– Нет, я не будут его продавать. Лейн, а ты не хотел бы отыграться?
– Возможно, – Лейн последил, как Эрлин прячет перстень в поясной кошелек. – Когда?
– Завтра. Встречаемся там же в это же время! – Эрлин небрежно помахал ему рукой, проигнорировав остальных. – До встречи!
Дилла, не дожидаясь, пока за человеком закроется дверь, стащила с себя амулет.
– Лек-о-Бор?! С каких пор гоблины называют себя такими длинными именами?
Хозяин лавки невесело хохотнул.
– С тех пор, как застрял в этой дыре, – он заговорил на языке фэйри, и дребезжание тут же исчезло из его голоса. – Моё имя Бор. А приставку пришлось добавить, чтобы не отличаться от местных. У них сложные имена. Давно вы с Дороги?
– С ночи. – Лейн не выказал удивления его осведомленностью. – Ты бродяга?
– Был бродяга, да весь вышел. – Бор поднял руки. Широкие рукава халата сползли до локтя.
Лейн присвистнул.
– Ого! Кто это сделал?
– Отец отца этого надутого сукина сына, – Бор выразительно кивнул на дверь.
Дилла наклонилась, рассматривая красно-синие татуировки, в семь оборотов охватывающие худые руки гоблина. Змеи, переплетенные между собой и закусившие каждая свой хвост.
– Какой-то вид подчинения? – спросил Лейн. – Именно поэтому Эрлин тебе доверяет?
– Подчинение, да, – гоблин одернул рукава. – Я обязан говорить правду, точно выполнять приказы и не вредить хозяевам. Всему их роду до седьмого колена.
Он с надеждой посмотрел на Диллу.
– Скажи мне, что ты явилась по душу Кедара. Или хотя бы его ублюдка.
– Вынуждена тебя разочаровать, – ответила она. – Я не охочусь за душами. И близкую смерть Эрлина не чую. А Кедар – его отец?
– И хозяин этого вонючего городишки, – Бор тяжко вздохнул. – Да что там, уже считай всей Леконы.
– Так называется этот мир? – уточнил Лейн.
– Материк, – поправил Бор. – Единственный уцелевший после войны.
Он потер руки с нервным предвкушением.
– Если бы вы знали, как долго я ждал кого-нибудь вроде вас! Боялся, что поворот в этот мир обрушился. Но всё равно поддерживал заманиловку в трактире. И вот – сработало!
Лейн и Дилла переглянулись.
– Ты хочешь сказать, – медленно начала Дилла, – что мы не просто так оказались в том трактире и встретились с Эрлином?
– Эрлин тут не при чем! – отмахнулся гоблин. – Вы бы и без него меня не миновали.
– И зачем тебе понадобились бродяги? – Дилла переместилась так, чтобы стол не загораживал от неё гоблина. И при этом оказалась между ним и Лейном.
– Чудо из чудес! – Бор патетически воздел руки к потолку. – Демон боится, что гоблин причинит вред сиду! Стоило прожить пятьсот лет, чтобы посмотреть на такое.
– Заткнись! – Дилла знала, что краснеет и оттого разозлилась. – Говори правду!
– Так заткнуться или говорить? Эй, не трогай меня!
Дилла сгребла гоблина за грудки и тут же зашипела от боли. Вот проклятье! У этого мелкого поганца что, серебряная кольчуга под халатом?
– Стоп! – скомандовал Лейн, перехватывая руки Диллы. – Здесь нельзя драться! И вообще, с чего ты на него взъелась?
– Всегда говорил, что демонам не хватает чувства юмора, – Бор разгладил помятый на груди халат.
– Я не демон! – Дилла глубоко вдохнула и выдохнула, стараясь взять под контроль злость. – Я баньши. И если ты сейчас же не ответишь, зачем устроил свою ловушку, я очень четко увижу, как твоя долгая жизнь подходит к концу.
– Никакая это не ловушка! – гоблин оскорбленно выпрямился во весь свой невеликий рост. – Я гостеприимство проявляю! Бродяги должны помогать друг другу.
Дилла скептически хмыкнула.
– И какие у нас основания тебе доверять?
– Он мог утаить, что подчиняется семье Эрлина, – сказал Лейн. – Но предпочел откровенность. Стало быть, хочет о чем-то договориться.
– Верно, – кивнул Бор. – А вам, наверняка, нужна информация. Но здесь говорить не будем. Пошли в мою нору. Гость на порог – хозяину жратва… То есть, радость!
Лейн засмеялся. Дилла тоже не удержалась от улыбки, хотя пальцы ещё щипало. Гоблин демонстративно повернулся к ней спиной, поднял руки и словно раздвинул в стороны темноту в глубине лавки, как шторы. За ней открылась маленькая захламлённая комната. Пахло кошками и мышами. На низком столике теснились бутылки, штабеля грязных тарелок и клубки шёлковых ниток. Широкая кровать, заваленная засаленными подушками и скомканными одеялами, занимала почти всё пространство. Под ней кто-то тихо шуршал. Между кроватью и столиком был втиснут вертикальный ткацкий станок.
– А ты мастер! – уважительно сказала Дилла.
Шёлковая ткань на станке переливалась всеми оттенками зелёного. Из такого шёлка шьют себе плащи лесные фэйри.
– Не успел закончить, – буркнул гоблин. – Плакали мои денежки. Хотя… – он смерил взглядом Лейна. – Тебе плащ нужен?
Лейн пощупал ткань.
– Грубовато вышло.
Гоблин сплюнул.
– Местный шёлк лучше не спрядёшь. Но маскирует как надо.
– Сколько?
Гоблин почему-то посмотрел на кровать.
– Ты лечить умеешь?
