Где правда, брат?

Глава 6

Кто-то воевал, а кто-то бизнесом в это время занимался, магазины открывал, дома себе строил. Одни умирали от вражеских пуль там, на Кавказе, а другие жировали здесь, в Москве.

Степан зачищал Аргунское ущелье, а Роман Захарский в это время дом свой под Москвой строил. У него сейчас ни кола ни двора, а у его шефа – коттедж в элитном поселке, бизнес, машины, о которых можно только мечтать.

Именно к этому коттеджу Степа и вез Захарского. Машину он поставит в гараж, а сам пойдет в баню. Не в том смысле, что его туда посылают, живет он там, в комнате на втором этаже.

Степану приходилось умирать. И ножом его в спину били, и осколком живот резало так, что кишки приходилось руками собирать. А каким злым он был, когда в армейскую свою бытность с войны попадал в мирную жизнь! Он жизнью своей рисковал, а кто-то с бабами в это время гулял. И только после увольнения он понял, что злиться ни на кого не надо – не смешно это, но точно глупо. У каждого своя судьба, и кому какая карта ляжет, тот так свою жизнь и проведет… Может, потому и не заладилась его жизнь на гражданке, может, потому и записался на контрактную службу, в часть обратно вернулся.

В прошлом году Степан уволился. Понял вдруг, что служба в мирное время не для него, и подал рапорт. Вернулся домой, устроился на работу в автосервис, а потом сестра позвала его в Москву. Там, говорит, зарплата больше. Ну, Степан и приехал.

Зарплата здесь действительно солидная. Восемьдесят тысяч в родном поселке за месяц точно не заработаешь. За год, если экономить, может набежать очень солидная сумма. Через пару лет такой работы Степан мог вернуться домой и построить дом, как он этого хотел. Построить дом, посадить дерево и вырастить сына… Правда, сына еще родить надо, а для этого нужна женщина. С этим у Степана пока глухо. Не попалась ему еще девушка, с которой он хотел бы связать свою судьбу. Но ему всего двадцать шесть лет, у него все впереди. Его отец в тридцать восемь женился, и ничего. Семьей обзавелся, дом построил, сына воспитал. И у Степана все это будет.

А то, что в бане жить приходится, не беда. Может, и скучно там, зато условия более чем приличные, даже лучше, чем в гостиничном номере. К тому же за комнату платить не надо, а это серьезная экономия, и машина всегда под рукой.

А машина у Захарского крутая – новенький «Гелендваген», водить такое чудо – одно удовольствие. А если еще за это и деньги платят…

Но платили Степану не столько за вождение, сколько за охрану, и он прекрасно это понимал. Более того, готов был рисковать своей жизнью, не привык халтурить.

– Оп-ля! Это что такое? – всколыхнулся Роман.

Посреди дороги, перегораживая путь, стоял грузовик с высокой будкой. А место безлюдное – с одной стороны речка с заболоченной поймой, с другой – березовая роща. Ни одного дома рядом, хотя почти на всем протяжении от Москвы до коттеджного поселка – застроенная территория. Уж не засада ли это?

Машина чуть наклонена набок. Мужик со снятым колесом возится. Такая проблема может возникнуть у всякого, но что, если это какая-то ловушка? Вдруг тот же Феликс на тропу войны вышел? А он, если верить Роману, любит появляться в самых неожиданных местах.

Степан остановил «Гелендваген», не доезжая до грузовика метров пятьдесят, вышел из машины, осматриваясь по сторонам, подошел к водителю. И ничего с ним не произошло. Водитель оказался обычным, затурканным жизнью трудягой. Колесо у него лопнуло, потому и машину повело.

Можно было предложить ему помощь, чтобы он поскорее освободил дорогу, и Степан обязательно бы это сделал, если бы не служба. Подозрения он вроде бы отвел, но опасность все-таки оставалась, и, чтобы вовремя отреагировать на изменение в обстановке, ему нельзя отвлекаться.

Он вернулся в машину, заблокировал двери.

– Что там? – настороженно спросил Роман.

– Да колесо лопнуло. Сейчас запаску поставит и съедет.

– А мы ждать будем?

– Ну, если есть объездной путь, то можно и не ждать.

– Есть объездной путь, но это три дня лесом, три дня раком.

Действительно, был такой путь, но Роман не знал, можно ли по нему проехать. На всякий случай он ознакомился с картой местности, но ведь неизвестно, насколько она точная. Дорога грунтовая, лесная, может, ее давно уже не существует. Да и зачем искать лиха, если тут работы максимум на пять минут?

– Я тут насчет лицензии охранника пробиваю. – Роман зажег сигарету, глубокого затянулся и быстро выпустил дым. Влево глянул, вправо. Тревожно ему на душе, а ведь Феликс уже недели три как исчез из виду. – Это такой геморрой. Свидетельство об окончании курсов получить, потом экзамен. А экзамен менты принимают. А надо на шестой разряд сдать, только тогда право на оружие дадут. Ну, и еще куча документов…

– Геморрой, – кивнул Степан. Он знал, что шеф собирается вооружить его, и, в принципе, не возражал.

– А в жизни всякое бывает.

– Трудно жить без пистолета, когда у соседа пулемет.

– Вот и я о том же… А если вдруг в этого соседа стрелять придется?

– Всякое может быть.

– Хорошо, если он не прав по всем статьям. А если тебя в превышении обороны обвинят?

– Ну, и такое может быть.

– Тебе это надо?

– Нет.

– Не, лицензию я пробью. Все продается, все покупается, вопрос только в цене. Из твоей зарплаты вычитать не буду, не переживай. Только вот вопрос, нужен ли тебе легальный «ствол»? Может, тебя «левым» «стволом» подковать?

Общаясь с Романом, Степан все больше убеждался в том, что не просто бизнесменом он был в прошлом, а бандитом. И жаргон соответствующий, и манеры. Особенно это перло из него, когда он волновался, как сейчас. Да еще и жена его это подтвердила, в пылу семейной ссоры назвав его бандитом. Не в шутку назвала, а всерьез. Бандюком был, сказала, бандюком и остался.

Милые бранятся – только тешатся. Только не милые они, Роман и Маргарита Захарские, не живут они, а терпят друг друга. И нетрудно понять, почему Роман завел себе любовницу.

Только вот плохо, что любовницей оказалась сестра Степана. Варваре муж нужен, а не спонсор. Это больная для него тема, но поднимать он ее не станет. Вот если вдруг Роман обидит сестру, тогда он скажет ему все, что о нем думает. И не только скажет…

– Зачем?

– Ну, с легальным «стволом» тебя по пуле могут вычислить, а если «ствол» «левый», то меньше шансов.

Степан понимал, о чем речь. Легальные пистолеты отстреливаются, данные о них заносятся в специальную пулегильзотеку. А нелегальное оружие потому так и называется, что у него нет законного владельца – в случае убийства одной баллистической экспертизы будет мало.

Только непонятно, зачем Степану такой «ствол».

– Я же отстреливаться буду, а не нападать, – покачал он головой.

– А если нападать придется? – пристально посмотрел на него Роман.

– Зачем?

– Ну, лучшая оборона – это нападение.

– А от кого обороняться? От Феликса?

– Ну, хотя бы от него.

– Убить его надо?

– Ну, а вдруг?

– Нет, я в такие игры не играю.

– Варя говорила, что ты воевал.

– И что?

– В спецназе, да?

– Неважно…

– Людей убивал?

– Бандитов, – уточнил Степан.

– А Феликс, по-твоему, не бандит?

– Это у вас нервное, Роман Дмитриевич, – глядя, как отъезжает к обочине грузовик, ответил Степан. – Сейчас приедем домой, примете горячую ванну и успокоитесь.

Он плавно тронул машину с места и поехал дальше. До поселка осталось всего пару километров.

– Да нет, это ты успокойся, парень, – криво усмехнулся Роман. – Это я тебя на вшивость проверял.

– Я так и понял, – кивнул Степан.

Да, ему приходилось убивать, и он хорошо умеет это делать. И лучшая защита – это действительно нападение. Нервничает Захарский, страшно ему – вдруг Феликс нанесет удар и поставит его этим на колени. Но ведь можно и самому нанести превентивный удар. Чужими руками…

Можно было понять Захарского, но Степан к нему в киллеры не нанимался. Так что пусть оставит свои желания при себе, а то ведь и без водителя можно остаться…

Парилку Степан любил. С веничком или без него – не важно, главное, чтобы жару побольше. Сначала сухой пар должен разогреть кости, затем на раскаленные камни выливается ковшик воды, чтобы кожу ошпарило и пот вышибло.

Сауна у шефа отличная, и, главное, Степан мог ею пользоваться в свое удовольствие хоть каждый день, лишь бы порядок оставался. Ковшик с водой уже под рукой, надо только капнуть туда эвкалиптового масла для забористости.

Степан уже собрался плеснуть воду на каменку, как дверь вдруг открылась.

Он с легкостью мог стрелять из автомата с одной руки, причем довольно метко – настолько у него крепкие мышцы. И человека убить рука бы не дрогнула. Но сейчас пальцы вдруг разжались, и ковшик с водой бухнулся на пол.

На пороге стояла Маргарита Викторовна, хозяйка дома. И стояла она в чем мать родила. Волосы распущены, плечи расправлены, грудь, насколько это возможно, приподнята. А бюст у нее большой, с коричневыми, бросающимися в глаза сосками. Полная она женщина, жир на животе, но стояла она так, что все складки разгладились. Степан в недоумении открыл рот, с затаенным восторгом глядя на женщину.

Он ничего не имел против худых девушек, но нравились ему те, которые – кровь с молоком. Мясо на костях должно быть, а не сухожилия. И мясо, и упругий жирок… Маргарита Викторовна, можно сказать, была в его вкусе. Но, во-первых, она жена шефа, хозяйка этого дома, а во-вторых, возраст у нее. Степан и сам уже немолод, но Захарская старше его лет на десять. Впрочем, все это не мешало смотреть на нее с восхищением. И с оторопью…

Маргарита Викторовна удивленно вскинула брови, глядя на Степана. Дескать, не ожидала она его здесь увидеть. Но смущения в ее глазах не было, не закрыла она пугливо дверь и сама перед ним не закрылась – как будто не голышом стояла, а в деловом костюме.

– Ты что здесь делаешь?

– Так Роман Дмитриевич разрешил. – Степан присел, поднял с полу ковшик и закрылся им, насколько это было возможно.

Полночь уже, поздно, к этому времени жизнь в доме Захарских замирает. И сауной уж точно никто не пользуется. Тем более будний день сегодня…

Была бы каменка электрической, вопросов бы не было. Включил рубильник и жди, когда парилка прогреется. А так печку растопить надо, дровишек натаскать, огонь поддерживать, потом еще и убрать за собой. Дело это для Степана несложное, но все равно напрягаться надо. Захарских эта возня уже утомляет, потому и баньку они раз-два в месяц топят. Первое время, когда ее построили, они каждую неделю здесь парились, а потом приелось им это дело. Потому и удивительно, что Маргарита Викторовна вдруг решила помыться здесь, причем в ночь на будний день.

Ведь знала же она, что банька не сама по себе натопилась. Если дым здесь коромыслом, значит, кто-то уже парится. Кроме Степана, некому здесь быть, а она глаза удивленные делает.

Может, решила, что Степан уже спит? Но в таком случае она могла поинтересоваться, где он. А может, все знала и нарочно пришла сюда?

– Роман Дмитриевич разрешил, – передразнила его женщина.

Ее ничуть не смущала собственная нагота, но при этом она смотрела на Степана без всякого заигрывания. Как будто не мужчина он, а женщина, причем подчиненная ей.

– Ну, если нельзя, то я пойду.

Степан попытался выйти, но Захарская даже не шелохнулась, чтобы пропустить его. А она стояла в дверях, и мимо нее так просто не пройдешь. А непросто – это надо прижиматься к ней, огибая. На это Степан пойти не мог, поэтому остановился.

– Почему нельзя? Если Роман Дмитриевич разрешил, то можно. Он к твоей сестре поехал, да? – с сарказмом спросила она.

– К моей сестре? Поехал?! Его что, дома нет?

– Нет. Друг ему позвонил, сказал, что проблемы у него. Но я-то знаю, какие у него проблемы, – язвительно улыбнулась Захарская. – Или ты думаешь, что мне неизвестно про твою сестру?

– Ну, может, и известно, – неловко пожал плечами Степан.

– Только вот не понимаю, почему Роман Дмитриевич тебя с собой не взял? Может, у вас какой-то коварный план? – Она вдруг шагнула к Степану, одну руку положила ему на плечо, другой взяла за подбородок, направляя голову так, чтобы он смотрел ей в глаза. – Может, ты должен совратить меня?

– Я?! Вас?!

– Ну, а что? Мы с тобой ложимся в постель, Рома приезжает, застукивает нас вместе и разводится со мной. Чтобы затем жениться на твоей сестре. И ей хорошо, и тебе, или я не права?

– Да нет у нас никакого плана! – мотнул головой Степан.

– А вдруг?

– Да нет ничего…

– Тогда почему Рома тебя с собой не взял?

– Не знаю. Поздно уже…

– А ты что, кисейная барышня? Тебе по ночам работать нельзя?

– Можно.

– Тогда в чем дело? – Чем больше злости он слышал в ее голосе, тем сильнее она прижималась к нему.

– Я не знаю… Я уже все, мне пора…

Степан попытался уйти, но она поймала его за руку.

– А как же ваш план? Удобный случай, ты не находишь? – Взгляд ее замаслился, голос насытился игривыми нотками. Она больше не злилась на него.

– Нет никакого плана.

– А вдруг появится? Вдруг Роман Дмитриевич попробует поймать меня на живца? А живец у тебя хороший, мне нравится…

– Когда попробует, тогда и поговорим.

– Вот видишь, я добилась своего. Ты предупредишь меня, если вдруг что, да?

– Ну, я не думаю, что так будет.

– Да, но ты же меня уже совращаешь. – Она приложила к своему бюсту его руку.

А он стоял, как истукан, не зная, что делать.

В какой-то степени эта женщина нравилась ему, да и Захарскому не раб, и его барского гнева не боялся. Если вдруг что, просто уволится, и все… Но ведь он человек, и у него есть понятия о чести.

– Я не совращаю.

– А что твои руки делают у меня на груди?

Степан отдернул руки, вызвав у Маргариты нервно-веселый смех.

– Я пойду.

– Пойдешь расскажешь Роме? – ехидно спросила она, снова поймав его за руку.

– Не расскажу.

– Точно не расскажешь?

– Точно, – спокойно и уверенно ответил он.

– Я тебе нравлюсь? Как женщина нравлюсь? Только честно! – Захарская с надеждой смотрела на него.

– Если честно, то нравишься.

– Ты меня хочешь?

– Да.

– Так в чем же дело?

– Нельзя.

Захарская вдруг подобралась, нахмурилась и, надменно глянув на него, произнесла:

– Все правильно, так и должно быть. Считай, что проверку ты прошел. Теперь я в тебе уверена, можешь работать дальше.

Она приложила к щеке Степана указательный палец, нажала на него, отвернув от себя его голову, и вышла из парилки, закрыв за собой дверь. С гордым видом вышла, но при этом с разочарованием в душе. Не оправдал Степан возложенных надежд… Зато проверку выдержал.

Только не было никакой проверки на вшивость, и Степан прекрасно это понимал. Захарская реально собиралась сделать его кучером для тела. Но ведь это мелочь по сравнению с тем, чего хотел от него ее муж. Ей нужен был зависящий от нее любовник, а ему – персональный киллер. И у нее «проверка», и у Романа, но ведь хорошо, что Степан все это выдержал. Для него хорошо, а личные проблемы своих работодателей за свой счет он решать не намерен.

Глава 7

Время и лечит, и успокаивает. Если очень сильно понравилась какая-то вещь, но есть сомнения, нужна она или нет, надо выждать время и тогда уже решать, брать ее или нет.

Впрочем, к Варе Феликс не очень-то и стремился. Она-то, конечно, хороша собой, но по ней он точно не страдал.

Он мог бы обойтись без нее, но в нем не унималась злость на ее любовника. Феликс всерьез пытался забыть свое поражение и заглушить в себе жажду реванша, но нет, он по-прежнему хотел снять стружку с Захарского. Хотел, но делать этого не будет. Не мог он ослушаться Злого, и все тут…

Но ведь босс не запрещал ему снимать Варю, так что совесть его чиста.

Девушка обошла зал супермаркета, загрузила корзинку и встала в очередь к кассе. Феликс присоединился к ней, две бутылки «Хеннесси» у него в руках, коробка конфет под мышкой.

– Девушка, я вас нигде раньше не видел? – с улыбкой спросил он.

Варя дернулась как подстреленная и испуганно повернулась к нему.

Красивая она сегодня – волосы пышные, головокружительные глаза, манящие губки. Она не такая изящная и утонченная, как Юля, и эталонности в ней поменьше, но ее волнующая энергетика заставляла вибрировать животные инстинкты. Зажать бы ее где-нибудь в темном углу и дать волю своим желаниям. А потом хоть потоп… Но Феликс все-таки человек, и он должен отличаться от животного.

– Ты?!

– Феликс меня зовут. Феликс Жеглов, – улыбнулся он, вспомнив, как представлялся героем Высоцкого.

– Никакой ты не Жеглов, – покачала она головой.

– Нет, конечно… Твоя очередь, – кивком головы показал Феликс на кассу.

– Да, да… – Варя стала выкладывать товар на оплату.

Она расплатилась, торопливо уложила продукты в корзину. Покупок у нее немного, поэтому справилась она с этим быстро, еще до того как Феликс оплатил свой товар.

Она явно стремилась опередить его, и это ей удалось. Но далеко Варя не ушла. Феликс догнал ее, когда она открывала дверь, собираясь сесть в свой новенький белый «Мерседес».

– Подарок? – разглядывая машину, спросил он.

– Подарок.

Дверь была открыта – Варя могла сесть за руль, но не спешила этого делать. Она не была настроена на флирт и боялась Феликса так, словно он только и ждал удобного момента, чтобы бросить в салон гранату.

– Хороший выбор. У тебя есть вкус.

– У Ромы есть вкус… Я поеду? – раздраженно спросила она.

– А меня прокатишь?

– С чего бы это? – недовольно вскинула брови Варя.

– Ты меня боишься?

– Нет.

– А я вижу, что боишься. Рома тебя запугал?

– Ты сам кого хочешь запугаешь. Обманул меня, ворвался в дом. А ведь ты не из полиции! – осуждающе покачала она головой.

– Я из мафии.

– Тем более.

– Тогда был из мафии. А сейчас я вольная птица. Такая же вольная, как твой Рома. Он же тоже был бандитом.

– Я этого не знаю и знать не хочу!

– Но ведь было. И со мной было. Я тоже бизнесом заняться хочу, как твой Рома.

– Я рада за тебя! – Всем своим видом Варя требовала, чтобы Феликс оставил ее в покое.

Это не могло не задеть его самолюбия. Он ведь не какой-то там лох педальный, которого можно так просто отшить. Он крутой парень, причем женщины его любят. Впрочем, он понимал, что Варя не станет бросаться к нему в объятия, и был готов к осаде.

– Верю, что рада, только радости в глазах не вижу.

– Извини, но мне надо ехать.

– И тебе не интересно, что я собираюсь сделать с твоим Ромой?

– Э-э… А что ты собираешься сделать? – дрогнувшим голосом испуганно спросила она.

– Поговорим?

– Ну, поговорим…

Феликс осмотрелся по сторонам, обошел машину со стороны капота и открыл правую переднюю дверь. Варя не хотела, чтобы он подсаживался к ней, но выбора у нее уже не было.

– Я тебя пугаю, – сказал он.

– Пугаешь, – кивнула она.

Варя села в машину, но дверь за собой лишь прикрыла. И ехать никуда не собиралась.

– А почему? Я такой страшный?

– Ты вымогал у Ромы деньги.

– Он меня оскорбил, и я должен был его наказать. Все очень просто.

– Ты сжег его машину и ресторан.

– Это не я.

– Ты!

– Ты в этом уверена? – Феликс пронзительно смотрел на нее. – Или это Рома так сказал?

– Рома сказал, – робко кивнула она.

– Он сказал, а ты поверила…

– А разве не ты?

– У страха глаза велики. И не надо меня бояться. Ты же Рому не боишься, нет? А чем он лучше меня? Ничем.

– Ну, я не знаю…

– А надо знать, прежде чем что-то говорить.

– Ты что-то про Рому хотел сказать, – напомнила она.

– Хотел, – кивнул он. – А ты за него так испугалась, что забыла про себя. Потому и в машину со мной села… Смелая ты девушка. Но глупая. Потому и в любовницах до сих пор ходишь. А тебе замуж пора.

– Не твое дело! – огрызнулась Варя.

– Браво! Мне нравится, что ты перестаешь меня бояться, – весело улыбнулся Феликс.

– Я за Рому боюсь.

– Ну да, ну да, три месяца уже, считай, прошло. Двадцать «лимонов» набежало.

– Сколько?! – возмутилась она.

– Что такое геометрическая прогрессия, знаешь?

– Ты ненормальный!

– Я ведь и твоему брату мог бы предъявить.

– Мог бы?

– Мог бы, но не буду. И Рому твоего не трону. Пусть себе живет. Ты же не презираешь людей, которые умеют честно проигрывать?

– А кто проиграл?

– Я проиграл, – вздохнул он. – И ты меня презираешь.

– Да нет, не презираю. Если ты умеешь честно проигрывать.

– Умею.

– И Рому не тронешь?

– А чего ты за него так переживаешь? Пусть он сам за себя переживает. Пусть ищет меня, пусть находит. Почему он до сих пор меня не нашел? Почему не спросил с меня? Знаешь почему? Потому что трус он.

– Он не трус, – не согласилась Варя. – Просто ты слово дал.

– Ты веришь моему слову? – заигрывающе посмотрел на нее Феликс.

– Ну-у… – замялась она.

– Веришь. Потому что хочешь верить. А хочешь верить, потому что я тебе нравлюсь. Скажи, я тебе нравлюсь?

– Нет.

– Совсем-совсем?

– Я Рому люблю, – совершенно серьезно, без тени кокетства ответила Варя.

Это не могло не задеть Феликса, и он завелся.

– Ну да, любовь зла… Только я не понимаю, что ты в этом трусе нашла?

– Он не трус!

– Трус! – Его покоробил тот энтузиазм, с каким Варя защищала Захарского. – Не был бы трусом, давно бы женился на тебе. Развелся бы со своей женой и женился на тебе.

– У него дети, он не может! – мотнула она головой. Судя по голосу, Феликс задел ее за живое.

– Дети?

– Да, у него две дочери…

– А откуда дети берутся? У тебя такого места нет? Или он там не бывает?

– Замолчи! – краснея, потребовала Варя.

– А что не так? Бывает он в тебе! Потому и «мерс» этот купил…

– Не твое дело!

– Ну да, это его дело. Он тебя обрюхатит, а потом ручкой сделает. Извини, дорогая, но это не мои проблемы. Скажи спасибо за «мерс» и прощай…

– Глупости говоришь!

Варя разволновалась, занервничала. Видно, и сама осознает шаткость своего положения. И залететь она может, и без Ромы остаться. А может, уже и было что-то в этом роде. Может, уже аборт приходилось делать, чтобы Рома ее не бросил…

– Я похож на человека, который может говорить глупости? – холодно посмотрел ей в глаза Феликс.

Какое-то время она в замешательстве и завороженно смотрела на него, затем покачала головой. Нет, он не похож на такого человека, значит, к его словам стоило бы прислушаться.

– Твой Рома трус, поэтому и не может бросить жену. Он трус, поэтому бросит тебя, – отчеканил Феликс.

– Но это неправда! – беспомощно возмутилась Варя.

– Правда! – отрезал он.

– Но это не твое дело.

– Мое. Ты мне нравишься, поэтому мое. Ты мне очень нравишься, поэтому это мое дело. Ты думаешь, что я подъехал к тебе из-за Ромы? Плевать я на него хотел! И двадцать «лимонов» он мне не торчит. Или ты подозреваешь, что я собираюсь тебя шантажировать?

– Шантажировать?

– Ну, есть вариант. Ты спишь со мной, а я снимаю претензии с Ромы.

– Ты слово дал, – покачала она головой, глядя на него большими, полными смятения глазами.

– Не спать с тобой?

– Рому не трогать…

– Так я его и не трогаю. И шантажировать не собираюсь. А с тобой спать буду.

– Но я не хочу!

– А почему тогда улыбаешься?

– Я улыбаюсь?! Не улыбаюсь я!

– В душе улыбаешься… Ты меня хочешь, поэтому и улыбаешься.

– Ты наглый, как танк!

– И наглый, и наехать могу, – кивнул Феликс. – На твоего Рому наеду, если он не оставит тебя в покое.

– Меня?! В покое?! Он должен оставить меня в покое? Я не хочу, чтобы он оставлял меня в покое!

– Я этого хочу. И не собираюсь делить тебя с этим кретином.

– Не будешь ты меня ни с кем делить…

– Правильно, не буду. Я собственник. И однолюб. Если полюбил, то раз и навсегда. И если ты моя, то больше у тебя никого не будет.

– Я не твоя… Я с Ромой… Поэтому делить ты меня с ним не будешь… – ошеломленно смотрела на него Варя.

– Он тебя делит. Со своей женой… Тебе это нравится?