Седые холмы

– Мы жили неподалёку от шлюза, – продолжил я рассказ. – По вечерам с отцом ходили на пирс ловить рыбу. Бывало, наловишь краснопёрок или бычков, принесёшь их домой, сунешь пакет маме, а сам бежишь во двор к мальчишкам. Пока мяч по полю гоняешь, она в это время рыбку бережно почистит, в муке обваляет и на раскалённой чугунной сковородке обжарит. Тут же на другой сковородке шкворчат баклажаны.

– Хм, типичный аромат летних волгоградских двориков, – заметил Сергей. – Жареная рыбка, «синенькие» под майонезом с чесночком и петрушкой. Эх, объеденье!

– Замолчите оба, сейчас же! – не выдержав, закричала Катя. – Я выскочила из дома, не успев позавтракать!

Мы с Сергеем весело расхохотались.

Ветер принёс речной запах вперемешку с ароматом степных трав. «Волна» покинула канал, перед ней простиралась бескрайняя водная гладь. Позади остались ограждающие канал дамбы, по краям которых возвышались белоснежные башни маяков. Верхушки их были увенчаны лёгкой колоннадой, а по фасадам с четырёх сторон развешены изображения носовых частей корабля из металла. Тихие волны Цимлянского водохранилища ласкали огромные валуны у подножия донских возвышенностей, на которых шалфеем окрашивал дальние уголки полян в фиолетовый цвет.

В заводи, поросшей щетиной камыша, Катя отыскала глазами одинокую цаплю. Любуясь длинноногой грациозной птицей, она мысленно внушала ей: «Ищи своего принца, не стой тут одна-одинёшенька». Цапля наклонилась к воде и рывком вытащила из неё что-то длинным красным клювом. «Очевидно, поймала добычу», – подумала Катя и улыбнулась.

В этой безмятежности наедине с дикой природой она ощущала себя невероятно комфортно и думала только об одном: чтобы ещё чуточку растянуть путешествие – лишь бы теплоход шёл только вперёд.

В Пятиморске обнаружилась только одна малоприятного вида кафешка вроде вокзального буфета, однако мы твёрдо решили в ней отобедать. Под стеной в тени беспокойно спала собака, из дверей дома напротив нас пристально разглядывал какой-то мужчина, а к ограде прислонились трое подростков – в их молчании ощущалось нечто опасное. Катя боялась чужих собак, подозрительных мужиков и хулиганов; крепче сжимая смартфон, она торопливо зашла вместе с нами в кафешку.

За стойкой усталая девица пилила ногти, в дальнем конце допивали кофе парень с девушкой. При виде серой стойки и блюда с двумя трубочками со сгущёнкой под грязным стеклянным колпаком у Кати мелькнула мысль: «Как же надо проголодаться, чтобы прийти сюда есть?»

– Три чашки кофе, пожалуйста, и какие-нибудь бутерброды, – обратился Сергей к девице за стойкой.

– Бутербродов нету, – сквозь зубы отвечала та, продолжая стачивать пилкой ногти.

– Может быть, тогда пирожки?

– Пирожков тоже нету.

– А что есть? – тут я не выдержал.

– Вот, – девица кивнула в сторону блюда с трубочками.

– Это всё?! – удивилась Катя.

– Всё. А что вы хотели? Вам тут не курорт, – огрызнулась девица.

– Оно и видно, – пробубнил я.

– Тогда нам по-прежнему три чашки кофе и эти премилые трубочки, – улыбчиво произнёс Сергей.

Девица нехотя повернулась к полке и загремела чашками. Мы тем временем заняли ближайший стол. Катя принялась разглядывать фотографии и видео, которые она наснимала во время речного путешествия. Листая файлы один за одним, она медленно расплывалась в улыбке. Внезапно дисплей почернел и вместо фотографий появилось имя входящего вызова – Валера. Катя вздрогнула и нервно взглянула на меня и Сергея.

– В чём дело? – спросил я, заметив на её лице тревогу.

– Это муж сестры. Наверное, они обнаружили пропажу ключей и обо всём догадались. Господи, что мне теперь делать?

– Не отвечай, – сказал Сергей.

Катя вопросительно посмотрела на меня, я растерянно пожал плечами. Она снова опустила глаза на смартфон: он продолжал беззвучно вибрировать в руке, но через мгновение стих.

– Фух, – выдохнула Катя.

– Может, стоило с ним поговорить? – спросил я.

– Я не хочу с ним разговаривать.

– Всё-таки ты взяла машину без спроса…

– Почему я вообще должна была спрашивать? – возмутилась Катя. – Это и моя машина тоже. Наша с сестрой, а не его. Но они оба не хотели мне её давать…

Едва она успела договорить, как смартфон снова завибрировал и на дисплее показалось имя Валеры.

– Дай я с ним поговорю, – Сергей протянул руку к смартфону, но Катя не позволила взять его.

– Нет, это наше семейное дело.

Она нажала на кнопку, сбросив вызов, и смартфон замолчал.

– Послушай, – заговорил я ласково, – если не хочешь с ним разговаривать, то напиши сообщение в мессенджере. Напиши, что с тобой и машиной всё в порядке. Пришли фото. Сестра с мужем наверняка волнуются.

– Им нет до меня никакого дела, – строго проговорила Катя, опустив голову. – Их интересует только машина, а на меня им давно наплевать. Я её им не отдам.

– Не ссорилась бы ты с родственниками, – убеждал я подругу, – тебе ещё туда возвращаться.

– Нет, – упорствовала Катя, – туда я не вернусь. Лучше уж к отцу. Хотя… Нет, и ему на меня наплевать. У него теперь своя семья.

Мы с Сергеем обменялись взглядами.

К нам подошла девица и с глухим стуком одну за одной выставила чашки с кофе. Поставив на середину стола тарелку с парой явно несвежих трубочек, она молча вернулась за стойку.

На дисплее смартфона Кати появилось уведомление о сообщении от абонента «Лера». Она прочла всего две коротких строчки: «Ключи от машины пропали. Признавайся, ты их взяла?». Катя смахнула уведомление с дисплея и погасила экран смартфона. Она закрыла глаза – по её щекам потекли слёзы.

Повисла тишина. Ни я, ни Сергей не смогли подобрать нужных слов для утешения. Впрочем, всё за нас решил смартфон, принявший очередное сообщение от Валеры. Месседж оказался голосовым. Девушка включила его, и мужской голос с интонацией дворового гопника сказал: «Эй, сучка, ты вообще всякий страх потеряла?! Верни ключи, живо!» Следом пришло ещё одно голосовое сообщение: «Я знаю, где ты со своими дружками сейчас. Приеду с братвой за своей тачкой, и положим вас всех в пятиморском лесочке».

– Дела семейные, говоришь? – Сергей с недоверием посмотрел на Катю.

– Что за бандит у твоей сестры? – возмутился я, сделав глоток кофе.

– Не бойтесь, – успокаивала нас Катя, – он ничего не сделает. Так, только пугает. Я одного не пойму, как он узнал, где мы сейчас?

– А ты им сообщала о нашем маршруте? – спросил Сергей.

– Ну так, в общих чертах: перечислила только основные города, в которых мы планируем побывать, без подробностей.

– Тогда это просто угрозы, – самодовольно сказал Сергей, отхлебнув кофе из чашки.

– Как бы там ни было, задерживаться мы тут больше не можем, – подскочила Катя.

– Ну, погоди, – попытался я успокоить её, – сейчас кофе допьём и поедем. Тем более ты сама сказала, что он ничего не сделает. Чего ты так нервничаешь?

– Всё равно, лучше поедемте, – взмолилась она, – прошу вас.

Бросив наполовину отпитые чашки кофе на столе и смятые купюры, мы в спешке покинули грязную забегаловку. Уже через десять минут наш автомобиль мчался по трассе, оставляя далеко позади Пятиморск.

Бывшая казачья станица Усть-Медведицкая, а ныне – город с многовековой историей Донского края, окутанный множеством тайн и загадок, Серафимович начался раньше, чем мы поняли, что уже в него въехали: мешанина грязных домов и кривых улочек. Он оказался таким маленьким, что, вырулив на центральную улицу, мы тут же увидели её конец с белокаменной церковью. Нас встретила та же тишина, что и в Карповке и Пятиморске: на улицах мало людей, и лишь изредка проезжали машины по узким дорогам. С другой стороны, зачем строить большие в городке, где, как оказалось, проживало всего-то тысяч десять человек?

Наше знакомство с Серафимовичем началось на площади, где на фоне ажурного красного здания, бывшего когда-то реальным училищем, на прохожих смотрела каменная фигура автора легендарного романа «Железный поток». Сидящий Александр Серафимович рушил всё представление героя знаменитой советской киноленты о джентльменах-неудачниках.

Невзирая на скромность, этот маленький городишко, носящий имя своего прославленного жителя с его же домом-музеем на окраине, выглядел вполне себе опрятно. То тут, то там попадались колоритные домики, сохранившиеся ещё с девятнадцатого века. Самые высокие здания – пятиэтажные «брежневки». Из общественного транспорта – только автобусы и маршрутки. Словом, олицетворение типичной российской глубинки.

– Когда-то казакам Усть-Медведицкой станицы предложили построить тут железную дорогу, – завёл рассказ Белянский, – но те отказались, мол, понаедут москали…

На этом слове мы с Катей резко обернулись в сторону Сергея.

– Так местные тут называли любых приезжих, – пояснил Белянский. – В общем, понаедут, и житья никакого от них не будет. Впрочем, отсутствие «железки» не спасло нынешних казаков от нескончаемого потока туристов.

– Как в случае с Пятиморском? – хихикнула Катя. – Там-то всё ясно: круизные теплоходы, зелёная стоянка. Да и посмотреть было на что. А здесь?…

– А сюда едут для души. – Сергей был настроен философски. – За последней надеждой.