– И у меня на законных основаниях. Но я же не могу применять его безоглядно. А ты сделал шесть выстрелов, и по этому факту возбуждено уголовное дело, будет проведено следствие…
– Так я же ни в кого не попал!
– Почему не попал? Попал. Как говорят в определенных кругах, конкретно попал. Если бы у тебя было травматическое оружие, это одно, а у тебя служебное, считай, боевое. Если бы ты действовал в пределах необходимой обороны, тогда бы я тебя понял, но ты стрелял по убегающим преступникам. Да, люди, напавшие на твоего босса, преступники, никто их не оправдывает, но ты не имел права стрелять в них. Это раз. Ты не имел права подвергать риску случайных прохожих, это два…
Подполковник Круча прекрасно понимал, что за решетку Жулей не попадет, в худшем случае будет приговорен к штрафу, да и само по себе это дело не заслуживало уж слишком пристального внимания. Но ему было интересно узнать подробности преступления, совершенного в отношении известного бизнесмена, не так давно поселившегося в большом особняке в окрестностях Битова. Он давно знал Чупракова, причем не с лучшей стороны. В прошлом он был криминальным авторитетом, а трубный завод приобрел, как поговаривали, через рейдерский захват. Круче приходилось иметь с ним дело в шумных девяностых, отсюда и особый интерес к его персоне.
– И что мне будет? – разволновался парень.
Все, нет больше того небрежного тона, которым он выводил из себя.
– Ну, ты же никого не убил, не ранил, – пожал плечами Круча. – Если не будешь нас злить, может, и обойдется…
– А я что, злю вас?
– Насколько я знаю, у Чупракова есть враги.
– А у кого их нет?
– У меня тоже есть враги. Но у меня нет возможности нанять сильную охрану. А слабая охрана меня, если вдруг что, не спасет. А у Чупракова была слабая охрана. Два охранника и один бестолковый водитель.
– Почему бестолковый? – обиженно вскинулся Жулей.
– А потому, что сопли жевал и мышей не ловил. Возле машины ты должен был находиться, а не в ней. И оружие наготове держать, если его тебе доверили. Я так понимаю, что ты не просто водитель, если у тебя ствол был… Если ты исполнял функцию охранника, ты должен был контролировать обстановку, а ты клювом щелкал. И преступников прощелкал. Как это ты не знаешь, откуда они взялись?
– Почему не знаю? Знаю. Подсобка там возле подъезда была, ну, дворники там инструменты хранят. Оттуда они выскочили!
– Да мы-то знаем, откуда они выскочили. Мы работали на месте, людей опросили, подсобку эту осмотрели… Только вот непонятно, что Чупраков делал в доме номер тридцать четыре на Радищева? Он что, там живет?
– Ну, нет, конечно.
– А что он там делал?
– Ну, я не знаю, – замялся Жулей.
– Может, я тебе подскажу? – с колючей иронией во взгляде усмехнулся Круча. – Чупраков не стал обременять себя серьезной охраной. Намек принят?
– Э-э, не понимаю…
– Я знал одного очень крутого банкира, его всегда сопровождали два джипа с охраной. А когда он к своей любовнице ездил, то всего двух бойцов с собой брал. Потому что любовница в обычном доме жила, и он не хотел привлекать и к ней, и к себе внимание соседей. Боялся, что жена узнает. Улавливаешь мысль?
– У Василия Георгиевича нет жены.
– А любовница?
– Ну, как бы вам это сказать…
– А так и говори, Егор, так и говори…
– Да я, честно говоря, не знаю.
– Ну, если честно говоришь, тогда знаешь, – усмехнулся Круча.
Он уже почти двадцать лет в сыске и давно научился читать мысли людей по лицам, глазам, жестам и интонациям.
– Да не знаю я!
– А бизнесмена того, о котором я говорил, как раз и расстреляли, когда он от любовницы возвращался.
– Ну, бывает…
– И у босса твоего такая же ситуация.
– Я не в курсе.
– Мы ведь на принцип пойти можем. Жильцов дома опросим, узнаем, к кому мог ходить твой босс.
– Ваше право, – пожал плечами Жулей.
– А вдруг жильцы ошибутся? Вдруг твой босс к любовнице ездил, а они скажут, что к любовнику… Я же Чупракова давно знаю, он здесь по соседству с нами куролесил, рынки бомбил, бизнесменов строил. Понимаешь, о чем я?
– Если честно, не очень.
– Правильным пацаном твой босс был. И я думаю, остался. Он, конечно, пальцы веером уже не растопыривает, через зубы не цыкает, но я почему-то уверен, что понятия для него – это святое. Нельзя ему с любовником, правильные люди не поймут. И если вдруг дурная слава про него пойдет, он этого тебе не простит…
– Мне не простит?
– Ну, а кто нас провоцирует на принцип?
– Хорошо, хорошо, была у него любовница…
– Кто? В какой квартире?
– Я откуда знаю, в какой она квартире живет?
– А если хорошо подумать?
– Честное слово, не знаю! – растерянно посмотрел на Кручу водитель.
Похоже, он действительно не знал ответа на заданный вопрос.
– А что за женщина?
– Ну, красивая… Блондинка… С голубыми глазами… Ноги от ушей… – на ходу выдумывал Жулей.
– А может, блондин?
– Да нет, блондинка. Честное слово, блондинка. Зовут Юля. Фамилию не знаю.
