Боцман. Корабль-призрак

© Зверев С., 2014

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2014

Глава 1

Новенький Ми-26, на правом борту которого виднелась замысловатая эмблема Министерства чрезвычайных ситуаций Российской Федерации, вот уже целых десять минут кружил над танкером Новороссийского морского пароходства, дрейфующим в нейтральных водах Черного моря. Громадное и неповоротливое судно выглядело совершенно безжизненным. На палубе шаром покати – ни одной живой души. Все люки наглухо задраены. За большими пучеглазыми иллюминаторами не просматривалось никакого движения.

Впрочем, всему этому можно было найти логическое объяснение. Море становилось неспокойным. С северо-востока надвигался сильный шторм. В складывающейся ситуации капитан танкера принял единственно верное решение. Он приказал палубным рабочим укрыться на время бури в своих каютах, задраить все люки и иллюминаторы.

Что ж, версия складная, если бы не одно «но». Все попытки пилота Ми-26 выйти на связь с радиорубкой танкера оставались безответными. Это наводило на нехорошие мысли.

Первым не выдержал и озвучил их майор МЧС, сидевший подле пилота, такой же хмурый, как надвигающаяся грозовая туча, небритый мужчина с глубоко посаженными глазами:

– А может, судно того, пираты захватили? – Он прикусил нижнюю губу и тут же с сомнением промычал: – Хотя какие, к черту, пираты? Это же не Сомали, а Черное море.

Двое других сотрудников МЧС – моложавый капитан и сорокалетний старлей – переглянулись.

Младший по званию тотчас же прокашлялся в кулак, подался вперед и нерешительным голосом спросил у командира:

– Товарищ майор, разрешите поделиться своими соображениями на этот счет?

– Валяй. Только давай вкратце и по делу, а не так, как ты любишь. Учти, что у нас времени мало – баки вертолета не резиновые. Долго летать над танкером не сможем. Да и стихия надвигается. С минуты на минуту решение принимать надо, – раздалось в ответ.

– Смотрите, товарищ майор! – торопливо проговорил старлей и загнул мизинец на правой руке. – Несколько дней назад танкер вышел из порта Новороссийска, но вскоре связь с ним оборвалась. На позывные не отреагировал. Это раз, – сказал он, после чего согнул уже безымянный палец. – По имеющейся у нас информации, несколько судов, шедших встречным курсом, пытались наладить с танкером радиосвязь, но у них ничего не вышло. Как и у нас сейчас.

– Я же сказал, вкратце и по делу! – раздраженно напомнил майор, который не любил, когда ему начинали рассказывать то, о чем он и сам прекрасно знал.

– В общем, я думаю, что весь экипаж судна подкосила какая-то опасная инфекция. Настолько жуткая, что, возможно, они уже все мертвы. По крайней мере, это объясняет то, что на палубе никого нет, а на связь никто не выходит, – прозвучало неожиданное предположение.

Версия, озвученная старшим лейтенантом, показалась майору совершенно неправдоподобной. Он даже не стал брать ее во внимание, лишь махнул рукой, как бы жалея о зря потраченном времени.

Потом майор покосился на молчаливого капитана, вскинул свои кустистые брови и осведомился:

– Ну а тебе есть что сказать?

– Даже не знаю, товарищ майор. – Капитан развел руками. – Но одно могу утверждать точно – там внизу, на танкере, происходит что-то непонятное. И если бы я был на вашем месте…

– Все! – перебил капитана майор. – Хватит болтовни. Раз уж мы сюда прилетели, то должны проникнуть на судно и узнать, что там, черт побери, творится, потом в штаб доложить. Короче, действуем согласно инструкции. А пиратов, эпидемию и прочую ахинею немедленно выкиньте из головы.

– Но ведь про пиратов вы сами упомянули… – заикнулся было старлей.

– Это были просто мысли вслух. Ничего более. Все, работаем!

Приказ есть приказ. Его надо выполнять, причем молча. Шумно выдохнув, старлей вцепился всей пятерней в массивную ручку и что было силы потянул ее на себя. Дверь с иллюминатором съехала в сторону. В салон вертолета ворвался ветер, пронизывающий до мозга костей.

Старлей одной рукой пригладил волосы, растрепавшиеся на ветру, второй защелкнул на своем поясе карабин. Ту же самую незамысловатую процедуру проделал и капитан.

– Мягкого вам приземления, – бросил через плечо своим бойцам майор и моментально добавил: – Только давайте шустро. Погода портится.

– Постараемся, – ответил за двоих старший лейтенант.

Натужно гудела двойная гидравлическая лебедка. Противно поскрипывали прочные стальные тросы, разматываемые ею, к которым несколькими минутами ранее пристегнули себя карабинами старлей с капитаном. Сотрудники МЧС уже висели в полутора-двух метрах над кормой вымершего танкера и осматривались по сторонам.

По большому счету уже сейчас они могли отстегнуться от тросов и спрыгнуть на палубу. Ведь высота была небольшой. Но люди не делали этого. Они опасались, что при подобном десантировании могут ненароком поскользнуться на мокром настиле палубы и получить довольно-таки серьезную травму, будь то вывих стопы или растяжение икроножных мышц, а то и вовсе лодыжку сломать.

Старлей с капитаном почти синхронно коснулись настила палубы рифлеными подошвами своих ботинок. Они тут же отщелкнули карабины и, держась за леер, двинулись к капитанской рубке.

Вертолет так и остался висеть над кормой громоздкого судна, дожидаясь возвращения капитана и старшего лейтенанта. Майор даже тросы подымать не стал, посчитал, что это лишнее. Хотя по технике безопасности следовало поступить так. Тем более что ветер усиливался. И если он раскачает тросы, а те в свою очередь зацепятся за… но в данный момент думать о плохом майору не хотелось. Он был уверен в том, что его ребята управятся до начала бури.

Когда до заветной двери, ведущей в капитанскую рубку, осталось каких-то три метра, мужчины вдруг замерли как вкопанные и напряглись.

– Слышишь? – настороженно спросил сорокалетний старлей.

– А то!.. – отозвался моложавый капитан.

Тут приглушенное постукивание, которое несколькими секундами ранее привлекло их внимание, неожиданно сошло на нет. Правда, оно сразу же возобновилось, став более отчетливым и выразительным.

Окажись на месте спасателей простые обыватели, они непременно приписали бы этому странному звуку техническое происхождение. Дескать, танкер не новый, некоторые механизмы судового двигателя поизносились, вот и постукивает что-то в машинном отсеке. Но то обыватели, которых никогда не обучали азбуке Морзе. А вот старлей с капитаном по долгу службы знали эту премудрость.

– SОS, сигнал бедствия! – с придыханием проговорил старлей, после чего опустился на колени и наклонил голову так, словно собирался припасть ухом к палубе. – Стук приглушенный, отдается эхом, поэтому предположу, что тот человек, который просит помощи, находится…

Однако договорить старший лейтенант так и не успел. Один из палубных люков резко открылся. Из него, как черт из табакерки, буквально выпрыгнул голубоглазый мужчина в маске, вооруженный короткоствольным автоматом. Следом за ним тут же появились еще четверо вооруженных парней. Все как на подбор, высокие, широкоплечие, накачанные. Этакие несокрушимые живые шкафы, готовые снести все на своем пути.

– Руки вверх! – прокричал на ломаном русском один из амбалов, взяв на прицел старлея и капитана, стоявшего рядом с ним.

В тот же самый момент его товарищи навели стволы короткоствольных автоматов на вертолет, зависший над кормой танкера. В их массивных руках оружие казалось игрушечным. Они красноречиво передернули затворы, как бы предупреждая пилота, а вместе с ним и майора, что если с их стороны последует какое-то движение, то немедленно будет открыт огонь на поражение.

Но было уже поздно, так как у пилота сработал инстинкт самосохранения. Сам по себе он, безусловно, нужен и даже весьма полезен. Но в данной ситуации его проявление оказалось роковым.

Пилот, перепуганный не на шутку, вцепился трясущимися руками в рычаг управления и стал разворачивать вертолет. Он намеревался укрыться за одной из палубных надстроек и тем самым стать недосягаемым для автоматчиков.

Тут-то один из них и надавил на спуск. Протрещала короткая очередь. В планы стрелка не входило сбить винтокрылую машину. Он хотел лишь припугнуть пилота, остудить его пыл. Но все вышло иначе.

Шальные пули, которые, по задумке автоматчика, должны были просвистеть в считаных сантиметрах от фюзеляжа вертолета, прошили бензобак. Из отверстий, образовавшихся в нем, тут же засочилась тонкими струйками мутно-желтая жидкость.

– Твою мать! – вырвалось у пилота, когда на приборной панели замигала тревожным красным светом одна из аварийных кнопок.

– Что происходит? – прохрипел майор и вжался в спинку сиденья.

– Сейчас разобьемся! – ответил пилот, даже не пытаясь сделать хоть что-то.

Словно пребывая в ступоре, он широко раскрытыми глазами смотрел то на подмигивающую кнопку, то на автоматчиков, застывших внизу, и нервно барабанил пальцами по приборной панели.

– Какого хрена ты сидишь? Мы же сдохнем!.. – набросился на него майор.

Но пилот как воды в рот набрал. Оно и неудивительно. Зачем лишний раз что-то говорить, суетиться, если и так все понятно? Перед неминуемой смертью лучше помолчать, подумать о своем.

Вертолет сильно тряхнуло, словно бы он провалился в воздушную яму. Двигатель тут же смолк. Перестали вращаться лопасти. Онемевшая вертушка с опустевшим бензобаком подбитой птицей рухнула в воду всего в каких-то двух метрах от правого борта танкера. Автоматчиков и двух сотрудников МЧС окатил фонтан ледяных брызг.

– Стоять! – гаркнул на дернувшегося было капитана парень в маске.

– Вы за это ответите! – огрызнулся тот, но выполнил требование и замер на месте.

– Ответите!.. – вторил ему старлей.

Автоматчики лишь ехидно ухмыльнулись. Мол, эти двое безоружных людей, которых мы держим на прицеле, еще будут нас чем-то пугать! Впрочем, не прошло и нескольких секунд, как ухмылки на их лицах сменились озабоченными взглядами.

– И что теперь? – заторможенно проговорил автоматчик, который минутой ранее подбил вертолет.

– Что-что? – передразнил его мужчина с голубыми глазами, стоявший рядом. – Вертолет наш босс тебе простит. Он ему не нужен. А вот за тех людей, которые были на его борту, придется раскошелиться. Ведь это минус два заложника. Причем платить будем не мы, а ты. Сам решил стрелять! Ну а этих вот нужно отвести к остальным. – С этими словами он кивнул на старлея и капитана.

– Так я же не хотел… – начал было оправдываться проштрафившийся стрелок.

– Это ты боссу объяснять будешь! – оборвал его голубоглазый человек с закрытым лицом, затем бросил взгляд на горизонт и заявил: – Все. Буря приближается. Уходим.

Четверо парней в черных масках и пленники, подгоняемые ими, скрылись в одном из палубных люков. Голубоглазый мужчина подошел к лееру, слегка перегнулся через него и посмотрел вниз. Подбитый вертолет МЧС стремительно уходил под воду. Вот среди волн мелькнул и исчез хвостовой винт. Вода вспенилась. Образовалась небольшая воронка. Но не прошло и трех секунд, как она исчезла, рассосалась.

Голубоглазый человек устало вздохнул и еще раз глянул на горизонт. Что-то бормоча себе под нос, он заспешил к палубному люку, в котором буквально только что скрылись его люди с заложниками.

Если неизвестные личности захватывают в нейтральных водах какое-нибудь рыболовецкое судно и берут в заложники членов его экипажа, то тут вырисовывается предельно прозрачная и логичная цепочка. Морские пираты – пленники – выкуп. Эта тройственная модель донельзя банальна и имеет только два решения.

Либо страна, граждане которой захвачены, выкупает их и отпускает пиратов с миром. Либо она организует так называемую спасательную операцию, в ходе которой зачастую гибнут не только террористы, но и некоторые заложники.

Ни для кого не секрет, что силовики многих государств, в особенности тех, которые играют на мировой арене ведущие роли, в девяноста девяти процентах подобных случаев выбирают именно последний вариант. Он менее затратный и одновременно несет в себе месседж, адресованный другим пиратам. Мол, договориться с нами не получится. Мы действуем решительно и брутально. Так что в следующий раз хорошенько подумайте, стоит ли с нами связываться. Может, вы обратите свой взор на суда каких-нибудь маленьких государств, которые в подобных ситуациях тушуются и предпочитают откупиться?

Россия – страна немаленькая, к тому же гордая. Следовательно, с террористами у нее разговор один: никаких денег, освобождайте заложников, а если не согласны, то пощады вам не будет. Метод, безусловно, категоричный и во многом спорный, если учесть, что денег у Российской Федерации хоть отбавляй и ей ничего не стоит раскошелиться на пару-тройку миллионов долларов.

Но в том-то и загвоздка, что если один раз дашь слабину, прогнешься под требование террористов, то они обнаглеют, будут регулярно нападать на российские суда, заранее зная, что сорвут большой куш. Поэтому принципиальность отечественных силовиков понятна и действенна.

Ведь со статистикой не поспоришь. А она, в свою очередь, говорит о том, что за последние годы российские суда стали вдвое меньше подвергаться нападениям морских пиратов.

Тем не менее проблема никуда не делась. Это лишний раз подтвердили неизвестные парни в черных масках, которые замахнулись не на какую-нибудь посудинку с пятью рыбаками на борту, а на целый танкер с экипажем в сорок человек. Это уже совсем другой коленкор, как выразился бы начальник ГРУ Балтийского флота, контр-адмирал Федор Ильич Нагибин.

Несмотря на то что террористы, захватившие в нейтральных водах Черного моря российский танкер, до сих пор так и не выдвинули никакого требования, в Новороссийске был экстренно создан штаб по чрезвычайным ситуациям, куда вошли городские чиновники, гражданские моряки, портовое начальство.

Был включен в него и контр-адмирал Нагибин, на счету которого было немало успешных антитеррористических операций. Сам он в силу своего возраста в них, конечно же, не участвовал, занимался подготовкой, организацией, что тоже немаловажно. Всю так называемую черновую работу делала небольшая мобильная группа, подчиняющаяся ему и насчитывающая всего трех человек. Это были элитные морские бойцы, настоящие профессионалы, мастера своего дела, которые брались за задания любой сложности и безукоризненно их выполняли.

В оперативном штабе, который разместился в просторном актовом зале городской администрации, царили напряжение и растерянность. Никто из собравшихся никак не мог понять, отчего же террористы, захватившие танкер и взявшие в заложники весь его экипаж, упорно не желают выходить на связь.

– Странные они какие-то, – заявил высокопоставленный чиновник, кусая губы и то и дело щелкая замочками портфеля. – Пленных взяли, вертолет МЧС подбили и после всего этого молчат. Что им нужно?

– Разве вы не знаете, Виктор Павлович? – осторожно осведомился чиновник рангом пониже. – Деньги, только деньги и ничего кроме денег. Почему на связь не выходят? Так тут все понятно. Цену себе набивают, нервишки нам треплют. Рано или поздно они обязательно выйдут на контакт с нами, вот увидите.

– Если бы им нужны были деньги, то они олигарха какого-нибудь вместе с его яхтой похитили бы. – Виктор Павлович задумчиво почмокал губами.

Тут же неподалеку, устроившись в удобных креслах с высокими спинками, спорили на эту же тему гражданские моряки. В отличие от государевых мужей, они рассуждали логически и оперировали не такими приземленными словами, как «деньги», «олигарх». В их коротких речах то и дело затрагивались имидж и репутация России.

– На мой взгляд, это своеобразная акция по дискредитации нашей страны, – заявил седовласый мужчина лет шестидесяти и почесал заскорузлым ногтем кончик носа. – Ведь только так можно объяснить их непонятное поведение. Но тут же возникает вопрос – кому это надо?

– Полностью с вами согласен, – заявил его собеседник. – Особенно если учесть, что близится сочинская Олимпиада. Можно уже сейчас представить, что произойдет, если эти террористы… – но заканчивать свою мысль он не стал, замялся, словно бы боялся накаркать.

Через несколько минут в актовый зал явился тот человек, которого все так долго ждали. Поздоровавшись почти с каждым за руку, контр-адмирал Нагибин поднялся на сцену и занял место за кафедрой. Он постучал пальцем по микрофону, проверяя, работает ли тот, затем взглянул на белое полотно экрана у себя за спиной. После этого контр-адмирал повернулся лицом к аудитории и немного ссутулился, как бы давая собравшимся понять, что будет говорить. Все смолкли.

– Не буду лишний раз упоминать о том, что произошло. Все и так все знают. Давайте лучше почтим минутой молчания память сотрудников МЧС, которые находились на борту вертолета, – раздалось со сцены.

Повисла длинная томительная пауза, во время которой у Виктора Павловича весьма некстати зазвонил мобильный. Извинившись, глядя на призрачно светящийся экран смартфона, он быстро ретировался из зала и тихо прикрыл за собой дверь. Видимо, звонок был настолько важным и неотложным, что у него не хватило сил сбросить вызов.

– Это ему из Москвы. Премьер!.. – еле слышно прошептал заместитель Виктора Павловича, как бы оправдываясь перед присутствующими.

Когда минута молчания закончилась, Федор Ильич прокашлялся в кулак и вновь заговорил в микрофон:

– Нам известно, что танкер, захваченный террористами, под завязку гружен сырой нефтью. Случись на борту судна пожар, взорвись бомба, и произойдет непоправимое! – он тяжко вздохнул. – В Черное море выльются тонны нефти, что причинит колоссальный урон экосистеме. – Контр-адмирал прищурился. – Но, слава богу, этого пока не случилось. Пока! Но может произойти в любой момент. Мы не знаем, кто захватил танкер – обычные пираты или какие-то террористы, напичканные высокими идеями. Но лично я придерживаюсь мнения, что это какие-то фанатики. Иначе они уже давно выдвинули бы свои требования. К тому же до сих пор ни одна из террористических организаций так и не взяла на себя ответственность за содеянное.

– Если это фанатики, то почему они не взорвали танкер сразу? Да и заложники им ни к чему, – послышалось из зала.

– Поясню, – спокойно отреагировал на прозвучавший вопрос Нагибин. – Взорвать танкер они хотят не в открытом море, а вблизи береговой линии Сочи, города, который, как все мы знаем, собирается принять зимние Олимпийские игры. Это, конечно, мое предположение. Но если вы посмотрите на снимки, сделанные спутником…

На большом полотне экрана, посреди которого чернела тень, отбрасываемая Федором Ильичом, появилось изображение. Через десять секунд его сменило другое. Затем были показаны еще несколько фотоснимков. На первый взгляд они ничем не отличались друг от друга. Темно-синий фон, а на нем – редкие белые пятна.

– Все, достаточно. Остановимся на этой фотографии, – проговорил Нагибин.

Слайд-шоу тут же закончилось.

Контр-адмирал подошел к экрану и продолжил:

– Как мы видим по этому снимку, буря уже прошла. Море спокойное. Присутствует небольшая облачность. – Он достал из кармана обыкновенный карандаш и ткнул им в небольшое пятнышко, чернеющее на темно-синем фоне. – Если вы заприметили эту точку и внимательно следили за ней на протяжении всего слайд-шоу, то должны были подметить одну тенденцию. Как только буря прошла, точка пришла в движение, взяла курс на Сочи. Конечно, это еще ни о чем не говорит, так как в любой момент она может сменить свою траекторию или не сделать этого…

– Как я понимаю, черная точка – это танкер? – вновь раздался голос из зала.

– Правильно понимаете, – немного раздраженно бросил Нагибин, который не любил, когда его перебивали. – Итак, на данный момент танкер, груженный нефтью, плывет по направлению к Сочи. На его борту удерживаются сорок человек заложников. Я думаю, что террористы будут прикрываться этим живым щитом до тех пор, пока не окажутся в пункте назначения. То есть у берегов Сочи. Оказавшись там, они сразу же взорвут танкер вместе с заложниками. Таким образом, мы получим сорок человек убитыми, экологическую катастрофу небывалого масштаба и сорванные Олимпийские игры, – обрисовал он мрачную перспективу. – Но всего этого можно избежать, если мы нанесем упреждающий удар. Безусловно, и здесь не обойтись без жертв. Но их будет несопоставимо меньше, нежели в том случае, если мы решим сидеть сложа руки и играть по правилам террористов, заранее зная, чем все закончится. В общем, я предлагаю напасть на террористов в течение ближайших двадцати четырех часов. Так нам удастся спасти хоть кого-нибудь из членов экипажа, возможно, и всех! К тому же мы остановим танкер в открытом море. Даже если террористы и успеют его взорвать, мы сможем локализовать нефтяное пятно, прежде чем оно достигнет берега. Повторюсь, на все про все у нас есть ровно сутки. Если затянем дело, то экологической катастрофы уже не избежать! – На этой не слишком оптимистичной ноте Нагибин поставил точку в своей длинной речи и вернулся в зал.

После непродолжительного, но бурного и эмоционального совещания было решено сделать все возможное, чтобы информация о захвате российского танкера неизвестной террористической группой не просочилась в средства массовой информации. Нельзя было сеять панику среди жителей и гостей Сочи, а также иностранных моряков, пользующихся услугами здешнего порта.

Более того, предложение Федора Ильича нанести по террористам упреждающий удар было поддержано единогласно. Теперь дело оставалось за малым – найти людей, способных провести столь дерзкую спецоперацию. Благо Нагибин таковыми располагал. Оставалось только вовремя выдернуть эти козырные карты из адмиральского рукава.

А вот с этим были небольшие проблемки. Ведь мобильная группа начальника ГРУ Балтийского флота на данный момент находилась за тысячу километров от Новороссийска, на тропическом острове. Там не работала мобильная связь, и туда, конечно же, не летали пассажирские самолеты.

Глава 2

Ярко-оранжевый гидросамолет, на брюхе которого блестела свежей краской заманчивая надпись на английском: «Welcome to Paradise», мерно гудел в лазурном небе. Внизу золотилось море, отражающее солнечные лучи. Белели барашки волн. То тут, то там желтели крохотными кочками необитаемые острова.

Небольшой, но уютный салон был оснащен DVD-проигрывателем и мини-баром. В мягких кремовых креслах расположились трое: женщина, загорелая до бронзового оттенка, и двое мужчин. На бледных, опухших лицах этих джентльменов не читалось и намека на прикосновение к ним солнечных лучей.

Крепко сбитый и коротко стриженный шатен в отличие от своих спутников в иллюминатор не поглядывал. На откидном столике перед ним стояла видавшая виды компактная шахматная доска с магнитными фигурками. Она была произведена еще в Советском Союзе. Об этом свидетельствовал старорежимный значок Госстандарта в виде выпуклой звездочки, выгравированный на ней.

Шатен задумчиво морщил лоб и щелкал пальцами над расставленными фигурами, колеблясь, какой же ход сделать. Хотя точнее будет сказать не «какой», а «чем»: конем или же турой.

Брюнет, расположившийся рядом с ним, пробормотал себе под нос что-то нечленораздельное, отвернулся от иллюминатора и хрипло спросил:

– Может, ну их, эти шахматы? – Его рука потянулась к бару. – Маханем по чуть-чуть, заодно здоровье поправим.

– Нагибин тебе маханет так, что мало не покажется! – с ухмылкой заявила женщина. – А вообще, ребятки, вы уже на год вперед намахались.

– Во-первых, Катя, мы в отпуске были. А во-вторых, ты тоже этим делом баловалась. Так что не надо тут из себя трезвого ангела строить. – Брюнет икнул, но в самый последний момент все же отдернул руку от бара, внял-таки замечанию.

– Так я же, Коля, иногда и по чуть-чуть. А вы целыми ночами не просыхали, а потом днем отсыпались. Да что тут говорить. Достаточно посмотреть на ваши лица. Такое ощущение, что вы не на тропическом острове были, а в самой настоящей тундре. – Женщина достала из косметички зеркальце и с нескрываемым восторгом посмотрела на свое отражение. – А вот я – совсем другое дело!

Шахматист был настолько увлечен игрой, что даже не пытался бросить какую-нибудь реплику, тем самым напомнить о своем присутствии. И вообще, при взгляде на его отрешенное лицо складывалось впечатление, что в самолете летели только он и пилот.

– Боцман! Боцман!.. – едва ли не закричали в один голос Коля с Катей.

Шахматист часто заморгал, резко вскинул голову, зыркнул сначала на женщину, затем на брюнета, а после этого раздраженно заявил:

– Чего вам? Не видите – я в шахматы играю!

Слово «боцман» всегда вызывает богатый ассоциативный ряд: суровый мореман с серебряной дудкой на цепочке, крик: «Свистать всех наверх!», страх и трепет команды. Капитан-лейтенант спецназа Балтийского флота Виталий Саблин имел в своей богатой военно-морской родословной несколько боцманов, но никак не соответствовал типажу заматеревшего палубного диктатора. Интеллигентный любитель шахмат, начитанный и скромный. Разве такой человек похож на диктатора?