Хищник в России

Обращение с ружьем требовало большого искусства, так как охотник должен был перед его применением изучить закономерности перемещения живой мишени, выбрать угол опережения прицеливания и угадать самый удобный момент для выстрела.

Покончив с экипировкой, инопланетянин выбрался из челнока.

Тонко взвыли размягчители почвы, и челнок стал зарываться в землю. Вскоре на поверхности осталась одна подвижная антенна.

Включив антиграв, Предейтор набрал высоту.

Примерно через километр лес кончился. Охотник увидел дорогу. Один ее конец заворачивал за ближний выступ леса, другой упирался в сооруженный землянами объект.

Предейтор описал над объектом круг с работающим сканером. Анализатор жадно поглотил данные разведки и, подпитываемый сведениями о прошлых экспедициях из накопителя информации челнока, выдал первые результаты.

На дисплее боевого шлема оранжевыми пульсирующими штрихами высветились предметы повышенной опасности – автоматы Калашникова у людей на вышках и провода высокого напряжения. Предейтор довольно заурчал: он сразу же наткнулся на воинов с опасным оружием. Однажды из такого же был ранен его нерасторопный соплеменник. Провода под напряжением тоже важный момент. В одной из неудачных экспедиций на Землю охотник потерял инициативу именно после поражения электрическим током. Немного разочаровывали показатели боевого духа воинов. Добыча такой дичи не принесла бы большой славы.

Невидимый в своем светоотражающем камуфляже, пришелец опустился на крышу здания в пределах внутренних ограждений и немного понаблюдал за людьми внизу. Они не носили оружия, но среди них встречалось немало особей с повышенным коэффициентом агрессивности. Предейтор попытался разобраться, куда же он попал. Так как логика мышления инопланетянина была иной, чем у землян, его выводы носили своеобразный характер.

Он предположил, что местные воины из-за технической отсталости земной цивилизации еще не научились определять ценность побежденного противника по черепу и фрагментам позвоночника. Для доказательства своего профессионального превосходства над товарищами по оружию им приходится отчасти пленить воинов из вражеских племен. В то время как каста воинов участвует в схватках, более низкая по своему общественному положению каста охранников присматривает за пленными. Вот почему у многих пленных боевой дух и агрессивность выше, чем у охранников.

Предейтор обрадовался своему везению. Достаточно нанести удар по скоплению трофеев и сюда примчатся их разъяренные хозяева.

Заканчивая разведку, Охотник перелетел на крышу самого высокого строения за пределами ограждений. Тепловое зрение зафиксировало продолговатый механизм внизу и красноватый силуэт дичи. Дичь была крупной, агрессивной и вооружена короткоствольным оружием. Подойдя к механизму, она положила на него конечность. Под внешней оболочкой этой штуковины сканер засек еще две единицы дичи. Одна из них также с оружием и по своим характеристикам не уступала той, что находилась снаружи. Другая, в кресле перед рычагами управления, имела более скромные показатели. Идентификатор дал разъяснение насчет продолговатого механизма:

«Нерациональное средство передвижения по твердым, гладким поверхностям, оснащенное примитивным двигателем внутреннего сгорания».

На экран попал новый красноватый многооттеночный силуэт. Блок слежения взял его под контроль, увеличил и передал прощупать анализатору.

Какая агрессивность! Какое мощное излучение опасности! Словом, восхитительный экземпляр. Единственное омрачающее обстоятельство – отсутствие у дичи оружия…

Юрдусов был доволен. Он не зря потерял время и деньги, пробивая свидание с братом. На середине пути к машине его охватила непонятная тревога. Авторитет остановился и огляделся вокруг. Ничего. Абсолютно ничего подозрительного. Но внутренний голос продолжал твердить об опасности. Патрон прислушался к себе внимательнее. Холодком тревоги веяло сверху. Он вонзался в темя, прокалывал мозг, струился по шее, ребрам, позвоночнику, растекался по внутренностям, спускался по ногам до самых кончиков пальцев.

Юрдусов пробежал взглядом по кирпичной стене фасада административного корпуса снизу вверх и увидел странное переливчатое пятно над крышей. Очертаниями оно напоминало гигантскую уродливую фигуру.

Определив, что человек почувствовал его присутствие, Охотник поменял позицию. Острое чутье дичи только повысило ее привлекательность и подогрело охотничий азарт Предейтора.

Патрон протер глаза. Пятно исчезло и сразу на душе стало спокойнее. Недоуменно пожимая плечами, он поспешил к автомобилю и скользнул в предупредительно распахнутую телохранителем дверцу.

Покрытие дороги давно не ремонтировалось. Скоростная иномарка тряслась на выбоинах российской глубинки, не имея возможности разогнаться как следует. В салоне играла магнитола. Юрдусов смаковал сигарету, шофер поругивал дорогу, телохранители, молча, таращились в окна.

Охотник опустился на одинокий холм метрах в тридцати от дороги. Казалось, сама природа помогает ему максимально проявить себя, создав выгодную позицию. Он прикинул очередность своих действий. Для начала требовалось остановить примитивную каракатицу, в которой дичь изволила перемещаться. У допотопного изобретения существовало множество уязвимых точек. Охотник выбрал левое переднее колесо.

Повинуясь телепатической команде, лазер вспорол шину по касательной к ободу диска. Автомобиль тряхнуло и стало заносить. Однако сухая погода и малая скорость не дали силам инерции сбросить его с дороги.

Телохранители Юрдусова первыми вывалились из кабины. Две пары глаз, обшарили местность.

Вокруг было чисто.

Из машины выпрыгнул водитель. Увидев поврежденное лазером колесо, он протяжно засвистел.

– Что там? – спросил Юрдусов, выбираясь наружу последним.

– Бесовщина какая-то. – Водитель постучал носком туфли по исковерканной покрышке. – Гдядите сами.

Все четверо склонились над колесом.

Телохранитель с коротким рыжим ежиком волос на голове свободной от оружия рукой озадаченно потер лоб и признался:

– Впервые такое вижу.

– Я тоже, – вторил ему кривоногий напарник..

– Ставь запаску, ехать надо, – приказал Патрон шоферу, положив конец завязавшемуся было обмену впечатлениями, и отошел к дальней обочине справить малую нужду.

Водитель полез в багажник за запаской. Телохранители подались к примеченному на дороге за широкой кормой автомобиля куску резины, срезанному лазером.

– Паленым пахнет, – сказал кривоногий, принюхиваясь к находке.

Парочка с новым приливом усердия продолжила поиски. В широкой выбоине, наспех засыпанной щебнем, она наткнулась на стекловидную бороздку. Рыжий выковырнул из выбоины оплавленный камешек покрупнее, но не придумал ничего лучшего как показать его вместе с куском от покрышки Патрону.

– Неси хозяину, – на правах старшего велел он напарнику, одновременно указывая пальцем на одинокий холм за обочиной. – А я на всякий случай до того бугра прогуляюсь.

Маршрут прогулки он выбрал со смыслом. Кроме указанного места, рельеф вокруг был идеально ровным, а в низкорослой траве могли укрыться разве что мелкие грызуны.

Оправившись, Юрдусов сунул в рот очередную сигарету. Поднеся к ней зажигалку, он почувствовал знакомый холодок. Взгляд, посланный поверх автомобиля, устремился к одинокому холму. Сконцентрировать внимание на нем Патрону помешал кривоногий с находками…

Предейтор привел ружье в боевое положение и вывел на дисплей сетку прицела. Компьютер увеличил фигуру водителя. Анализатор черными штрихами обозначил на ней точки быстрого умерщвления. Охотник намеренно выбрал из них самую сложную для поражения – в области первых позвонков шеи. В глазах инопланетянина водитель выглядел посредственной добычей, и он задумал удивить Комиссию не самим трофеем, а своим умением в совершенстве владеть ружьем.

Когда водитель присел, чтобы поддомкратить поврежденное колесо, ружье выстрелило. Бедняга ткнулся носом в крыло и сполз на землю. Звук выстрела был таким слабым, что даже самое чуткое человеческое ухо вряд ли бы различило его на удалении более десяти метров от холма, в то время как до дороги было не менее тридцати.

Рыжий телохранитель в своем приличном костюме и дорогих штиблетах не испытывал большого восторга от необходимости тащиться три десятка метров по целине. Однако проверить подозртительное место было его долгом. Желая как-то сократить себе путь по бездорожью, он вернулся к машине, откуда от дорожной насыпи до холма было ближе всего. Обогнув открытый багажник иномарки, он увидел скорчившегося у ее переднего крыла водителя. Парень не подавал признаков жизни. Из его шеи прямо под затылочной костью торчал продолговатый предмет серебристого цвета по форме похожий на колпачковый наконечник спортивной стрелы с коротким хвостовиком. Из-под наконечника сочилась кровь.

Переступив через невостребованный домкрат, рыжий схватил водителя за плечо и повернул к себе лицом. Его передернуло от отвращения: из глаз, носа, щек и приоткрытого рта мертвеца торчало множество окровавленных игл.

В прыжке, достойном самого Маугли, телохранитель сделал поворот в сторону поросшей желтеющей травой равнины, окантованной желто-зеленой полосой осеннего леса.

За обочиной было чисто. Чисто, как и после случая с колесом. Однако водителя кто-то убил. Убил странной штуковиной больше похожей на вещь из арсенала индейца времен покорения Дикого Запада, чем на оружие современного киллера.

«Где же ты залег, волчара? – бормотал рыжий. – Высунься только, и мы посмотрим, кто кого из нас отимеет».

Из-за подгоняемого ветром одинокого облака выглянуло по-летнему блаженно теплое солнце. Оно спряталось еще до аварии с машиной и теперь опять засияло в небе, преподнеся рыжему новую головоломку. С вершины холма к дороге скользнула огромная тень, похожая на уродливую человеческую фигуру. Тень существовала сама по себе, без всякого намека на объект, которому могла бы принадлежать.

На самом деле ничего сверхестественного в этом не было. Камуфляж, основанный на эффекте отражения света, в солнечную погоду на открытом месте не мог избавить инопланетянина от собственной тени. Ее-то и заметил телохранитель. И так как солнце стояло слева за его спиной, косая тень мчалась ногами вперед.

Силясь получше разглядеть непонятное явление, телохранитель подался ближе к краю дорожной насыпи. Отсюда ему впервые удалось различить движущийся по воздуху впереди тени причудливый переливчатый сгусток тумана. Он не верил ни в бога ни в черта, ни в призраков поэтому принял его за атмосферный феномен. Вскоре рыжему показалось, что он не только видит тень и гигантские следы, оставляемые в траве «феноменом», но и слышит тяжелую поступь.

Это было уж слишком.

Указательный палец телохранителя перескочил со спусковой скобы пистолета на спусковой крючок.

Охотник опередил его. Запрыгнув на насыпь, он до первого выстрела, словно цыпленка, сбил почти стокилограммового детину с ног. Взмахнув руками, рыжий с реактивной скоростью врезался спиной в дверцу автомобиля. Сила инерции вышибла пистолет из его кулака. Пролетев над кабиной, тот упал к ногам Юрдусова.

Глухой удар человеческого тела о кузов машины и пистолет отвлекли внимание Патрона от находок. Но широкая спина, оперативно прикрывшего его кривоногого, перекрыла авторитету обзор в направлении машины прежде, чем он разглядел что-либо. Тем не менее он немедленно вспомнил о беспричинном, как тогда ему показалось, холодке тревоги, совсем недавно дважды пробежавшем по его телу, и связал его воедино с остальными событиями, произошедшими с тех пор, как он простился с Челнодаровым. Выходит, причина была. Его заказали, а он, идиот, отнесся к сигналу опасности своего подсознания так беспечно…

– За насыпь! – укрепила в верности его запоздалой догадки команда кривоногого.

Юрдусов по-волчьи зло щелкнул зубами. Ему было легче умереть, чем показать свою задницу врагу. Гордыня взяла верх. Схватив пистолет рыжего, он с криком «прикрой» метнулся к машине.

Секундой раньше Охотник на глазах криврноого поднял полуживого рыжего охранника за шею над землей и всадил ему свой страшный двухклинковый нож в подреберье. Рыжий, будто выворачиваемый на изнанку рвотным рефлексом, задергался и заперхал кровью.

Отшвырнув умирающего в сторону, пришелец повернулся всем своим фронтом к дороге, и кривоногий наконец различил его смутные двух с половиной метровые мозаичные очертания.

Грянули выстрелы.

Первая пуля проскочила между электронной пушкой и головой Предейтора, вторая разнесла термодатчик на лицевой маске.

Понесенный урон напомнил Охотнику об осторожности.

Рубиновые лучи лазерного указателя прицела потянулись к пятившейся к краю дорожной насыпи дичи. Сухо ухнула электронная пушка. Ее заряд снес плечо кривоногого до самой шеи вместе с лопаткой, ключицей, рукой и пистолетом.

Телохранитель свалился под насыпь.

К тому времени Юрдусов уже сидел на корточках перед радиатором автомобиля. Вместе с выстрелом электроннной пушки, он вскочил на ноги, готовый изрешетить врага.

У края дорожной насыпи, где только что стоял кривоногий, в валялась рука с пистолетом. От фаланг пальцев до плечевой кости она сохранилась целиком, а выше то, что от нее осталось, больше всего напоминало кусок не сгоревшего до конца полена. По другую сторону машины лежал водитель с обезображенным лицом, у края насыпи распластался бездыханный рыжий.

Юрдусов водил пистолетом из стороны в сторону, не находя врага и гадая, кто осмелился на него поднять руку. Не иначе как ФСБ. Больше некому. Вся областная верхушка, кроме нового начальника чекистов, им давно куплена. У этого полковника на него большой зуб, а улик наковырять слабо. Вот и устроил беспредел…

Его логические построения смешались в кашу, когда Патрон заметил мозаичного призрака. Он тряхнул головой. Но вместо того, чтобы исчезнуть, призрак зашипел, по нему в различных направлениях пробежали тонкие извилистые ручейки голубоватого света, превращая плохо различимую фигуру, как будто сотканную из мозаичного тумана, в реальное неведомое двуногое существо, огромное и ужасное. Разглядеть его толком Патрону не довелось. Перепачканный кровью двухклинковый нож на запястье обтянутой блестящей чешуей лапы чудовища произвел на уголовного авторитета слишком сильное впечатление. Вопрос, кто перед ним, отошел на второй план. Ход событий убеждал, что по-хорошему с ним не разойтись, и пережить эту встречу сможет только один из них. Шанс выжить, по мнению Юрдусова, был всегда выше у стреляющего первым.

С криком «сдохни, тварь!» он прицелился в чудовище.

Быстрота реакции спасла Охотника от новой угрозы попасть под плотный огонь с близкого расстояния. Срезанная бледно-сиреневым лучом лазера голова Юрдусова упала на капот роскошной иномарки. Из шеи, рухнувшего следом тела, словно из горлышка опрокинутой бутылки, плеснула кровь…

Предейтор взял голову за волосы и поднес к лицевой маске. С наслаждением, понятным только обладателю инфракрасного зрения, он наблюдал, как многооттеночные разливы красного цвета, сливаясь, утрачивали четкость, бледнели и последовательно замещались, синим, потом черным цветом.

Славный трофей! Добыча сражалась храбро и целеустремленно, до последнего сохраняя волю к победе. Она намеревалась расстрелять его в упор, чего вполне довольно, чтобы не ставить под сомнение правомерность применения лазера.

Щеткин с нетерпением дожидался Челнодарова. Ему хотелось скорее узнать, как зам провернул навязанное Матвейчуком свидание.

Откровенно говоря, он всегда завидовал умению главного оперативника с легкостью обстряпать любое дельце с душком. У Щеткина так не получалось. Редко обходилось без волнений, страхов, неуверенности и переживаний. Короче, без лишней порчи нервов. Такова его доля. Он – рабочая лошадка, а Челнодаров лиса. Хваток, хитер, пронырлив, а везуч, прохвост, чуть ли не до абсурда.

Оперативник вернулся, довольно потирая руки, и сообщил:

– Отчалил мафиози в своем лимузине, и как гора с плеч.

Щеткин жаждал подробностей.

– Присядь, – предложил он заму, – и расскажи по порядку.

От стула Челнодаров отказался, посетовав на избыточный вес. Спасение от него одно – движение, движение и еще раз движение. Так и расхаживал по кабинету в течение всего рассказа.

– Точно, никто Патрона не разглядел? – допытывался Щеткин.

– Никто, кроме моего шныря. А он могила, ручаюсь… – Задержавшись у окна, Челнодаров отвел пальцем гардину. – О, смотри-ка, грузовичок наш ползет. Ты, случайно, не знаешь, куда?

Щеткин закатил глаза. Ну зам! Блоху мимо себя не пропустит.

– На станцию за шпагатом, – удовлетворил он любопытство оперативника и вернулся к начальной теме разговора. – Кстати, коль речь о шныре зашла. Ты зачем Кулика подставил?

– Почему подставил? Он драку затеял, это серьезное нарушение.

– Рассказывай! Еще побожись, будто Елкин на его место случайно попал.

Наступила пауза.

Повздыхав маленько, Челнодаров начал каяться:

– Что ж, не отрицаю, грешен. Понимаешь, обстановка благоприятная сложилась. – Голос подполковника креп, обретал уверенность. – Бесспорно, вопрос следовало с тобой согласовать, да что-то постоянно мешало. То у тебя народ, то у меня. Текучка, прочая рутина. В общем, к нашему заму по воспитательной работе и кадрам Железняку родичи Елкина на прием попали. Намекали ему, намекали, что паренек их менее пыльной работы достоин. До него же пока дойдет… Железняк, одним словом. Я и вмешался. Да что ты меня мытаришь, в самом-то деле? Или не в одной стране живем? У нас же испокон веков так. Собираешься жить на одну зарплату, считай, достойная жизнь мимо твоей задницы проскочила. Особенно у мужиков при должностях. Жену обеспечь, детей устрой, родственникам помоги, для любовницы особый тайный фонд создай. И все они не у Кулика, а у нас с тобой на шее сидят. А зарплаты одной на всех маловато. Верно? – Щеткин промолчал. – Словом, у меня в сейфе для тебя отложено.

И Щеткин, проклиная себя в душе, отступил.

Вот ведь черт крученый! Опутал красноречием, подвел базу, убедил, купил, отбил охоту спорить. Допустим, он заартачится. А толку? Действительно, дураком выглядеть будет и в дураках останется, без доли то есть. И что, собственно, рокировка Кулик-Елкин по сравнению с организацией ими с подачи Матвейчука сегодняшней встречи Юрдусовых? Так, мелкая шалость.

Вспомнив о Юрдусовых, Щеткин вдруг подумал о том, что должно было прийти ему в голову намного раньше.

– Послушай, зам, неужто Патрон столько бабла отвалил лишь за возможность с братцем обняться? – не замедлил он поделиться своими новыми опасениями с Челнодаровым. – За этим должно крыться что-то еще.

У застигнутого врасплох опера шарики в черепной коробке забегали, завертелись. Признаться, он не столько опешил от вопроса, сколько от удивления, что первым не задал его себе сам.

– Не исключено, – задумчиво произгнс Челнодаров.

– А если разговор шел о побеге?

– Вон ты куда клонишь. – Оперативник снисходительно усмехнулся. – На сей счет будь спокоен. Мимо Челнодарова не проскочишь. У меня в каждом отряде агентура. Зек только подумать о чем-то собирается, а мне уже известно о чем. Вспомни, когда у нас последнее ЧП было?

Не вспомнил Щеткин, помешали. Через открытую форточку в кабинет вкатились звуки, похожие на отдаленные выстрелы.

– Слыхал? – насторожился начальник колонии.

– Пацаны из пугачей палят. Да успокойся ты. Знаю, о Юрдусове подумал. – Челнодаров вплотную подошел к столу и понизил голос. – Нам теперь до него дела нет. Ну приезжал, ну просил. Мы, понятно, отказали. Куда он потом подался и чем занимался, нас не касается.

– Вдруг брат ему что-то передал. И по этому «что-то» догадаться можно, где он побывал, – не унимался Щеткин.

Челнодаров сделал недовольный жест.

– Раскаркался! Еще ничего не случилось, а ты нам уже могилу роешь. Что можно передать из зоны? Скорее наоборот. Скорее Патрон мог передать что-то Хмурому. Если так, я скоро узнаю что.

Опять Челнодаров брал верх. Вечно так. О чем бы ни начали, последнее слово всегда за ним.

По инерции Щеткин продолжал упрямиться:

– А скажи мне, Иваныч. Пожелай ты, к примеру, зека из зоны вытащить, что бы предпринял?

– Если ты имеешь в виду нашу колонию, то пришил бы себе крылышки и ночью тихонько вынес в клювике.

– Хоть ты и шутишь, а в этом кое-что есть, – оживился Щеткин.

Скорчив кислую мину, Челнодаров упал на стул.

– Не морочь голову. Ты, сдается мне, боевиков насмотрелся.

– У Патрона, чай, тоже телик имеется.

Челнодаров прикрыл глаза и стал массировать пальцами виски.

– Голова разболелась, – пожаловался он. – Давай лучше закурим.

Если бы Щеткин знал, как он был близок к истине! Oн не знал, потому согласился на ничью, в завуалированной форме предложенную замом.

Из ящика письменного стола появилась пачка сигарет. Челнодаров, на правах гостя, первым запустил в нее свои холеные пальцы. Когда он тащил сигарету из пачки, в кармане Щеткина раздалась веселая мелодия сотового телефона.

Приложив телефон к уху, подполковник услышал обиженный голос жены:

– Что ты за человек, Валерий! Уехал в управление и пропал без вести, как разведчик за линией фронта. Я гадаю, переживаю, извелась вся. Неужели позвонить трудно?

– Трудно, когда похвастаться нечем.

– Отказали?!

– К сожалению.

– Как?! Ты же…

– Прости, у меня люди. Вечером поговорим…

Офицеры закурили. Но не выкурили и по половине сигареты, как в кабинет ворвался снабженец Кулаков. Вид у него был ужасен. Расхристанная грудь, козырек фуражки съехал к уху, галстук выбился наружу. За Кулаковым, словно прицепной вагон за тепловозом, влетела Светлана, которой Щеткин запретил во время совещания с замом пускать кого-либо в кабинет.

– Что за хамство, Кулаков?! – возмущенно закричала она. – Немедленно выйди вон!

Запыхавшийся снабженец и бровью не повел. Беспрестанно смахивая пот с искаженного возбуждением лица, он остановился лишь у самого стола начальника.

– Кулаков, – Щеткин до упора отодвинулся к спинке кресла. – ты, случайно, по дороге на станцию из машины не вывалился?

Возмутитель спокойствия, тяжело дыша, сбивчиво и туманно объяснил:

– На дороге кровищи… море. Четверо… на котлеты разделанные. Выстрелы, потом они. Я, как увидел, назад повернул…

Начальник и зам обменялись тревожными взглядами.

– Конкретнее, Кулаков, – включился в разговор Челнодаров.

– Иномарка возле входа в наш административный корпус стояла. Сейчас она стоит на дороге, а рядом четыре растерзанных трупа, – более связно доложил снабженец.

– Приехали! – Щеткин выпрыгнул из кресла. – Иваныч, бери грузовик, людей и подъезжай к крыльцу. Я тем временем свяжусь с Матвейчуком. А ты держи язык за зубами, – велел он старшему лейтенанту. – Шофера тоже предупреди, чтобы в гараже не трепался. Бирюлеву скажи, мол, машина мне срочно понадобилась, и я вас завернул.

Челнодаров и Кулаков испарились, оставив Щеткина наедине с секретаршей.

– Ой, это того нерусского убили, который с тобой секретничал? – севшим от волнения голосом, спросила Светлана.

– Молчи! – замахал на нее руками Щеткин. – Кто бы тебя о нем не спросил, говори, дескать, по личному делу ко мне на прием просился, а по какому тебе неведомо. Я был занят, и он около часа просидел в приемной. В кабинете у меня пробыл всего минут десять. Запомнила?

– Запомнила. А кто он?

– Юрдусов, мафиози наш местный. Он через областное начальство с младшим братом левое свидание пробил, а на обратном пути его, видно, кто-то поджидал. Представляешь, какая волна сейчас поднимется?

– Еще бы! Следователи зачастят. Вопросы разные начнут задавать в расчете на нестыковках в показаниях подловить.

– Соображаешь. Потому тверди всем как я велел. Остальное мы с Челнодаровым берем на себя. И хорош болтать. Иди, соедини меня с Матвейчуком.

Когда Щеткин вышел во двор, грузовик ждал его у крыльца. Две трети кузова машины занимала крытая оцинкованным железом будка. За рулем сидел сам Челнодаров, в будке – несколько парней из роты охраны колонии.

– Почему из оперов никого не прихватил? – не заметив ни одного оперативника, удивился подполковник.

– Меня тебе мало? – Зам понизил голос. – А если найдем чего? Охраннику все по фигу, приказ получил – и без вопросов вперед. Он, куда не просят, не лезет, к чему не надо не присматривается. И самое важное, глубоко ни во что не вникает.

В глазах Щеткина мелькнули искорки торжества:

– Ага, и у тебя очко заиграло!

– Ты меня лучше скажи, как Матвейчук новость воспринял? – поспешил соскочить с неудобной для него темы Челнодаров.

Щеткин брезгливо повел губой:

– Известно как, спокойно. Велел организовать охрану места происшествия и ждать прибытие следственной группы. Матвейчуку нечего бояться, под него, в отличие от нас, не подкопаться и дюжине эркюлей пуаро.