Мой голос будет с вами. Истории из практики Милтона Эриксона

Интерпретация терапевтических методов Эриксона

Клинические отчеты Эриксона изобилуют просто магическими исцелениями, и некоторые люди, ознакомившись с ними, не верят, что такое возможно. Другие считают, что эти отчеты вымышлены – интересно написаны и представлены, но тем не менее вымышлены. Из личного наблюдения за Эриксоном и его работой с пациентами я могу точно сказать, что по меньшей мере некоторые из таких отчетов выдумкой не являются. На самом деле я считаю, что все они являются вполне правдивыми и были отредактированы только ради более читаемой и, возможно, более драматичной презентации по сравнению с большинством клинических отчетов. Некоторые из тех, кто верит, что Эриксон произвел реальные и значительные изменения в пациентах, студентах и терапевтах, утверждают, что эти результаты, вероятно, были получены вследствие какой-то особой харизмы Эриксона, которой просто невозможно обучить другого терапевта. Однако в последнее время предпринимаются попытки изучить способы его общения с более аналитической точки зрения.

В своей книге «Терапия испытанием: Необычные способы менять поведение» Джей Хейли подчеркивает стратегический аспект психотерапии. Он определяет стратегическую терапию как терапию, где «клиницист инициирует то, что происходит во время терапии, и разрабатывает особый подход к каждой проблеме». Хейли отмечает, что Эриксон общается с пациентами не только с помощью метафор, но и «работает внутри метафоры, чтобы вызвать изменения». Он отмечает, что Эриксон избегает интерпретаций и что он чувствовал, что «типичные интерпретации-“озарения” бессознательных коммуникаций являются абсурдно редукционистскими, как если бы пьесу Шекспира пытались выразить в одном предложении». Хейли также подчеркнул, что к основным чертам эриксоновской терапии можно отнести «поощрение сопротивления», «предложение худшей альтернативы», «поощрение реакции посредством ее фрустрации», «посев идей», «усиление девиации» и «назначение симптома».

Бендлер и Гриндер с их «нейролингвистическим» подходом весьма скрупулезно изучили особенности коммуникации Эриксона. Они отметили, например, его склонность определенным образом отмечать те внушения, которые он мог вставлять в свою историю. Такое внушение могло, например, быть выделено паузой, изменением положения тела или тона голоса. Иногда перед отмечаемым внушением называлось имя пациента.

Эрнест Росси в своих книгах «Гипнотические реальности» и «Гипнотерапия» разбил гипнотические индукции Эриксона и косвенные формы внушения на пять стадий: (1) фиксация внимания, (2) депотенциация[7] привычных стереотипов и систем убеждений, (3) бессознательный поиск, (4) бессознательный процесс и (5) гипнотическая реакция. Каждая последующая стадия вытекает из предыдущей. Росси и его соавтор, сам Эриксон, обозначили это как «утилитарный подход к гипнотерапии».

В этих книгах, а также в работах Вацлавика «Язык изменений» и «Изменения»[8] обсуждается тезис о том, что коммуникация Эриксона – правополушарная, о чем говорит его тенденция иметь дело прежде всего с первичными процессами, архаичным языком, эмоциями, пространством и формой (то есть образами).

Джеффри Зейг в своей книге «Обучающий семинар с Милтоном Эриксоном» перечисляет некоторые преимущества использования анекдотов или забавных историй в психотерапии: (1) анекдоты не опасны; (2) они увлекают; (3) они культивируют независимость: человек должен понять смысл рассказанного, а затем прийти к самоинициированному выводу или действию; (4) их можно использовать для обхода естественного сопротивления изменениям; (5) анекдоты можно использовать для контроля взаимоотношений; 6) анекдоты формируют подвижность; (7) они могут привести в замешательство и способствовать гипнотической отзывчивости; и (8) анекдоты служат маркерами в памяти – они делают «представленную идею более запоминающейся».

Применение обучающих историй в психотерапии

Одним из наиболее важных и полезных подходов Эриксона можно назвать «чтение мыслей». Внимательно наблюдая за пациентом и отражая его поведение и реакции, Эриксон рождает у пациента ощущение, что тот читает его мысли, а значит, действительно знает его. Такое «знание» рождает очень доверительные отношения. «Раппорт»[9], который является обязательным во всех видах психотерапии, во время гипнотической терапии, по-видимому, формируется быстрее, чем в других ее формах. (В этой связи интересно, что первым, кто использовал термин «раппорт» в сочетании с психотерапией, был немецкий врач Антон Месмер, вошедший в историю как «отец-основатель» гипноза.) Большинство терапевтов, независимо от их школы, согласятся с тем, что этот раппорт в отношениях врач – пациент является основным по значимости. Прочные терапевтические отношения дают пациенту ощущение понимания, безопасности и защищенности. Имея такую поддержку, он может с большей уверенностью и с большей готовностью рискнуть и пуститься в исследование как своего внутреннего, так и внешнего мира.

Тип «знания», о котором здесь идет речь, весьма отличается от обычного способа, которым психоаналитик узнает про своего пациента. На самом деле Эриксону не нужно было получать много информации о прошлом пациента или даже о его симптоматике. Есть определенная доля правды в предположении, что его знание было интуитивным, но только если мы примем во внимание тот факт, что интуиция Эриксона базировалась на годах тщательной и кропотливой тренировки в наблюдательности. Его наблюдения касались не только таких простых вещей, как движения тела, дыхание и частота пульса (видимая жилка на шее), но и реакций пациента, когда он слушал рассказы. Например, если пациент в какой-то момент истории напрягался, это служило ключом к тому, что затронут какой-то важный момент. Эриксон мог затем использовать другую историю или развить ту же самую таким образом, чтобы повысить реактивность пациента. Таким образом, рассказы носят не только терапевтический, но и диагностический характер.

Обучающие истории всегда использовались и должны использоваться в сочетании с другими принципами эриксоновской терапии. Эти принципы были изложены Хейли и другими и включают в себя: назначение симптома, использование сопротивления и рефрейминг[10]. Часто рекомендуются также активные действия и даже испытания. Изменение происходит в результате взаимодействия между этими видами активности и внутрипсихическими сдвигами, в контексте близких и доверительных отношений между врачом и пациентом.

Как Эриксон писал в книге «Гипнотерапия», он использовал принципы захвата внимания пациента через удивление, шок, сомнение и замешательство, щедро используя в своих рассказах подтексты, вопросы, каламбуры и юмор. Каждая история имеет структуру и сюжет, часто с неожиданным концом. Они часто достигают некоей кульминации, за которой следует чувство облегчения или ощущение успеха. Использование обучающих историй демонстрирует принцип, который Эриксон изложил в книге «Гипнотические реальности», а именно: «Когда имеете дело с трудной проблемой, создайте для нее интересный формат. Тогда вы сможете сосредоточиться на том, насколько интересен этот формат, и не обращать внимания на лежащий за ним непосильный труд». Вначале вы, по реакциям и симптоматике пациента, определяете, каким может быть этот замысел. Затем выбираете историю или истории, которые являются аналогом формата самого пациента, а затем предлагаете ему улучшенный вариант. Или, как сказал Эриксон своей невестке Куки: «Сначала ты моделируешь мир пациента. Затем ты создаешь ролевую модель его мира». Приведенный ниже рассказ, «Порочное удовольствие», даст вам наглядный пример.

Порочное удовольствие

Ко мне пришла женщина лет тридцати и сказала:

– Я не думаю, что вы хотите меня видеть.

Я ответил:

– Это ваше допущение, хотите услышать мое?

– Ну, – сказала она, – на самом деле я совершенно не заслуживаю вашего внимания. Когда мне было шесть лет, мой отец изнасиловал меня, и с шести до семнадцати лет регулярно, несколько раз в неделю он использовал меня как сексуальный объект. И каждый раз, когда он это делал, я испытывала страх. Я застывала от ужаса. Я чувствовала себя грязной, никчемной, неполноценной и сгорала от стыда.

В семнадцать лет я думала, что у меня хватит сил вырваться от него, я трудилась изо всех сил, стараясь хорошо закончить школу, надеясь, что это вернет мне чувство собственного достоинства, но этого не произошло. Тогда я подумала, что, возможно, степень бакалавра искусств даст мне почувствовать самоуважение. И вот я окончила колледж. Но мне было все так же стыдно, я чувствовала себя никчемной и недостойной. Меня накрыло ужасное чувство разочарования. Я думала, что степень магистра даст мне чувство самоуважения, но и этого не произошло. И все это время – и в школе, и в колледже – мне делали недвусмысленные предложения. И это доказывало, что я не заслуживаю самоуважения. Я подумывала поступить в докторантуру, а мужчины все продолжали делать мне предложения. И я просто сдалась и стала обычной проституткой. Ничего хорошего. И вот какой-то мужчина предложил мне жить с ним. Ну, девушке нужна еда и кров, поэтому я согласилась.

Секс был ужасным. Пенис такой твердый и выглядит так угрожающе. Меня просто парализует от страха, и я становлюсь абсолютно пассивной. Это был болезненный, ужасный опыт. Тот мужчина устал от меня, и я стала жить с другим. Одно и то же, снова и снова, и вот я пришла к вам. Я чувствую себя грязью. Эрегированный пенис просто пугает меня, при виде его я становлюсь беспомощной, слабой и пассивной. Я так рада, когда мужчина наконец кончает.

Но мне нужно как-то жить. Мне нужна одежда. Мне нужен кров, и, по сути, я не заслуживаю ничего другого.

– Да, невеселая история; но что по-настоящему грустно, так это то, что вы глупы! Вы говорите мне, что боитесь бесстыдного, эрегированного, твердого пениса – и это глупо! Вы знаете, что у вас есть влагалище; я это знаю. Влагалище способно вместить самый большой, самый твердый, самый агрессивный пенис и превратить его в болтающуюся, беспомощную штуку. И ваше влагалище может получать порочное удовольствие, превращая пенис в поникший, беспомощный предмет.

Перемена в ее лице была удивительной.

– Мне нужно вернуться в Лос-Анджелес, – сказала она. – Могу ли я увидеться с вами через месяц?

– Конечно.

Она вернулась через месяц и сказала:

– Вы были правы! Я ложилась в постель с мужчиной и получала порочное удовольствие, доводя его до беспомощности. Это не занимало много времени, и я наслаждалась этим. А затем я попробовала другого мужчину. То же самое. И еще одного. И это приносит мне удовольствие! Теперь я собираюсь получить докторскую степень и пройти курс психологических консультаций, и еще я хочу подождать какое-то время, пока не встречу человека, с которым действительно захочу жить.

Я назвал ее глупой. И тем самым по-настоящему привлек ее внимание. А потом я сказал: «Порочное удовольствие». Она на самом деле терпеть не могла мужчин. Но я сказал: «удовольствие».

Когда Эриксон рассказал мне эту историю, я заметил:

– Вы так описали этот твердый пенис, что это прозвучало очень притягательно, даже интригующе. Потому что в этом было некое словесное обольщение. Вы проникали в нее словесно и образно.

Первая часть рассказа, заканчивающаяся словами «и, по сути, я не заслуживаю ничего другого», представляет собой моделирование мира пациента. Если рассказать эту историю человеку, который безуспешно пытался преодолеть ненависть к себе с помощью внешних изменений (получал высшее образование, позволял другим использовать себя), и если этот человек к тому же испытывает угрозу от какого-либо фобического стимула (представленного здесь в виде «твердого, угрожающего пениса»), то существует большая доля вероятности, что, по крайней мере на бессознательном уровне, пациент признает аналогичность данной истории собственному внутреннему миру.

Вторая фаза, «ролевое моделирование мира пациента», завершается после того, как Эриксон завладел вниманием пациентки. Конечно, если бы кто-то рассказывал эту историю, то внимание уже было бы захвачено драматическим и шокирующим началом. Внимание будет гарантировано такими словами, как «влагалище», «эрегированный, твердый пенис» и «вы глупы».

Фактическое ролевое моделирование происходит не только из-за содержания внушений Эриксона, но и благодаря его легкому, с долей юмора, отношению к проблеме, когда он перефразирует и перефокусирует ее, а затем представляет переформулированный взгляд на поведение пациентки в ее попытках жить. Проблема – страх перед мужчинами и ненависть к себе – выражается так: «Вы говорите мне, что боитесь бесстыдного, эрегированного, твердого пениса». Слово «боитесь» концентрирует в себе не только ее страх перед мужчинами, но и страх перед жизнью вообще. Ей твердо говорят, что этот страх – «глупый» (а она привыкла считать себя глупой). Предложение «самый большой, самый твердый, самый агрессивный пенис может войти в ваше влагалище» является постгипнотическим внушением, которое, если следовать ему, напомнит пациентке несколько покровительственный и эксцентричный взгляд на ранее угрожающий пенис – «эрегированный, твердый пенис», который он высмеивал, повторяя эту фразу несколько раз.

Заключительный, изящный шаг рефрейминга для пациентки выражается в предложении: «И ваше влагалище может получать порочное удовольствие, превращая пенис в поникший, беспомощный предмет».

Для читателя заключительным этапом ролевого моделирования является развязка или излечение, которое в данном случае Эриксон описывает устами пациентки. Когда он или кто-то другой рассказывает эту историю, у нас остается надежда, что проблемы такого рода могут быть решены. Как я уже говорил, «проблемы такого рода» не ограничиваются проблемами в сексуальной сфере пациентки, возникшими в результате инцеста, но могут включать в себя фобические страхи, ситуации, провоцирующие тревожность, или проблемы с уверенностью в себе. Метафоры в этой истории дают множество крючков, на которые можно навесить проблемы самоутверждения, гнева и беспомощности.

«Порочное удовольствие» – прекрасный пример использования рефрейминга для замены чувства пассивной беспомощности на чувство активного владения ситуацией. Эта история также демонстрирует, как можно использовать рефрейминг, чтобы помочь человеку перейти в положение хозяина ситуации. Хотя пациентка подчеркивала свой страх и беспомощность, Эриксон распознал, что у нее также было сильное чувство неприязни по отношению к мужчинам. Он связал это чувство неприязни с потенциальным чувством удовольствия и придумал эвокативную фразу – «порочное удовольствие».

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

1

До переименования гора носила название Скво-Пик или Пик Скво. (Прим. ред.)

2

Георгий Иванович Гурджиев (1866–1949), мистик, философ, психолог, путешественник, одна из самых загадочных фигур первой половины XX века. Является автором детально разработанного учения о «четвертом пути» внутренней реализации человека. (Здесь и далее прим. пер.)

3

Конференции Мэйси – это встречи ученых, занимающихся различными областями науки, проводимые в Нью-Йорке с 1941 по 1960 год. Цель конференций заключалась в содействии конструктивному общению между научными дисциплинами и восстановлению единства в науке.

4

Репарентинг (англ. reparenting) – это психотерапевтическая методика, призванная исправлять проблемы, возникшие из детских психологических травм, связанных с родителями.

5

Jacqui Lee Schiff. Transactional Analysis Treatment of Psychosis.

6

Интроекция – бессознательный психологический процесс, относящийся к механизмам психологической защиты. Благодаря ему индивид включает в свой внутренний мир воспринимаемые им от других людей взгляды, мотивы, установки и пр.

7

Депотенциация – процесс извлечения энергии из бессознательного содержания путем усвоения его смысла.

8

Paul Watzlawick. The Language of Change.

9

Раппорт – (англ. rapport) термин из психологии и НЛП, подразумевающий установление специфического контакта, включающего определенную меру доверия или взаимопонимания с человеком или группой людей, а также само состояние такого контакта.

10

Рефрейминг – от англ. reframe – термин, который широко использует НЛП для описания используемых им процедур переосмысления и перестройки механизмов восприятия, мышления, поведения с целью избавления от неудачных (возможно, даже патогенных) психических шаблонов.