало, каждый человек был на счету. Еще неделю назад в его непосредственном подчинении находились шесть тысяч воинов. Теперь и трех не осталось, да и те разбросаны по всему городу. Есть другие силы, но они подчиняются своему командованию.