Целую, мистер Ротшильд

– Спасибо за совет. Не исключено, что я решу воспользоваться им.

На следующее утро, ровно в восемь, я была в «Ротшильд Инвестментс».

– Доброе утро. Хадсон Ротшильд у себя?

– Да, – улыбнулась секретарша. – Вам назначено?

– Нет, – вздохнула я, – но я всего на пару минут. Нельзя мне заглянуть к нему в офис?

– Сейчас узнаю. Как вас зовут и в связи с чем вы пришли?

– Стелла Бардо. По вопросу «Персонального аромата».

Секретарша взяла телефон, а я принялась слушать ее реплики.

– Доброе утро, мистер Ротшильд. Здесь Стелла Бардо, и она хочет поговорить с вами насчет «Персонального аромата». Ей не было назна…

Хадсон, похоже, оборвал ее на полуслове. До меня донесся его глубокий голос, хотя я и не могла разобрать его слов. Но по тому, как вытянулось у девушки лицо, я поняла, что мне тут не рады.

– Эм-м… хорошо… вы хотите, чтобы я передала ей это? – взглянула на меня девушка. – Ладно. Спасибо.

Она улыбнулась мне, но уже без прежнего энтузиазма.

– Мистер Ротшильд сказал, что, если вам больше нечем заняться, вы можете подождать. Возможно, он и выкроит для вас пару минут… Простите, – поморщилась она.

– Все в порядке, вы тут ни при чем.

Она кивнула в сторону приемной.

– Может, принести вам кофе?

– Да нет, спасибо.

– Что ж, меня зовут Руби. Если передумаете, обращайтесь.

– Спасибо, Руби.

Я уселась на диван и достала телефон, чтобы проверить почту. Что-то подсказало мне, что сидеть так придется очень долго.

И я не ошиблась.

Через три часа Руби встала из-за стола и подошла ко мне.

– Я только что позвонила Хадсону, чтобы напомнить ему о вашем присутствии.

– И как он отреагировал? – усмехнулась я.

Руби оглянулась, чтобы убедиться, что мы тут одни.

– Откровенно говоря, он был немного резковат, – рассмеялась она.

– Даже не сомневаюсь. Ну да ладно, почитаю пока эти журналы, – кивнула я на кофейный столик.

К пяти часам я подумала, что мне не остается ничего другого, как подкараулить Хадсона на выходе. Если после первых двух часов у меня и мелькала мысль плюнуть на все и уйти, то теперь, просидев здесь весь день, я решила держаться до конца. Но в половине шестого ко мне снова подошла секретарша.

– Я собралась уходить, а потому снова позвонила мистеру Ротшильду. Он просил передать, что у него не найдется сегодня времени на беседу с вами.

Вот ублюдок… Наверняка он спланировал это с самого начала. Что ж, у меня все равно не было работы, так что потеря одного дня не могла выбить меня из колеи. Я встала и взяла сумочку.

– Руби, не могла бы ты передать мистеру Ротшильду, что я вернусь завтра? Может, тогда у него найдется для меня пара свободных минут.

Руби взглянула на меня с удивлением, но не сдержала улыбки.

На следующий день я вернулась в «Ротшильд Инвестментс» в полной боевой готовности. При себе у меня были ноутбук, кое-что из еды, зарядка для телефона и список дел. Ближе к обеду я успела вычеркнуть из этого списка бо́льшую часть пунктов, а заодно почистила почту.

В послеобеденные часы, так как от Хадсона не было ни слуху ни духу, я обновила свое резюме и загрузила на сайт больше тысячи фото из телефона. После этого я потратила полтора часа, планируя путешествие, которое было мне просто не по карману: я выбирала роскошные отели и частную яхту, которая могла бы покатать меня между греческими островами. В половине шестого рядом со мной снова возникла секретарша.

– Кажется, у меня хорошая новость…

– Правда?

– Я только что разговаривала с ним и сообщила, что ты все еще здесь. И он не сказал, чтобы ты уходила.

У меня вырвался смешок.

– Получается, мне нужно подождать еще?

Руби кивнула в сторону стеклянных дверей.

– Рано или поздно он выйдет из этой двери…

– Ясно, – кивнула я. – Что ж, Руби, хорошего тебе вечера.

– И тебе, Стелла. Надеюсь, завтра тебе уже не придется сидеть в приемной.

– И я надеюсь.

К 18.45 бо́льшая часть сотрудников фирмы разошлась по домам, а на их место заступили уборщицы, которые принялись пылесосить полы. Какое-то время я обменивалась сообщениями с Фишером, а затем снова вернулась к своему виртуальному путешествию. Миконос стал последним островом, на котором я еще не успела подобрать себе гостиницу.

Голос, раздавшийся у меня над ухом, прогремел словно с ясного неба. Я подскочила, схватившись за сердце, а ноутбук слетел с моих коленей на пол.

– Ты напугал меня до смерти.

Хадсон покачал головой:

– Я мог пройти мимо, и ты бы даже не заметила.

Наклонившись, он поднял с пола ноутбук, который, к счастью, не разбился. Хадсон бросил взгляд на экран.

– Собираешься прокатиться на греческие острова? Что ж, удачно тебе отдохнуть… – Он прищурился. – В «Королевском отеле». Гостиница не из дешевых.

Я выхватила ноутбук из его рук.

– Я мечтаю совершить это путешествие… не то чтобы оно было мне по карману.

Нельзя сказать, что Хадсон улыбнулся, но уголок рта у него предательски дернулся. Потянув вверх рукав пиджака, он взглянул на большие массивные часы.

– Две минуты, – кивнул он мне. – Время пошло.

И меня понесло. Я сказала, что хочу знать настоящую причину, по которой мне отказано в инвестировании, поскольку это никак не мог быть созданный для него аромат. Я не поленилась сообщить, что это тот самый аромат, который понравился ему дважды: сначала на свадьбе у Оливии, а затем в его же офисе, когда я пришла туда за телефоном. Затем, сама не знаю почему, я пустилась рассказывать про образцы, которые использовала в аромате… Не думаю, что за эти две минуты я хоть раз перевела дыхание.

– Что, все? – поинтересовался Хадсон, когда я наконец-то замолкла.

– Ну да.

Он кивнул.

– Спокойной ночи, – бросил он на прощание и зашагал к двери.

Я растерянно моргнула. Не может же он просто взять и уйти?

– Ты куда? – крикнула я ему вслед. – Я ждала этого разговора два дня!

Хадсон даже не оглянулся.

– Ты просила у меня две минуты, вот я тебе и дал их. Уборщицы запрут за тобой дверь.

Если какой вечер и заслуживал хорошей порции вина, то именно этот.

Фишер работал сегодня допоздна, но это не спасло его от моей разгневанной тирады по телефону, а потому он прекрасно знал, что поджидает его дома.

– Детка, я пришел!

В одной руке у него была бутылка вина, в другой – цветок, выдранный, судя по всему, прямо из клумбы.

Я из последних сил попыталась изобразить улыбку.

– Я тут прошел мимо конного полицейского, и даже у его лошади не было такой вытянутой физиономии, как у тебя. Ну что, красная ваза или прозрачная? – ткнул он пальцем в цветок.

– Больше всего ему подошла бы земля, – вздохнула я.

– Стало быть, красная, – кивнул Фишер и извлек из шкафа вазу, которая казалась несуразно большой для одного жалкого цветка. – Думаю, тебе стоит позвонить Оливии.

– Не хочу беспокоить ее. Да и что толку? Она сама сказала мне, что за подобные решения отвечает Хадсон.

– Поверить не могу, что этот тип попросил тебя о свидании, но так и не позвонил, а потом еще заставил сидеть у него в приемной два дня. Как хочешь, но кончится все тем, что вы окажетесь в одной постели.

– Спятил? – фыркнула я. – Да он терпеть меня не может.

– Я наблюдал за вами на свадьбе. Даже когда он вынудил тебя выступить с речью, в глазах его была искорка.

– Некоторые искры ведут к взрывам, уж я-то знаю.

– И все-таки почему он не позвонил?

– Чтобы поквитаться, – пожала я плечами.

Следующий час мы провели в компании бутылки. Так как Фишер был лучшим из друзей, он без жалоб выслушал все то, что я уже успела сообщить ему по телефону.

Но долгий день и спиртное не прошли для меня бесследно, и, когда я зевнула во второй раз, Фишер встал, чтобы идти к себе.

– Попробуй немного отдохнуть. Я даю тебе два дня, чтобы прийти в себя. Сегодня ты злилась и пила. Завтра будешь жалеть себя. Но с четверга мы возвращаемся к нормальной жизни. И мы вместе определим, куда тебе двигаться дальше.

Конечно, я не могла сказать ему, что дальше мне двигаться некуда, разве что пополнить собой ряды безработных, но что толку в нытье?

– Спасибо, что выслушал.

– Всегда пожалуйста, моя принцесса, – наклонившись, он поцеловал меня в лоб, а затем направился к двери. – Кстати, я забрал твою почту. Принести ее тебе на диван?

– Да ну, завтра посмотрю.

После ухода Фишера я с трудом поднялась и прошлась по заставленной коробками квартире, выключая везде свет. На кухне я увидела свежую почту, и внимание мое тут же привлек толстый конверт.

Примечания