Книга Израиля. Путевые заметки о стране святых, десантников и террористов
Соответственно религиозной доктрине, в которую верят сотни миллионов христиан, их души будут пребывать в чистилище и в рай не попадёт никто, ни за какие заслуги. Хоть праведником будь, хоть грешником – «сказано в сад, значит, в сад». Как писал Джером Клапка Джером совсем по другому поводу. Вечность называется, понимаешь. Ну а когда и если еврейское государство восстановлено и стоит на своём исконном месте, тут можно Страшный Суд начинать хоть завтра. А там уж – кому в рай, кому в ад. Граждане могут занимать места согласно купленным билетам.
Но это неевреи. Другое дело – еврейское население всех тех стран, куда его, это самое население, благодаря прихоти «крота истории» во время оно из библейской Иудеи и столь же библейского Израиля занесло. Вот рыл этот крот, рыл и дорылся – евреи появились на всём пространстве Ойкумены, от тропиков до заполярной тундры. На всех континентах и на побережье всех морей и океанов. В пустыне и тайге. В мегаполисах и самых захолустных сёлах. Во всех странах. Кроме тех, которые периодически озадачивались их истреблением или изгнанием. Вплоть до новых и новейших времён.
Казалось бы, давили евреев, давили. Душили-душили. Ассимилировали. Гнобили как могли. И всё равно известие о том, что в Палестине возникло еврейское государство, было воспринято подавляющим большинством евреев мира как настоящее чудо Б-жье. Хотя, разумеется, среди них были опасающиеся в этой ситуации исключительно за собственную шкуру или карьеру. Как это всегда у всех народов, а особенно у хорошо наученных горьким историческим опытом, бывает.
Плюс были еврейские ультраортодоксы – люди совсем особые. Того сорта, который и Б-гу не поверит, хотя бы тот ему ключи от вожделенного Эрец-Исраэль поднёс на блюдечке с голубой каёмочкой. Были ещё более ортодоксальные, чем верующие «харедим», еврейские коммунисты. Подозревающие всех, всегда и во всём. Главным образом, в отклонении от генеральной линии партии. Кроме, конечно, товарища Сталина. Лично. Хотя у него, помимо Израиля, вообще-то других дел в конце 40-х было невпроворот.
Но за вычетом этих трёх категорий энтузиазм еврейских масс был огромным. Автор не готов описывать происходившее в этой связи за пределами Советского Союза. Ни он, ни его родители там в соответствующий период времени не жили. Хотя очевидцы многое рассказывали. Но что творилось в СССР, он себе представляет достаточно хорошо. Хотя и строй был не самый мягкий на планете – в самом что ни на есть гулаговском смысле. И сам автор в еврейский мир как таковой попал сравнительно поздно – в 80-х годах ХХ века, когда конец 40-х остался в истории. Но вторую волну еврейского энтузиазма, под самый конец Советской власти и в начале постсоветского периода, он застал.
Что сказать по этому поводу? Нечего сказать. Евреи СССР получили возможность выезда в Израиль. Сначала с пересадками, а потом и напрямую. За что спасибо главе «Конторы по связям», она же «Лишка» или «Натив», Якову Кедми. Как следствие, еврей рванул с места и поехал косяком. И доехал-таки до Израиля в общем количестве, превышающем миллион душ. Правда, с нееврейскими родственниками и членами семей. Энтузиазм которых по поводу наличия на земном шаре места, куда гарантированно можно было вывезти детей и внуков из рассыпающейся под ногами страны, был не менее искренним, чем у евреев. Хотя знали бы они лично, что представляет собой большой мир за пределами советских границ, в частности тот же Израиль, многие бы задумались и, не исключено, несколько притормозили свой отъезд.
Однако отечественная пропаганда, десятилетиями запугивавшая население угрозой мирового сионизма, сделала своё дело. Если евреи на самом деле правят миром, советская родина на глазах перестаёт существовать, а двери на выезд пока открыты, то особенно задумываться не стоит. Тем более что мало кто бывал за рубежом и опыта – сравнить и оценить, не было ни у кого. Зато было хорошее знание отечественного начальства и понимание, что с ним каши не сваришь и ни для социализма, ни для капитализма оно непригодно. Хотя, конечно, такого повального вранья, открытого воровства, безудержной коррупции и обилия ханжей и идиотов во властных структурах при соблюдении всеми ими основ демократических процедур, как в постсоветских республиках, представить себе было трудно.
Автор свидетельствует: большинству евреев начала 90-х, как и ему самому, Израиль представлялся чем-то вроде помеси Японии с островом Манхэттен. Как мог бы их себе представить человек, ни разу не бывавший ни в Японии, ни на Манхэттене. Невероятная, без ограничений, военная, экономическая и технологическая мощь. Справедливость и неподкупность власти, доведённая до идеала. Страна, текущая молоком и мёдом. Как она выглядела на страницах глянцевых буклетов. Опять же, несомненный интеллектуальный центр мира. Поскольку, если уж в Москве и Ленинграде евреи под давлением Советской власти, отрезанные от всего мира «железным занавесом», выросли такие умные, можно только представить, чего они добились бы в своей собственной стране, открытой лучшим достижениям человечества!
Ну, в общем, полные были идиоты. Включая автора и всех его друзей – из песни слова не выкинешь. Но ощущение – не передать. Вечная весна. В любое время года. Вот – всё теперь в твоих руках. И только от тебя самого зависит, как высоко ты взлетишь и чего достигнешь. Наверное, так чувствует себя взбрыкивающий на весеннем лугу жеребёнок, сил у которого полно, понимание того, как этот мир устроен, нулевое, и про конскую колбасу и бешбармак ему мама-лошадь не рассказывала. Вот таким полным сладких запахов, ярких красок, чистого воздуха и надежды на светлое будущее лугом Израиль всем, кто увидел его возрождение, и представлялся. Что отнюдь не было похоже на реальность. Но тут уж как есть, так и есть.
Израиль как реальность
Автор впервые попал в Израиль в сентябре 1990 года. К тому времени Большая русская алия шла полным ходом. Благо Союз разваливался на глазах. Полки магазинов были пусты, на окраинах постреливали, и рисковать мало кому хотелось. Первые полторы сотни тысяч евреев и нееврейских членов их семей к тому времени уже добрались до исторической родины и нашли её не слишком похожей на расхожие о ней представления, описанные выше. Впечатление оказалось, как бы сказать помягче… двойственным.
Страна была восточно-провинциальная, с сильным, хорошо забытым в СССР ароматом штетла. То есть местечка, которое способно навеять ностальгию только на тех, кто там сам не жил и этой беспросветной нищеты не видел. Ортодоксальные районы Израиля – до сих пор именно то самое, прославленное Шолом-Алейхемом местечко. Из которого в своё время сбегали все, кто только мог из него вырваться. Куда угодно. Хоть в Москву, хоть в Нью-Йорк, хоть в Тюмень – добывать из сибирской вечной мерзлоты и таёжных болот всё, что было необходимо для заполнения шедших на Запад трубопроводов. Нефть так нефть. Газ так газ. Лишь бы подальше от руин родимой синагоги.
Причём Израиль оказался страной не просто восточной, но восточно-еврейской. Арабы в качестве людей с экзотической внешностью и обычаями – это для олим-русим как раз было не самое странное. Благо деревенский араб из старшего поколения в Израиле может ещё носить дишдаш, он же галабия или джеллабия, и куфию, в российском просторечье именуемую арафаткой. Одежда традиционная и по местным климатическим условиям удобная. Но арабская молодёжь, хоть городская, хоть сельская, в ковбойках, джинсах и кроссовках, ничем особым от нормального советского выходца с Кавказа не отличалась. А вот восточные евреи, они же «сфардим», каковое название не имело ни малейшего отношения к реальному этническому происхождению этих людей – настоящих сефардов среди них было не просто мало, а очень мало, от еврейских типажей, привычных отечественному глазу, отличались. И сильно.
Во-первых, они были… ну, скажем, другого цвета. В диапазоне от угольно-чёрного и тёмно-шоколадного (эфиопские фалаши и часть индийских евреев) до приятного оттенка корицы (йеменские тайманим, марокканские, иракские и прочие). Что поражало. Хотя, надо отметить, приехавшие из СССР блондины и, что куда более важно, блондинки на их фоне смотрелись куда более экзотично. И для данной местности не так органично. Что не мешало разнообразным мезальянсам, многие из которых стали основой благополучных многодетных семей. Тем более что еврей, откуда бы он ни был родом, по природе своей чадолюбив и, как правило, хорошо относится к родне по линии жены. Но, повторим, для свежего непривычного европейско-еврейского глаза восточное еврейское многоцветье в Израиле было делом удивительным.
Во-вторых, были они совсем другие. Не как бухарские, горские или грузинские евреи, с которыми пусть и не все евреи-ашкенази, но по крайней мере выходцы из Закавказья, Дагестана или Средней Азии были более или менее знакомы, – а вообще другие. Те были люди советские и поэтому ничем особенным не отличались. Эти же отличались. И ещё как! Причём, что особенно поражало, каждый из них – несомненно, искренне – полагал себя любимого и таких, как он сам, настоящим евреем, а всех прочих – непонятным продуктом эволюции еврейского народа в галуте. То есть в изгнании. И продуктом явно не первого сорта. Что особенно быстро выяснилось в ходе столкновения советского менталитета с марокканско-еврейским.
Почему именно с «марокканцами» у «русских» происходили такие стычки, Б-г весть. Специальная хулиганистость отличала именно эту многочисленную общину от прочего восточно-еврейского народа, что ли? Но факт есть факт. До поножовщины и тяжелейшего мордобоя включительно. Что напрочь убило в новых репатриантах понимание того, куда они попали. Поскольку традиции «махаловок» квартал на квартал, слобода на слободу у обитателей штетла и его среднеазиатского близнеца – махалли – существовали ещё в 70-х. Но напрочь вымерли десятилетием позднее. А у обитателей крупных городов, тем более столичных, – и того раньше.
Автор, будучи москвичом, ещё застал школьные разборки по сотне человек с каждой стороны между его Кутузовским и Филями или Арбатом. Но это было уже редко. Хотя на практике где-нибудь в Мариуполе (который тогда был ещё Ждановом и не обстреливался вольными отрядами киевских олигархов), Магнитогорске или Череповце крупно огрести всей группой на танцплощадке было более чем реально. А в студенческом лагере в абхазской Пицунде – практически обязательно.
Далеко не всегда из этих столкновений все выходили живыми. Но это ж было-то в СССР! Где всё понятно. Есть городская интеллигенция, которую никто нигде не любит. Кроме девушек, что особенно провоцировало «встречу на Эльбе» с любыми местными. Есть люмпен с окраины. Хоть столицы, хоть страны. Неважно. Встреча которых в тёмное время суток неизменно приводила к вышеописанному. Но евреи-хулиганы? Тем более – уголовники? В Израиле?! Это не умещалось в голове.
Скажем сразу, Израиль был и остаётся по сей день куда более спокойной и безопасной страной, чем большинство мест, где автору довелось побывать в своей жизни. А был он много где и много чего видел. Стайки детей самого разного возраста, от подросткового до совсем мелкого, тусуются на улицах и площадях местных населённых пунктов после наступления темноты безо всяких проблем. Не днём же им в жару на солнцепёке играть и трепаться ни о чём, в конце концов.
Хотя, скажем честно, тоже не во всех районах. К примеру, Южный Тель-Авив ничем не радовал и в старые времена, когда там собиралась вся городская шпана и девицы лёгкого поведения кучковались вокруг старой таханы мерказит. То есть центральной автобусной станции – ныне давным-давно закрытой. Не радует он никого и во времена новые, когда этот район заселили эритрейские и южносуданские мигранты-нелегалы. Лучше он с ними, превратившись в «маленькую Африку», точно не стал. Ресторанчики африканской кухни – это, конечно, экзотика. Но наркотиками там торгуют по-прежнему, а грабежи, которых раньше не было, пошли. Однако это исключение из правила.
Что ещё было для автора и, можно уверенно полагать, всех, кто попал в Израиль в начале 90-х годов, странным, так это его «совковость». Не во всём, но очень во многом. Причём гипертрофированная, какой в СССР уже и не было нигде. Беспредельная власть профсоюзов. Партийная диктатура – то, что партий в стране было много, впечатления от их деятельности и их функционеров не исправляло. Пионеры в синих галстуках, бегущие с цветами к государственным чиновникам на сцене местного иерусалимского аналога Дворца съездов – Биньяней га-Ома. Кто видел (автору довелось), тому скулы сворачивало от оскомины. Только вместо «до’огого товарища Брежнева» там был хавер Рабин. И будущий президент страны, хавер Перес. А также прочие хаверим-товарищи.
Историю еврейского государства в СССР по понятным причинам не преподавали. Но автор-то к тому моменту, как лично ступил на землю Страны Израиля, имел возможность со всеми первоисточниками ознакомиться. В том числе на превосходном русском языке, в издании «Библиотеки Алия», стоявшей в подпольных библиотеках на частных квартирах, относившихся к ведению Еврейского информационного центра в Москве, которым он под занавес советской власти руководил. И кому-кому, но ему-то чего, спрашивается, было удивляться?
Из всех этих книг следовало, что Израиль – страна в высшей мере социалистическая, с элементами коммунистического общества, как его себе в начале ХХ столетия отцы-основатели этой страны и этого государства представляли. По мере их собственной фантазии, а также трудов Маркса, Энгельса, Ленина и позднее Сталина. Спасибо, что не Мао Цзэдуна. С евреев могло статься и такое. Ну и, конечно, с отдельными буржуазными пережитками, исправляемыми по мере продвижения к построению нового общества.
А также с еврейско-ортодоксальной и арабской общинами, оставленными доживать своё, патриархальное, на обочине национального строительства, как им определил местный социалистический истеблишмент. Чтобы не перегибать по-сталински. Продвигаясь в этой отдельно взятой стране, находящейся во враждебном буржуазно-феодальном арабском окружении, к построению развитого социализма и в последующем коммунизма без головокружения от успехов… Кто помнит про известную работу И. В. Сталина насчёт коллективизации в СССР, понимает, о чём речь.
На этом фоне автору, помнится, пришло в голову, что Израиль – социалистическое государство советского типа, основанное на помеси восточной махалли и ашкеназского штетла, с лёгким флёром лакировки «под Запад». Для американских спонсоров и в тщетной надежде на алию из США. Что позднее его покойный друг, великий знаток палестинских реалий, дипломат и востоковед Владимир Рыбаков охарактеризовал с брутальной простотой, сказав, что «израильтяне – это арабы, косящие под американцев». И в целом был прав.
Как прав был упомянутый на страницах настоящей книги Яков Кедми, высказавший парадоксальную, но точную мысль по поводу израильских партий. «У нас, – сказал автору этот маленький ростом, но великий разумом и точный в характеристиках, как снайперская винтовка, человек, – более двадцати партий. Двадцать из них – коммунистические. И знают это. Остальные – тоже. Но они этого пока просто не сознают».
При этом – полные полки магазинов. Особенно продовольственных, что после СССР поражало. Поскольку, как шутят – или, скорее, не шутят, а констатируют в Израиле, еда – национальный спорт этой страны. Чёртова прорва синагог. Пусть даже и с евреями, которые как будто вышли из витрины этнографического музея. Торы, Талмуды, тфилин, шофары и талесы на каждом углу – кто их в Союзе, кроме ветхих стариков, видел?!
На улицах и в транспорте на каждом шагу симпатичные мальчики и девочки в военной форме, с боевым оружием. Не просто армия – еврейская. Явно народная. Хотя бы судя по тому, насколько она напоминала всё что угодно, кроме того, что называлось армией в отечественных пенатах. Более всего похожая на хорошо вооружённый стройотряд.
Цветы на фоне зелени – травы и листьев, совершенно не совместимых с точно таким же пейзажем в соседних арабских странах. Везде. Вперемешку с детскими площадками, ненормально синим морем и пляжем вдоль всей страны. И цитрусовые всех сортов и степеней зрелости на всех углах. Просто так, на деревьях – вдоль дорог. Рви не хочу.
Ну и ещё очень сильно от среднестатистического советского разлива отличались люди. По-восточному шумные, иногда базарные. С часто встречающейся склочностью. Иногда по мелочи сволочные – о чём ниже. Но были там и такие… Лучшие из людей, которых только можно встретить на этом свете. Готовые снять с себя ради незнакомца последнюю рубаху.
Что означало: привести его и его семью едва ли не с самолёта к себе домой, помочь устроиться, кормить и поить, возиться с ним, пока он и его мишпуха не встанут на ноги, и потом дружить до гробовой доски. Простые и надёжные, как дубовый ствол. Безо всякой фанаберии. Открытые миру и впитывающие новое в любом возрасте. Потрясающие люди. И автору такие встречались, и, что куда важнее, его эмигрировавшим в Израиль друзьям.
На всю жизнь ему запомнилась милейшая пожилая чета, Аба и Рахель, которые в начале 90-х взялись «метапелить», что в общем и целом можно было бы перевести как «курировать», если бы не полнейшее отсутствие в этом слове той человеческой теплоты и родственной заботы, которую содержит ивритский термин, его друзей в Кирьят-Тивоне.
Городок этот лежит на холмах, недалеко от Хайфы. На плане он похож на кружевную салфетку, как все построенные на возвышенностях израильские населённые пункты. Не очень большой. В самый раз для нормального, не слишком увлечённого мегаполисами человека. С чудной природой, в которой плавно растворялись городские окраины и городские кошки – в поисках светской жизни и по-израильски безалаберных птиц.
Вот уже почти четверть века с тех пор прошло, но одно из самых тёплых впечатлений об Израиле из той, первой поездки 1990-го – радушный дом двух стариков, которые рады были любым гостям. Относились Аба и Рахель к мало что понимавшим в окружающей действительности новоприбывшим, которые лично им не были нужны ни за чем конкретно, как к собственным детям. То есть всё, что было нужно, объясняли, подсказывали, советовали и были страшно рады, когда чем-то могли помочь.
Это, кстати говоря, и объясняет, каким образом Израиль сравнительно безболезненно абсорбировал и превратил в полноценных граждан огромную толпу людей со всего света, по численности во много раз превосходящую изначальное население. Добрый совет старожила и ощущение, что есть к кому обратиться в трудную минуту, – великое дело. Всё прочее приложится.
Что для России пример и урок. Особенно с начала гражданской войны на Украине, в ходе которой сотни тысяч людей, спасаясь от своего нового начальства, без малейшей жалости превращающего в руины целые города и области, ищут спасения на её, России, просторах. Причём впереди ещё много специфического в Молдавии и Средней Азии. Так что беженцев в России будет… Но это уже совсем отдельный разговор.
Собственно, именно о таких людях идёт речь, когда израильтян называют «сабрами». То есть кактусами. Поскольку сабра – это местная разновидность зелёного колючего до невозможности растения, вымахивающего по несколько метров в высоту и на столько же в охвате. Внешне – экзотическая жуть. Ужас садовода, летящий на крыльях ночи. Но со сладкими мясистыми плодами. Кто знает – понимает в них толк. Кто не знает, видит одни длиннейшие шипы. Как с израильтянами всегда и получается.
Понять с первого взгляда, имеешь ты дело с профессором-математиком, израильским генералом или ам-гаарецом, то бишь сельским жителем, только что вылезшим из-под киббуцной коровы, в этой стране чрезвычайно трудно. В обычной жизни все они могут носить одни и те же шорты, майки и сандалии. Да и в официальной среде – если видишь мятого, неопрятного, «с борща вставшего» взлохмаченного человека, то именно он и есть министр. А идущий за ним с кожаным портфелем подтянутый, аккуратно причёсанный мужчина в чёрном костюме, белой рубашке, начищенной обуви и галстуке – его арабский шофёр. Что есть старинная израильская поговорка. Однако всё в ней – чистая правда.
Хотя, честно говоря, встречаются в последнее время в этой стране, хотя и нечасто, министры в галстуках и костюмах. И даже не только среди ортодоксов. Для них чёрный костюм, галстук и белая рубашка – повседневная униформа. Которую непременно дополняет чёрная же шляпа. Поскольку классический еврейский сюртук-лапсердак или полосатый халат и меховая шапка-штраймл – это отличительная черта той категории этого древнего, буйного нравом и висящего на шее государства, как свинцовая гиря на утопленнике, народа, которая в министры не идёт.
Не до того им. И государство как таковое они часто, за исключением получения от него пособий на детей, не признают. Не стесняясь об этом напоминать по поводу и без. Ну, тоже люди. Как раз в то время, когда пишутся эти строки, они в Израиле массово бунтуют, выходя на демонстрации протеста по триста тысяч человек за раз. И громят мусорные баки не хуже палестинцев в «День земли».
А дело в том, что израильские власти намерены их призывать в армию и, что ещё хуже, заставлять работать. То есть совершить над еврейской религией в их лице страшнейшее из возможных кощунств. После чего понятно, почему из их среды вышло так много сторонников покойного Ясира Арафата. Он-то их работать не заставлял. И призывать никуда не собирался. Для этого у него своих а-шейгицев (что на полувымершем языке идиш означает: хулиган или попросту – шпана) хватало.
Евреи-гении, евреи-идиоты
Грешно так говорить. Но главное, чем потрясает Израиль свежего неподготовленного человека, – количеством еврейских идиотов. Нет, гении там тоже есть. И их немало. Герои есть. В ещё большем количестве. И представители всех прочих категорий, в соответствии с которыми эта маленькая ближневосточная страна производит на подавляющую часть тех, кто её посещает, самое положительное впечатление. Доброжелательные, светлые, работящие люди составляют абсолютное большинство тех, кто живёт в Израиле. Но всё-таки идиотов там много. В смысле Много. С большой буквы «ЭМ».
Некоторые из них встречают вас прямо в аэропорту имени Бен-Гуриона. Перед самым въездом в Страну Израиля. И что особенно печально, провожают там же. Кто этим милым девушкам и юношам писал инструкции по безопасности, неясно. Ясно только, что человек этот был полным идиотом. И родители его были идиотами. И все предки по всем линиям, до самой эпохи Мишны, и далее, до Второго Храма, и эпохи Судей, и Авраама, который вышел из Ура Халдейского, были ими. И дети его, внуки и правнуки будут идиотами. Так как только этим можно объяснить вопросы, которые в соответствии с этими чёрным по белому писаными инструкциями служба безопасности аэропорта вам задаёт.
Ну, кто паковал ваш багаж и не оставляли ли вы его без присмотра – это понятно. Кто у вас есть в Израиле и где они живут – тоже понятно. Евреи ли они – менее понятно, но допустим. Еврей ли вы… Нет, знаете ли, я китаец. Только мама у меня еврейка. Папа еврей. Брат еврей. Дети его в израильском ЦАХАЛе отслужили. А я так, случайно вместо родного Китая сюда заехал. Попытаться своими китайскими палочками мацы поесть. С креветками и свининой «Юй Сян». И вот если вы примерно в таком характерном для нормального еврея язвительном стиле этой ласково улыбающейся девушке ответите, начнётся у вас самое интересное.
Автор так – совсем уж обидно для юного создания, чувствующего свою ответственность за безопасность родины, – не отвечал никогда. Но однажды не выдержал. Девушка пристала к нему на выезде. То есть кто-то же его в страну уже пустил и две недели он по ней ездил. Вопросы ему перед этим задавали. Визу ставили. Да и мероприятие, на которое он в тот раз приехал, было всемирным сходняком по солидарности с Израилем и противодействию распространению антисемитизма. Проводилось оно в Иерусалиме с великой помпой, что называется, «под большое декольте». С присутствием всех членов правительства и под председательством персонально отвечавшего на тот момент в этом самом правительстве за борьбу с мировым антисемитизмом бывшего узника Сиона Натана Щаранского. Лично.
Обо всём этом свидетельствовал не только бейджик, приглашение и программа, но и чемодан книг и пособий про этот самый международный антисемитизм и методы прорыва бойкота Израиля. А также визитник, наполненный карточками руководителей силовых ведомств и министров. В соответствии с которым на вопрос о том, кого именно автор знает в Израиле, все они последовательно и были перечислены. От премьер-министра и президента, которым тогда был Моше Кацав, до главы Еврейского Агентства и директора известной всему миру израильской разведки. Причём все они автору были на самом деле известны. И многие довольно хорошо знали его самого.
Скорее всего, это и была ошибка. Девушка не поверила и выразила глубокое сомнение. Ей был предъявлен вышеупомянутый визитник, который ломился от известных всей стране фамилий. Визитки были подлинные, многие с надписанными от руки мобильными телефонами. Девушка поверила и… обиделась. Может быть, это была какая-то особенно обидчивая девушка. Но на самом деле другие экземпляры той же самой породы автору встречались в главном израильском аэропорту довольно часто. Наверное, именно туда их специально отбирают по всей стране. По принципу ранимости души и непредсказуемости реакции.