– Выиграла ставка! Тринадцать, черное! Молодой господин, ваши два миллиона сто семьдесят шесть тысяч иен. Желаете продолжить игру?
Я удивленно уставился на гору фишек.
– Нет, конечно! – хмыкнул я в ответ. – Лучше я пойду отсюда, пока фарт не спугнул.
Крупье подал мне поднос для фишек. Я сгреб туда свой выигрыш. Если перевести в доллары, то это будет примерно двадцать тысяч долларов. Очень и очень неплохой подъем. На эти деньги мы с сэнсэем Норобу и Киоси можем сибаритствовать пару месяцев.
Или отложить их на выкуп родителей? Тоже дело.
Я двинулся к кассе, чтобы обналичить фишки, и в этот момент мою дорогу преградила госпожа Хакито. Её глаза покраснели, уголок рта чуть подергивался. Она выглядела такой нервной и взбудораженной, словно её вот-вот хватит удар.
– Молодой человек, молодой человек, – скороговоркой начала она. – Прошу прощения, что преградила вам путь. У меня к вам одно очень деликатное предложение. Видите ли в чем дело – я играю в покер и мне выпала удачная комбинация. У меня на руках червовые туз, король, дама, валет, десятка – флеш-роял. Меня никто не может побить, но, к счастью, у партнеров тоже что-то крупное. Банк огромный и я могу победить. Я заложила родовые земли, заложила все драгоценности и всё, что у меня есть. Прошу лишь об одном – посодействуйте и вложитесь фишками. Банк станет ещё больше, мы выиграем, и я потом вас награжу по-императорски.
Я взглянул на эту женщину. Она вся была во власти огня азарта. Её губы подрагивали, нос подергивался. В такой ситуации она могла совершить всё, что угодно.
Что же, надо посмотреть на игру. Я поздоровался с игроками, которые посмотрели на меня крайне подозрительно, а также взглянули на поднос с фишками. Банк на столе и вправду был велик. Один из игроков не поднимал головы, а широкополая шляпа скрывала лицо.
– Господа, эта женщина попросила меня вложиться в игру. Я не видел ваших карт, не видел комбинации и не должен заходить со стороны. Но можно ли мне вложиться за неё, если я посмотрю её карты? – спросил я вежливо.
– Вообще-то так не принято, но… Господа, позволим хинину вписаться за аристократку? – раздался голос из-под шляпы, после этого мужчина поднял голову, и я увидел, что против Хакито играл сам Кибаято.
– Ну, уж если сам хозяин заведения просит, – ответили другие игроки, – то и мы не против.
Я поднял карты Хакито, взглянул на них, а после положил обратно и поставил поднос с фишками на стол.
– Идем ва-банк. Олл-ин!
Это прозвучало громом среди ясного неба. Сумма на подносе была почти такой же, как и банк. Глядя на моё серьезное лицо, остальные игроки один за другим сбросили карты. Кибаято попытался было дернуться, но я припустил улыбку на лицо, и он передумал.
Под кислой усмешкой Кибаято я скинул карты, собрал весь банк и пошел к кассе. Мне встретилась по пути та самая очаровательная официанточка и подмигнула с ласковой улыбкой. Я подмигнул ей в ответ. Не смог удержаться.
Ленивый Тигр преградил было мне дорогу, но я только покачал головой в ответ. Сделал это так, чтобы тот понял – лезть не стоит. Тигр оказался понятливым и сделал шаг назад. Я услышал стон Кибаято, который смотрел, как ускользают его деньги.
Мы вышли спокойно. Всё-таки я был непростым игроком, а тем, кого знала госпожа Сато. Возможно, именно это и спасло меня в тот момент. Мне позволили уйти.
Уже на улице я отдал часть денег госпоже Хакито. Она недовольно взглянула на меня и произнесла.
– Что ты сделал? Зачем так сразу? Надо было помурыжить их немного и развести на более крупные ставки. А так… Так ты сразу же отбил у них всю охоту играть.
– Госпожа Хакито, мне очень жаль, что вы так давно играете и всё еще не освоили трех важных правил покера. Первое – если вы уже хорошо выигрываете, то будьте благородны и не раздевайте партнеров до нитки. Второе – никогда не называйте вслух своих карт, даже на ушко другому человеку. И третье – три червы и две бубны это не флеш-роял, а стрит! Стрит, ёб твою мать! Не умеешь играть – не лезь!
Глава 2
– Ты должен вернуть деньги!
Вот с такой безапелляционной фразы началась наша встреча с Мизуки. И ведь приехала не одна, а с Кибаято. Этот пухлячок снова был в своей широкополой шляпе и выглядел крайне озадаченным.
Когда я пришел домой и вывалил выигранные деньги, то сэнсэй Норобу только присвистнул и спросил:
– Кого ты ограбил, злодей?
– Никого я не грабил. Всего лишь день поработал охранником.
– Да ладно? Ты заработал всё это за один день?
– Ну, как сказать…
– Говори, как есть!
Я рассказал всё, что произошло в игорном клубе. На лице сэнсэя Норобу расплылась довольная улыбка.
– Что, проучил этого озабоченного хомяка? Вот и правильно. Надо было ему ещё ноги переломать, чтобы он забыл, как ходить. Зараза такая – пользуется своим положением и трахает всех подряд. Правильно сделал, что ударил по карману. Ещё надо было по харе съездить.
Вот так вот сказал сэнсэй Норобу и потом даже налил мне пиалу чая. Если бы вы знали, как он трясется над своим драгоценным чаем, то без сомнения присвистнули бы. Этот напиток употреблял только он и Мизуки Сато, пятый член в банде якудза.
А вечером примчалась Мизуки и организовала очную ставку с боссом игорного дома. Сэнсэй Норобу сначала не хотел пускать Кибаято на порог своего дома, но Сато сказала, что на кону честь клана Казено-тсубаса-кай, который охраняет игорный бизнес. В ответ Норобу возмущенно фыркнул и ушел в свою комнату.
Кибаято же слащаво улыбался вслед Норобу и представлял собой самую вежливую сволочь на свете. Сначала он рассказал свою версию, потом я свою. Впрочем, вы уже знаете обе версии, поэтому я не буду повторяться. Мизуки сидела с пиалой чая и сохраняла каменное лицо. Когда мы закончили с совместным обвинением друг друга, то девушка отставила пиалу в сторону и произнесла ту самую фразу:
– Ты должен вернуть деньги!
– Да с какого перепуга-то? Я их честно выиграл. Не грабил никого, не предавал и не обманывал.
– Малыш, когда ты выиграл, то возле стола рулетки зафиксировали всплеск оммёдо. Тебе помогли поставить на тринадцать, чёрное? Кто это сделал?
– Чего? Мизуки-сан, да ты в своём уме? Я и знать-то ничего не знаю из шулерства, а тем более сделать оммёдо…
– Малыш, пойми, я только уговорила господина Кибаято примириться с тобой, а ты берешь и срываешь банк в рулетку, а потом ещё плюешь в лицо игрокам в покер. И всё это в один день. А между тем за столом сидели не простые люди…
– Да, там была аристократка Хакито, – хмыкнул я и посмотрел выразительно на Кибаято.
– И не только она одна, – ответил тот. – Среди игроков был господин Ояма, а он крайне не любит проигрывать.
– И что? Я спросил у вас разрешения, вы сами разрешили вписаться за Хакито. Что в этом плохого?
– А то, что я сделал многое для того, чтобы она поставила на кон родовые земли. И что в итоге? Какой-то щенок за одну секунду забирает у меня долгожданную ставку! Госпожа Сато, я взываю к справедливости. Мало того, что при игре в рулетку было использовано оммёдо, так ещё он забрал мою добычу. Я бы убил его за это, но он из Казено-тсубаса-кай, а мы с вами никогда не ссорились. Надеюсь на вашу порядочность в решении этого вопроса.
Какой же ушлепок. Перед сильными мира сего он пресмыкается, но не упускает случая показать свою власть перед теми, кто слабее. И он явно считает, что я из породы «слабых». Я сделал вдох и выдох. После этого улыбнулся. И улыбка моя была явно не из разряда добрых, потому что Кибаято чуть побледнел и отшатнулся.
– Малыш, принеси и отдай деньги господину Кибаято, – сказала Мизуки тоном, не терпящим возражений.
Я не стал противоречить, не стал говорить, что отложил их на освобождение родителей. Не стоило ещё больше радовать босса игрового дома. Я снова стал веткой ивы, на которую упал снег. Меня клонит всё ниже к земле, но лишь затем, чтобы в определенный миг снег слетел, а ветка приняла прежнее положение. И как же она хлестнет по одной зарвавшейся толстой харе…
– Да, госпожа Сато, – подчеркнуто холодно ответил я. – Единственно, что я взял немного денег на подарки сэнсэю Норобу и Киоси.
– И я хуй отдам свой подарок! – донеслось из комнаты сэнсэя.
– Не надо, пусть это будет подарок за наш счет! – тут же отозвался Кибаято. – Мы всецело уважаем знаменитого оммёдзи.
