– Я здесь, – подал тот голос из зала.
Оганисян обернулся:
– А кого же тогда?..
Вся съемочная группа проследовала за кулисы. Позади всех шел Герман.
Издалека бросив взгляд на покойника, Кустинская и Фатеева дружно вскрикнули и отвернулись, закрыв руками лица.
Мужчины тоже с трудом могли смотреть на изодранное тело.
– Кто-нибудь… знает… его?.. – кое-как выдавил из себя Оганисян.
– Это Владимир Тефин, – громко, но спокойно ответил стоявший поодаль Герман.
Все в ужасе посмотрели на него.
– Бедняга, – сочувственно сказал Герман, понурив голову. – На его месте должен был быть я.
13
Вскоре в цирк прибыла «Скорая», а также отряд милиции во главе с майором Жаверовым.
Врач констатировал смерть, майор начал опрашивать свидетелей. Сразу выяснилось, что хоть какие-то показания о случившемся мог дать один только Герман.
Жаверов уединился с ним в кабинете директора цирка.
– Итак, все по порядку, – начал майор, когда они с Германом сели за стол друг напротив друга. – Что случилось?
– Не могу в точности знать, товарищ майор, – браво отвечал Герман. – Могу лишь предполагать.
– Ну, предположите.
– Боюсь, моего коллегу, – сокрушенно сказал Герман, – погубила излишняя самоуверенность…
– Сначала, пожалуйста, – нахмурился Жаверов. – Что он вообще здесь делал, ваш коллега? Вы пришли вместе?
– Нет, я пришел раньше. К своему другу Генриху.
– Это режиссер фильма, который здесь снимает? – уточнил Жаверов.
– Верно, товарищ майор, – подтвердил Герман.
– И вы его коллега, этого Генриха?
– Так точно. И даже друг.
– А пострадавший?
– Он тоже коллега и друг, – кивнул Герман. – Вернее, был им, – вздохнул он.
– М-да, – сказал майор. – Вы, значит, не были свидетелем несчастья?
– Увы, – снова вздохнул Герман. – Мы сидели в зале, следили за съемочным процессом… Наш друг Владимир в какой-то момент вышел и…
– Позвольте, – перебил Жаверов. – Генрих… как его фамилия?.. Оганисян, да. Он же говорил, что не знал пострадавшего…
– Да, конечно, – согласился Герман. – Не знал. Просто Владимир очень хотел познакомиться с Генрихом. Дело, понимаете, в том, что недавно Владимир снял успешную картину «Полосатый рейс»… Вы, небось, тоже видели, товарищ майор?
– Видел, – хмыкнул Жаверов.
– Да все уж видели, – махнул рукой Герман. – А наш… вернее, мой друг Генрих сегодня как раз ставил сцену с тиграми для своего нового фильма. Вот Владимир и решил, что он, как специалист, что ли, по тиграм придет к коллеге, ну, и посмотрит на его работу, подскажет, поправит…
– Да уж, специалист, – мрачно изрек майор. – Зачем же он полез в клетку к тиграм, ваш Владимир… как бишь его?
– Тефин, – подсказал Герман. – Зачем полез – не могу знать, товарищ майор. Сам удивляюсь.
– А он не пьяный был?
– Вроде бы нет, – пожал плечами Герман.
– Впрочем, экспертиза установит, – задумчиво проговорил Жаверов. – Что там случилось с защелкой, вы, конечно, тоже не знаете? – глянул он на Германа.
– С защелкой? – невозмутимо переспросил тот. – А что с ней?
– Сломана. Так что, возможно, он и не лез к хищникам в клетку, а они его сами туда затащили, поскольку дверь была открыта…
– Все это ужасный несчастный случай, – горестно сказал Герман.
– Судя по всему, – мрачно согласился Жаверов. – Признаться, с таким я еще не сталкивался… Ни по службе, ни в жизни. А вот вы… – Майор посмотрел на Германа. – Вы как будто даже не слишком шокированы. Удивительное дело…
– В этом, видно, и состоит для меня шок, – мгновенно нашелся Герман. – Пока я еще, возможно, не осознал случившегося… А как осознаю… – Он замолчал и поежился, заранее страшась, что с ним будет, когда придет осознание.
– Что ж, – сказал Жаверов, – пока вы еще в столь собранном состоянии… может, успокоите остальных?.. То есть понятно, что о спокойствии здесь речь уже идти не может, но… Объясните, что вот такой, мол, несчастный случай. Тем более что, кроме вас, никто из них не был знаком с пострадавшим… Ну, заодно и скажете, что они могут расходиться.
– Будет сделано, товарищ майор. – Герман вскочил на ноги и энергично покинул кабинет.
14
Вечером Герман поведал обо всем Галине.
– Какая кошмарная смерть, – содрогнулась Галина, представив себе, как, к счастью, незнакомого ей Тефина раздирают тигры.
– Нормальная, – не согласился Герман. – Тем более что он это заслужил… То есть не то чтобы заслужил, а просто… Ну, вот он ведь познал успех, славу. Чего бы ему и не умереть аккурат в этот момент, не правда ли? Я думаю, никому неохота умирать всеми забытым, позаброшенным, перебирающим в старческих мозгах былые достижения, которые ныне никого уже не интересуют… Так что я, можно сказать, оказал Тефину пребольшую услугу. Он погиб на пике, будучи счастливым человеком!
– Хочешь сказать, ты даже выступил его благодетелем? – недоверчиво спросила Галина.
– Именно, моя радость, именно! – воскликнул Герман. – Меня только одно смущает… – Он внезапно вспомнил о чем-то и нахмурился.
