– Капитан Холден, меня зовут Пракс, Праксидик Менг.
Я ботаник.
Холден пожал ему руку.
– Приятно познакомиться, Пракс, но боюсь, что мне…
– Вы должны мне помочь.
Холден понимал, что в последние пару месяцев этому человеку пришлось несладко. Одежда висела на нем мешком, на лице виднелись пожелтевшие синяки – не так давно его избили.
– Конечно, найдите на станции гуманитарной помощи Супитаяпорнов и скажите, что я…
– Нет – выкрикнул Пракс. – Не то! Мне нужна ваша помощь!
Холден бросил взгляд на Наоми. Та кивнула.
– Ладно, – вздохнул Холден, – в чем дело?
Глава 12. Авасарала
– Маленький дом – особая роскошь, – говорил ее муж. – Жить там, где все принадлежит только нам, помнить простые радости – самим печь хлеб и мыть за собой тарелки. Твои высокопоставленные друзья об этом забывают, что несколько лишает их человечности.
Он сидел за кухонным столом, свободно устроившись в кресле из бамбукового ламината, состаренного так, что походил на мореный орех. Шрамы, оставленные операцией – удаляли раковую опухоль, – двумя тонкими линиями блестели на горле, почти теряясь под седой щетиной. Лоб был выше, чем во времена их знакомства, волосы реже. Воскресное солнце заливало стол.
– Чушь, – возразила жена. – Ты можешь притворяться, что живешь как грязный крестьянин, но это не делает Эрринрайта или Люса менее человечными. В домах меньше нашего живут по шесть семей, а люди в них ближе к скотине, чем любой из моих сотрудников.
– Ты в самом деле так думаешь?
– Конечно! Иначе разве я пошла бы утром на работу? Кто-то должен вытаскивать из грязи всю ту шваль, чтобы ваша братия могла кого-то учить.
Арджуна усмехнулся. У него всегда была самая прекрасная улыбка. Авасарала невольно улыбнулась в ответ – а ведь собиралась сказать резкость. За стеной взвизгнули Кики и Сури, на лужайке мелькнули маленькие полуголые тела. Чуть отстав, показалась нянька – она прижимала рукой бок, как будто придерживая шов.
– Большой двор – роскошь, – заметила Авасарала.
– Верно.
В дом, улыбаясь до ушей, ворвалась перемазанная землей Сури. За ней на ковре оставались крошки подсохшей грязи. – Бабушка, смотри, что я нашла!
Авасарала развернулась в кресле. В ладони внучки из комка влажной земли свивал и развивал розовые кольца дождевой червяк. Авасарала изобразила радостное удивление:
– Замечательно, Сури. Идем, покажи бабушке, где ты его нашла?
Со двора пахло скошенной травой и свежей землей. Худенький садовник – ровесник ее сыну, если бы тот остался жив, – склонился на коленях над грядкой, вручную выпалывая траву. Сури бросилась к нему, и Авасарала неторопливо двинулась за девочкой. Увидев ее, садовник кивнул, но заговорить ему не дали. Сури сопровождала рассказ о чудесной находке червяка пышными жестами, словно пересказывала легенду. Рядом с Авасаралой появилась Кики, тихонько взяла бабушку за руку. Авасарала любила малышку Сури, но наедине с собой – да еще с Арджуной – признавалась, что Кики – самая умная из ее внуков. Тихоня, зато черные глазки ярко блестят, а как она умеет подражать всему, что услышит! А слышала Кики почти все.
– Дорогая супруга, – позвал из задней двери Арджуна, – тебя хотят видеть.
– Где?
– Перед домашним экраном, – объяснил Арджуна. – По твоему терминалу она не дозвонилась.
– Оно и понятно.
– Это Глория Танненбаум.
Авасарала неохотно передала Кики няне, поцеловала Сури в макушку и вернулась в дом. Арджуна придержал перед ней дверь, посмотрел виновато.
– Эти сучки не дают мне повозиться с внуками.
– Такова цена власти, – провозгласил муж с насмешившей ее серьезностью.
Авасарала вошла в домашнюю систему из своего кабинета. Щелчок и задержка на мгновение, пока устанавливалась защита, а потом на экране возникло тощее безбровое личико Глории Танненбаум.
– Глория! Извини, я отключила терминал – была с малышами.
– Ничего, – женщина ответила четко отработанной улыбкой – самой искренней, на какую была способна. – Пожалуй, это даже к лучшему. Я всегда подозревала, что терминалы мониторят тщательнее, чем домашние линии.
Авасарала опустилась в кресло, и кожа обивки тихонько вздохнула под ее тяжестью.
– Надеюсь, у вас с Этсепаном все в порядке?
– Все отлично, – ответила Глория.
– Это хорошо. Так какого хрена ты меня вызвала?
– У одного моего приятеля жена на «Михайлове». Он говорит: их патруль отозвали. Уводят вглубь.
Авасарала нахмурилась. «Михайлов» входил в патрульную службу, мониторившую движение между дальними станциями пояса астероидов.
– Куда именно «вглубь»?
– Я поспрашивала обиняками, – ответила Глория. – На Ганимед.
– Нгайен?
– Да.
– У твоего приятеля длинный язык, – заметила Авасарала.
– Я им никогда правды не рассказываю, – принялась защищаться Глория. – Ты же знаешь.
– Я твоя должница.
Глория резко, по-вороньи, кивнула и прервала связь. Авасарала долго сидела молча, прижав пальцы к губам, мысленно прослеживая цепочку следствий, словно провожая взглядом бегущий по камням ручей. Нгайен посылает к Ганимеду новые корабли, причем втихаря.
Причина секретности была на виду. Сделай он это открыто, Авасарала бы его остановила. Нгайен молод и амбициозен, но далеко не глуп. Он пришел к собственным выводам, и они подсказали ему, что посылать новые силы в открытую рану, какой стал Ганимед, – хорошая идея.
– Бабушка, бабушка – позвала Кики. Авасарала по голосу определила, что на уме у внучки новая шалость. Поднявшись из-за стола, она двинулась к двери.
