Сапфир
– Но как он мог такое сделать, ведь мы очень долго не можем регенерироваться от клыков сородичей? – подлетев к ней, быстро прокусил артерию на своей кисти и поднёс к её пухлым сочным губам.
Лилия схватила руку Сана и, подкрепившись, для восстановления сил и быстрой регенерации от вампирской крови, стала целовать его кисть, делая глубокие засосы, прикусывая и, облизывая маленькие ранки. Сан попытался выдернуть руку, но не тут–то было, Лилия крепко держала и в следующее мгновение уже втянула в рот один из его изящных холодных пальцев, засасывая и облизывая, томно смотря ему в глаза.
Вампира, как кипятком обдало при виде этого до боли возбуждающего взгляда и того, что она вытворяла с его пальцем. Лилия притянула ближе его за руку и, схватившись за другую, положила к себе на пышную грудь, которая напряглась, поднимаясь и опускаясь в такт её глубокого возбуждённого состояния. Дыхания не было, так как вампиры были мертвы и не могли дышать, но грудь девушки стояла, будто колом.
Князь хотел вырваться, однако не смог так обидеть дочь лучшего друга и замер на миг, становясь податливым пластилином в похотливых руках. Девушка начала двигать его рукой по своей груди.
– Лилия, перестань… – хрипло выдавил из себя.
Тут она резко разорвала верх платья, и упругая обнажённая грудь предстала перед глазами Сана с тёмными острыми сосками, всем развратным видом показывая, как изнывает от желания. Вампир тяжело вздохнул, чувствуя, что сознание уплывает, а здравый смысл теряет разум, всё тело пробила мелкая дрожь и даже губы задрожали, а член сразу встал, выпирая из штанов, сильно натягивая плотную ткань.
– Ну что же ты смотришь, поцелуй меня, я хочу, чтобы это сделал ты, сейчас, ну давай же.
– Но, Лилия, я не могу… – хрипло прошептал Сан, собирая последние остатки воли в кулак.
– Ты хочешь, чтобы я отдалась какому–то местному мужлану, грязному и вонючему крестьянину?
– Нет, – выдавил, пытаясь отвернуться.
– Тогда возьми меня, я хочу, чтобы моим первым мужчиной стал ты. Ты и никто другой, понимаешь?
Вампира уже полностью трясло от сумасшедшего возбуждения, и он нежно прикасаясь кончиками подрагивающих пальцев к пышной груди сексуальной искусительницы, прильнул к зовущим губам, слившись в сладком поцелуе. Пояс Сапфира больше не бился током, потому что Сан не пытался её освободить, а жаждал совсем другого. Он приблизился настолько близко, что Лилия почувствовала его стальное орудие, упирающееся в лобок под тонкой тканью юбки. Он судорожным движением стал задирать тонкую ткань, обнажая стройные бёдра.
– Да, да, возьми меня, сейчас… – влажные губы исступлённо шептали.
Мозг Сана взорвался мириадами звёзд от раздирающих разноликих чувств: верности к жене, мысли, что это дочь Константина, который оторвёт ему голову, если он лишит её девственности, и безумного возбуждения, от которого уже трясло всё тело, а мысли смешивались в единую липкую массу. Он держался из последних сил, руки дрожали, но девушка всё сильнее и сильнее прижималась к нему гибким и податливым телом. Руки князя крепко взялись за стройные бёдра красавицы, пальцы врезались в кожу, оставляя красные следы, голова совсем затуманилась, и вдруг он внезапно отлетел от мощного удара в сторону, упал на землю под дерево, где был до этого, взглянул вверх и увидел разъярённого Сапфира. Его смоляные волосы развевались на ветру, глаза горели ярким пламенем, кисти рук были сжаты в кулаки, мышцы напряжены. Он размахнулся и ударил со всей силы в ствол дерева, где привязана сестра, одновременно другой рукой оторвал её от него, разорвал на куски свой пояс. Старое дерево сразу распалось на две части, и одна из них упала на сидящего внизу Сана, тот только и успел выставить руки вверх и, подхватив дерево, вскочил.
– Сапфир, прости, я не хотел…
Граф опустился с Лилией на землю, пытаясь не смотреть на её обнажённую грудь.
– Прикройся, бесстыжая! – грозно рыкнул.
Но девушка не повиновалась.
– Чего это ты раскомандывался? Я хочу его! Убирайся!
– Нет!
Между Сапфиром и сестрой началась громкая перепалка. Сан, стоя чуть поодаль, выглядел, как побитая собака, и даже побаивался вмешиваться.
– Что нет? Мне не нужна твоя забота и контроль!
– Найди себе мужа!
– Я хочу, чтобы он стал моим мужем!
– Он уже женат, и Мейли тебе свернёт за него шею!
– Это я сверну ей шею!
– Ты глупая, он не женится на тебе, хочешь стать его шлюхой?
– Какое тебе до этого дело? Значит, буду его шлюхой!
Лицо Сана посерело, он не хотел бросать жену, так как сильно любил её, а Лилия – просто наваждение, насильно ему навязанное.
Сапфир схватил брыкающуюся и кусающуюся сестру, будто разъярённую тигрицу, так и не потрудившуюся натянуть на место платье и, крепко зажав стальными объятиями, взлетел, бросив уже в полёте Сану:
– А с тобой я после поговорю.
Лилия отчаянно боролась с братом, что ему даже пришлось подлететь к озеру и с высоты полёта бросить девушку в него, чтобы немного охладить её возбуждённый до предела пыл.
Лилия сразу ушла с головой под воду, затем быстро выплыла, всё ещё ругаясь, как мужлан, вышла на берег, глядя с верху вниз на лежащего на траве брата.
– Ублюдок.
Граф старался не смотреть на её всё ещё обнажённый верх.
– Прикрой грудь.
– Не хочу! Любуйся, как я прекрасна, намного красивее этой… Мейли!
Но он уже не выдержал такой бесцеремонности сестры и, подскочив, схватил в крепкие объятия, грубо целуя в губы.
Лилия опешила от его такого странного поведения и, крепко сжав зубы, начала упираться, выставляя руки в стальную грудь, но через мгновение он резко отпустил, и она, от неожиданности упав на землю, начала натягивать верх платья.
– Что ты делаешь, сумасшедший?
– Ты не оставила мне выбора, я хоть тебе и брат, но всё же мужчина, и мой член встаёт при виде твоей великолепной груди!
– Я же твоя сестра, держи свой член в штанах и не кидайся на меня!
– А ты не крути обнажённой грудью перед моими глазами! – отпарировал Сапфир.
Она, сердито фыркнув, взлетела вверх, чтобы улететь, но он не дал этого сделать, взлетел за ней и крепко схватил за руку.
– Ты полетишь со мной домой, и я посажу тебя под домашний арест.
– Что? Да как ты сможешь меня удержать? Я пожалуюсь родителям, что ты пристаёшь ко мне.
– Тебе никто не поверит, и потом их нет в Трансильвании, они переселились сегодня в Японию в XX век к другу отца Наоки, чтобы развеяться и погулять. А закрыть тебя в твоей комнате мне поможет Альберт древним заклинанием.
– Ты не посмеешь!
– Посмею и более того, точно это сделаю, я не хочу, чтобы ты разрушила крепкую семью Сана с Мейли. Посидишь так несколько дней, а я подумаю, что же с тобой делать дальше.
– Раз так, то я начну убивать людей!
– Ты не посмеешь, дед тебе это не позволит, как когда–то не позволял нашему отцу.
Лилия в это время заметила крестьянина с телегой в поле под ними и, изловчившись, вырвавшись из объятий брата, камнем упала вниз прямо в телегу. Сапфир сразу же кинулся за ней, тоже увидев человека, но не успел, вампирша, быстро проговорив мужику: «Прости, ты ни в чём не виноват», кинулась к его шее и, прокусив, свернула. Сапфир, подлетев, сбил сестру с телеги на землю и, схватив мужика, осознал, что его уже не спасти и перевёл сердитый взгляд на сестру, сидящую на земле, ехидно ухмыляющуюся.
– Сумасшедшая дура!
– Я же сказала, что начну убивать людей, если ты будешь контролировать меня.
Сапфир уже не мог выдержать такого жестокого поведения сестры и, подлетев к ней, дал крепкую пощёчину. Лилия не ожидала этого от него и, вскрикнув, схватилась за горящую щеку, злобно сверкнув красными глазищами.
Следующим движением брата стало снова взятие её в охапку, и он полетел с ней в замок.
Зная, что Лилию нигде сейчас нельзя оставить в доме просто так, всё равно убежит, залетел в окно своей спальни, опустился на деревянный пол и потащил упирающуюся вампиршу в подземелье, впихнул в металлическую клетку, закрыв на замок.
– Прутья этой клетки заколдованы нашим колдуном, и ты не сможешь из неё выйти, пока я не решу, что с тобой делать.
– Скотина! Не смей меня здесь оставлять, а – а – а!
Но Сапфир, не обращая внимания на злобные крики, вышел и закрыл темницу снаружи на ещё один большой замок, после направился в замок деда – графа Валентина, чтобы поговорить с семейным колдуном Альбертом.
Долетев к величественному, мрачному замку, вокруг которого всегда летали летучие мыши, спустился на широкий двор, где копошились слуги, каждый занятый своим делом по хозяйству. Они, как, только завидев молодого графа, учтиво поклонились, низко склонившись в поклоне.
– Колдун у себя или в деревне? – безразлично взглянув на них, спросил спокойным тоном.
– У себя, Ваше сиятельство, – пролепетал один из слуг, теребя шляпу в сухих руках.
Граф, кивнув, прошёл двор и вошёл в замок, направившись сразу в каморку колдуна. Тот варил очередное варево, из дверной щели шёл едкий запах и тонкая струйка дымка, скручивающаяся в видение похожее на змейку. Сапфир аккуратно постучался в деревянную дверь, украшенную металлическим чёрным пауком с огромным чёрным обсидиановым глазом и устрашающего вида лапами.
– Войдите, – послышалось за ней.
Граф вошёл, колдун, бросив на него мимолётный взгляд, оставил дела и, склонился, хватаясь за спину, глухо кряхтя.
– О, Ваше сиятельство, вы здесь какими судьбами?
– Здравствуй Альберт, у нас беда.
– Я весь во внимании, – показал суховатой рукой на высокий дубовый стул с подлокотниками в виде голов кобр с раскрытыми пастями, всегда стоящим в углу для дорогих гостей.
Сапфир присел, подставив локоть под подбородок, помолчал с минуту, безразлично разглядывая каморку, и поведал всю печальную историю, происходящую между ним и сестрой, а также о её низкой похотливой любви к Сану, безжалостном убийстве крестьянина, и о том, как он закрыл её в клетке, в подземелье, будто обезумевшую тигрицу.
– Да… дела, – ответил как–то очень задумчиво колдун, – а что ваши родители говорят на этот счёт?
– Да ничего, они об этом не знают, во–первых, я никогда не рассказывал им о её ненависти и глупом поведении, а во–вторых, они же сейчас в Японии и, судя по всему, надолго, пусть отдыхают.
– Но Ваше сиятельство, её нельзя долго держать в клетке, она же ваша сестра и графиня, как и вы!
– Да, ещё и любимая, – добавил как–то удручённо Сапфир.
– Это тоже неправильно.
– А правильно, что она хочет женатого вампира?
– И это неправильно, она явно не в себе.
– Ага, или просто похотливая, невежественная, разбалованная девчонка, которую надо приструнить.
– Как вы хотите это сделать, Ваше сиятельство?
– Например, я бы хотел её сам взять, как женщину, а потом жениться, так смог бы обуздать эту похотливую кобылку и умерить чересчур сексуальный пыл.
– Ох, она копия ваш батюшка в молодости.
– Да, он и сейчас также молод, вампиры не стареют.
– Это–то да, но он поменялся, когда влюбился в миледи Арию, вашу матушку.
– Вот и отлично, значит надо Лилию влюбить в меня.
– Нет, Ваше сиятельство, это невозможно.
– Почему?
– Во–первых, я не занимаюсь приворотной магией, а во–вторых, так нельзя. Вы не можете желать свою сестру, это абсурд, хоть и единокровную по отцу.
– Понимаю, дорогой Альберт, но сердцу не прикажешь, – вздохнул Сапфир, и его белокурая голова понуро поникла.
– Может, вам стоит тоже отправиться в другую эпоху и подыскать себе невесту, как это сделали ваш отец и дед, чтобы отвлечь мысли похотливого желания от Лилии?
– Нет! – отрезал граф. – Я не хочу ни одной женщины, кроме неё! Лучше её отправь куда–нибудь!
Старик задумался, глядя, как его слова о невесте взбесили графа.
– Ладно, мы сможем её отправить… туда же в Японию.
– Отлично, только не в то время, где сейчас мои родители.
– Хорошо, тогда отправлю немного с разницей во времени от того времени, в котором они находятся сейчас, вы согласны?
– Да.
Колдун покопался на запыленной полке в разных цветных бутылочках с зельями и, достав одну, украшенную золотым драконом, протянул.
– Что мне нужно с этим сделать?
– Заставить графиню выпить.
– Отлично, благодарю.
Граф встал и сразу вышел, даже не закрыв за собой массивную дубовую дверь.
Снова вернулся в отцовский замок, спустился в мрачное сырое подземелье по крутым каменным ступеням, идущим сотней далеко вниз, по стенам кое–где висела густая паутина, капала вода, стекая в каменные ниши, и тут же услышал громкое:
– Придурок, выпусти меня, немедленно! Или я прокушу твою шею!
Он слегка улыбнулся, подойдя к чёрной клетке, где металась красавица.
– Я выпущу тебя, если пообещаешь, что замолчишь и будешь вести себя тихо.
– Ублюдок!
– Неправильный ответ, тогда останешься здесь до утра, – он отвернулся, сделав широкий шаг по направлению к выходу.
Как вдруг она прошептала:
– Сукин сын, ладно перестану так себя вести… на время.
Сапфир обратно развернулся и, открыв клетку, приготовился к атаке, совершенно не доверяя речам сестры, так и произошло, она тут же кинулась к его шее, выставив огромные острые клыки и когти. Граф повернулся вокруг своей оси и, схватив её обеими руками, прижал к груди.
– Ты злобная тигрица, сейчас тебе придётся открыть твой маленький ротик и кое–что выпить.
– Что? Что ты хочешь в меня залить, скотина?
Он, зажав её тело ногами, одной рукой держа за обе руки, второй – достал пузырёк, перевёл левую руку к шее и прижал пальцами гневный рот так, чтобы открылся. Она захрипела от беспомощности и злости, он быстро влил зелье и резко отпустил. Лилия упала на каменный холодный пол и, злобно сверкая глазами, начала отплёвываться.
– Что это? Что ты в меня влил, мерзкий труп.
Сапфир молча отошёл чуть назад и прямо на его глазах мрачные стены посветлели, пространство в подземелье заволокло густым молочным туманом с разноцветными маленькими искорками, и сестра стала медленно растворяться. Сначала дым обволок её стройные ноги, будто змея, чуть позе плоский живот с кубиками пресса не хуже, чем у мужчин этого древнего вампирского рода, высокую грудь, изящные руки, которыми она пыталась схватить стоящего неподалёку брата, громко крича отборные ругательства.
Он замер, наблюдая, как она часть за частью, растворяется в таинственном тумане, сердце защемило, несмотря на её ненависть и ругань, тяжело вздохнул и прошептал: «Найди там своё счастье». В вампирской душе бушевала настоящая буря: «Этим счастьем хочу стать я, но почему же ты так ненавидишь меня, за что?»
Лилия в последний момент злобно сверкнула красными глазами и окончательно растворилась, оставив на каменном сером полу, золотой браслет, который, расстегнулся и упал с руки в момент, когда она пыталась схватить брата. Сапфир поднял и погладил указательным пальцем, бережно проводя по изящному плетению: «Прости, любимая».
Снова тяжело вздохнул и вышел из подземелья, поднялся во двор замка и, не обращая внимания на слуг с опаской поглядывающих на него, вскочил на верного коня и помчался наравне с ветром, куда глаза глядят, а в мыслях проносилось, будто ураган: «Прости, прости, любимая».
Глава 3 Вазамбия
Сапфир лежал в высокой траве с закрытыми глазами, думая о сестре:
«Куда же ты попала, девочка моя? Что с тобой? Ты, наверное, теперь вообще готова разорвать меня на части?»
Стояла тишина, крестьян вокруг не было, и только слышался лёгкий шелест кустов от бережных ласк ветра.
Вдруг он почувствовал даже сквозь закрытые веки сильнейшее свечение и, открыв глаза, сразу сильно зажмурился, прикрывая рукой. Свет приближался, и граф резко вскочив, медленно открывая глаза, продолжая щуриться, прикрывая рукой от увиденного, изумился. К нему подплывало огромное золотое облако, как было уже когда–то очень давно, и тут он вспомнил: «Это же Они! Те странные золотые существа, которые прилетали в нашем детстве, чтобы забрать меня».
Облако ярко светило, как солнце, подлетело ближе и плавно опустилось на поляну неподалёку. Граф замер, глядя прямо на него. Ждать пришлось недолго, через минуту оттуда выплыли такие же золотистые существа, которых он уже видел однажды.
Сапфир приготовился к атаке, помня, как жестоко они проявили себя тогда.
Пришельцы подняли руки, в которых тут же образовались сгустки золотой энергии в виде шаров. Граф помнил, что это больно, если они попадут в него и напрягся…
Вскоре в него полетел первый шар, он увернулся, второй, третий, четвёртый, пятый… Сапфиру пришлось превратиться в вампира и взлететь, чтобы стало легче уворачиваться от этих странных боевых золотистых шаров, но вдруг один из золотых существ кинулся на него, пытаясь схватить длинными руками. Граф размахнулся и сбил его кулаком на землю с такой силой, о которой ещё и сам не знал, так как таких настоящих боёв в его жизни ещё не было, кроме тех, что проходили с сестрой, где он никогда не дрался в полную силу. Другие пришельцы заметив, какой силищей обладает вампир, кинулись сразу впятером на него. Сапфир закружился, как вихрь, вокруг своей оси и, размахивая кулаками, как мельница, отбивал от себя злобных тварей, те падали на землю, но снова поднимались и взлетали, подлетая всей гурьбой. Прошло долгих полчаса, пока граф всё же справился с ними, кому оторвав руки или те конечности, которые можно было назвать руками, а кому голову, и, переведя дух, плавно опустился на землю, всё ещё с опаской поглядывая на облако. Оно заколебалось, будто высокое желе, и чуть приподнявшись от земли, медленно двинулось на него, угрожающе вспыхивая яркими золотыми бликами.
Ещё мгновение и огромный сгусток золотой энергии накрыл Сапфира с головой. Он закричал от отчаяния, одновременно пытаясь бить могучими кулаками в липкую горячую массу, но справиться с ней никак не смог. Несмотря на его силу и бессмертие, облако обладало силой сотен вампиров, и силы графа стали потихонечку угасать. Они были уже на исходе, как вдруг произошла ещё одна яркая вспышка света, совсем другая, огненная, более мощная, его, будто вырвали невидимой сильной рукой из затягивающей в себя золотой энергии, и он потерял сознание…
Сапфир открыл глаза и уставился в белоснежный потолок. Такой белизны ещё никогда не видел, в голове немного гудело, привстал на локоть и огляделся. Он находился в абсолютно круглой комнате с необыкновенно гладкими стенами без стыков и швов, с нарастающим интересом опустил взгляд вниз: пол такой же белый и гладкий, будто вся комната вообще сделана не человеческими руками, а каким–то волшебством. Изумлённо перевёл взгляд на кровать, такую же круглую и белую, опустил голову, на лоб упал серебряный локон, придавая ему миловидный вид, и задумался: «Где я? Что произошло?»
В этот момент, будто в ответ на его мысли, в стене напротив образовалось прямоугольное отверстие, открываясь наружу, в комнату ворвался ослепительно–белый свет, граф напрягся, взглянув на то, что можно назвать входом и замер. Вошёл очень высокий мужчина, как показалось Сапфиру, намного выше его самого, хотя и он немаленького роста, почти два метра. Вошедший пребывал в костюме серебряного цвета, полностью облегающем поджарое тело, некрасиво обтягивая даже половые органы, большая несколько вытянутая голова абсолютно лишённая волосяного покрова, огромные ярко–синие глаза. Он сделал широкий шаг по направлению к графу, напрягшемуся ещё сильнее, и низко поклонился.
– Приветствуем вас, Великий Сапфир на Вазамбии. Я Малик – ваш провожатый, мне поручено всё вам здесь показать, и ввести в курс событий.
Граф, удивлённо приподняв бровь, открыл рот в немом вопросе, не в силах что–либо ответить, судорожно соображая, пытаясь переварить ту информацию, что только что услышал. Странный мужчина заметил замешательство гостя.
– Великие – это хозяева нашей планеты, теперь и вашей, так как вы один из Великих.
Вот тут–то Сапфир уже не выдержал.
– Что это значит? С каких это ещё Великих? Какая ещё планета? Где я?
Мужчина с невозмутимым каменным лицом слегка склонил голову.
– Вы на Вазамбии, это наша и ваша родная планета.
– Что?
– Вы зачались вашими родителями – вампирами, благодаря жезлу одного из Великих, мать выносила вас и родила, но жезл – наш древний артефакт был отправлен на землю вместе с одним из Великих на поиски людей. Однако наши Великие на тот момент ошиблись с веком его переселения, и он попал в вашу доисторическую эпоху, где и умер, так как источника жизни в виде людей не мог там найти, чтобы восстановить силы.
– Ничего себе! – выдохнул граф, не скрывая удивления. – Так кто же на самом деле мой отец?
– Ваш биологический отец – граф Константин, а энергетический – Великий.
– А имя у этого Великого есть?
– Нет, имён нет ни у одного из Великих, имена есть только у слуг.
– Но у меня же оно есть! Как здесь будут ко мне обращаться, пока я у вас гощу?
– У вас есть имя земное, у нас оно не имеет никакого значения и смысла. Вы – Великий, и только так к вам будут все обращаться на Вазамбии.
– Ну, ладно, Великий значит Великий, а что вы от меня хотите? Или эти… ваши Великие?
– И ваши тоже…
– Да ладно и мои, так что?
– Наша планета разрушается, горит изнутри, нужен живой источник, чтобы спасти её, живая материя, энергия.
– И что это значит?
– Нужны люди… много людей.
– Как люди? Куда? Откуда я их возьму?
– Только вы сможете нам помочь, так как выращены на земле, вы можете там жить, питаться, дышать и развиваться. Мы не можем, увы… Вам нужно вернуться на землю и привезти нам людей, потом ещё и ещё.
– Ну, ничего себе запросы! А что будет с этими людьми в итоге?
– Их будут отдавать в жертву в огненное жерло Вазамбии, которое пожирает нашу планету, будто кровожадный монстр.
– Ох, да кем вы себя возомнили, Богами? Чтобы я граф – потомок великого Дракулы стал мальчиком на побегушках по привозу вам людей в качестве топлива для вашей планеты! Вы с ума сошли!
– Всего лишь ваш покорный слуга и передаю волю Великих, а планета эта и ваша тоже, я уже это говорил.
– Ха, сумасшедшие садисты, и даже если б я согласился привезти вам людей, то, как бы это вообще сделал?
– Мы дадим вам средство для полёта, на землю, кажется, оноу вас называется космический корабль.
– Это тот огненный шар, в который вы меня затянули?
– Да, именно, и спасли вас от верзулей.
– От кого?
– Верзули это наши враги – они с Верзулии, а мы – с огненной Вазамбии.
– Дела, одни садюги вокруг, какие–то сумасшедшие Верзули, гоняются за мной с детства, а теперь ещё и эти Великие с вашей Вазамбией на мою голову.
– И вашей тоже, Великий.
– Безумие какое–то.
– Верзули знают пророчество.
– Какое ещё пророчество?
– Пророчество гласит, что один из Великих с грязной кровью поразит Верзулей в самое сердце.
– И что? – как–то напрягся граф.
– А то, что это вы, и поэтому Верзули хотели убить вас ещё в детстве, но мы тогда связались с вашим колдуном и он закрыл вас такой сильной защитой на все эти годы, что больше никто из них вас не мог увидеть до вчерашнего времени.
– А почему они и вы считаете, что это я?
– Вы – полукровка, наполовину Великий, наполовину вампир, ваша кровь считается грязной по нашим понятиям.
– Понятно, что ничего не понятно, а как вы с нашим колдуном связались?
– Телепатически, мы пришли к нему во сне.
– Он никогда мне об этом не рассказывал.
– А он и не имел на это права, мы запретили, иначе защита могла бы ослабнуть.
– А почему же защита тогда разрушилась?
– Это связано с вашей сестрой.
– С сестрой? Но причём тут она?
– Нам известно, что вы желаете её, как женщину, и после того, как она исчезла из вашего поля зрения далеко в двадцатый век, вы стали подсознательно сильно себя винить и тем самым сами и разрушили свою защиту, очень быстро, почти за несколько часов. Ваша связь с сестрой порочна.
– Это не ваше дело.
– Но на Вазамбии такая похоть к родным по крови не приветствуется, так вы ещё больше загрязните свою кровь, если ваш жезл войдёт в неё.
– Ха, а если она его просто оближет? Тоже загрязню кровь?
– Это не смешно, Великий, да, повторяюсь, такая связь низка и порочна.
– Отлично, значит быстрее исполню это ваше дурацкое пророчество. Я готов со своей сводной сестрой залезть в такую грязь по самые уши и копошиться в ней, как довольные свиньи, хрюкая от порочного удовольствия.
– Вы не правы, Великий, но кто я такой, чтобы об этом судить.
– Вот и заткнись тогда, я сам решу, когда и в кого засунуть свой жезл.
Малик только покачал большой головой.
– А теперь давайте всё же пройдём к Великим, они вас ждут и уже очень давно.
Граф, нехотя встал и пошёл за Маликом. Они вошли в длинный бело–жёлтый коридор, похожий на пластмассовую гладкую трубу, без окон и дверей. Сапфир, как заворожённый, протянул руку и потрогал стену, такая гладкая, что он чуть не упал, совсем не ожидая такого скользкого ощущения.