Заклятая подруга

Глава 5

От открывшейся странички веяло ощущением невосполнимой утраты. Наверное, так чувствуют себя вдовы на краю могилы любимого мужа. Необратимость бытия выбила почву из-под ног, и Лиза рухнула бы на пол, если бы не подлокотники удобного кресла. Она даже не могла определить, сколько времени провела, нелепо скособочившись с пустотой в голове и тяжеленным булыжником на сердце.

Внезапно зазвонивший телефон привел ее в чувство. Она не стала брать трубку, а вытерла глаза, оказавшиеся почему-то сухими, хотя Лизе казалось, что она только что рыдала.

Врут, что в подобных ситуациях разбивается сердце. Первым вдребезги разлетается сознание, а способность мыслить рассеивается по полу мельчайшими осколками.

Надо было срочно что-нибудь придумать. Как-то спасти то, что еще подлежало спасению. Но Лизиных моральных сил хватило лишь на то, чтобы сесть прямо и тупо уставиться на экран. Ничего не исчезло. Весь этот кошмар оказался правдой.

Телефон снова начал надрываться. Только теперь звонила трубка, а не домашний. Аппаратик верещал, припадочно колотясь о полировку стола и медленно перемещаясь по гладкой поверхности. Сглотнув тугой ком, съехавший в желудок и придавивший там что-то жизненно важное, отчего стало нестерпимо больно, Лизавета сипло ответила.

– Ой, – абонент замялся и смутно знакомым голосом уточнил: – Лизок, это ты, или у тебя трубку сперли?

– Я, – заторможенно подтвердила Лиза. – А это кто?

– Нормально? – развеселился голос. – Пьешь, что ли?

– Нет, а надо?

– Бабаева, не надо. – Голос затих, после чего вкрадчиво поинтересовался: – Лизка, это точно ты?

– Я.

– А что случилось?

Неожиданно Лиза подумала, что это могла быть какая-нибудь «она» из Интернета. Похотливая девица, решившая прибрать к жадным ручонкам ее Славочку, но прежде желавшая познакомиться с рогатой супругой. Чтобы завести мозг и привести способность соображать в состояние боевой готовности, оказалось достаточно обычной злости. Жалость к себе в подобных случаях неконструктивна. А вот злость – то, что надо.

– Это кто? – рявкнула Лизавета.

– Это я, на трубку глянь, – обидчиво пробормотал голос. – Я у тебя там полжизни определяюсь. Совсем сдурела? Мне твой муж нужен.

– Да? – злобно взвыла Лиза и даже, кажется, лязгнула зубами. – Нужен? Ох ты, какие мы быстрые! Своего заведи!

– Бабаева, тебя не контузило, случаем? У меня есть муж! Только он рисовать не умеет! А нам в садик стенгазета нужна. Сдохни, а нарисуй! Я хотела твоего супружника одолжить. Пришли бы к нам на чай, мы бы с тобой потрындели, он бы газету намалевал по-быстрому. С меня бутылка.

Лизавета наконец осторожно убрала трубку от уха и взглянула на дисплей. Это была Рита.

– Соловьева, это ты? – агрессивно уточнила Лиза.

– Я! В отпуск тебе надо, Бабаева! Совсем плохая стала, – вздохнула подруга. – Неадекватно реагируешь. Еще покусаешь кого.

– И покусаю, – подтвердила Лизавета. – Запросто.

– Случилось чего?

– Ха! – демонически воскликнула мадам Бабаева и скорбно затихла.

– Это все? Подробности будут?

– Тебе интимные или какие?

Маргарита оторопело поморгала и на всякий случай перепроверила набранный номер.

Номер Лизаветин. Тем удивительнее все происходящее. Сколько Рита себя помнила, Лизка всегда была приветливой, спокойной, даже индифферентной, а тут вдруг такие страсти, вопли и непонятные драматические паузы.

– Лиз, ты нормально можешь объяснить, что случилось? – жалобно попросила Рита.

– Слава собрался мне изменить, – выдавила Лизавета и содрогнулась от отвращения. От фразы веяло пошлостью, дикостью и нереальностью.

– Как? – изумилась собеседница и, судя по грохоту, даже что-то уронила от неожиданности. – В каком смысле «собрался»? То есть так и сказал, мол, ща я тебе, Лизка, изменять буду?

– Он завел анкету на сайте знакомств. – Тугой ком снова начал подъезжать к горлу, норовя выплеснуться истерикой.

– И что пишет? – Рита ощутила резкий прилив ненависти к придурковатому Славе, который мало того, что был внешне так себе, так еще и в материальном плане оказался совершенно несостоятелен. Жили они в квартире покойной Лизиной бабушки, ели-пили на Лизины деньги, и даже краски своему гению Лизавета покупала с зарплаты. И вот поди ж ты – такое чучело еще и собиралось изменить!

– Где пишет? – не поняла Лиза.

– Мозг включаем! – рассердилась Маргарита. – В анкете он что пишет? Ну, там, «ищу модель для позирования в голом виде», «ищу женщину-мечту для совместного проживания в раю на ее территории», «одинокий художник с великим будущим ищет настоящее», «ищу мать моих будущих детей»…

– Нет там ничего такого, – пробормотала Лизавета и затихла. Ей страшно хотелось свалить решение проблемы на подругу. Вот сейчас Марго сядет и придумает, как сделать, чтобы все вернулось и шло по-старому.

– Тук-тук! – раздраженно напомнила о своем присутствии Рита. – Ты заснула или скончалась от горя? Для того чтобы понять степень опасности, надо понять суть этой опасности. Или у него там так и написано: «хочу изменить жене»?

– Подожди, я посмотрю, что там. – Лизавета долго сопела, дышала и фыркала в трубку, словно лошадь на водопое, пока не выдала в пространство задумчиво и изумленно: – А ничего не написано. Про «ищу» ничего нет. Там написано «вольный художник» и рост – вес – возраст.

– Прямо как на курице в магазине, – усмехнулась Рита, выпадая из общего трагического настроя беседы. – Голень куриная, четыреста пятьдесят граммов, годность – пять суток.

– Тебе очень смешно? – мрачно поинтересовалась Лизавета. – Я рада, что хоть у кого-то хорошее настроение.

– Лиз, у меня плохое настроение, – поспешно заверила ее Маргарита. – Это у меня нервное, от расстройства. С чего ты взяла, что он собирается изменять? Может, он натурщицу ищет. Ты сама говорила, что ему Юдифь нужна.

– Даная, а не Юдифь, стыдно не знать, – проскрипела Лизавета нравоучительным тоном.

– Какая разница…

– Колоссальная!

– Лизка, колоссальная разница – это когда ты в музее экскурсию ведешь! А когда муж на свободу рвется – совершенно фиолетово, к Юдифи он свалит или к Данае!

– Думаешь, все же свалит? – прошептала Лизавета.

– Я вообще ничего такого не думаю. Там ответов много?

– Каких ответов?

– Лизка, мне еще ужин делать и стенгазету рисовать, не трать мое время! Ему там претендентки на его кисти, краски и чахлый организм много писем написали?

– Славик не чахлый!

– Господи! Да с тобой у ангела крылья отвалятся и клыки прорежутся! Это просто невозможно! Бабаева, ты тормоз в кубе! Тетки ему пишут, знакомятся? Сообщения там посмотри! И глянь, пишет ли он!

Лизавета снова ушла в астрал, изредка издавая какие-то вздохи и щелкая по клавиатуре.

– Нет, – наконец произнесла она, вдоволь посопев и повздыхав. – Нет ничего.

– Не пользуется спросом твой красавец, – засмеялась Рита и сразу пугливо осеклась, вспомнив, что веселиться в ситуации, близкой к похоронной, неуместно. – Зря боишься. Я тебе больше скажу. Раз он никому не нужен, но смотрит налево, может, и тебе поискать что-нибудь более вменяемое и подходящее для будущей жизни? Зарегистрируйся там же, напиши свои параметры и жди наплыва кавалеров. И будь уверена, что к тебе-то ринутся табуном, поскольку у тебя параметры интереснее и перспективнее.

– Точно! – воскликнула Лизавета. – Ритка, ты гений! Как я сразу не додумалась?

Маргарита потрясенно шлепнулась на стул, едва не пролетев мимо. Она, разумеется, не ожидала столь быстрой поддержки своей идеи, высказанной скорее в шутку, нежели в качестве серьезного предложения.

Разведенных знакомых у Маргариты было много. Большинство в период расставания с супругом воинственно размахивали флагами и потрясали копьями, планируя незамедлительно возвести на пепелище отгоревшей и потухшей любви новый семейный замок, краше прежнего. Но время показывало, что разрушить и спалить дотла гораздо проще, нежели отгрохать что-то новое. Сил и возможностей хватало не на замки, а на кособокие строеньица, мало пригодные для долгой и счастливой жизни. Но жажда продемонстрировать «бывшему» пусть мнимое, но благополучие, вынуждала барышень мириться с колоссальным неудобством в виде нового, но совершенно неподходящего супруга. Извечный женский страх остаться в девках или с дитем в подоле гнал дамский пол на абордаж и заставлял захватывать не фешенебельные яхты, плававшие в других морях, а утлые, раздолбанные баржи со всякой ерундой.

Если еще учесть Лизаветины внутренние дефекты, тщательно подретушированные внешними достоинствами, то становилось совершенно ясно, что мадам Бабаева запросто может прокуковать в одиночестве до самой старости, перебиваясь скоротечными знакомствами и кратковременными романчиками. А виновата в этом будет незадачливая советчица, сдуру подтолкнувшая подругу к развалу семьи.

– Лизок, ты того, горячку-то не пори, – напряженно проговорила Рита, лихорадочно соображая, как отговорить подругу от грядущего несчастья.

– Да я все продумала…

– Лиз, когда? Ты же только что в ступоре находилась!

– А вот только что и продумала!

– Ты не умеешь быстро соображать. Не ври! И не выдавай свои фантазии за действительность! Он пока не изменил! И, судя по наплыву претенденток, вряд ли изменит! Не надо с ним разводиться!

– Я и не собираюсь! – крикнула Лизавета. – Как до тебя доходит-то медленно! Его надо просто отвлечь на время и разочаровать в этой идее!

– Чего? – Рита принюхалась. С кухни тянуло гарью. Похоже, что у нее в очередной раз пожарился суп. Громадными скачками она ринулась к плите, по пути переваривая странные перлы подруги. – Как это – разочаровать?

– Потянуть время, а потом сделать так, чтобы он потерял интерес к знакомствам на стороне и к посторонним женщинам вообще! – радостно пояснила воспрявшая духом Лиза.

– Как ты радикально проблемы решаешь! – Рита с тоской заглянула в кастрюльку. И суп, и кастрюльку можно было хоронить с почестями. Вечно у нее так: заболтается и что-нибудь сожжет. Пора пить таблетки от склероза. Опять вспомнилось, что скоро тридцать лет. А там и старость не за горами. Башка совсем не варит.

– Ты меня слушаешь? – требовательно наседала Лизавета.

– Слушаю, но слабо понимаю. Вернее, не очень представляю мужика, потерявшего интерес к женщинам. Если только евнуха при дворе султана. А тебе он тогда зачем? Для гербария? Или для хозяйства? Насколько я помню, от Славы твоего в хозяйстве пользы как от велосипеда зимой – только место занимает.

– Его должна разочаровать сама идея знакомств по Сети! И ты мне в этом поможешь! Сейчас он чувствует себя охотником, а окажется жертвой. Мы накинем на него лассо и затащим обратно в стойло!

Рита вообразила, как за ней будет гнаться разъяренный Слава, догонит и снимет скальп. Как минимум. Никакого лассо и стойла с покорным Славой в ее мимолетном видении не было.

– Бабаева, давай без меня! По-моему, это очень личное дело, частная жизнь, так сказать. А ты, получается, привлекаешь посторонних.

– Ты нам не посторонняя. Рита, ты нам как родная! – воскликнула Лизавета. – От тебя потребуется самая малость!

Судя по торопливости и напору, малость планировалась величиной с носорога. Рита всегда знала, что чем громче человек орет, тем выше вероятность, что децибелами он пытается заглушить любые возражения и подозрения.

– Ритуля, тебе всего лишь надо будет зарегистрироваться на сайте и познакомиться со Славиком! Поможешь?

– Лизка, ты головой не ударялась? – заботливо поинтересовалась подруга. – Я вроде бы с твоим Славиком уже знакома. Даже у вас на свадьбе свидетелем была. И пили мы вместе неоднократно.

– Зато он тебя голой еще не видел! – выпалила Лиза.

– Это да, – расхохоталась Рита, вспомнив, как вовремя сбежала с бракосочетания, услышав про намечающуюся вечеринку с нудистами. На ее робкие заверения, что она без купальника, Слава легкомысленно отмахнулся, сообщив, что там без купальников будут все.

– Ну вот, – с облегчением выдохнула Лизавета, услышав, как подружка веселится, и затараторила дальше: – Ты выложишь фотографии, мы придумаем тебе какой-нибудь звучный псевдоним, и ты начнешь с ним переписываться. То есть я в это время буду дома, у него на виду, поэтому Слава ничего не заподозрит.

– Стоп! – Рита перестала веселиться. – Я не поняла, что значит «он тебя голой еще не видел»? А что, планируется демонстрация моих прелестей без выходных труселей и прочей атрибутики?

– Нет, если хочешь, можно и в трусах! – торопливо заверила ее Лиза. – Главное, волосами лицо завесить и фотки делать вполоборота и со спины.

– Бабаева! Иди проспись! Твоя борьба за семейное счастье приобрела форму шизофрении и параноидального бреда! Я в этом кошмаре участвовать отказываюсь.

– Ты меня бросаешь? В такой момент? – захныкала Лиза. – Да это же единственный выход.

– Нет. Выход – это когда твой благоверный припрется домой, ткнуть его мордой в компьютер, а потом дать промеж рогов!

– Рога у меня, – шмыгнув, напомнила Лизавета.

– Да нет у тебя пока никаких рогов. И у него нет! А надо, чтобы у него были, а у тебя нет. Хотя бы первое время. Тогда тебе будет не так обидно, когда они наконец проклюнутся! И ты станешь воспринимать его загулы спокойнее.

– Это совет? – холодно уточнила Лиза.

– Да. И заметь – весьма ценный!

– Вот сама им и пользуйся. А я даю тебе время до завтра. Подумать! – отчеканила Лиза и бросила трубку.

Глава 6

Женская раздевалка встретила привычной тишиной и приглушенным светом. В половине седьмого утра основная масса сотрудников бурлила в соседнем помещении. Это был отдел для старейших сотрудников и среднего и мелкого начальства. В ранний час почти все вышеупомянутое начальство спало или только собиралось отбыть к месту службы.

– Лера, у нас проблемы! – с порога крикнула Маргарита и с досадой покосилась на тощую девицу, моментально навострившую торчавшие под жидкими кудряшками уши.

Судя по тому, что слушательница медленно разоблачалась, пристраивая в шкафчик мышиного цвета пиджачок, смена у нее закончилась и она никуда не торопилась. Когда у человека нет личной жизни, он с удовольствием слушает про чужие проблемы. Это аксиома. С появлением личной жизни чужие беды волнуют гораздо меньше, поскольку появляются свои.

У таких остроносеньких, блеклых персон, как правило, в жизни была одна радость: посмотреть сериал с бурными страстями и сложным сюжетом, в котором чудовищным образом переплетались родственные связи, и сунуть нос в чужие дела.

– До кофе твои проблемы подождут? – Горецкая тоже покосилась на девицу и внимательно посмотрела на Риту.

– Проблемы не мои, так что подождут, – честно ответила та.

А что врать-то? Были бы ее проблемы, она бы еще вчера начала трясти Валерию, как грушу, ожидая, что с умной подружки обвалится гора полезных советов. Уж что-что, а давать советы Лера мастерица. С ее богатым опытом грех не поделиться с ближними излишками скептицизма, настоянного на яде мужененавистничества.

В служебном кафе было шумно и весело. Здесь можно было спокойно разговаривать, не опасаясь, что тебя услышат. Рита себя слышала плохо, поэтому они с Лерой сдвинули стулья и орали друг другу прямо в ухо.

– Боюсь, я знаю, о чем речь. – Лера с блаженством отпила горячий кофе и усмехнулась. – Мне вчера звонила рыдающая Бабаева и просила зарегистрироваться на сайте знакомств.

– А ты?

– Что я? Во-первых, я там уже зарегистрирована, – огорошила ее Горецкая. – А во-вторых, Лизетте требуются фото в неглиже.

– Ты зарегистрирована на сайте? – охнула Рита, не понимая, как реагировать на новость.

– А что тебя удивляет? – Лера пожала плечами и насмешливо уставилась на подругу. – Где, ты думаешь, я беру мужиков?

– Я, пардон, об этом вообще не думала, – пробормотала Рита и честно добавила: – Думала, ты ими вообще не интересуешься. То есть в смысле – не пользуешься.

– Пользоваться в этой жизни, девочка моя, надо всем, что подворачивается под руку. Но с пользой для себя, а не хапать все, что плохо лежит. То, что лежит плохо, вероятно, просто выбросили. А ты сдуру подберешь. Так вот я не подбираю, а ищу то, что подходит лично мне. Если мне нужны сапоги, я не несусь в соседний магазин и не покупаю ширпотребовскую дрянь с ближайшей полки. Я хожу, выбираю, думаю, сравниваю. Мужик – тот же сапог. Он должен подходить по размеру, цвету, фасону и вообще радовать глаз.

– Я что-то не улавливаю, к чему так много текста. – Маргарита не могла смириться с мыслью, что ее независимая подруга банально предлагает себя на каком-то убогом сайте, где в то же самое время придурковатый Слава ищет себе то ли музу, то ли новую жену.

– Я просто объясняю тебе, что все не так страшно, как кажется. Ты небось думаешь, что это унизительно для женщины?

– Ничего подобного! – густо покраснела Рита, которая именно так и считала.

– Ты согласна, что женщине мужчина необходим физиологически? Как собаке хвост. Как машине колеса. Как дому дверь. Ну и так далее. А где его взять? Не с улицы же домой тащить! В магазине самцы не продаются. Которые продаются – вот это точно унизительно. А на таких сайтах представлен широчайший выбор моделей. Высокие, низкие, толстые, худые, эрудиты, качки, интеллигенты, деревенские иванушки… То есть я могу выбрать то, чего моя душа требует именно в данный момент. Например, сегодня я интересуюсь брюнетами, а завтра – рыжими. Надо уметь себя радовать. Кстати, Лизкин Слава потому на этот сайт и полез, что пресытился нашей модельной красоткой и захотел кисленького. Или солененького. Главное, что он просто пожелал разнообразия. Славик тоже мечтает дышать полной грудью и брать от жизни все, что она может дать. И что он успеет взять. Короче, его нынешняя позиция несовместима с идеологией семейной жизни. И пытаться его переубедить – дохлый номер. Лизка чего думает? Что его можно единожды отвлечь на одну из нас, а потом он ужаснется результату, бегом вернется в семью и станет жить тихо. Это детский сад. Ты-то понимаешь, что сколько волка ни корми, а он в лес смотрит. Это всех мужиков касается.

– Андрей не такой, – испугалась Рита.

– Конечно, – покладисто закивала Горецкая. – Он – приятное исключение. Или ты пока его не поймала.

– Ты спятила?

– Я вредная и злая. И шибко много знаю, – рассмеялась Лера. – Или завидую, что ты нашла идеального мужика. Сама знаешь, мы, бабы, завистливые – ужасть!

– Да ну тебя! Так чего с Лизкой-то делать? – Маргарита решила не углубляться в обсуждение собственного супруга. Она его, разумеется, ни в чем не подозревала, но опасаться – опасалась. Не без этого. Кто предупрежден – тот вооружен.

– Лизке надо искать другого. В любой паре любит один, другой позволяет себя любить. В их сомнительном тандеме с этим претенциозным попугаем любит Лизавета. А юноша самым возмутительным образом пользуется. Еще и имеет наглость поглядывать налево. Но против природы не попрешь. Ей нужно собрать мозг в пучок и бросать своего художника, от слова «худо». Вот. А потом искать того, кто станет любить ее и носить на руках. Хотя бы какое-то время, пока она молодая и свежая.

– Нет. У них любовь. Ты, Лера, постоянно сбрасываешь это со счетов.

– Ритуля, у Лизетты любовь, а у Славика лишь корыстный интерес. Он, как клещ, сейчас сосет из нее, но в любой момент готов перепрыгнуть на другую жертву. И чем быстрее наша дурища это поймет, тем лучше для нее.

– Твой опыт мешает тебе трезво оценить проблему. У Славы просто временное помешательство. Лерочка, ну придумай, как быть, исходя из того, что Лизавета его не бросит! Давай хотя бы отговорим ее от бредовой затеи с подставой. Я не буду фотографироваться голой! Даже ради нее!

– Я тоже. Просто потому, что это дурь несусветная. Пусть Лизка сама себя фотографирует. И ее благоверный собственную жену ни за что не опознает. Достаточно в фотошопе наляпать пару татушек и изменить прическу. Уличать его в том, что он втюрился в меня или в тебя, – глупо. А он заявит, что, мол, мы больше соответствуем его идеалу. А вот ткнуть дурака носом в то, что он флиртует с собственной женой и пытается соблазнить ее по Интернету – это шанс продлить их семейную жизнь. Но в любом случае – это всего лишь агония. Я против. Но раз уж Лизавете приспичило, иного варианта я не вижу.

– Да ну, он ее раскусит, – расстроилась Рита. – Тем более Лизка компьютером пользоваться нормально не умеет. Сразу спалится.

– Надо хитрее. Всему-то вас, молодых, учить приходится, – прокряхтела Горецкая голосом дряхлой Бабы-яги. – Фотографии будут Лизкины, а переписываться станешь ты. Со своего компьютера. Зарегистрируешь ее и будешь пудрить мозг художнику. Пока им обоим эта развлекуха не надоест. Скажу больше. Этот хмырь уже через пару писем начнет настаивать на свидании, так что история закончится быстро. Особых усилий с твоей стороны не понадобится.

– Ну, не знаю, – с сомнением протянула Рита. – Какая-то мутная идея.

– Уж какая есть, – отмахнулась Горецкая. – Иначе Лизавета от нас все равно не отстанет.

– Точно.

Лиза плелась по коридору, вздыхая и гримасничая. Судя по мимике, она вела бурную перепалку с невидимым собеседником. Периодически Бабаева замирала и начинала махать руками. Рита с Лерой молча наблюдали через офисное стекло за приближающейся подругой.

– Клиника, – констатировала Горецкая. – Мало того, что безбожно опаздывает, так еще и не торопится. Иди подтолкни ее в сторону рабочего места, а то она такими зигзагами до обеда будет ползти.

В конце коридора за Лизаветиной спиной показался герр Танненшток. Немец, похожий на кролика из мультика про Винни-Пуха, такой же серьезный и собранный, целеустремленно летел в свой кабинет, создавая на поворотах небольшие воздушные завихрения, от чего скучавшие в кадках цветы тревожно подрагивали. Увидев петляющую по ковровой дорожке сотрудницу, он притормозил и напружинился, словно тигр перед прыжком. Рита в панике начала сигнализировать через стекло Лизавете, в очередной раз застывшей с перекошенным лицом. Сначала она сложила пальцы колечками вокруг глаз и закусила губу. Сей жест был призван изобразить очки любимого шефа и его физиономию. После чего Маргарита энергично пробежалась вдоль стола и зверски оскалилась. По ее версии, это являлось призывом бежать быстрее, а то будет плохо.

Лиза, заметив тревожное мельтешение за стеклом, временно отключилась от своих переживаний и вывалилась в реальность, как парашютист с неисправным парашютом, сброшенный пинком. Подруга, мотавшаяся за стеклом со странной пантомимой, осталась непонятой. Вернее, понятой превратно.

Лизавета в свете вчерашнего разговора и своих бед истолковала все по-своему:

«Разуй глаза и займись спортом, лучше бегом».

Рита вообще была большой шутницей. Поэтому Лизавета, надеявшаяся на помощь подруги, послушно поддержала представление.

Лиза не любила бег. Ей больше нравился биатлон. Она в два прыжка, изобразив лыжный ход, достигла притулившейся у стены швабры, схватила ее и резко развернулась, имитируя стрельбу.

– Пы-ды-ды-дыщ! – рявкнула она на весь коридор.

Герр Танненшток с визгом метнулся за ближайший фикус и начал истерически подавать сигналы SOS, вопя на своем родном наречии. Он чувствовал, что работа в этой дикой стране закончится покушением.

– Несчастье ходячее! – воскликнула Горецкая, бросившись в коридор на выручку шефу. Лизавете она на бегу погрозила кулаком.

– Ну, ты ваще, – в ужасе выдохнула Маргарита, втаскивая хихикающую Бабаеву в кабинет. – Это ж надо быть такой балдой! Что это было?

– Биатлон! – объяснила Лизавета. – Мне больше нравится биатлон. А ты чего показывала?

– Шефа я показывала. Которого ты из швабры чуть не подстрелила. Хоть бы на часы взглянула. Скоро на работу станешь приходить к концу смены. Тебя опять без премии оставят.

– После такого, боюсь, меня вообще без работы оставят. Если Танненшток не онемеет от ужаса и сможет на меня наябедничать, – опечалилась Лиза.