Города под парусами. Берег отчаянья
Капитан окинул взглядом наблюдателей, окруживших его стол плотным кольцом. Глядя на них, можно было подумать, что за столом сидит не капитан, а заезжий фокусник и все только и ждут, когда он начнет вытягивать из стоящей перед ним кружки разноцветные платки, бумажные цветы, горящие свечи, а может, даже и живого кролика достанет.
– Вы ставите меня в неловкое положение, господа. – Голос капитана Ван-Снарка звучал мягко, но в то же время требовательно. Слова, сказанные таким голосом, никак не могли проскользнуть мимо ушей тех, к кому они были обращены. – Я пришел сюда, чтобы в полной мере насладиться местной кухней. Но я не могу есть, когда на меня устремлены десятки глаз. Поскольку просто попросить вас отвернуться было бы с моей стороны невежливо, да и некрасиво, я хочу угостить пивом всех присутствующих. Но только при условии, если вы все займете места за своими столами.
Посетители кабака Старого Эрла одобрительно загудели и принялись рассаживаться по местам. Желающих отказаться от кружки красного пива не нашлось.
Анджела, Алевтина и мамаша Клу принялись обносить собравшихся пивом. А младшая, Ася, с улыбкой поставила перед капитаном Ван-Снарком большую плоскую тарелку с салатом, который собственноручно приготовил Старый Эрл. Блюдо состояло из отварного риса, перепелиных яиц, зажаренного до хруста и мелко нарубленного бекона, крошечных кубиков отварной курицы и кусочков помидоров. Все ингредиенты были тщательно перемешаны, заправлены белым соусом, выложены на свежие листья зеленого салата, присыпаны сверху тертым сыром и украшены теплыми гренками из пшеничного хлеба.
Попробовав салат, капитан был приятно удивлен. Никогда прежде, а Ван-Снарку доводилось пробовать блюда, приготовленные известнейшими кулинарами, он не ел более вкусного и необычного салата.
– Мои комплименты шеф-повару, – подмигнул Асе Ван-Снарк.
И всерьез принялся за салат.
Старый Эрл на самом деле был вовсе не таким старым, как казался. Однако, до того как открыть свой собственный кабак в Зей-Зоне, он успел поработать во многих пользующихся куда более широкой известностью заведениях. Гости прибывали туда специально, чтобы попробовать то или иное блюдо. Мечтой Эрла было открыть собственное заведение. Небольшой ресторанчик с собственным меню, на двадцать – двадцать пять столиков, под названием «У Эрла». Собственно, для этого всего-то и нужно было, что денег скопить. Но, погнавшись за мечтой, Эрл не рассчитал силы, связался не с теми людьми и в конце концов был вынужден все бросить и искать спасения в Зей-Зоне. Так что Старый Эрл любил и умел готовить. Вот только обычные посетители его кабака не были искушенными гурманами. Еда была для них не искусством и даже не праздником, а всего лишь способом набить живот. Поэтому Старый Эрл и не расточал на них свое мастерство. Однако, увидев за столом кабака капитана Ван-Снарка, он вновь взял в руки нож и шумовку. И оказалось, что он ничего не забыл. Напротив, его мастерство будто заиграло новыми, прежде не свойственными ему красками.
Сейчас Старый Эрл стоял в дверях кухни и с умилением наблюдал за происходящим в зале.
Выпив по кружке пива, заказанного капитаном, посетители, понятное дело, этим не ограничились. Где первая кружка – там и вторая. А от второй и до третьей недалече. А уж после третьей, глядя на Ван-Снарка, завсегдатаи кабака тоже принялись выгребать из карманов аллары и заказывать еду. И не свиные уши или похлебку из кислой капусты с салом, как обычно, а «то же, что и капитану». Вот так! Жена и дочери только и успевали бегать из зала на кухню и обратно. Старый Эрл всегда знал, что когда-нибудь его кабак станет респектабельны заведением. И вот, похоже, мечты начали сбываться.
После удивительного салата капитан Ван-Снарк отведал не менее вкусный грибной суп с куриными кнелями. Едва успев запить суп глотком пива, Ван-Снарк увидел перед собой на столе бараньи ребрышки с овощным рагу фламбе. А на десерт он получил вишневое крем-брюле.
Давно уже капитан Ван-Снарк не едал так много и так вкусно. Но больше всего его удивляло, что приготовивший все эти восхитительные блюда непревзойденный мастер кулинарии прозябает в Зей-Зоне. Дабы найти ответ на него, Ван-Снарк, закончив обед, не постеснялся зайти на кухню.
Прежде всего он выразил Старому Эрлу свои восхищение и признательность. После чего в высшей степени деликатно осведомился о причинах, вынуждающих его оставаться в Зей-Зоне, в то время как управляющий любого ресторана без лишних разговоров, лишь только попробовав одно из его блюд, не задумываясь дольше, чем требуется вкусовым рецепторам для того, чтобы ощутить всю глубину и изысканность вкусовых ощущений, предоставит ему место шеф-повара. Не вдаваясь в детали, Старый Эрл обрисовал Ван-Снарку ситуацию. После чего капитан заявил, что негоже такому таланту заживо хоронить себя в Зей-Зоне. В конце концов, он должен думать не только о себе, но и о людях, которым может и должен доставлять наслаждение, сравнимое разве что только с прослушиванием девятой симфонии Тара Гюрта в исполнении квинтета Александра Скободы. С подобным утверждением трудно было не согласиться. И в конечном итоге они сошлись на том, что, вернувшись из экспедиции, капитан Ван-Снарк переговорит со своими влиятельными знакомыми, которые, надо полагать, смогут решить проблему Старого Эрла. И кто знает, если экспедиция закончится удачно, быть может, сам Ван-Снарк возьмется финансировать открытие ресторана «У Эрла».
Расстались они почти что друзьями. Окончательно сблизиться им все же не позволяло то, что один был капитаном трехмачтового города, а другой – хозяином кабака в Зей-Зоне. Тем не менее Старый Эрл был почти уверен в том, что капитан Ван-Снарк выполнит свое обещание, если, конечно, ничто ему в этом не помешает. А капитан Ван-Снарк был твердо намерен сдержать данное Старому Эрлу слово, с оговоркой на то, что он понятия не имел, чем закончится экспедиция, в которую он собирался отправиться через два дня.
Завсегдатаи кабака Старого Эрла сошлись во мнениях, что капитан Ван-Снарк – человек достойный и служить под его командованием большая честь для истинного ветрохода.
Глава 5
Третьи сутки со дня прибытия Корнстона в Зей-Зону подбирались к концу. Вместе с ними истекало и время, назначенное капитаном Ван-Снарком для того, чтобы желающие записаться в команду могли это сделать. Похоже было, что все кто хотел уже внесли свои имена в списки и теперь с упованием ждали оглашения результатов конкурса. На пристани народу было не больше, чем в обычные дни, когда капитаны, которым требуется пополнить команды, решают свои вопросы в Конторе Кука. Зато в кабаке Старого Эрла, где должно было состояться оглашение имен зачисленных в команду Корнстона, аллару негде было упасть.
Двое офицеров в малиновых беретах и оливковой парадной форме с гербами Корнстона, изнывая от скуки, сидели за выставленными на пристани конторскими столами. Время от времени они, то вместе, то поодиночке, окидывали скучающими взглядами окрестности, представляющие собой вид довольно-таки унылый. Пара пакгаузов с деревянными стенами, обшитыми проржавевшими листами железа, ночлежка в три этажа, гордо именующаяся «Отель Империал», приземистый домишко с вывеской у двери, на которой был изображен огромный коренной зуб, из чего сразу становилось ясно, что здесь живет и принимает пациентов доктор-зубодер, выходящая на пристань узким фасадом Контора Кука, в окне которой то и дело появлялись вытянутые, желтые лица клерков, недовольно поглядывающих на отбирающих у них работу и деньги вербовщиков, ну и кабак Старого Эрла, миновать который не мог никто из сошедших на берег.
Между всеми этими строениями вились деревянные мостки с высокими, узкими перилами. Сверзившись с них вниз, падать можно было бесконечно. А вот надежду вернуться назад можно было навек оставить. В том и заключалась особенность Зей-Зоны, что она вроде как висела в пустоте. Как именно, за счет чего это происходило, никто объяснить не мог. Возможно, потому, что никто этим вопросом всерьез и не занимался. Но то, что упавший с мостков в пустоту исчезал в ней навсегда, сомнений ни у кого не вызывало. Поэтому все вели себя крайне осторожно на деревянных улицах Зей-Зоны.
Рассказывают, что некогда, очень и очень давно, Зей-Зона была самым обыкновенным городом под парусами. Не особо процветающим, но и не бедным. И все у них там было как у людей. Но в какой-то момент в городе воцарился форменный бардак. А началось все с того, что город нанял нового капитана. Который пообещал в кратчайшие сроки превратить Зей-Зону в процветающий, влиятельный город, объединяющий вокруг себя прочный альянс городов-союзников. Кроме того, новый капитан пообещал как минимум в шесть раз увеличить площадь самой Зей-Зоны за счет найтовки к ней других городов. В соответствии с математическими выкладками нового капитана в течение восьми лет доходы коренных жителей Зей-Зоны вырастут в десять раз, а продолжительность жизни увеличится вдвое по сравнению с нынешней.
Кому бы такое не понравилось?
Вот и жители Зей-Зоны повелись на щедрые посулы нового капитана и наделили его практически неограниченными полномочиями. В результате через шесть лет после того, как новый капитан встал у руля, Зей-Зона стала беднейшим трехмачтовым городом Мира Сибура. Капитан же уверял, что все это временные трудности, связанные с тем, что прочие города недовольны растущими успехами Зей-Зоны и только тем и занимаются, что сыпят ей песок в гироскопические движители. Нужно только малость потерпеть – и жизнь непременно наладится.
Время, однако, шло, а трудности не только не кончилась, но становились еще труднее. Вскоре выяснилось, что куда-то исчезли гироскопические движители и мачты с парусами. Вместо того чтобы, как было обещано, начать расти, площадь Зей-Зоны стала стремительно сокращаться по причине того, что капитан и его помощники принялись распродавать земли. Не ожидая уже никаких изменений к лучшему, жители Зей-Зоны, у кого имелась такая возможность, начали переселяться в другие города. Остались только те, кому податься было некуда.
Когда же земли в Зей-Зоне вообще не стало, исчез и сам капитан с командой. А Зей-Зона так и осталась висеть в пустоте.
Быть может, это всего лишь городская легенда. Но, положа руку на сердце, скажите, что такого не могло случиться на самом деле?..
Вот то-то и оно!
На задних дворах выходящих на пристань домов находились огороды, птичники и свинарник, откуда ветер порой доносил весьма тяжелый дух. Минуя их, мостки утекали дальше, вглубь Зей-Зоны. Но туда лучше было не ходить.
Так называемое Чрево Зей-Зоны представляло собой чудовищное нагромождение старых, полуразрушенных домов – выбитые окна, покосившиеся стены, провалившиеся крыши – и хлипких временных построек, сооруженных непонятно кем и неизвестно для чего. Чрево Зей-Зоны кишело вконец опустившимся отребьем, давно уже потерявшим всякую надежду покинуть когда-либо сию проклятущую клоаку. Здесь протекала какая-то своя, странная и непонятная жизнь, которая могла бы представлять огромный интерес для антропологов, поскольку во всем Мире Сибура невозможно было сыскать ничего похожего.
Живущие здесь существа, почти утратившие человеческий облик, если и выбирались на пристань, то лишь затем, чтобы тут же оказаться изгнанными назад, в Чрево. Обитателей Чрева презирали. Их боялись. С ними не хотели иметь никаких дел. И, в общем, тому имелись причины. Ходили самые разные слухи о том, что происходит в Чреве, один другого страшнее и омерзительнее. Так, например, ни у кого из обитателей портовой части Зей-Зоны не вызывал сомнений тот факт, что в Чреве процветает каннибализм. Просто потому, что никакой другой еды там не было и быть не могло. Правда, один заезжий философ, надумавший ради научного интереса посетить Чрево и, к всеобщему удивлению, вернувшийся оттуда живым и невредимым, рассказывал, что обитатели Чрева растягивают частые сети и ловят ими некую съедобную субстанцию, именуемую манной небесной, которая не только питательна, но еще и приятна на вкус. Однако его россказням мало кто верил.
Окружающая натура, похожая на нарисованный задник для спектакля, который собрались ставить в каком-нибудь провинциальном театре, с любительским составом актеров, уже настолько надоела сидящим на пристани офицерам, что оба то и дело посматривали на часы, в нетерпении ожидая, когда же стрелки сойдутся наконец на заветной цифре шестнадцать. Время от времени они перебрасывались ничего не значащими репликами – просто чтобы обозначить свое присутствие. Иначе ведь можно было и вовсе превратиться в часть пейзажа.
Одного офицера звали Эмис Орм, другого – Алекс Лурье. Орм был чуть выше ростом, и волосы у него были немного темнее. Зато Лурье мог похвастаться аристократической осанкой и чеканным профилем. Не раздумывая долго, можно было биться об заклад, что оба происходили из знатных родов. И точно так же, не рискуя проиграть, можно было делать ставку на то, что для каждого из них это был первый серьезный и долгий поход. Оба на отлично знали теорию скольжения по гравитационным волнам, но реального опыта у них было меньше, чем денег в кармане у самого распоследнего нищего Зей-Зоны. И если вдруг офицерам Орму и Лурье придется драться, они будут делать это строго по правилам, со всем уважением к противнику, будучи уверены, что тот также не станет использовать против них никакие грязные трюки. Одним словом, это были хорошие ребята, из которых со временем могли бы получиться отличные офицеры. Если им хватит на это времени.
Зеваки, обычно бесцельно болтающиеся на деревянной набережной, и те уже потянулись в кабак Старого Эрла, рассчитывая пропустить кружечку-другую перед тем, как начнется самое интересное – оглашение списка тех, кто принят в команду Корнстона.
Офицеры Орм и Лурье уже не рассчитывали увидеть претендентов возле своих столов. Как вдруг в конце причала показалась троица, на которую невозможно было не обратить внимания. Главным образом из-за вышагивающего в центре здоровяка, одетого в застиранную тельняшку с рукавами до локтей и обрезанные у колен штаны. Здоровяк был на голову выше любого самого высокого человека, которого кому-либо доводилось видеть, и вдвое шире в плечах любого другого здоровяка. На один шаг, что делал здоровяк, его приятели делали два.
По левую руку от здоровяка шагал крепко сложенный парень, с открытым лицом и развевающимися на ветру огненно-рыжими волосами. На нем были кожаные штаны и синяя атласная жилетка, надетая на голое тело. На шее у рыжего был повязан платок в черно-белую клетку.
По другую руку от здоровяка шел худой черноволосый парень в штанах из мягкой буйволовой кожи, заправленных в высокие сапоги, перетянутые ремешками, и в синей спортивной куртке с капюшоном, под которой была надета красная майка.
Все трое были свежевыбриты, аккуратно подстрижены и благоухали «Шипром». Одежда на них была хотя и не новая, но чистая, будто только вчера (на самом деле так оно и было) выстиранная.
Офицеры удивленно переглянулись. На фоне того сброда, что им довелось повидать за три дня, троица производила благоприятное, но в то же время странное впечатление. Какому ветроходу могло прийти в голову разодеться, побриться, да еще и опрыскаться одеколоном перед тем, как идти наниматься на службу? Тем более в Зей-Зоне?
Но, как бы то ни было, троица уверенно направлялась к офицерским столам. А поскольку время еще не вышло, каждый из офицеров положил перед собой свежий бланк и взял авторучку.
– Ветроход Энгель-Рок! – представился здоровяк, остановившись возле стола офицера Орма.
Окинув претендента оценивающим взглядом, офицер Орм многозначительно хмыкнул и указал концом ручки на раскладной стул.
– Присаживайтесь, ветроход Энгель-Рок.
Здоровяк посмотрел на хлипкий стульчик и смущенно улыбнулся:
– Если не возражаете, господин офицер, я лучше постою.
– Как вам будет угодно, – не стал возражать офицер Орм.
Тем временем рыжий подошел к другому столу, за которым восседал офицер Лурье.
– Ветроход Финн МакЛир, – представился он и сел на стул.
Офицер Лурье удивленно вскинул левую бровь:
– Это ваше настоящее имя?
– Ну а почему бы и нет? – усмехнулся МакЛир. – Все друзья меня называют Финном. Следовательно, я и есть Финн.
– Я имел в виду родовое имя МакЛир, – уточнил офицер Лурье.
Финн настороженно прищурился:
– А что не так с этим именем?
– Я хочу знать: это ваше настоящее имя?
– Простите, господин офицер, а вам не все равно? Я называю имя – вы записываете его в свою карточку. В чем проблема? В Зей-Зоне документов ни у кого нет. Я могу назваться любым именем, каким пожелаю. Разве не так?
– Разумеется, – смущенно улыбнулся офицер Лурье. – Дело в том, что в детстве я жил по соседству с семейством МакЛиров. Мы бывали у них в гостях, а они нередко захаживали к нам. Мой папа и отец семейства МакЛиров любили подымить трубками и поиграть в трик-трак. У них был сын, лет на пять старше меня. То есть примерно вашего возраста. Вот только я не припомню, как его звали. Потом у них случилось какое-то несчастье. Отец вроде бы попал в тюрьму, дом был продан, а семья куда-то переехала… У них еще был такой забавный герб…
Офицер Лурье в задумчивости постучал кончиком авторучки по подбородку.
– Длиннохвостый дрозд, держащий в клюве шестигранную гайку, – тихо произнес Финн МакЛир.
– Точно! – радостно вскинул брови офицер Лурье. – Птица с гайкой в клюве!
– Могу я узнать ваше имя, господин офицер?
– Алекс Лурье.
Финн задумчиво улыбнулся, как будто вспомнил что-то давно забытое, навевающее тихую грусть, что-то, что ушло навсегда и уже никогда не вернется.
– Вы здорово изменились, – сказал он, придирчиво рассмотрев лицо офицера Лурье. – В то время, когда мы виделись последний раз, вы были пухлым, круглолицым мальчиком со светлыми кудряшками. На вас были синие бархатные штанишки и рубашка с кружевными оборочками.
– Мама любила наряжать меня как куклу, – вставил офицер Лурье.
– Помнится, я катал вас на пони.
– Да, да! Я тоже это помню!
– А как-то раз вы нашли осиное гнездо и засунули в него палец.
Офицер Лурье откинулся на спинку стула, хлопнул в ладоши и весело рассмеялся. Вызвав тем самым недоуменный взгляд офицера Орма.
– В тот день меня здорово покусали, – понизил голос офицер Лурье. – Одна оса укусила меня в веко, – прикрыв левый глаз, он коснулся пальцем верхнего века. – Глаз потом три дня не открывался.
– Ваши предки, насколько я помню, были предпринимателями.
– Да. Мой дед в свое время изобрел знаменитую не гаснущую ни на каком ветру зажигалку Лурье! – Офицер Лурье достал из кармана зажигалку в серебряном корпусе, большим пальцем откинул крышку и крутанул колесико. На фитиле вспыхнуло пламя, трепещущее на ветру, но не гаснущее. – На каждую зажигалку – пожизненная гарантия! – Он закрыл крышку и положил зажигалку на стол. На корпусе был выгравирован фамильный герб Лурье – рука, сжимающая горящий факел. – От деда дело перешло к моему отцу. А от отца должно было достаться мне.
– Как же так случилось, что вы стали офицером-ветроходом?
Офицер Лурье загадочно улыбнулся:
– Мне очень повезло со старшей сестрой.
– Ее звали Мона!
– Совершенно верно, Мона. Удивительно, что вы все это помните.
– Я был несколько старше вас.
– Так вот, если я с детства мечтал стать ветроходом, а потому не проявлял ни малейшего интереса к предпринимательству, которому пытался обучить меня отец, то у Моны оказалась такая крепкая деловая хватка, что отец, почесав затылок, сказал, что, хотя так и не принято, наверное, лучше ей унаследовать фамильное дело Лурье. Мона занялась производством и продажей вечных зажигалок Лурье и, надо сказать, добилась на этом поприще значительных успехов. А я поступил в офицерскую школу.
– Так твоя сестра управляет семейным бизнесом?
– Еще как управляет!
– Должно быть, давно уже замужем? Детей куча?
– Какое там! – безнадежно махнул рукой офицер Лурье. – У нее только работа на уме.
– Эй, Лурье! – щелкнул пальцами офицер Орм. – Я что-то не возьму в толк, кто из вас кого интервьюирует?
Офицер Лурье смущенно улыбнулся и сделал успокаивающий жест рукой.
– Все в порядке. Я встретил друга детства.
Офицер Орм одарил Финна скептическим взглядом и саркастической усмешкой.
– Тяжелое было детство? А, Лурье?
Финн сунул руку за пазуху и рванулся с места.
И кто знает, чем бы все закончилось, если бы офицер Лурье не схватил его за локоть и не заставил сеть.
Офицер Орм криво усмехнулся и вновь обратил все свое внимание на Энгель-Рока.
А начал он свою беседу со здоровяком как обычно:
– Имя?
– Энгель-Рок.
– Пол.
– А что, не видно?
– Ну, знаете, всякое бывает… Я обязан спросить.
– Я мужчина.
– Очень хорошо! – Офицер Орм сделал соответствующую пометку в анкете. – Возраст?
Энгель-Рок пожал плечами:
– Я не знаю.
– Ну хотя бы приблизительно?
– Не знаю, – обреченно покачал головой Энгель-Рок. – Понятия не имею, сколько мне лет.
Ничего удивительного в этом не было. Многие ветроходы не имели документов. Кто-то потерял, кто-то вовсе никогда их не имел, а кто-то сам от них избавлялся, предпочитая, чтобы имя его оказалось забыто. Мотаясь по миру из конца в конец, переходя из одного города в другой, они не имели ни семей, ни близких друзей. Чтобы распить со случайными приятелями подвернувшуюся бутылку рома, не требовался повод вроде дня рождения. Они не считали ни дней, ни лет. Мерилом времени для них служили рейсы. Вот если спросить ветрохода, в скольких рейсах он побывал, тут уж он ответит без запинки. Как таблицу умножения выдаст названия всех городов, в командах которых доводилось служить, и имена капитанов, под командованием которых находился.
Офицер Орм прикусил зубами кончик ручки и, прищурившись, оценивающе посмотрел на Энгель-Рока.
– Я бы сказал, что на вид вам тридцать семь. Давайте так и запишем. Не возражаете?
– Нет, – безразлично пожал плечами здоровяк.
Энгель-Рок давно уже усвоил одну простую истину: люди не желают верить в то, что ему намного, намного больше лет, чем им кажется. Почему? Да кто ж их разберет! Поначалу Энгель-Рок пытался переубедить их. Называл имена людей, с которыми некогда был знаком, перечислял исторические события, в которых принимал участие. Но чем больше фактов он приводил, тем с большим недоверием глядели на него собеседники. А кто-то даже начинал постукивать пальцем по виску. В конце концов Энгель-Рок принял решил более не ввязываться в подобные споры. Если кому-то кажется, что ему тридцать лет – пусть будет тридцать! Кто-то думает, что ему сорок пять – отлично, пусть так и считает! Для Энгель-Рока это не имело ровным счетом никакого значения. Потому что он действительно не знал, сколько ему лет.
– Тридцать семь. – Офицер Орм вписал число в соответствующую графу. – Вы чем-то болеете?
– Нет.
– Зубы?
Оскалившись, Энгель-Рок продемонстрировал два ряда ровных белых зубов, каким можно было только позавидовать.
– Чем болели прежде?
– Ничем.
Офицер Орм недоверчиво прищурился. В офицерской школе на лекциях по общей медицине им говорили, что любой ветроход, прослуживший больше трех лет, непременно умудрялся подхватить за это время какую-нибудь заразу. Такова уж специфика службы. Постоянное перемещение с места на место, общение с самыми разными людьми, порой весьма своеобразно понимающими смысл слов «цивилизация» и «гигиена», отсутствие квалифицированных врачей в отдельных городах, нехватка медикаментов и все тех же средств гигиены, обычная во время дальних переходов, – все это создавало предрасположенность к тому, чтобы подцепить какую-нибудь в высшей степени неприятную болезнь. А отсутствие своевременного лечения приводило к тому, что болезнь переходила в хроническую форму, забиралась вглубь организма и там дожидалась своего часа, чтобы вдруг превратиться в неистового демона, выкашивающего население целого города. Такое уже случалось – и не раз. Легенда о Зачумленном Городе, что так любят пересказывать друг другу ветроходы, на самом деле имела под собой вполне реальную основу. Именно поэтому капитан Ван-Снарк велел офицерам уделять особое внимание здоровью рассматриваемых кандидатов. Любые признаки возможного заболевания: кашель, язвы или сыпь на коже, нездоровая худоба или, напротив, полнота, гнилые зубы – должны расцениваться как причины для отказа.
– Как, вообще ничем? – спросил офицер Орм с таким видом и таким голосом, будто прямо сейчас готов был достать из стола медицинскую карту стоящего перед ним претендента и прилюдно огласить весь список его заболеваний.
Энгель-Рок оттопырил губу и покачал головой:
– Я не помню.
– Но дизентерия-то у вас, наверное, случалась? – вкрадчиво осведомился офицер Орм.
Энгель-Рок ненадолго задумался. Поначалу он хотел было согласиться на дизентерию, чтобы ублажить офицера. Но, подумав, все же решил, что врать без особой на то необходимости не стоит.