Дикарь
И, повернувшись к нам спиной, наглец похромал к двери южного крыла, в котором слабо светились два окна. Линк хлопала круглыми глазами, а я подхватила сумки. Унывать я точно не буду!
– Ну вот, все хорошо! – весело сказала я девочке. – Вот мы и дома, Линк! Идем же скорее!
И не оглядываясь на неотесанного мужлана, решительно устремилась к нашему новому жилищу. Увы, внутри все оказалось еще непригляднее, чем снаружи. За покосившейся и натужно скрипящей дверью обнаружился захламленный холл, заваленная непонятно чем лестница и три двери. Одна в пыльную кухню, вторая в маленькую комнатку, похожую на чулан, в третью я заглядывать не стала. Ночь окончательно завладела Ировансом, и в темном помещении можно было рассмотреть лишь угрожающие силуэты мебели, накрытые тряпками. И, похоже, дом действительно умер, а это плохо. Без души любое здание начинает ветшать и разрушаться, все в нем ломается и портится. К тому же некого попросить о помощи.
Эта мысль заставила меня замереть. Если честно, я очень надеялась на живой дом… Тот, который встретил бы и обогрел, зажег свет и наполнил водой ванную! О, Духи! Да была ли здесь ванная?
Встряхнулась, запрещая себе уныние. Значит, придется справляться своими силами.
– Подожди, милая, у меня где-то есть свеча, – пробормотала я молчащей Линк. Присела у сумок, отчаянно вспоминая, куда засунула огарок. Ведь был же, точно был!
В Кронвельгарде уже давно используют электричество, но, похоже, в этой глухомани о прогрессе ничего не знают! А я как чувствовала, что пригодится остаток свечи! Но где же он?
Линк тихонько встала рядом, сложила ладошки чашечкой, и внутри них загорелось голубое мерцание, освещая комнату.
– Спасибо, моя хорошая. – Я благодарно улыбнулась девочке, быстро находя завернутую в бумагу свечу. – Но больше так не делай. Ты ведь помнишь, что я тебе говорила?
Линк виновато кивнула. Я чиркнула спичкой, поджигая фитилек, и подняла свечу повыше. Да уж, кажется, можно забыть о горячей ванне и удобной постели. В углу комнаты громоздились развалины шкафа и стола, у другой стены – что-то, накрытое грязной тряпкой. От пыли Линк начала чихать, я с трудом сдерживалась, чтобы к ней не присоединиться.
Я прищурилась, осматривая помещение и решая, что делать. Спать в такой пылище невозможно, значит, надо убрать. От усталости уже ломило спину, но я не могла оставить Линкв грязи на ночь. Ей это точно не пойдет на пользу.
– Милая, посиди на пороге. – Я порадовалась теплому климату Ированса. – А я пока быстренько наведу порядок!
– Я помогу, – отозвалась девочка.
– Ну уж нет, нечего тут пыль глотать, – решительно оправила Линк за дверь. – Тут сиди. И никуда ни шагу, ясно тебе?
Дверь оставила открытой, а сама схватила свечу и отправилась искать воду. Кран обнаружился на кухне. Хотя и текла вода с фырканьем и перебоями, но все же текла. Я сбросила накидку, засучила рукава и подол, а потом, не мудрствуя лукаво, намочила какую-то тряпку и отправилась в тот самый чулан. На уборку холла у меня просто не хватит сил, так что решила ограничиться маленьким помещением. Линк тихонько пела, сидя на пороге, я мыла полы и ругалась себе под нос. О том, что делать с неожиданным и неприятным соседом, я буду думать завтра. На завтра вообще запланирована куча дел и мыслей. Но это все – завтра!
Через час чулан пах свежестью и деревом от вымытых досок. Проветрив помещение, я вытащила из сумки плед и встряхнула его. Тонкая и легкая ткань-паутинка развернулась и стала пушистым толстым одеялом. Удивительная вещь, доставшаяся мне от бабушки. Я улыбнулась. В этом одеяле спать можно даже на земле, телу будет тепло, а сны приснятся светлые.
Честно говоря, я немного обманула водителя, сказав, что сумки пусты, кое-что имелось. А вот насчет монет не соврала, их действительно почти не осталось.
Линк заснула, сидя на пороге, и я подняла ее на руки, внесла в дом. Осторожно, старясь не разбудить, сняла с девочки верхнюю одежду и ботинки, завернула в одеяло.
– Заяц должен почистить усы и уши… – сквозь сон пробормотала Линк.
– Завтра почистит. Спи, – улыбнулась я.
– А что было дальше? Когда Заяц сошел на берег?
Ну вот, все-таки проснулась!
Я качнула головой, но сдалась. Все равно Линк долго не продержится, заснет.
– Ладно, слушай. – Я поправила одеяло. – Остроухий Заяц сошел на берег, помахал гигантской черепахе и отправился искать свой дом. Теплый Ветер приносил ему запахи моря, а еще рассказывал о том удивительном крае, в который попал Заяц. И шептал о волшебном источнике, окунувшись в который можно навсегда забыть свои печали. И вот, пройдя через поля, леса и даже горы, наш герой увидел стены… Обрадовался Остроухий, решив, что кончились его мучения и он нашел наконец дом, но не тут-то было!
– Дом не дождался его, – прошептала девочка. – Он уснул, ведь Остроухий Заяц шел слишком долго…
– Да. Но самое плохое заключалось в другом.
– В чем? – вскинулась Линк.
Я натянула повыше одеяло и щелкнула девочку по носу.
– Глаза закрой. Помнишь уговор? Историю можно слушать только с закрытыми глазками. Да, надеждам Зайца на спокойную жизнь не суждено было сбыться, потому что его прекрасный, чудесный, хоть и уснувший домик уже занял наглый Злыдняклют! Ужасное чудовище, что поселилось в домике и пугало своим видом даже диких зверей! А вот что будет дальше, ты узнаешь завтра. Спи…
Она что-то пробормотала в дреме, подтягивая коленки к груди. Мое сердце сжалось от любви и жалости. Провела ругой по спутанным кудряшкам.
– Все будет хорошо, – прошептала я. – Все будет хорошо, моя девочка…
Тяжело поднялась и прикрыла за собой дверь.
Странно, но после работы спать перехотелось, в теле разлилась какая-то мутная слабость. Я помотала головой и решила, что неплохо бы хоть немного смыть с себя грязь и пот. Конечно, хочется в ванну, но, увы-увы.
Прошла к крану, поставила на пол свечу. Стянула платье и с наслаждением сунула руки под воду. Все же в проживании на юге есть свои плюсы. Пусть и далеко от столицы, зато вот даже в кране вода не ледяная, а вполне терпимая.
Я намочила тряпочку, провела по шее, чувствуя, как стекают по спине прохладные струйки. Надо будет завтра раздобыть где-нибудь ведро. И таз. Вещи выстирать… Да и от куска хорошего мыла я бы не отказалась. В любом случае придется идти в город, нужно купить еды и разные мелочи, необходимые для жизни. Все же как ужасно, что дом мертв…
Пламя одинокой свечи не мешало льющемуся сквозь незашторенное окно лунному свету. И на миг я застыла, глядя на это чудо – круглая и огромная луна висела в окне, словно масляный блин. А вокруг рассыпались искры звезд – невероятно ярких. Красиво.
Вытащила из волос шпильки и заколки, откинула на спину упавшие пряди и потянулась, зевнула. Пожалуй, пора и мне на боковую, дел завтра невпроворот.
Обернулась и подпрыгнула. В темном окне виделся силуэт. Но лишь миг – стоило моргнуть, и он исчез. Я потерла глаза, точно пора отправляться в постель, ну, то есть – на одеяло. Мерещится всякое…
Но стало неуютно, красота ночи потеряла свое очарование. Так что я подхватила одежду и нырнула в чулан, где тихо посапывала Линк.
Глава 2
Ах, совсем не такого приема ожидал Заяц!
И совсем растерялся, не зная, что делать с ужасным Злыдняклютом, занявшим его прекрасный Дом!
Он устроился на куче прошлогодних листьев, сложил лапки и с грустью посмотрел на запертую дверь…
Приступ сжимал горло, колол тело ледяными иглами, жег глаза. Такие знакомые, почти родные ощущения. А я-то думал, что все в прошлом. Как бы не так! Стоило явиться в мой дом незваным гостям, стоило увидеть женское тело. Узкую спину и разметавшиеся волосы. Зачем только пошел к заброшенному крылу? Поддался глупой жалости, не к наглой девице, конечно. К ребенку. Неужели девочка, прячущаяся за юбку этой Софии – дочь брата? А значит, племянница…
От того и кольнула нутро давно забытая жалость, заставила подойти к слабо освещенному окну. Я всего лишь хотел предложить хлеб и сыр для девочки. А в том окне была она – без одежды, закутанная в лунный свет, словно в вуаль. С узкой спиной, золотистой кожей и ямочками на пояснице.
Она оказалась не такой. Совсем не такой, как я представил, услышав имя София Лэнг. Ожидал, что увижу девицу во вкусе брата. По крайней мере, раньше он любил девушек высоких, изысканных и родовитых. Таких, что приезжали в академию с личным водителем, и тот держал бежевый зонтик с оборками, пока хозяйка преодолевала десять шагов до ступенек. Таких, что носили платья приглушенных тонов с тиснонским кружевом по вороту, тонкие перчатки в любое время года и лаконичные жемчужные подвески. Таких, что всегда завтракали яйцом пашот со спаржей и никогда не ели сладости, дабы не испортить фигуру.
Девчонка, стоящая на пороге, точно не вписывалась в любимый формат Гордона. Она оказалась невысокой, большеротой, с глазами, цвет которых было не разобрать в сумерках, и явной россыпью золотых веснушек на вздернутом носу. Из-под сдвинутой на бок бархатной шапочки выбивались буйные кудряшки – рыжие даже в сумерках. Платье синее, сверху – малиновая накидка, с белым мехом по краю, на ткани примостилась брошь в виде крупного цветка – яркая, кричащая. Перчаток не было. Жемчуга – тоже.
Трудно поверить, что именно эта особа стала женой моего брата. Гордон всегда выбирал самое дорогое, и каким немыслимым образом причислил к этому Софию – было непонятно. Судя по всему, девушка еще и босячка, раз после расставания с супругом приехала в эту глушь, на развалины старого дома.
В общем, девица вызывала недоумение. Ребенка я не рассмотрел, она пряталась за синюю юбку, и я видел лишь бледную ладошку да край щеки. Лишь по одежде определил, что это девочка.
Впрочем, мне не было дела ни до самой Софии, ни до ребенка. Я желал лишь одного, чтобы незваные гостьи как можно скорее убрались из моего дома и не нарушили благословенный покой.
И зачем только подошел к тому окну?
Потому что в свете свечи, с распушенными волосами она оказалась совсем другой. Белая кожа светилась, а золотые веснушки на плечах и спине хотелось тронуть губами, лизнуть, как коричневый сахар на ванильном пирожном. Она вся была словно присыпана солнечными искорками…
В пыльное окно было видно лишь узкую спину, плечи, волосы, но этого хватило, чтобы воображение нарисовало остальное.
И сразу пришла боль, кольнула в виски. Я зашвырнул подношение в кусты и бегом отправился к себе, молясь, чтобы приступ не свалил раньше, чем доберусь до комнаты. Хлопнул дверью, опустил засов, метнулся к комоду. Торопясь, вытащил пузырек, глотнул мутную жидкость. Противная горечь разлилась по горлу словно отрава. Хотя это и есть отрава. Сейчас, сейчас, должно подействовать… Только бы подействовало! Даже вытяжка мандрагоры не всегда справлялась с моими приступами. Боль уже лизала тело изнутри, чуть-чуть – и вцепится зубами, отгрызая куски. И следом навалился страх. Ужас перед предстоящей агонией. Привыкнуть к этому невозможно, как и перестать бояться. Страх – извечный мой спутник. А все из-за девки! Зачем она явилась сюда, зачем приехала? Ведь я почти научился себя контролировать, почти справился! А один взгляд сквозь мутное стекло – и вот он снова, приступ во всей красе.
Не сдержался, упал на колени, сдавливая руками виски. Казалось, голова вот-вот треснет, разорвется, как переспелый арбуз, и наружу полезут мозги. Или это уже случилось? По ощущениям так и есть. Надо в подвал…
Покосился на ящик комода, желая выпить второй пузырек. Но нельзя. Надо продержаться на одном. Ползком двинулся к лестнице, подняться уже не мог. Тело дрожало, мороз сжирал внутренности, сухожилия и мышцы.
Почему в этой лестнице столько ступенек?
Перевалился через порог комнаты и ногой толкнул дверь. От простого движения внутри снова взорвалась боль, и я взвыл, не сдержавшись. Почти ничего не видя из-за пелены перед глазами, осмотрел печати на руках и груди. Спину, понятно, не видно, но вроде все на месте. Только бы не рвануло…
Агония заставляла кататься по ледяному полу и скулить, но я этого почти не понимал… Лишь билась внутри мысль: «Проклятая девка. Проклятая девка, что явилась сюда и спровоцировала приступ. Чтоб она в помойную яму провалилась…».
***
Проснулась я от голода, что и неудивительно. Осторожно отодвинула свернувшуюся под боком Линк и поднялась. Потянулась, выходя из чулана, зажмурилась. Утренний свет заливал холл, и сейчас в нем не было ничего пугающего. Просто захламленное помещение. Когда-то даже красивое. Я рассмотрела узор на штукатурке и сбитую лепнину на потолке. Да, много лет назад это был роскошный дом.
Распахнула окна, улыбаясь. Солнечный свет хлынул, стоило убрать мутную преграду, и словно обнял, наполняя теплом и счастьем. Против воли я тихонько рассмеялась, глядя на заброшенный сад и ряды, на которых когда-то рос виноград. Земля стояла пустая, но из-под нее уже пробивались узкие травинки. В столице еще лежит снег, а здесь невыносимо пахнет весной, столь сладкой, что хочется черпать ее ложкой, словно тягучий мед!
Ну вот, снова я о еде!
Улыбаясь, вернулась к Линк. Будить девочку не хотелось, но я не могла оставить ее здесь одну. Лестница пусть и завалена непонятно чем, но Линк такая любопытная, может и залезть наверх! Ей нравится неизведанное, к тому же, замечтавшись, девочка не всегда понимает, что делает. Как раз перед отъездом из Лангранж-Холла я сняла Линк с подоконника второго этажа. Она улыбалась, рассматривая камни внизу, и на мой испуг лишь пожала плечами.
К тому же… сосед. Странный и страшный. Оставить рядом с ним ребенка я точно не решусь.
– Милая, просыпайся. – Погладила худенькое плечико. – Ну, давай же, открой глазки.
Линк сонно моргнула.
– Уже утро? – зевая, спросила она.
– Да, моя хорошая, утро. И мы с тобой отправимся в город. Там есть чудесная кофейня мадам Леон, думаю, у нее найдется вкусное пирожное для одной замечательной девочки.
– Пирожное? – Голубые глаза мигом утратили сонную дымку и загорелись. – С кремом?
– Точно, – рассмеялась я. Я дразнила Линк сладкоежкой, за сладости она была готова на все. Так что придется потратить часть вырученных монет на посещение мадам Леон. – Но только если ты немедленно встанешь, умоешься и приведешь себя в порядок.
– Я уже не сплю!
Линк вскочила и пошатнулась, я поддержала ее. Конечно, она шатается со сна, а не из-за болезни… нет-нет! Просто слишком быстро поднялась!
Я пригладила темные кудряшки девочки и улыбнулась.
– Тогда бегом умываться!
Пока Линк сосредоточенно плескалась возле крана и терла ладошками сонную мордашку, я вытащила из сумки второе платье. Оно было тонкое и легкое, в мелкий красный цветочек и с короткими руками. На севере такое не надеть до самой середины лета – слишком холодно. А здесь, надеюсь, сойдет. Мне хотелось света, а платье было ярко-желтым, то что нужно для поднятия настроения! Теплая малиновая накидка и круглая бархатная шляпка завершили образ.
Через полчаса мы вышли из дверей и оглянулись на Оливковую рощу. Сейчас, в свете утра, я смогла наконец рассмотреть его. Это был добротный двухэтажный дом, разделенный на две половины – северную и южную. Первая казалась более-менее обжитой, хотя и выглядела странно. Светлую штукатурку залепили темные накладки, темно-синяя краска на окнах и дверях придавала мрачный вид. Казалось, что все здесь сделано без оглядки на красоту и внешнюю привлекательность. Тому, кто приколачивал доски, красил и чинил это жилище, было наплевать, как будет выглядеть его работа. И поэтому сейчас северная половина смотрелась мрачно, пугающе и чуть-чуть нелепо. Словно светлый дом, как и самого дикаря, обезобразили шрамами…
Южная половина и вовсе оказалась заброшенной. На крыше торчал обломок трубы, сама крыша прохудившаяся, в окнах на втором этаже нет стекол, хорошо хоть впереди лето! Стены обшарпанные и густо заросшие диким виноградом, на лозе уже набухают листья. Под черепицей прилепились птичьи гнезда, кажется, пустые. Скрипучая дверь открывается с трудом. Из кухни имеется выход на небольшую террасу – тоже грязную и по щиколотку занесенную прошлогодней листвой.
Да, не такой дом я ожидала увидеть.
– Мы теперь здесь будем жить? – слегка растерянно протянула Линк. При ярком свете наше новое пристанище выглядело удручающе.
– Да, милая. – Я ободряюще сжала ее ладошку. – Не бойся, мы наведем здесь порядок, и здесь станет красиво.
– А я не боюсь, – тихо пробормотала девочка, жмурясь. – К тому же… мне здесь нравится. Южный Ветер говорит, что нам тут будет тепло.
Я обрадованно присела рядом с девочкой. Поправила синюю вязаную шапочку на ее голове.
– Линк, ты ведь помнишь, что я тебе говорила? – Заглянула в прозрачные голубые глаза. – Помнишь? Про… волшебство?
– Да. – Девочка кивнула, закусив губу. – Я не буду так делать.
С трудом сдержала желание прижать ее к себе. Изо всех сил, так, чтобы почувствовать биение маленького сердечка. Но не стоит. Линк такие проявления чувств только пугают.
– Идем. – Я поднялась. – Южный Ветер готов к приключениям?
– Да! – подпрыгнула девочка.
Выходя за ограду, я еще раз оглянулась на северную часть дома. Но она стояла темной и безмолвной, наверное, сосед еще спал.
***
Городок оказался совсем маленьким. По словам все того же водителя, здесь проживало всего три сотни человек, по меркам столицы – очень мало. Тихий и насквозь провинциальный Дэйлиш продувался ветром с берега южного моря и заманивал струйками дыма из аккуратных печных труб. Одно- и двухэтажные домики с красными черепичными крышами были густо оплетены стеблями дикой розы, что уже сейчас темнели листочками. В стороне от города я успела увидеть оливковые рощи, виноградники и пастбища с белыми облачками овец и желтобрюхов, которых разводили на юге.
Возле домиков Дэйлиша теснились палисадники, ярко раскрашенные ставни закрывали окна от яркого южного солнца, согревающего почву. Несколько улочек, опрятные кофейни и магазинчики, памятники предкам на площади. По обычаю королевства на востоке городка – невысокий храм Духов, в котором днем и ночью теплятся лампады, а крышу обвивают огоньки, чтобы заблудшие всегда нашли путь во тьме.
На подоконниках и оградах домов грели пузо толстые коты, которых здесь оказалось в изобилии, на крышах вертелись забавные флюгеры, изображающие птиц. Маленький, сонный, провинциальный городок, лишенный важности столицы и ее высокомерия. Мне здесь понравилось.
Линк с любопытством вертела головой, ее глаза блестели от новых впечатлений.
– Вы заблудились? – окликнул женский голос, и я подняла глаза.
Мы стояли возле кофейни, об этом говорили ароматные запахи и покачивающееся на цепях изображение чашечки. От нарисованной картинки струился ароматный пар, заманивающий посетителей внутрь. А из распахнутых ставень на втором этаже нас рассматривала женщина. Круглолицая, с веселыми темными глазами и волосами, стянутыми в пучок на затылке. С доброжелательной улыбкой я подошла ближе.
– Я ищу скупщика ценностей. Не подскажете, как к нему попасть?
– Почему же не подскажу, еще как подскажу! – живо отозвалась женщина и махнула рукой. – Вон там старый Грум и живет, там же и посетителей принимает! Все находки к нему и тащат!
– Находки?
– Ну да, осколки. Вы же понимаете?
Женщина понизила голос, а я торопливо кивнула. Осколки. Да, я понимала.
– И что, часто их тут находят?
– Бывает. Не то что на южных границах, конечно, все же мы в стороне от основного пути тех самых… – Женщина нахмурилась и тряхнула головой, снова улыбнувшись. – Да что это я! Меня зовут Марта Леон, я хозяйка этой кофейни. А вы надолго в Дэйлиш?
– Истра Леон! – всплеснула я руками. – Я видела завлекалку в кэбе, что вез нас сюда! Признаться, все ночь не спала, думая о ваших пирожных. Я обязательно загляну в кофейню на обратном пути…
– Что вы, что вы! – Марта замахала руками. Она вообще была эмоциональной, как и все южане, активно жестикулировала и много улыбалась. Совершенно непохожа на столичных снобов. – Заходите прямо сейчас! На улице ужасный холод! А у меня уже готов кофе и эклеры, вы должны их отведать!
Я рассмеялась, услышав про «ужасный холод». Не знаю, как южанам, а мне утро показалось теплым, я даже раскраснелась от быстрой ходьбы. Линк схватила мой рукав, отчаянно дергая и шумно сглатывая слюну. Ну, конечно, ведь прозвучало волшебное слово «эклеры»!
Марта махнула рукой.
– Вот и дочь ваша уже готова их попробовать, правда, красавица?
– Да, истра! – жарко отозвалась моя сладкоежка.
Я вздохнула.
– Простите, мадам Леон, но, к сожалению, прежде мне нужно повидать скупщика… Понимаете, дорога была дальней, я слегка истратилась…
– Ду́хи с вами, дорогая, вы о деньгах? Не переживайте, что вы! Я с удовольствием угощу вас!
– Не надо, я заплачу, только вот… – залепетала я, растерявшись. В Кронвельгарде никто не угощает незнакомцев сладостями! Да что там, чужаков в столице и на порог не пускают!
– Входите немедленно, дорогая, вон туда, под вывеску! – скомандовала Марта, отмахиваясь от моих возражений. – Не вздумайте сбежать, иначе я помчусь за вами по всей Лавандовой улице, убеждая отведать мой эклер! Соседи решат, что старая Марта совсем выжила из ума!
Я против воли рассмеялась и кивнула. Старой эта энергичная женщина точно не выглядела! За углом дома была еще одна вывеска с изящными загогулинами. «Ваниль и корица» – так называлась кофейня. В стеклянной витрине глянцево блестели шоколадом лакомства, вызывая обильное слюноотделение у прохожих. Над дверью гостеприимно звякнул колокольчик, когда мы вошли. В кофейне было тихо, видимо, основные посетители подтянутся позже. Здесь стояло несколько столов, сладко пахло ванилью и выпечкой. На стенах радовали глаз пейзажи с изображением лавандовых полей и виноградников, в углу вилась лестница на второй этаж. Очевидно, как и многие владельцы магазинов и кофеен, хозяйка жила здесь же – в комнате наверху.
Навстречу уже неслась сама истра, и я смогла рассмотреть ее лучше. Высокая и статная, в молодости, несомненно, удивительная красавица. Впрочем, сейчас тоже, хотя морщинки уже разбегались лучиками от глаз женщины, а в темных волосах серебрилась седина. Но это совсем не портило Марту, а лишь добавляло изюминки. Одета Марта была в темно-зеленое платье, сверху белел передник с игривыми оборками.
– А вот и вы! – воскликнула она так, словно ждала нас пару лет.
– Меня зовут София. – Я улыбнулась. – А это Линк.
– Доброе утро, истра, – вежливо произнесла девочка, присев.
Марта рассмеялась.
– Сразу видно, что вы не местные! Здесь все зовут меня по имени, никаких истр! Для этого я слишком молода. Ну, идемте же, кофе уже готов!
Она усадила нас за столик, накрытый красивой скатертью в красную и белую клетку. Из двери высунулся парнишка, похлопал глазами при виде нас.
– Марта, сколько ванильных булок сегодня выпекать?
– Риф, ты спрашиваешь это каждый день! – возмутилась хозяйка. – И всегда я говорю одно и то же! Сколько можно?
– Э, два десятка? – поскреб затылок парень.
– Сгинь! – велела Марта и обернулась к нам.
– Жуткий бездельник! Работает у меня уже год и не знает, сколько ванильных булочек ставить в печь! Лентяй!
– Я все слышу! – заорал с кухни Риф.
– А я говорю правду! – крикнула Марта и закатила глаза. Щелкнула пальцами, и стеклянный купол над лакомствами поднялся, а к нам на стол переместилась тарелочка с эклерами, миндальным печеньем и шоколадными конфетами. Фыркая, как рассерженный кот, вплыл пузатый кофейник, следом – изящный сливочник и тонкие чашечки. Потом, покрутившись над витриной, появилась большая кружка с какао. Все это разместилось на нашем столе, и Линк восторженно захлопала в ладоши. Кофейня истры Леон была живой.
– Кушай, милая, не стесняйся, – улыбнулась Марта девочке. На миг кольнул страх, что внимательная хозяйка рассмотрит в Линк ненужное. Но Марта лишь снова улыбнулась. Впрочем, переживала я зря, моя крошка ничем не выделяется из толпы детишек. Разве что слишком яркими глазами, так ведь это не преступление.
– Вы тоже.
К счастью Марта уже смотрела на меня. Кофе булькнул, наливаясь в тонкие чашечки, я сделала осторожный глоток и зажмурилась от удовольствия.
– Великолепно!
– Спасибо, дорогая! Знаете, в нашем городе мало кто может оценить хороший кофе! Местные жители предпочитают чай или вино. Так что заходите ко мне почаще! Вы ведь не проездом? Где вы остановились?
Я улыбнулась вопросам, что сыпались из женщины, как мука из дыры в мешке – обильно и без остановки.
– Мы приехали вчера, но, думаю, задержимся в Дэйлише на некоторое время. Линк полезен местный воздух.
Марта понятливо кивнула и, к моему облегчению, не стала уточнять.
– Вы ведь с севера? Из столицы?
– Как вы узнали? – округлила я глаза.