Моховой агат для Серого
– Это не может подождать? – рявкаю на Агату.
– Может или не может, вам решать, как только я объясню суть дела. А дело, по моим меркам, серьезное, – заявляет нахалка.
– Тогда объясните после обеда, – распоряжаюсь, идя на выход.
«Один шум от нее, а толка никакого нету!»
– В фирме крупный подлог, – сообщает она, и я останавливаюсь у входа.
Оборачиваюсь к ней.
– Основания так считать? – задаю вопрос.
– Компании, указанной в документах, нет уже как год. Вот, документы посмотрите, – она кивает на папку, что принесла.
«Подлог – это серьезно. Но можно ли Агате, как эксперту доверять?»
Киваю секретарю:
– Татьяна, идите.
И возвращаюсь к столу.
После ее ухода перехожу с Агатой на «ты».
– Показывай.
Агата раскладывает на столе документы и начинает объяснять. Слушаю внимательно, смотрю документы, и понимаю, что она права.
– У нас еще есть время все переиграть. Я могу связаться с ребятами из службы по финансовым махинациям. Они помогут. Но действовать нужно очень быстро.
Она поворачивается и выжидающе смотрит на меня. И тут осознаю, что стоим мы очень близко. На мгновение подвисаю. Тяну за ворот – галстук давит, отхожу к креслу.
– Да, действуй, – отвечаю. Потом хвалю:
– Ты, молодец, Агата.
Она хмыкает, будто не нуждается в моем одобрении. Поправляет:
– Агата Павловна. И благодарю.
Нахалка! Алферова делает звонок, потом вместе едем в органы решать вопрос. И так до вечера. Обед, конечно, пропустили. А еще я забыл позвонить Яне, не ответил на ее звонки, и она в сообщении меня красочно послала. Ничего, отходчивая. Потом перезвоню…
Слышу, как у Агаты в животе урчит, сам понимаю, что ужасно голоден. Поэтому предлагаю:
– Заедем куда-нибудь, перекусим.
Почему-то сердится:
– Потерплю.
– Как хочешь, – раздражаюсь ее хамству. – До офиса подвести или тоже не надо?
Уточняю, садясь в машину. Она медлит, но понимает, что ее автомобиль на стоянке возле работы, и самое логичное, это доехать со мной.
Садится. Не дожидаясь пока пристегнет ремень, срываю свой спорткар с места. Мчимся молча. До ближайшей пробки. А потом убийственно медленно двигаемся в бесконечном потоке других машин.
Молчим. Алферова роется в сумке, достает шоколадный батончик, шуршит упаковкой и ест, задумчиво пялясь в лобовое стекло.
Раздражает. Не ем шоколад, но голоден настолько, что началось слюноотделение.
– Может прекратишь? – рявкаю на нее.
Агата на меня смотрит с непониманием, затем с пренебрежением:
– С какой стати? Я есть хочу.
– Я тоже. Но не ем же всякий мусор!
Алферова зло щурит глаза:
– Тебе какое дело? И когда это шоколад превратился в мусор? Или злишься от того, что тебе нельзя?
Вот же прозорливая зараза!
Я молчу. Она смотрит на сладость и убирает обратно в сумку. Тяжело вздыхает, а я же наоборот облегченно выдыхаю. Спустя некоторое время произношу:
– Спасибо.
Глава 6
Агата
Весь день кручусь, как белка в колесе. На фирме подлог, и если вовремя не разобраться, то фирма понесет потери. Явно, мой предшественник – юрист решил нагреть на этом руки…
Из здания МВД выходим к вечеру. Обед мы пропустили. А я от голода готова прямо здесь упасть. Сергеев же на выходе сразу утыкается в телефон. Краем глаза замечаю: пропущенные звонки и сообщения от некой Яны. Он хмурится, а потом ухмыляется, зараза!
Отворачиваюсь, а мой живот предательски урчит.
Сергеев заявляет:
– Заедем куда-нибудь, перекусим.
Сквозь зубы цежу:
– Потерплю.
– Как хочешь, – пренебрежительно отвечает и ехидно интересуется. – До офиса подвести или тоже не надо?
Медлю, но понимаю, что мой автомобиль остался на стоянке возле работы, и самое логичное – это доехать с ним.
Сажусь в его спортивный автомобиль, а Сергеев срывает его с места. Только набрали скорость и… застряли в пробке.
Молчим. А я есть хочу! Вспоминаю о завалявшемся в сумке шоколадном батончике. Достаю, надкусываю и жую. Задумчиво смотрю на бесконечную пробку. Надо же было так попасть? Неужели авария?
И тут слышу раздраженное и громогласное:
– Может, прекратишь?
Смотрю с непониманием на Сергеева, на его сердитое лицо, и он меня начинает еще больше раздражать:
– С какой стати? Я есть хочу.
– Я тоже. Но не ем же всякий мусор!
Зло щурю глаза:
– Тебе какое дело? И когда это шоколад превратился в мусор?
А потом догадываюсь, бесится он не спроста! Задаю вопрос:
– Или злишься от того, что тебе нельзя?
Он молчит. Да, и впрямь, нельзя. Смотрю на сладость и убираю обратно в сумку. Тяжело вздыхаю, а он же, наоборот, облегченно выдыхает. Вот же сволочь!
Спустя какое-то время Сергеев произносит:
– Спасибо.
Раздраженно отвечаю:
– Нужно мне твое спасибо! И вообще, я хочу выйти.
– Ты обалдела? Сиди.
Затем утыкается в телефон. Делает заказ. И через пятнадцать минут в автомобиль стучат. Доставка пиццы. Расплачивается, забирает.
– Ну что, давай поедим?
Знает, зараза, чем соблазнить!
Едим. Поглядываю на него. Почему же он такой красивый? Чисто мужская красота. Как ни крути, Аполлон русского разлива… Вот поэтому, нахал и бабник.
– О чем думаешь? – задает вопрос.
«Ну вот, допялилась!» – сама себя ругаю.
– Да так, ни о чем, – перевожу взгляд на кусок пиццы, вздыхаю.
– Ты пялилась на меня, – заявляет самовлюбленный Дон Жуан.
А его уверенность в правоте раздражает!
– Ой, больно надо! – отвечаю. – Возможно, я смотрела, но думала не о тебе.
Сергеев недовольно поджимает губы. Затем нахально говорит:
– Трудно гордыню усмирить и честно признать, что ты ко мне неравнодушна?
Это его заявление вовсе выводит меня. Какое самомнение у этого самца!
– Знаешь, не все сходят по тебе с ума. Спустись на землю.
– Не все. Но ты походу, да.
Зло прищуриваю глаза. Теперь я всех мужиков ненавижу: от слюнтяя-псевдомужа до вот этого горного козла! Примитивы, думающие только о себе и своих пиписьках! Сама не осознаю, но выливаю кофе из картонного стаканчика прямо на причинное место мудака.
– Ты что творишь?! – гневно выдыхает. – Ну все, чокнутая, держись!
Не успевает даже дотянуться – ремень безопасности мешает, коробка из-под пиццы, что стояла между нами, – а я уже открываю дверцу и выскакиваю из автомобиля.
– Стой, зараза! Куда?
– Усмири свою гордыню и спустись на землю, Аполлинарий! Иначе мне еще много раз придется тебя учить!
Лавирую между машинами, с дороги убегаю. И лишь добравшись до тротуара, замечаю, что по прежнему в руке сжимаю кусок пиццы. А вот сумка осталось у него в автомобиле.
***
Сергей
«Ненавижу эту дуру!»
Пытаюсь салфетками вытереть разлитый кофе, но понимаю, что бесполезно: впитался в одежду, в водительское кресло. Ладно одежда, она испоганила мне машину! Да я заставлю рыжую самолично вычистить ее!
Мне по соседству сигналят, нужно двигаться дальше. Вскоре выезжаю из пробки. Но хоть что-то. Еду домой. А рыжая нечисть не выходит из головы. Она у меня еще поплатится! Когда собираюсь выйти из спорткара, и вынимаю коробку из-под пиццы, на полу замечаю дамскую сумку. Хм! Она ее забыла!
Изучаю содержимое, среди всякой дребедени самое важное: телефон, ключи от квартиры, от машины, кошелек…
Вот она попала! Что будет делать? Мне ее жалко? Нет, не жалко! Кара настигла ее сама по себе! Есть на свете хоть какая-то справедливость!
Иду домой. Через полчаса, прощёлкивая на телевизоре каналы, понимаю, что не могу не думать об этой чокнутой! Такую угораздит найти приключение на свою голову!
Чертыхаюсь, одеваюсь и иду на автостоянку. Завожу автомобиль и еду ее искать. Вдруг попадется по дороге. Прикидываю возможные варианты, куда может пойти, где переночевать…
Мотаюсь по городу до полуночи. И без толку. Возвращаюсь домой. Настроение хуже некуда…
А на пороге встречает Орлов:
– Где тебя носит?
– Да так… – неопределенно отмахиваюсь.
– Я не смог до тебя дозвониться.
– Я телефон дома забыл. – Открываю квартиру, впускаю ночного гостя. – Что-то случилось?
– Случилось.
– Что?
– Это я хотел у тебя спросить и подробности узнать…
Глава 7
Агата
– Вот же, блин! – тоскливо произношу и откусываю от куска пиццы. И что теперь делать? Там ключи от машины, квартиры и телефон. Банковские карты и деньги.
Не на улице же ночевать? Можно и в полицию обратиться, но это делу не поможет. Нужно по-другому проблему решать.
Натягиваю на лицо самую располагающую улыбку, подхожу к парнишке:
– Привет! Выручишь? Нужно позвонить.
Он окидывает взглядом. Стараюсь улыбку держать.
– Только недолго.
Дает телефон. Набираю Аврорин номер. Гудки, гудки, гудки…
– Алло? Кто это? – слышу ее голос.
– Аврора, привет, – говорю бодро, чтобы не волновать. – Тут такое дело… Я сумку забыла в машине Сергеева. Можете меня забрать?
Называю улицу, где нахожусь, с благодарностью возвращаю телефон и иду в кафе ждать.
Сергей
Рассказываю о выходке Алферовой, а Орлов начинает хохотать.
– Вот если не заткнешься, я тебе затрещину дам, – предупреждаю.
– Все, все, – отвечает тот, поднимая руки. – Только ведь не в твоих правилах в безвыходной ситуации девушку на улице бросать.
Фыркаю:
– Я эту дуру часа четыре искал.
– Сумку то мне отдашь?
– Пусть вначале извинение попросит!
– Серый!
– Ай! Да забирай!
Приношу ему Агатину сумку.
– Спасибо.
– Но чистку салона пусть оплатит, – цежу сквозь зубы.
– Ты… ее уволишь?
– Нет, не буду увольнять. Как бы не хотелось этого признавать, Алферова неплохой специалист. – Вижу, что Орлов слегка удивлен. Он ведь про подлог не знает. Начинаю рассказывать. Когда заканчиваю, хмурый Егор задает вопрос:
– Мне вмешаться или справишься?
– Справлюсь. Я этого юриста-мудилу и его подельников из-под земли достану.
– Только без криминала, прошу.
Начинаю на него сердиться. Неужели от «этой славы» не избавиться?
– Ты какого обо мне мнения, Орлов?
– Прости, без обид, – затылок потирает. – Не подумав, ляпнул.
– Проехали, – раздраженно отвечаю.
Орлов встает:
– Ладно. Поеду я. Держи меня в курсе дел.
Провожаю его к выходу. Напоследок спрашиваю:
– Как отец? Анна Эдуардовна как?
– Отец проходит реабилитацию. Мама… Она пригласила нас с Авророй на ужин, хочет наладить отношения.
– Пойдешь?
– Аврора настаивает.
Морщусь:
– В этом случае, она права. Но вообще, брат, ты подкаблучник.
– Да, да… – отмахивается.
Напоследок предупреждаю:
– Алферовой не говори, что я ее искал.
– Ладно. От МЕНЯ она не узнает!
– Орлов!
– Да шучу я, шучу…
***
Прихожу на работу. Спрашиваю секретаря про Алферову. Она на рабочем месте.
Прошу Татьяну приготовить кофе и сажусь изучать документы. Но мысли возвращаются к Агате. Достаю из кармана счет за чистку салона, фотографирую и отправляю ей с пометкой: «оплати из собственного кармана».
В кабинет входит секретарь, ставит передо мной кофе, а следом влетает Агата.
– Ты что, обалдел?
Цыкаю, качаю головой:
– Вы. На «вы», Агата Павловна.
Шипит:
– Вы. Что. Обалдели?
Подходит ближе. А я убираю кофе от нее подальше. Отпиваю.
Секретарь молча удаляется, мимоходом отсканировав нас взглядом. Надеюсь, хватит ума и такта не сплетничать за моей спиной…
Агата возмущается:
– Где я такие деньги возьму?
Пожимаю плечами:
– В рассрочку.
– Какая рассрочка? Я ипотеку плачу.
Наигранно вздыхаю:
– Алферова, ты же юрист. Должна понимать, что за проступком следует наказание.
Она зло щурит глаза:
– Издеваешься?
Смотрю на нее. Упиваюсь ее гневом. Злорадствую.
– Извинись, – предлагаю.
Стоит, плотно сжав губы. Сверкает глазами.
– Извини, – произносит сквозь зубы.
– Э, так не пойдет! Извинись так, чтобы я поверил.
Она упирается руками в стол:
– Сомневаюсь, что это поможет! Ты ведь не намерен меня «прощать»?
– Намерен – не намерен. Зачем гадать? Пока не попробуешь, не узнаешь…
– А ты можешь просто от меня отстать? Или маленького изнеженного мальчика обидели, не дали в игрушки поиграть?
Тоже начинаю злиться. Где она видит изнеженного мальчика?
Встаю, тоже упираю руки в стол:
– Знаешь что, Алферова? Оставь деньги себе и запишись к психотерапевту. Ты – мезандра. Мужененавистница! Всех мужчин ненавидишь или только мне «посчастливилось»?
Если бы взглядом можно было убить – убила бы!
– Все сказал? – зло спрашивает.
– Да. Я все сказал.
– Раз так… – уже предполагаю, сейчас на меня накинется, но она лишь цедит: – Уволь меня. И вопрос будет решен. – Идет к выходу и хлопает дверью.
«Как же. Уволь ее! Орловы меня на пару заклюют. Пусть увольняется сама, по собственному желанию!»
Пытаюсь работать, но без толку. Выхожу в коридор офиса и слышу разговор:
– Эта новенькая закрылась в туалете и плачет. Что у нее с шефом? Они спят?
– Если не спят, то близки к этому.
– Странные у них отношения.
– Ой, да умоляю, какие отношения! У нашего красавчика не бывает отношений, только кратковременные связи.
Прохожу мимо сплетниц, окидываю суровым взглядом, и они разбегаются по отделам.
Иду к женскому туалету. Приоткрываю дверь. Слышу, плачет. И что делать? Захожу, стучу в кабинку. Притихла, всхлипывает.
– Агата? – зову. Она не отвечает. Приоткрываю дверцу. Стоит сбоку, на меня не смотрит.
– Прости.
– За что просишь прощения? Ты абсолютно прав…
Беру бумажные салфетки, протягиваю ей.
Берет. Высмаркивается, кидает их в ведро.
– Агата, я был резок.
Тяну ее за рукав, вывожу. Включаю воду:
– Умойся.
– Не везет мне в отношениях. С мужем не повезло… Его даже мужем теперь трудно назвать!
Не приходилось мне вот так кого-либо успокаивать… Отвечаю, что приходит в голову:
– Просто ты не умеешь мужчин выбирать.
– А ты умеешь выбирать?
– Мужчин?
Коротко улыбается:
– Женщин!
Пожимаю плечами:
– Не знаю… Меня все устраивает.
Киваю ей на льющуюся воду. Вздыхает, умывается. Я вновь на подхвате – подаю ей салфетки.
Смотрит в зеркало. Вздыхает.
– Ладно. Надо идти работать…
– Агата, – окликаю.
Она оглядывается. Подхожу и приобнимаю ее. Она не сопротивляется. Лучше бы я этого не делал! Во мне снова просыпается голодный до секса зверь. Кашляю, отстраняюсь от Агаты и быстро ухожу.
Глава 8
Агата
Обнимает, а я на мгновение расслабляюсь. Потом как-то неловко отстраняется и уходит.
Сбегает. Ну и ладно. Хоть извинился, и на том спасибо!
Иду работать. После обеда еду по делам, а на входе вижу вернувшегося в офис Сергея. Не одного. С какой-то расфуфыренной блондинкой.
– Соскучишься, звони, – она целует его в щеку.
– Конечно, Яна. Позвоню.
Вздыхаю. Вот что за бабник…
Встречаюсь с юристом, который занимается моим «браком». Как я и думала, Виталик, сволочь, двоеженец. В принципе, юрист говорит мне то, что я уже знаю:
– Агата Павловна, в каждом конкретном случае по факту двоеженства проводится расследование, в процессе которого определяется причина происшедшего. Решение относительно нарушения производится в судебном порядке. В любом случае, ответственность возлагается на мужчину за несоблюдение законов относительно Семейного Кодекса. Максимально возможное наказание: лишение свободы на срок до одного года. Так же исправительные работы на тот же срок. Можно добиться материальной компенсации. Однако, все зависит от ситуации и степени нарушения закона…
После встречи с ним отправляюсь к Липатову – знакомому детективу, прошу помочь. Мне нужно о «псевдомуже» все знать. Всю правду. Прежде чем решать, что делать.
Дни идут. Не показываю никому, насколько мне больно: два года прожила с человеком, а по сути его не знала! И как после этого кому-то доверять? Сергеев назвал меня мужененавистницей. А я себя и чувствую такой: не верю, никому не верю…
Сергеев в последние дни тоже изменился. Но вовсе не лучшую сторону. Умышленно испытывает мое терпение и нервы. Сказал бы прямо, что не так…
Очередной раз в разгар рабочего дня является ко мне в кабинет.
– Гатуся, сколько можно ждать, где документ? – спрашивает с порога. А меня уже раздражают эти вечные уменьшительно-ласкательные обращения. Напоминают о Виталике – он всегда так говорил.
– Сергей Сергеевич! – строго произношу, привлекая к себе внимание.
– Да, Агуш? – И даже на меня не смотрит, сосредоточившись на документе.
Вспыхиваю и шиплю:
– Прекрати коверкать мое имя. Это не профессионально!
Поднимает голову, смотрит, улыбается своей обворожительной улыбкой.
– Почему же, Агатенок?
Да он издевается! У меня все внутри кипит. Вот не сволочь ли? Опять меня изводит!
Сергей
– Прекрати коверкать мое имя, – сквозь зубы шипит Агата. – Это не профессионально.
– Почему же, Агатенок? – издеваюсь. Все равно доведу ее до того, что она уволится. Не могу из-за нее работать. Отвлекает. Потому что, трахать ее хочу. С того самого дня, как успокаивал ее в женском туалете…
Она отодвигается на своем кресле. Пренебрежительно смотрит на меня. Вот такая теперь всегда: холодная, язвительная. А я-то знаю, какая горячая она…
– Сергеев. Сергей. Сергеевич, – произносит и усмехается. – У родителей воображения не хватило? Так тебя назвать!
Выпрямляюсь. Не ожидал. Наугад, но метко била.
Кидаю папку ей на стол, холодно сообщаю:
– Я из детдома.
Разворачиваюсь и ухожу. Да пошло оно все!
***
Агата
Сергеев уходит в свой кабинет, а меня будто к креслу приколотили.
Из детдома? В смысле? Да ну нет! Наверняка опять врет…
Звоню Авроре. Спрашиваю:
– Сергеев детдомовский?
Она молчит. Затем произносит:
– Зачем тебе? Он не любит об этом говорить.
– Так он действительно из детдома, – мне немного стыдно. Или много. Я не знаю. Не разобралась еще…
– Да. Его еще в младенчестве подкинули в дом малютки. Затем был детский дом. Пока не появилась какая-то якобы дальняя родственница, которая его в одиннадцать лет забрала.
– Ясно, – вздыхаю. – Ладно. Я тебе вечером позвоню.
Отключаю телефон. Пытаюсь работать. Не выходит.
Поднимаюсь. Иду к Сергееву в кабинет. Постучавшись, но не дождавшись ответа, открываю. Он работает, уткнувшись в документы.
– Прости, – сразу говорю.
Сергей не отвечает. Ну и ладно. Разворачиваюсь уйти и слышу:
– Ты не знала.
Оборачиваюсь, а он как сидел, так и сидит, уткнувшись в документы. Выхожу. Прикрываю дверь. На сердце стало легче. И я невольно улыбаюсь.
Сергей
Агата выходит из кабинета, и я отвлекаюсь от документов. Все равно ничего не понимаю в них с того момента, как она вошла в мой кабинет. Слышать ее извинение было приятно. То, что ей не все равно, радовало почему-то…
А может, ну эти все правила? Кто сказал, что я не могу спать с Агатой? Секс у нас уже был. Она горячая штучка. Я не прочь повторить. Приглашу ее куда-нибудь…
Думаю, а она мне звонит.
Хмыкаю, отвечаю на вызов.
– Извини. Я хочу отпроситься, мне нужно срочно уйти.
«Уйти? Куда это ей нужно срочно уйти?»
– Агата Павловна! – начинаю сурово.
– Правда, мне очень надо.
– Хорошо. До скольки?
– До конца рабочего дня.
Хмурюсь, но отпускаю:
– Хорошо. Иди.
Глава 9
Агата
Выхожу из офиса и иду к автомобилю серебристого цвета. Детектив, он же мой бывший однокурсник Кирилл Липатов, уже подъехал и меня ждет.
– Ну что, поехали? – говорю.
– Поехали.
Его автомобиль ловко врывается в общий поток транспорта. Поездка предстоит долгой. Разговариваем с Кириллом ни о чем и обо всем. Вспоминаем общие студенческие дни. О чем ближе подъезжаем, тем молчаливее становлюсь. Мне предстоит нелегкое испытание. Но мне надо закрыть гештальт…
Вижу Виталика на детской площадке. Рядом с ним дети – девочка и мальчик пяти и трех лет. Веселятся втроем, играют. Дети счастливы, и я вижу, как они любят его. По всей видимости, он хороший отец.
Ненавижу его! Ненавижу! Два года считала его своим мужем! Детей от него завести хотела! Скольких он также развел, обманул?
Выхожу из машины, иду в их сторону, а Виталик меня замечает. Меняется в лице. Отправляет детей погулять, идет ко мне навстречу так, будто непомерно тяжелую ношу несет.
Стоим, друг на друга смотрим.
– Прости меня, – произносит.
А я не могу простить!
– Ты вот так, как меня, скольких уже обманул?
– Гаточка…
– Говори без этих пошлых прозвищ и склонений! Я Агата!
– Агата, – покорно соглашается. – Я действительно хотел жениться на тебе. Но у меня жена – дочь нашего мэра, и я… Я заложник этих отношений. И дети…
– А что дети?
– Дети… Без детей я сошел бы с ума.
– Ты жалкий лгун, Виталик! Почему жена покрывает тебя?
– Аня… она такая. Наверняка, по-своему, меня любит… Мне очень жаль, Агата…
Сергей
После звонка Агаты встаю и прохаживаюсь по кабинету. Засиделся и затекли мышцы. Выглядываю в окно. Вижу внизу Агату. Идет быстро и усаживается к кому-то в серебристый автомобиль. С сарказмом фыркаю. И с чего взял, что у нее никого нет? Но какова штучка, отпрашивается с работы, чтобы провести время с ухажером! И давно она с ним спит?
Сержусь, хотя какого черта мне бы злится. Не срослось – переживу.
Вечером созваниваюсь с Орловым, предлагаю выпить. Соглашается, ему нужно со мной личное обсудить.
Встречаемся в клубе. В VIP-ложе не так шумно. Выпиваем, и что-то не особо клеится наш разговор: Орлов хмурится, думает о чем-то, а я, походу, тоже на собственных проблемах завис…
Встряхиваюсь, не в моих правилах ныть.
– Егор, ты так и будешь молчать? Или все же расскажешь? Что произошло у тебя?
Он поднимает на меня хмурые глаза.
– Да даже не знаю, с чего начать.
– С чего-нибудь да начни.
– У меня есть брат.
Даже давлюсь алкоголем:
– Серьезно?
– Похоже, что я шучу?
– Ну-у, зная твоего отца, этого следовало ожидать. Он сам признался?
– Нет, конечно. Сегодня возле его палаты столкнулся с одной из его бывших секретарш, а с ней пацан четырнадцатилетний. Отцу пришлось признаться. И знаешь, слушать его исповедь было неприятно! Он говорил о том, что восемнадцать лет назад я первый от него отдалился, предпочел деда, а не своего отца. Говорил о том, как он болезненно воспринимал то, что я его презирал за измены маме. А когда родился Родион, он смирился с моей потерей.
Орлов невесело усмехнулся.
– А Анна Эдуардовна об этом знает?
– Нет, не знает. Хотя, кто их разберет? Всю жизнь вместе живут и мучают друг друга. Лучше бы расстались…
Невольно вспоминаю о своих. Точнее, то, что мне о них рассказала Обогоева – моя бабка. Они тоже мучали друг друга…
– Да, друг, у тебя не жизнь, а мелодрама, – произношу.
Орлов трёт лицо:
– Прости, я только о своем. Как у тебя дела? Решил проблему с подлогом?
– Решил. Ворон помог.
Орлов неодобрительно смотрит:
– Сергеич, нельзя было без криминала?
– Нельзя. Дело касалось его интересов. Забыл, кто наш главный инвестор?
– Нет, не забыл. Черт, Сергеев, я не о себе пекусь! И не о фирме. Чем чаще ты с ним и его окружением вступаешь в контакт, тем меньше шансов, что они оставят тебя в покое!
– Не преувеличивай, я им не нужен.
– Отцу не нужен?
Вздыхаю:
– Не кипятись.
Молчим. Орлову на мобилу приходит сообщение от Авроры. Решаю перевести тему:
– Когда Авроре рожать?
– Скоро. Недели через две, – встает. – Извини, поеду.
– Бывай.
– Бывай.
Когда Орлов уходит, выпиваю. Беру телефон, подумываю встретиться с безотказной Яной. А может, с Лерой созвониться? А то в моей холостяцкой жизни слишком много Яны… Так и не решив, спускаюсь в общий зал. А возле бара замираю.
«Да неужели? Пьяная Агата?» Сидит одна, все в том же костюме, в котором была на работе утром. Юбка задралась, являя длинные красивые ноги. Вот именно эти ножки меня и зацепили еще тогда. Каждый день мечтаю, чтобы они меня обвили… И по ходу, по похотливым взглядам поблизости, не только я.
Подхожу, присаживаюсь рядом. А она не может сфокусировать взгляд.
– Сергеев? – машет передо мной рукой, как будто хочет убрать видение.
– Что отмечаешь?
– М-м, сегодня мой брак официально признан недействительным.
– За это надо выпить.