– Ноги лишился. – Я пожала плечами.
Мэт аж дернулся.
– А я…
– Вам повезло. Но если будете дергаться, я за последствия не ручаюсь.
Мужчина послушно застыл.
– Скоро ваша жена прийти обещалась. И Шими – знаете такого?
– Шими? Мальчишка? Малек?
– Он самый. Глаза осторожненько скосите вон в ту сторону.
Мэт так и сделал – и увидел кокон из одеял. При достаточном напряжении фантазии в нем можно было опознать Шими. Вихор точно его торчал.
– Что с ним, госпожа Ветана?
А сколько тревоги в голосе, а? Кажется, у мальчишки таки будут дом и семья. И заботливый отец. Бывает и такое. Прикипаешь к ребенку, и вовсе он уже даже не чужой, а почти твой собственный. Разве родство по крови имеет значение там, где есть родство по духу?
– Все будет в порядке, – ворчливо отозвалась я. – Проснется, и опять бегать будет. Но я бы на вашем месте его выдрала.
– За что?
Мелкий паршивец уже не спал. Я посмотрела на него с угрозой.
– За то, чтобы не подслушивал – раз. Чтобы не шлялся по ночам – два. И тем более не шлялся под чужими окнами – три. Переживал он, видите ли. А спокойно пойти, выспаться и прийти с утра никак не мог. Боялся, видимо, что я вас за ночь убью и съем.
Шими густо покраснел. Мэт скосил глаза, определяя, где лежит мальчишка, потом протянул руку и притянул к себе сверток.
– И стоило бояться, малыш? Госпожа Ветана хорошая…
– И руки у нее замечательные. От них прямо теплом тянет, – Шими уткнулся под мышку грузчику, только нос торчал. Ах ты, поганец!
– Посмотрим, чем от моих рук тянуть будет, когда я тебя за уши оттаскаю, – пригрозила я.
– Вы только грозитесь. А так вы добрая.
Конечно, из-под такой защиты мальчишка мог и дерзить. Я погрозила ему пальцем.
– Выздоровеешь – разберемся.
Ответом мне стала нарочито наивная улыбка. Пришлось вздохнуть – и вернуться к своим делам. Лекарь почему-то всегда занят. То в огороде с травами, то в лаборатории, готовя лекарства, то с больными, которых надо, кстати, обтереть, подставить судно, повернуть, перетряхнуть постель…
А домашние дела тоже никто не отменял. Убрать, постирать, сварить… И есть хочется.
Ничего, сейчас простокваши с хлебом и сыром глотну – и достаточно. И молочка поставлю сквашиваться. С моей работой желудок подсадить легче легкого. То приготовить не успеешь, то съесть некогда, целый день на ногах, в бегах… А простокваша для желудка – самое милое дело.
Кстати, явилась и жена Мэта. И глядя, как она вьется вокруг мужа, как с теплотой поглядывает на Шими, я снова подумала, что мальчишку они рано или поздно возьмут к себе. И ему будет неплохо в этой семье. Просто шаг сложный. Своих двое, этот – третий, да и все ж живой человек, не щенок или кошка…
Накаркала.
У калитки скучковались четверо детей лет по семь-восемь. Стоят, смотрят, глазенки заплаканные. Три мальчика и девочка. Один из мальчиков держит какой-то сверток.
– Госпожа Ветана, помогите, пожалуйста!
И как тут откажешь?
– Что случилось?
– Госпожа Ветана, у нас Муся помирает. Она под карету попала…
– А отец сказал, чтобы мы ее на свалку отнесли, пусть там подыхает…
И слезы градом.
– Что за Муся?
– Вот…
Старший из мальчишек протянул мне грязную тряпку, в которой лежала кошка. Пока еще живая.
Некогда это было симпатичное трехцветное животное, еще молоденькое и явно игривое. Бело-черно-рыжая шерсть, затуманенные болью зеленые глаза, пушистые лапки… сейчас на мордочке и белом галстучке запеклась кровь, дышала она с трудом и жива была еще чудом.
И как тут откажешь, когда пять пар глаз смотрят на тебя с одинаковой надеждой? Ты ведь большая, сильная, ну помоги же нам! Пожалуйста! Ты же взрослая! Неужели и ты нас разочаруешь?
М-да, если бы их отец знал, какую боль он причиняет детям, предлагая выкинуть кошку на помойку… А ничего он все равно не поймет. До краба тупых животных, которые выросли, а людьми так и не стали!
– Мы вам заплатим, – всхлипнула девочка. – Вот!
На грязной ладошке – три медяка. Целое состояние для малышни. Судя по одежде, они не из богатой семьи. Я мягко складываю пальчики малышки в кулачок.
– Не надо денег. Пойдемте в сад, посмотрю вашу Муську.
Да, снимать этот дом достаточно дорого, но тут есть несколько комнат, и есть маленький садик на заднем дворе. Несколько деревьев и три грядки, на которых я могу сама выращивать и лекарственные травы, и зелень к столу. Так что он себя окупает. Да и высокий забор не дает соседям пристально вглядываться в происходящее.
Дети доверчиво потянулись за мной.
Я шла впереди и прощупывала кошку своим даром. М-да… Помирает животинка. У нее внутреннее кровотечение, ребра сломаны и пробили легкое, что сюда донесли – уже чудо. И что делать? Отказать детям?
Пусть умирает, подумаешь – кошка! Новую заведут! И вообще, всех не пережалеешь! И спасать какую-то тварь… Не человек ведь! Сколько их по улицам бегает? На всех ни времени, ни сил не хватит. По пальцам, которые зарылись в длинный мех животного, побежали крохотные искорки.
– Ребята, вам можно доверить важную миссию?
Пока я еще это контролирую. А спустя пару минут процесс уже будет не остановить.
Четыре пары глазенок смотрят с таким доверием, что я понимаю – придется лечить. Уговаривай себя, не уговаривай, а надо.
