Если наступит завтра

Голос мамы – пятидесятилетней женщины, сохранившей остатки былой красоты благодаря неустанной заботе о своей внешности (пожалуй, даже в большей степени, чем о собственной дочери), выражал не свойственную ей тревогу. Странно, мы с мамой никогда не были близки, хотя интуиция, особенно в тех вопросах, когда дело касалось моих проблем, ее никогда не подводила.

– Катя, с тобой все в порядке? – спросила она вместо приветствия.

В меня снова будто вселился демон, заставивший вспомнить равнодушие матери к моим несчастьям, ее неспособность выслушать и понять меня, приведшую к моему полному одиночеству и депрессии. Я не хотела говорить обидные слова, вместе с тем наслаждаясь своей маленькой местью сквозь душившие меня слезы ярости, обиды и разочарования от своей неудачной жизни.

–А что у меня может быть в порядке? Или ты считаешь, я должна прыгать от восторга, зная, что очередная любовница моего мужа умудрилась залететь от него, а он так и светиться от радости? Или я должна радоваться, вспоминая бесконечные бессонные ночи, когда я ждала его, а он тем временем наслаждался объятиями очередной шлюхи? Интересно, ты бы терпела подобное, если речь шла о папе?

Если я хотела обидеть маму, то попала самую в точку. Мой отец, несмотря на занимаемую им высокую должность, был примерным семьянином, отличающимся строгими моральными принципами, и если он имел интрижки на стороне, то очень тщательно скрывал свои романы, и все окружающие его люди считали его образцом добродетели и примером для подражания.

– Как ты смеешь так со мной говорить, дочка? – опешила мама от удивления. Судя по всему, ее, также, как и моего мужа поразили произошедшие во мне перемены. – Ты что, пьяна? Что произошло?

Я поморщилась.

– Я не хочу сейчас это обсуждать. Но раз уж мы заговорили, я хочу, чтобы ты первая узнала – я собираюсь развестись с Андреем. Мне кажется, я слишком поздно приняла такое решение, и сделать это следовало еще раньше!

На другом конце провода воцарилось молчание, свидетельствовавшее о том, что маме не сразу удалось осмыслить услышанное известие.

–Ты серьезно? Не пожалеешь о своем решении? А как же брачный договор?

Мама была в своем репертуаре.

–О, я помню условия контракта наизусть. Ты даже не представляешь, какую благодарность я испытываю к папе за то, что он настоял на оформлении документа! Я…….

Не сразу я догадалась, что последовавший за прерванной фразой дикий вопль принадлежит мне. А между тем, увлекшись неприятным разговором, я перестала обращать внимание на размытую дождем дорогу, на которую не очень своевременно выскочила собака. Несчастное животное замерло от света фар, а я, забыв уроки, полученные в автошколе, резко повернула машину в сторону, чего делать не стоило, поскольку я сразу же потеряла управление: огромный джип завертело на дороге словно легкую пушинку, и все мои попытки взять управление машиной под контроль оказались тщетны. Через несколько безумных мгновений, в течение которых мой крик смешался с воплем мамы в трубку, которую я не успела отключить, машина, без труда разбив дорожное ограждение, полетела в огромный овраг, представляющийся мне адской бездной.

Все произошло настолько быстро, что я не успела толком испугаться, а милосердная судьба пришла мне на помощь, ибо в тот момент, когда раздался оглушительный удар, смявший корпус моей дорогой иномарки, я не почувствовала ничего; лишь только ослепительно-белая вспышка захлестнула мое сознание, а я погрузилась в черные объятия спасительного беспамятства. Мир перестал существовать, на него опустилась кромешная тьма. Все звуки, запахи, все чувства исчезли, перестали иметь смысл и значение, и лишь браслет поблескивал таинственно-сапфировым цветом на тонкой руке, безжизненно упавшей на искореженную приборную панель……..

Андрей лежал на диване в гостиной, недавно так театрально покинутой его разбушевавшейся супругой, пил коньяк, недопитый ею же и курил сигареты – досадная привычка, от которой он не мог отказаться, впрочем, немного успокаивающая. После разыгравшейся сцены, когда он, в порыве ярости, осознал, насколько привлекательной может выглядеть его жена, полностью им игнорируемая в течение трех последних лет, ему необходимо было успокоиться и обдумать неприятную ситуацию. Несмотря на легкое волнение, вызванное более чем странным поведением жены и ее бегством, он даже не представлял, что ее угрозы по поводу расторжения брака имеют серьезное основание. Ну подумаешь, несколько дней подуется на него, а после прибежит как миленькая – в конце концов, деваться ей все равно некуда, ведь с родителями она явно не останется. И вот тогда он найдет способ усмирить ее гнев, а заодно и загладить свою вину. О! Ему доставляло удовольствие представлять, что он сделает с ней! Она наверняка быстро забудет свои обиды и смириться с неизбежным, а после они устроят второй медовый месяц.

Дьявольщина, да что с ним такое твориться? Он готов был убить жену, если бы она появилась на пороге в течение последовавших за ее бегством нескольких часов, а сейчас он сгорал от желания обладать ею. И почему с ним произошли такие перемены? Или все дело в ней? Возможно, он привык к ее безропотному послушанию, ее доброте и покорности, в конце концов надоевшей ему, вынудивших его искать развлечений на стороне. А между тем оказалось, что он плохо знал свою жену. О, как она была хороша в гневе! Почему он раньше не замечал, вернее забыл, насколько она привлекательна?

И почему он вел себя как последний придурок, испортив самому себе жизнь? Можно же было вести себя иначе, так, чтобы его жена не знала о его интрижках, не испытывая при этом недостатка в его внимании? Неизвестно, к каким последствиям приведет эта ссора –первый серьезный скандал за всю их совместную жизнь. Вспомнив об условиях брачного договора, Андрей так и похолодел от страха. Конечно, ему не нравилось ощущать себя под постоянным наблюдением отца своей супруги – истинного владельца его бизнеса, но в конце концов он привык не обращать внимания на это обстоятельство, вкладывая в дело свои силы и душу. Кто знает, до чего может дойти Катя, охваченная яростью и жаждой мести, в том новом облике, о существовании которого он до сегодняшнего дня даже не подозревал. И как он только мог наделать столько ошибок, по сути испортив самому себе жизнь?

«Немедленно прекрати!» – приказал себе Андрей. Еще ничего неизвестно. Просто он, со свойственным ему образом мышления умел предвидеть несколько вариантов развития событий, благодаря чему фирма успешно работала за годы его управления. Нельзя же придумывать себе всякие ужасы! Катя не такая дура, чтобы от него отказаться! Он в это верил, по крайней мере, очень хотел верить……….

Его размышления прервал звонок телефона, невольно заставивший его вздрогнуть. К его огорчению звонила не супруга – номер абонента вообще не высвечивался на дисплее. Решив, что дело может быть важным и привыкнув к неожиданным звонкам даже в столь позднее время, Андрей нажал на кнопку «Ответить». В трубке раздался приятный женский голос, поначалу побудивший его к игривому настрою.

– Савельев Андрей Николаевич? – спросила молодая женщина официальным тоном.

– Он самый, к твоим услугам, таинственная незнакомка! – ответил Андрей, однако собеседница проигнорировала его флирт.

– Андрей Николаевич, у меня для вас плохие новости. Ваша жена – Екатерина Александровна Савельева, не так ли?

Андрей уже почувствовал неладное, забыв о своих намерениях по отношению к говорившей.

– Да, а в чем собственно дело?

– Андрей Николаевич, ваша супруга доставлена к нам несколько часов назад в критическом состоянии. Она находиться в больнице имени Склифосовского. Подробности узнаете в регистратуре! До свиданья!

Не дав Андрею опомниться и задать еще вопрос, собеседница прервала разговор. Посылая на голову жены, умудрившейся попасть в аварию и наверняка разбить свою дорогую машину, угрозы и не самые лестные отзывы, Андрей, немного приведя себя в порядок, поехал в больницу, до которой было примерно час-полтора езды при условии отсутствия пробок. Поездка по дождю, не перестающему барабанить по крыше его дорогого «Бентли» едва ли принесла ему удовольствие, зато дала возможность поразмыслить над тем, как ему вести себя с ее родителями, наверняка уже приехавшими в больницу. Так и не придумав ничего определенного, еще раз обругав жену самыми последними словами, Андрей припарковал машину на крытой стоянке, направившись в большое здание больницы имени Склифосовского, выделяющейся из ночной тьмы освещающими его огнями.

Молодая медсестра из регистратуры, не отреагировавшая на его попытки заигрывания, направила его на третий этаж в отделение реанимации, где по словам девушки, его жене уже больше двух часов делали операцию. Ее слова неприятно удивили Андрея – он-то полагал, будто авария не такая уж серьезная и Катя отделалась несколькими незначительными травмами. Оказалось, совсем наоборот, и происходящее начинало ему нравиться все меньше и меньше! Дежурившая на третьем этаже медсестра, отослала его в конец длинного коридора, тихого и пустынного в поздний вечерний час. Собрав остатки мужества, Андрей направился туда, куда показала девушка, и увидел сидящих возле двери с надписью «Операционная» родителей Кати, встречи с которыми он так опасался, и, как вскоре выяснилось, не без основания.

Катина мама, едва увидев его, встала со стула, и, не стесняясь присутствия молчаливого супруга, влепила Андрею две звонкие довольно болезненные пощечины.

– Светлана Николаевна, я не понимаю….

Андрей по примеру современной молодежи называл Катиных родителей по имени отчеству, опасаясь пользоваться «мамой» или «папой», что казалось ему совсем уж не применимым, особенно по отношению к суровому тестю.

Теща же, судя по всему, разошлась не на шутку.

– Все ты понимаешь, мерзавец! Это ты довел ее до такого состояния! Еще неизвестно, выживет ли она!

– Почему вы решили….– начал было оправдываться Андрей, гадая, что знает женщина. Оказалось, Светлана Николаевна знала почти все.

– Я звонила ей. Перед самой аварией. Я все слышала…..Ее крик до сих пор стоит у меня в ушах. Но дело не только в этом. Она мне все рассказала. И знаешь, думаю вот это тебе очень понравиться! Она сказала, что собирается с тобой разводиться! И думаю, она говорила вполне серьезно!

– Света! – прервал гневный поток красноречия Александр Владимирович.

Привыкшая повиноваться своему мужу, женщина покорно села, наградив Андрея таким взглядом, что тот решил, будто настал его последний час.

Тесть же говорил спокойно, привыкнув за годы службы сдерживать свои эмоции в любой ситуации, и лишь только его глаза выдавали его настоящую боль и его истинные чувства.

– Так вот, сучонок, если с моей дочерью что-нибудь случиться, я буду считать в этом виноватым именно тебя. Ты знаешь, я не бросаю слов на ветер!

Угроза тестя подействовала на Андрея гораздо сильнее криков Катиной матери. Он пытался найти слова для оправдания, однако его спас вышедший из операционной врач, устало снявший с лица повязку. Врач оказался довольно привлекательным мужчиной, обладающим мужественными чертами лица и пристальным взглядом серых глаз, оценивающих каждого, с кем ему приходилось иметь дело по долгу его службы.

– Доктор, как она? – спросил Андрей, опередив тестя и тещу, вызвав их недовольство им на зло.

Доктор, который на несколько сантиметров возвышался над Андреем, посмотрел на него, не скрывая своего презрения, и не удостоил его слова ответом, чем окончательно вывел мужчину из себя.

Не обращая внимания на Андрея, врач обратился к Александру Владимировичу, и каждое его слово походило на приговор, вынесенный суровым палачом, не знающем жалости или сострадания.

– К сожалению, вынужден вам сообщить, что ваша дочь впала в кому. Я сделал все что мог, но травма головы оказалась слишком серьезной! У нее сломаны еще нога и рука, однако эти раны не так опасны, и мы сделали все, чтобы их восстановить. В общем, она сможет ходить, если только придет в себя.

– Как долго это продлиться? – спросил чужим незнакомым голосом Катин отец, сразу постаревший лет на десять. – Вы можете что-нибудь сделать?

Доктор покачал головой.

– Мы теперь можем только наблюдать за ней.

Несчастный мужчина некоторое время стоял молча, словно услышанное известие обрушилось на него огромной тяжестью, сразу же лишив его присущей ему военной выправки. За одно мгновение статный офицер состарился на много лет, но, умея владеть собой в любой даже самой критической ситуации, Александр Владимирович не желал, чтобы посторонние люди стали свидетелем его слабости. Потому, собрав остатки мужества, он обратился к врачу чужим охрипшим голосом:

– Поместите ее в отдельную палату, и, прошу вас, обеспечьте ей самый лучший уход. Мы все оплатим!

Доктор молча кивнул, а в это время санитары вывезли из операционной носилки с телом молодой женщины. Андрей смотрел на свою жену, лежащую в неподвижном бессознательном состоянии с каким-то странным чувством, смысл которого он смог осознать не сразу. Вопреки ожиданию, он почувствовал не жалость, и даже не отвращение, а нечто гораздо большее – эта женщина на носилках, чье тело походило на древнюю мумию, и лишь глаза да пухлые губы выделялись из-под повязки, покрывающей всю голову, по какой-то неизъяснимой причине притягивала его сильнее любой самой изысканной красавицы. Не вполне понимая природу своих чувств, Андрей вместе с Катиными родителями, не решившимися выяснять отношения с зятем при посторонних, последовал в роскошную палату отделения реанимации, предназначенную для людей, чьи родственники имели средства на их содержание.

Молчаливый доктор подключал тело Кати к мониторам, а датчики, подсоединенные к телу, и выводящие на современный экран непонятные для Андрея данные, отражали все показатели молодой женщины.

–Я постоянно буду следить за изменениями в ее состоянии! – пояснил врач, когда медсестры покинули палату. Сами понимаете, я не могу всегда при ней находиться, поэтому рядом будет дежурить медсестра. Можете не волноваться – весь наш персонал – опытные и грамотные специалисты.

Катины родители, сраженные обрушившимися на них известиями, молча покинули палату, направившись обсуждать с врачом дальнейшие детали содержания молодой женщины в больнице, совершенно не беспокоившие Андрея. Он прекрасно знал, что благодаря положению и деньгам его зятя, за Катей будет обеспечен самый лучший уход, какой только можно ожидать от современных столичных поликлиник.

Предоставленный сам себе мужчина долго стоял в палате возле кровати молодой женщины, все тело которой походило на древнюю мумию, благодаря покрывающим его бинтам и многочисленным повязкам. Лишь сигналы компьютера свидетельствовали о том, что в неподвижном теле еще теплиться жизнь. Андрей испытывал странные, ничем не объяснимые чувства к этому безжизненному телу. С одной стороны, он давно забыл о своих супружеских обязанностях по отношению к жене, можно сказать он иногда попросту не вспоминал о ее существовании. Когда-то он любил ее, скорее любил положение в обществе, приобретаемое благодаря ей. С определенного момента их совместной жизни она потеряла для него всякий интерес, и тогда он начал искать утешение в объятиях других женщин, впрочем, не испытывая к ним иных чувств, кроме обычного физического желания, после удовлетворения которого они переставали иметь для него всякое значение. И все же сегодня очень многое изменилось. Катино поведение во время ужасной ссоры, ее ярость и гнев совершенно преобразили его жену, и он вдруг увидел, какой красивой и желанной женщиной она являлась на самом деле. Странно, и как он не замечал ее столько лет? И что с ним происходит сегодня? Конечно случившаяся катастрофа поразила его, и он все еще не мог прийти в себя от мыслей о возможном разводе и потери всего, чем он обладал, и все же дело было не только в этом. Он вдруг ощутил острое чувство вины, ведь именно он довел жену до такого критического состояния. А все могло сложиться иначе, и, если бы он приложил немного усилий, они бы вместе были бы счастливы. Какой же он идиот! Теперь он бы отдал все, что имел, лишь бы вдохнуть жизнь в бесчувственное тело, услышать ее голос, увидеть обращенный на него взгляд бирюзовых глаз и потратить всю дальнейшую жизнь на исправление совершенных им ошибок.

Но для него было слишком поздно! Он не мог знать об этом, поскольку браслет, сверкающий на пальце молодой женщины, чья рука неподвижно лежала на краю больничной кровати, уже захватил в плен ее тело, ее сердце и ее душу. Теперь та, к кому обратились мольбы так поздно раскаивающегося в своих поступках мужчины, не могла его услышать. Ее сознание принадлежало отныне другому миру, блуждающему на границе между сном и реальностью……….

ЧАСТЬ 2 «ПРОБУЖДЕНИЕ СИЛЫ»

Глава 2.

Ослепительная вспышка золотой молнией пронзила ее, заставив сознание вырваться из окутавшего его черного тумана беспросветного мрака, и молодая женщина открыла глаза.

От раскинувшегося вокруг великолепия ее веки снова невольно закрылись: яркое небо и сияющая белизна, окружающая ее, заставляли думать, будто она все еще видит сон, прекрасный и чарующий, в котором она проснулась в некоем волшебном царстве, где окружающий мир сияет неестественной лазурью неба и серебром девственной земли.

Она представляла собой поистине странное зрелище – юная красивая женщина с развивающимися черными волосами, еще сильнее подчеркивающими белизну окружающей природы, раскинувшаяся посреди безлюдного пространства, залитого бледным золотым светом солнца.

Она продолжала неподвижно лежать, отдавшись нахлынувшему на нее невероятному ощущению покоя, чувствуя себя так, будто ее тело сделалось легким и невесомым, а сознание, отключившись от привычных проблем и забот, представляло собой сознание ребенка, впервые родившегося на свет. Возможно она умерла, и именно таким странным образом должен выглядеть загробный мир, являющийся пристанищем блуждающих во мраке душ, лишенных телесной оболочки наконец-то обретших покой в ослепительном сиянии. Если смерть действительно так прекрасна, то она, не задумываясь, готова окунуться в ее спасительные объятия.

Она не знала, сколько времени пролежала подобным образом, пребывая в состоянии странной невесомости, не ощущая ни боли, ни радости, не чувствуя вообще ничего. Она парила между небом и землей, на границе голубой лазури неба и сверкающей под солнцем земли. Время утратило для нее какое-либо значение, вовсе перестав существовать. И если она умерла, то ничего более прекрасного и восхитительного она не испытывала в прошлой жизни, и она с радостью примет окружающую ее новую реальность, ставшую прибежищем ее души, погруженной в беспросветный мрак и теперь вновь увидевший свет, долгожданный и притягательный.

Тем не менее, по мере того, как бесконечные мгновения текли с потрясающей медлительностью, ее сознание постепенно обретало чувство реальности, словно чья-то неведомая воля вдыхала жизнь в бесчувственное тело. Повинуясь этой неведомой силе, побуждающей вырваться из окутавшего ее тумана, грозившего навсегда поглотить ее сознание, чувства, собственную волю, она снова открыла глаза, медленно возвращаясь к окружающей действительности. Первым услышанным ею звуком стал стук собственного сердца, поначалу слабый и едва различимый, вскоре возродившийся с новой силой, отдающийся в ушах, висках, он, на несколько мгновений, заслонил все остальные звуки и чувства. Она ощущала, как кровь забурлила в венах, и, повинуясь молчаливому приказу сердца, медленно начала разливаться по всему телу, наполняя жизнью каждую клеточку ее существа. И только тогда она осознала, что жива, ее окружает реальный мир, а ее душа, возможно недавно и пребывающая на границе между жизнью и смертью, снова вернулась в тело.

В тот момент, ощутив странность создавшегося положения, молодая женщина, резко поднялась, сразу же почувствовав, как перед глазами замелькали черные точки, ставшие причиной слишком долгого пребывания в одной и той же позе с закрытыми глазами. Через несколько мгновений, зрение вновь обрело прежнюю четкость, хотя поразившее ее ослепляющее великолепие окружающего пейзажа никуда не исчезло. По-прежнему над ней распростерлось чистое голубое небо, а вокруг все сверкало сияющей на солнце белизной. Оглядевшись, она поняла, что находиться на огромном пустынном пространстве, усыпанном снегом, полностью закрывшим землю всюду, куда бы она не обращала свой взор. Судя по всему, снег выпал недавно, и еще не один человек не нарушил его пушистого серебристого покрова. Отражающееся от снега холодное солнце слепило глаза, поэтому она не сразу смогла обрести ясность зрения, сразу же после пробуждения решив, будто находиться в нереальном, сказочном царстве.

По мере ощущения реальности окружающего мира, в сознании молодой женщины начали возникать тысячи всевозможных вопросов. Как она попала в это странное место, и где вообще она находиться? Что произошло? И кем являлась она на самом деле?

Последняя мысль привела ее в замешательство. Пытаясь отыскать хотя бы отголоски воспоминаний о себе, прошлой жизни, она внезапно наткнулась на непреодолимую преграду, не обнаружив абсолютно ничего, только отзвук собственного имени всплыл в глубине ее сознания и теперь она хотя бы знала, что ее зовут Катя. Все остальные воспоминания о том, кем она являлась на самом деле, чем она занималась, кем были ее родные, покрыл туман черного беспросветного мрака, и осознание этого привело ее в полнейшее отчаяние. Нельзя придумать положения ужаснее – прийти в себя в незнакомом месте, не имея ни документов, ни вещей, помня лишь свое собственное имя! Ситуация, в которую она попала, казалась чертовски скверной, и некоторое время она едва на поддалась отчаянию. Закрыв лицо непослушными руками, она попыталась прийти в себя, иначе, если она и дальше начнет вести себя подобным образом, то ею завладеет настоящая паника, и она начнет кричать до тех пор, пока окончательно не лишиться рассудка!

Внезапно, когда ей удалось сосредоточиться на своих руках, прижатых к лицу, ее внимание привлекло необычный браслет, надетый на правую руку. Поднеся его поближе к лицу, молодая женщина долго с интересом разглядывала драгоценность, любуясь его необычной формой. Браслет представлял собой тонкий золотистый ободок, украшенный необычным камнем в форме песочных часов, наполненных прозрачной бирюзовой сферой, переливающейся на солнце всеми возможными цветами и оттенками. Сияющие великолепие украшения притягивало взгляд, завораживало своей первозданной красотой, однако более не вызывало в сознании молодой женщины никаких воспоминаний вопреки ее ожиданиям. А ведь едва она взглянула на браслет, как ей показалось, будто он вернет ей утраченную память и даст ответы на преследующие ее с момента пробуждения многочисленные вопросы. В этом она ошиблась, но не видела повода для отчаяния.

Первый приступ паники, возникший, сразу же после пробуждения, немного отступил, и теперь она почувствовала острую необходимость понять, где она находиться и тогда разработать дальнейший план действий. В конце концов, что бы с ней не произошло, она всегда сможет добраться до ближайшего отделения полиции, где она сможет обратиться за помощью.

Но как понять, куда ей следует направиться, если кругом, насколько хватало глаз, распростерлось огромное заснеженное поле? В любом случае, оставаться в таком положении нельзя. По мере осознания окружающей ее действительности, начали пробуждаться совершенно реальные ощущения и желания, и вскоре она осознала, что ее руки и ноги перестали ей подчиняться, потеряв всякую чувствительность от долгого пребывания на морозе в одной и той же неподвижной позиции.

Нарастающий издалека гул, поначалу неясный, вскоре отвлек ее внимание от мрачных мыслей и раздумий о том, как ей следует действовать в сложившихся обстоятельствах, заставив посмотреть в кажущийся неподвижным горизонт, откуда, казалось, исходил странный шум. Черная точка, омрачающая небо, и издающая звук, напоминающий гудение пропеллеров вертолета, показалась на горизонте. Заинтригованная молодая женщина не отрываясь смотрела на объект, приближающийся к ней со скоростью, несовместимой со всеми возможными законами физики. Катя еще не успела до конца осознать, что неопознанный объект двигается именно по направлению к ней, а точка, вблизи напоминающая миниатюрный самолет, молниеносно приземлилась, разбросав снег в разные стороны, нарушив тем самым первозданную красоту природы. Дальнейшее слишком потрясло ее, чтобы она смогла совершить хотя бы любые действия для своей защиты.

На том месте, где приземлился необычный объект вскоре возникло странное существо, словно сошедшее с кадров фантастического фильма, ибо пришелец внезапно превратился в настоящего робота огромного роста, являясь воплощением самых страшных кошмаров, поскольку он представлял собой груду железа с руками – пулеметами и маленькой головой, на которой выделялись красные глаза, смотревшие на замершую от ужаса жертву с холодным безразличием.